***
К работе Гермионе не разрешили вернуться. Алдридж прислал Патронус, с которым сообщил, чтобы не смела возвращаться в Штаб до понедельника. Если бы не Луна и ее отец, которые прибыли к вечеру следующего дня, она вероятно бы сошла с ума от размышлений. Но все же кое-что после разговора с Северусом не давало ей покоя, помимо самого разговора, конечно. Рита Скитер. Очевидно, что Снейп скрыл информацию о том, что ее имя фигурировало в разговоре Пожирателей смерти, и это была отличная возможность наябедничать Алдриджу и тем самым подвести Северуса. Но еще больше Гермионе было любопытно, почему он это сделал и о чем хотел лично поговорить с этой… репортершей. Скитер явно что-то знает. Имела какой-то канал связи с Пожирателями смерти и определенно работала с ними некоторое время. И Снейп хотел узнать что-то, не привлекая ее к ответственности. Значит, судя по всему, он надеется использовать ее в поимке Селвина. Так, стоя напротив дома Риты Скитер, Гермиона убеждала себя, что все делает правильно. Что никто не узнает об этом, а для поимки злодеев все средства хороши. Глупо не воспользоваться случаем и не обыскать ее дом в поисках каких-нибудь подсказок, пока сама репортерша в командировке. Воровато оглядевшись, девушка поправила мантию-невидимку и уверено зашагала по дорожке, ведущей к красивой белой двери. Хоть она явилась сюда поздней ночью, осторожность никогда не была лишней. Она была уверена, что сможет снять всю защиту с дома Скитер, полагая, что та не была искусна в подобных чарах. Но каково же было ее удивление, когда Гермиона не обнаружила вообще никаких чар. Девушка даже на мгновение засомневалась, не перепутала ли дом, но в итоге решила проверить. Она достала палочку, собираясь произнести отпирающее заклятие, но увидела, что дверь и так слегка приоткрыта. Перехватив палочку в боевой захват, Гермиона осторожно взялась за ручку и, медленно приоткрыв дверь, вошла внутрь, стараясь двигаться неслышно. Было темно, но глаза уже привыкли, и она более-менее видела все очертания. Зажигать свет пока не решалась. Первым ее порывом было отправить сигнал в Министерство, чтобы вызвать подкрепление. Все недвусмысленно намекало на то, что это место преступления. Но, проклиная себя за то, что ей все еще не плевать на планы Северуса, Гермиона сжала зубы и тихо продвигалась вперед. Завернув в гостиную, она ахнула и прикрыла рот рукой. Здесь случилась настоящая битва: мебель перевернута и разломана, повсюду валялись разбитые рамки из-под фотографий и разорванные книги. Крепче сжимая палочку, она прошептала: — Гоменум ревелио. Заклинание сообщило, что она не одна. И впервые за всю свою жизнь Гермиона оцепенела. Девушка не могла вздохнуть, во рту пересохло. Она пыталась справиться со своим бешеным сердцем, крепко сжимая палочку в вспотевшей ладошке. А перед глазами стояло лицо Селвина с его ненормальной улыбкой, карие глаза, сверкающие удовольствием, и у Гермионы едва не подкосились ноги, когда она почти услышала его голос, растягивающий слова «Маленькая грязнокровка». Все еще задыхаясь, Гермиона начала оседать и вдруг заметила копну белых волос, торчащих из-под груды мебели. Кажется, это была Рита. Это немного отвлекло, и ведьма наконец смогла вздохнуть. Еще с минуту она сидела, успокаиваясь, не понимая, что это было. Нет, Гермиона знала, что такое паническая атака, но испытать на себе такое довелось впервые. Не снимая мантии, ведьма осторожно приблизилась к приваленному телу и начала убирать с помощью магии кресло, стол, осколки. Проверив у Риты пульс, она с облегчением отметила, что та жива. Но выглядела она просто жутко. Гермиона не испытывала к женщине никаких положительных эмоций, но даже ей было нехорошо от ее травм. Девушка перенесла тело репортерши на диван; наложив защитные чары на дом, включила свет и села напротив, сбросив мантию. Гермиона лихорадочно соображала, что ей делать. Она знала все процедуры, но не торопилась их выполнять. Риту Скитер пытали, причем не с помощью магии, что удивительно. Лицо было в кровоподтеках, неприкрытые одеждой участки тела в синяках и гематомах. Журналистке нужно в больницу, а потом на допрос. Вот так нужно поступить работнику Министерства. Но Северус хотел поговорить с ней, и, как бы Гермиона ни злилась на него, она не могла не признать, что он, скорее всего, не просто так это решил. Ведьма отправила Патронус Снейпу и встала. Она подошла к женщине и подняла руки, готовясь колдовать. Она залечила основные раны, облегчила боль, но приводить ее в чувство пока не спешила, потому что заметила слабое рваное дыхание и боялась усугубить положение раненой. Едва Гермиона закончила, услышала негромкий хлопок трансгрессии, и тут же дверь резко открылась, с грохотом отскочив от стены. Северус остановился, оглядывая комнату, затем его взгляд медленно поднялся к лицу Гермионы, которая, впрочем, уже была готова, опустив все ментальные щиты, какие было возможно. Снейп пристально осмотрел ее с головы до ног, чтобы проверить, не ранена ли она. Он вообще не понимал, как девушка оказалась здесь и что случилось. Гермиона не была готова увидеть его таким осунувшимся, с глубокими тенями под глазами и грязными волосами. Что-то внутри дрогнуло, не смотря на окклюменцию. — У вас с ней десять минут до того момента, как я вызову помощь, — сразу сказала Гермиона, отворачиваясь от него, и, не дав Снейпу что-то сказать, прошептала заклинание, приводя Скитер в чувство. Сама отошла на пару шагов назад, чтобы та ее не видела. Женщина застонала, пытаясь пошевелиться. Потом медленно открыла глаза, но ей это далось с трудом, потому что гематомы и синяки Гермиона свести не смогла и ее лицо сильно опухло. — Северус, — прохрипела Скитер, когда он сел рядом, кладя руку на ее плечо, чтобы та не двигалась, — они пришли ко мне… — Я знаю, — негромко сказал он успокаивающим глубоким баритоном. — Кто? Лестрейндж? — Раб, — кивнула она, хватаясь за его руку, — и брат Фенрира. Остальных не знаю… Они сказали, что я должна… — она закашлялась, и кровь брызнула на сюртук Северуса. Он достал палочку, медленно начав проводить ею над женщиной. Потом приложил руку к ее груди, почти у шеи, и кивнул ей, чтобы продолжала. Гермиона сложила руки, бесстрастно глядя на них. Но в памяти всплыло воспоминание, как его пальцы скользили по ее ранам, залечивая и принося облегчение. —…я должна привести грязнокровку, — продолжила Рита; определенно, ей стало легче дышать, но она все еще хваталась за его рукав. Гермиона вскинула бровь, понимая, что речь о ней. — В убежище в Ливерпуле… — Где оно? — Я не успела узнать. Когда я сказала, что не могу сделать это, потому что ее прячут… они… Из глаз Скитер хлынули слезы. — … они сказали, что я должна придумать… Раб схватил меня… сказал, что покажет, что они приготовили для нее… Гермиона похолодела. Было тяжело осознавать, что на нее направлена такая ненависть. — Раб любит наказывать руками, — она закашлялась снова и дрожащей рукой пыталась вытереть слезы. — Северус… Мне дали неделю… если я не хочу увидеть концовку… — репортерша схватила его руку, крепко сжимая ее. — Еще он что-то говорил про тебя… что ты мерзкий предатель. На тебя объявили охоту. — Я справлюсь, Рита, обо мне не думай, — спокойно сказал Северус, снова колдуя над ней. Гермиона наблюдала за медленными движениями его пальцев, завороженная их точными действиями и красивыми изящными поворотами запястья. — Когда они пришли? — Утром, как только я… — Скитер закашлялась, и Гермиона не выдержала. Было очевидно, что ей становится хуже. Она отправила сигнал в Мунго, вызывая дежурную бригаду. — У тебя пара минут, — сказала она Снейпу и увидела, как Рита дернулась. Девушка обошла ее и встала к ней лицом. Взгляд голубых глаза заледенел. Она в шоке уставилась на Гермиону. Карие глаза обежали лицо репортерши, и Гермиона, улыбнувшись, произнесла с приличной долей яда: — Каково это — осознавать, что грязнокровка, которую ты должна привести своим дружкам, спасла твою жизнь, а, Рита? — девушка видела, как лицо женщины исказилось в ужасной догадке, и, улыбнувшись самой мерзкой улыбкой, на которую была способна, Гермиона произнесла: — Я оставляю за тобой долг жизни, Рита Скитер. Магия окутала их легким свечением и тут же исчезла. Гермиона резко развернулась и пошла на выход, стремясь скорее покинуть это место и Снейпа вместе с ним. Она почти дошла до двери, когда услышала приближающиеся шаги. Девушка резко обернулась, оказавшись с ним лицом к лицу. — Почему ты пришла сюда одна? — зло процедил Северус, нависая над ней. — Тебе лучше не терять время, если ты хочешь еще что-то у нее узнать, — сказала Гермиона, проигнорировав его вопрос и вскинув бровь. — Ты не понимаешь, как это… — он шагнул к ней и замер, когда она сделала быстрый шаг назад. — Я все понимаю, Северус, — медленно произнесла она, стараясь игнорировать разъедающее чувство внутри. Окклюменция не спасала, щиты рушились. Ей нужно скорее уйти. Гермиона повернулась, взявшись за ручку, но почувствовала, как его пальцы нежно скользнули по ее руке, останавливая. Они сдавили ее запястье, но не сильно, и его большой палец ласкающе погладил кожу. У Гермионы перехватило дыхание. Она замерла, так и стоя лицом к двери, собираясь с силами. Аккуратно высвободила свою руку и, не глядя на него, тихо произнесла: — Со мной так нельзя, Северус. После чего стремительно покинула дом Скитер.***
С ней так нельзя. Эти слова стучали у него в висках. Причем задолго до того, как она сказала ему их лично. Снейп прекрасно знал, что с ней так нельзя. Нельзя было ее трогать, прикасаться к ней, заниматься с ней сексом и уходить, как последняя скотина. Лучше бы он не заходил к ней в тот вечер. Северус и не планировал. Долго стоял во дворе, глядя, как она танцует с этой чертовой бутылкой, от которой, кажется, и не собиралась отлипать. Ее лечение не совмещались с алкоголем. И ей важно было пропить курс зелий по нейтрализации последствий Круциатуса. Ее целители сообщили ему, что у нее присутствуют небольшие судороги от длительных пыток и могут проявляться другие симптомы. И Снейп вошел. Он не мог пошевелиться, глядя на нее, такую красивую, здоровую, танцующую под странную музыку. Его едва не разорвало изнутри, когда он увидел радость, промелькнувшую в ее глазах, когда она наконец заметила его. Это было что-то невообразимое, чтобы кто-то радовался его приходу. Все его силы были брошены на сохранение этой дистанции. Остановить ее взглядом, потому что, если она кинулась бы к нему, вся его решимость полетела бы к чертям. А он был настроен вполне серьезно. И стоило ей остановится и опустить щиты, Снейп поверил, что она поняла. Что Гермиона приняла правила и они не будут ни говорить, ни делать ничего, что снова бы заставило их вернуться в то утро понедельника, где он целовал ее в библиотеке, отвечая на ее вопрос. Это было недопустимо. Все зашло слишком далеко. Дальше, чем он планировал. Но тот ад, что ему довелось пережить, когда он смотрел, как она извивалась от боли и, глупая ведьма, даже не кричала… Это перевернуло все с ног на голову. Он мысленно умолял ее не сдерживаться, дать то, что им нужно, чтобы было не так больно. Но гриффиндорская отвага и глупость, не иначе, сделали свое дело. Ее пытали… Бесконечно, как ему казалось. Она так долго сдерживала себя, что, когда ее истошный крик отразился от стен, Снейп едва устоял на месте, чтобы не броситься к Рудольфусу и не свернуть ему шею голыми руками. Остановила только мысль, что он подпишет ей смертный приговор тем самым. Сердце обливалось кровью в тот момент, когда она кричала, потому что он знал, что она не подыграть им решила. Ей просто стало невыносимо больно. И в этом виноват он сам. Когда Селвин со своими прихвостнями появились, у него была возможность дотянуться до палочки. Реакция, вырабатываемая годами, давала такую возможность. Но Гермиона лежала сверху, придавив собой карман, в котором лежала палочка, так необдуманно и поспешно сунутая туда, когда он присел на корточки, наслаждаясь ее видом и улыбкой. Он позволил этому произойти. И Пожиратели смерти появились там только из-за него. Признаться, он не ожидал, что Селвин решит найти его раньше. Продумай он все до мелочей, ей бы не пришлось столько страдать. И вот теперь Снейп прекрасно осознавал, что на него откроют охоту. Такое открытое предательство всегда наказывалось демонстративно. А потом она задала этот вопрос: что насчет нас? Неужели ты думаешь, я стану снова подвергать тебя опасности, держа рядом с собой, привязывая к себе этими убогими отношениями, когда на меня объявлена охота? Я не могу дать тебе ничего, что сделало бы тебя счастливой. У меня ничего нет для тебя, Гермиона. Ты достаточно смелая, чтобы броситься в это с головой, но ты стала слишком дорога мне, чтобы я осознанно позволил тебе сделать неправильный выбор. Поэтому… Нет никаких нас. Как и Лили когда-то, Гермиона разглядела в нем что-то. Так же вытянула из мрака и одиночества, протянув ему руку, которую он на этот раз не принял. Потому что так будет лучше для нее. Тот молодой, безумно влюбленный и эгоистичный Северус, который желал Лили, был настолько несформированным мужчиной без стержня, без цели… Он хотел ее, и все. Даже ценой жизней ее сына и мужа. Северусу было плевать на остальных. Но ее смерть выжгла все, что было до этого момента, сформировав новую личность, которая взращивалась годами. Вечная боль, зияющая пустота и разрушающее чувство вины как фундамент этой личности… Гермиона появилась в его жизни непонятно, за какие заслуги. Он не любил ее. Определенно. Снейп слишком боялся думать об этом. И, после смерти Лили, он сомневался, что способен на любовь. Тот мальчик, что умер вместе с ней, мог любить. Сейчас же Северус считал, что это какая-то зависимость, появившаяся от усталости и одиночества. Снейп не любил врать себе и отлично понимал, что Гермиона ему дорога. Он хотел защитить ее от всего. И в первую очередь, от себя. В отличие от юного себя, Северус больше не позволял своим желаниям управлять им. Так он думал. А потом все вышло из-под контроля. Он чувствовал, как Аркан леденеет, потому что она перекачивает в себя его энергию. Видел, как она теряет контроль над своей магией. Напугал ее. Пытался вразумить. Пытался сопротивляться ее взгляду, ее прикосновениям. Но дрожащие пальцы, цепляющиеся за его воротник, приоткрытые губы, умоляющий взгляд, а потом тихий выдох, когда он коснулся ее. Удивительно, что она нуждалась в этом так сильно. Он не смог устоять перед такой откровенностью. Но уже ненавидел себя за это. С ней так нельзя. Но так будет лучше.***
Выходные выдались максимально загруженными. Они много работали с Луной, принимали гостей в доме Гермионы, много общались, и вот, когда пришло время уходить, стало даже немного грустно. Здесь было спокойно. В Штабе же придется сталкиваться с Северусом каждый день. Но Гермиона решила, что стойко перенесет это. Их первая встреча уже прошла, так что страшное позади. Луна и мистер Лавгуд пока оставались в доме Гермионы, потому что их собственное жилье девушки еще не восстановили. Луна теперь будет заниматься этим самостоятельно. В Штаб ей больше не нужно было возвращаться, и Гермионе от этого было не по себе. Она уже привыкла видеть подругу каждый день. Гарри тоже погрустнел, потому что Снейп запретил ему отлучаться из Штаба даже на выходные. Отряд должен быть изолирован. И сейчас, стоя у камина, Гермиона смотрела, как Гарри и Луна прощались на кухне. Он что-то ей говорил, а она кивала, опустив голову. Он нежно взял ее лицо в свои руки и что-то горячо доказывал, сверкая глазами и посмеиваясь. Потом многозначительно посмотрел на девушку и, наклонившись, что-то прошептал ей на ухо, отчего она подняла на него глаза и улыбнулась. Гермиона отвела взгляд и тоже не сдержала улыбку. Эти двое демонстрировали какие-то нереальные отношения, которых у Гермионы никогда не было. Они были тихой гаванью друг для друга и наслаждались всем, что происходит. Гермиона видела, как они вечно перешептываются и смеются, словно постигли что-то, известное только им двоим. Как только Гарри закончил прощаться с Луной, подруга прошла и обняла Гермиону, шепнув той на ухо, что все образуется. Это было странной особенностью Луны — знать что-то, даже если это не обсуждалось вслух. Гермиона ничего не осмелилась ей рассказать, но тем не менее Луна оказывала незримую поддержку своим присутствием и мудрыми словами. Прощаться было тяжело, но необходимо. И, взявшись за руки, друзья прошли в камин, чтобы через несколько секунд оказаться в Штабе. Ребята сидели в гостиной, весело и энергично о чем-то переговариваясь. Стоило Гарри и Гермионе показаться в их поле зрения, ведьма услышала протяжное: «О-о-о», — и сразу же оказалась в объятиях Драко, потом Невилла, и так по очереди. — Ну что, героиня, — похлопав ее по плечу, сказал Том, — ты отлично продержалась там, девочка. Гермиона не могла сдержать широкой улыбки от столь теплого приветствия. Она осторожно обняла Оливию, потом отстранила ее от себя, осмотрев ее лицо. — Рада, что ты в порядке, — сказала Гермиона, и та кивнула в ответ: — Слышала, ты была героем. — Как и ты, — Оливия обняла ее еще раз. — Проходи, у нас сегодня будет праздничный ужин в честь того, что отряд снова в сборе. — Давно ты приехала? — За полчаса до тебя, — улыбнулась ей коллега. А потом из столовой донесся невероятный аромат праздничного ужина, и все устремились туда, рассаживаясь по своим местам. Гермиона как раз отказывалась от огневиски, который Сэм собирался налить в ее стакан, когда вошел Снейп. Она, словно антенна, была настроена на его появление, и тело сразу отреагировало на это. Дыхание перехватило, когда их взгляды встретились. Гермиона тут же отвернулась, чтобы вернуться к разговору с Сэмом, пока Северус медленно прошел вдоль ребят, чтобы сесть на свое место. Несмотря на его угрюмый вид, остальные, к ее удивлению, тепло его приветствовали. Она смеялась над шуткой Сэма в тот самый момент, когда Северус сел справа от нее, во главе стола. Девушка и забыла, что они сидят рядом. Улыбка на ее лице стала более искусственной. — Отдых пошел тебе на пользу, — заключил Гарри, наливая ей сливочное пиво и сверкая глазами от удовольствия при взгляде на подругу, — ты выглядишь замечательно. — Настолько замечательно, Грейнджер, что ты меня чертовски отвлекаешь, — усмехнулся Драко, отпивая огневиски. — Малфой, — протянула Оливия, закатив глаза. — Отвлекаю от чего, Драко? — вскинув бровь и дернув уголком губ, спросила Гермиона, решив ему подыграть. — От еды, — он медленно наколол на вилку оливку и отправил ее в рот, глядя Гермионе в глаза и медленно ее пережевывая. Мерзавец. Он знал, как произвести впечатление. — Я начинаю думать, что я не так уж голоден… для этого. Некоторые ребята фыркнули, глядя на них. — Фу, Малфой… — скривился Гарри, а тот подергал бровями и усмехнулся. — О Мерлин, — протянула Гермиона и откинула прядь волос. Потом взяла стакан со сливочным пивом, поднимая его. — Предлагаю тост. За нашу маленькую победу над злом. Мы выиграли битву, но не войну… Все еще впереди. Но было спасено очень много жизней, и это наша заслуга. Ребята вторили ей, охотно поднимая бокалы. Все, кроме Северуса, конечно, который демонстративно нарезал мясо, не глядя на остальных. — Это было… волнительно, — покачав головой, сказала Оливия, опуская бокал на стол. Потом пояснила: — Когда они появились. — Просто волнительно? Не страшно? — усмехнувшись, спросила Гермиона. — Ну-у, они появились не все сразу… Сначала их было трое, и они просто пялились. В этот момент не было страха, я хотела сразу же напасть на них и обезоружить, но… У нас с Сэмом возникло разногласие, — девушка красноречиво посмотрела на напарника, и тот сокрушенно развел руками, — так мы потеряли время. А потом появились еще Пожиратели, и вот тогда стало страшно. Они бросились на нас… — И вместо того, чтобы атаковать в ответ, Оливия бросилась выставлять щит, — пробурчал Сэм, хмуря брови. — И если бы не мой щит, ты бы не вылез из Мунго месяц, — скривилась она и покачала головой. — Зато пока закрывала его, подставилась сама, — Невилл качал головой, глядя на Оливию. — Мы прикрываем своих, — улыбнулась она, потом посмотрела на Тома и кивнула ему. — Северус сказал, что каждый действовал максимально правильно в этой ситуации, — хмыкнул Том, посмотрев на начальника, и поднял в его сторону бокал с огневиски; Снейп кивнул. — Главное, что мы пережили это. Главное, потом научиться с этим жить. Гермиона не стала озвучивать возникшую мысль. Вместо этого отметила, что Том обратился к начальнику по имени. Когда они успели так с ним сблизиться, Гермиона не знала. После того, как все наелись, напились и насмеялись, беседа потекла более спокойно. Они долго обсуждали события последних двух недель, и Гермиона, воспользовавшись красочным рассказом Тома об оборотнях, который все слушали, чуть ли не раскрыв рты, выскользнула из-за стола и ушла в библиотеку на свое теперь любимое место среди стеллажей, где так и была оставлена книга, которую она читала в последний раз. Снейпа она старалась игнорировать весь вечер. Ни разу не взглянула на него, да и на себе его взгляд не чувствовала. Так лучше, убеждала она себя. Гермиона понимала, что все свободное время она должна уделить своей проблеме. Она просто не хотела больше пользоваться его силой. Как можно меньше общего с Северусом — это то, что ей необходимо. Ведьма погрузилась в чтение и все больше хмурилась, пока ее не прервала открывшаяся дверь в библиотеку и тихий смех. Гермиона устало вздохнула и потушила свет, чтобы не привлекать внимания и втайне надеясь, что скоро снова останется одна. Она нахмурилась, когда дверь закрылась и послышался сдавленный смех. — Почему сюда? — смеясь, спрашивала Оливия. — Идем ко мне… — Если мы пойдем к тебе, то оттуда больше не вернемся, — услышала она в ответ. Из-за того, что голос звучал глухо, она не узнала его. — Ты хочешь вернуться? — игриво спросила Оливия. — Тогда зачем мы ушли? — Я скучал… — А если кто-то войдет? — Не войдет. Потом послышалась возня, и Гермиона, не в силах больше теряться в догадках, привстала, выглядывая из-за стеллажей. Она ахнула и прикрыла рот рукой, потому что на ее глазах Невилл прижимал Оливию совершенно недвусмысленным образом к шкафам возле двери. Гермионе стало смешно. Кажется, не только у нее с этой библиотекой есть грязные секреты. Она прижалась спиной к книгам и, откинув голову, закрыла глаза, слушая, как эта неожиданная парочка страстно целуется. Улыбка расплылась на ее лице. Невилл и Оливия… Это очень странно, но она была безумно рада за них. Щеки Гермионы загорелись, когда к поцелуям стали примешиваться стоны и недвусмысленные звуки. Она приложила к щекам ладони, мечтая исчезнуть отсюда. Но как бы она этого ни желала, пришлось дослушивать до самого конца, который, судя по всему, был ярким для обоих. После того, как ребята ушли, Гермиона еще долго стояла, не в силах пошевелиться. Решив, что сосредоточиться уже не сможет, ведьма поднялась наверх, в комнату, и, ежась от холода, запрыгнула под одеяло. До зимы они вряд ли теперь поймают всех преступников, и надо придумать обогрев этой комнаты, иначе придется постоянно мерзнуть. Уснула Гермиона быстро, но буквально через несколько часов проснулась, резко сев в постели со сдавленным криком. Чего уж точно ведьма не ожидала, что Беллатрису Лестрейндж в ее снах заменит Селвин. Девушка плюхнулась на влажную от пота подушку, устало закрыв лицо руками. Гермиона не пила зелье Снейпа. Она не хотела больше бежать от всего этого. Северус был прав, когда сказал, что зелье — временное решение, и ей придется помочь себе самой. На часах было четыре утра. Стоило Гермионе закрыть глаза, она видела лицо Селвина, поэтому девушка откинула одеяло и оделась. Спустившись в гостиную с книгой и пледом в обнимку, она обнаружила, что огонь в камине весело потрескивает, а из столовой в ее сторону идет Снейп с дымящейся кружкой чая. Ведьма развернулась и, неловко ступая через плед, который обернулся вокруг ног, попыталась уйти, но замерла, услышав его голос. — Гермиона? — глубокий баритон электрическим зарядом прошел сквозь тело. Не глядя на него, девушка перехватила поудобнее плед, чтобы побыстрее уйти. Сбежать. Но потом остановилась и выдохнула. Они взрослые люди, которые работают вместе над очень важным делом. Гораздо более важным, чем оскорбленные чувства и все остальное. Ей нужно научиться взаимодействовать с ним до конца расследования. Мы взрослые люди. Я взрослая. Я справлюсь. Гермиона сделала еще один глубокий вдох и опустила ментальные щиты. — Северус, — произнесла она его имя в ответном приветствии, но до притворных улыбок опускаться не стала. — Надеюсь, не помешаю своим присутствием? Гермиона дождалась, пока он кивнул, после чего развернулась и под пристальным взглядом темных глаз направилась к дивану, где уютно устроилась с книгой, тут же уткнувшись в нее и используя непослушную копну волос как занавес. — Чаю? — Нет, благодарю. — Может кофе? — Не стоит. Мерлин, от этого искусственного разговора ей становилось тошно. — Гермиона, я хотел бы объяснить… Девушка резко вскинула голову и подняла руку, заставляя его замолкнуть. — Нет, Северус, — покачала она головой. — Ничего объяснять мне не надо. Давай просто посидим в тишине… Пожалуйста. Девушка демонстративно вернулась к чтению книги, не обращая внимания на его пристальный взгляд. Гермиона поняла, что не дышала, пока он, наконец, не склонился над книгой. Она не в силах говорить с ним. Ни о деле, ни о их встрече несколько дней назад, ни о его поступке. Но краем глаза ведьма следила за его силуэтом, за тем, как он перелистывает страницы, удивляясь тому, что он не спит. Может, его тоже мучают кошмары? В комнате стояла идеальная тишина, нарушаемая только тиканьем настенных часов да потрескиванием дров. Гермиона заметила, что Снейп похудел за то время, что она его не видела; лицо осунулось еще больше. Что-то очень сильно тяготило его. Сейчас он выглядел таким же замученным, каким она видела его в Хогвартсе. Возможно, с делом все не так гладко, как она думает, — Гарри ей почти ничего не рассказывал, говоря, что собрание будет в понедельник, когда все будут в Штабе. Ведьма едва не подпрыгнула, когда Снейп заговорил. — Я нашел еще один способ подобраться к твоему воспоминанию, — негромко сказал он, не отрывая взгляда от книги. — Он безопасней, но, скорее всего, потребует более длительного погружения в твою голову. Гермиона вздохнула, понимая, что на это нужно что-то ответить. Собралась с силами и подняла на него глаза. — Чем этот способ отличается от того, что мы использовали прежде? — Мы использовали опасный и болезненный способ взлома Обливиэйта, причем рискуя повредить нейронные связи в твоем мозгу. Я же недавно наткнулся на более гуманный метод. Но он требует более основательного подхода… — Северус посмотрел на девушку, возможно, более пристально, чем было необходимо, а потом продолжил: — Мы выстроим логическую последовательность твоих воспоминаний, распределим их на временные блоки, проверим каждый и определим, в каком именно находится стертое. После чего будем сужать временные рамки, пока не выясним, где и когда это случилось, и сможем провести расследование, методом исключения определив виновного. Такое было возможно? Она не стала уточнять, так как понимала, что иначе бы Северус не стал говорить ей об этом. Звучало, конечно, потрясающе. Но было одно «но»… — Что ты имеешь в виду под длительным погружением в воспоминания? Куда еще более длительным-то… — Мне придется помочь тебе систематизировать память, и в это время я буду в твоей голове, — Северус сделал паузу, внимательно посмотрев на Гермиону, — достаточно долго. — Сколько? — От часу до трех. Ну уж нет, Снейп. Исключено! — Мне надо подумать над этим, — уклончиво сказала Гермиона, понимая, что ей действительно нужно взвесить все «за» и «против». Он молча кивнул ей, и ведьма снова спряталась за фолиантом, информация в котором тоже не сильно радовала. Книга была почти закончена, но ответа, как вернуть магию, Гермиона так и не получила. К тому времени, как был приготовлен завтрак и сонные ребята начали спускаться в столовую, девушка закончила читать фолиант и начала новую книгу, чувствуя нарастающее отчаяние. В каждой книге Гермиона находила описание жизни волшебника с тем или иным уровнем потери магии, описание исследований таких людей, влияние на них лей-линий, различных артефактов и заклятий. Нигде не было упоминания о том, что это можно исправить. Гермиона подняла голову, глядя на Невилла и Оливию, и к щекам против воли прилила кровь, а на лице расползлась улыбка. И как она раньше не замечала этого. Они ведь постоянно держатся рядом и часто обмениваются взглядами. Девушка снова уткнулась в книгу. Есть совсем не хотелось. — Гермиона, съешь хоть булочку, — рядом присел Гарри с угощением для нее. Она протянула руку, запустив ее в шевелюру друга, и растрепала волосы, заставив того улыбнуться. — Как тебе спится без Луны? — подмигнув, спросила ведьма. Гарри слегка покраснел и отвел взгляд: — Не уходи от темы… Гермиона засмеялась. — Спасибо, Гарри, — она взяла из его рук булку и надкусила ее, чтобы друг успокоился. Но взгляд зеленых глаз неотрывно следил за ней. — Ты не говоришь со мной о том, что случилось, — тихо сказал он, — не рассказываешь ничего. Мне кажется, ты не справляешься… — Гарри… — устало протянула Гермиона. — Нет, — перебил он ее, — ты можешь рассказать мне все, что тебя гнетет; я никогда тебя не осужу… Поймав недоверчивый взгляд подруги, он смущенно улыбнулся. — Больше никогда, — уверенно сказал он. — Стукни меня в следующий раз, когда я стану тебя судить. Гермиона не сдержалась, засмеявшись над другом. — Хорошо, Гарри… — Но что тебя так гнетет? — его глаза снова стали серьезными. Гермиона обернулась, посмотрев на сидящих за столом ребят и Снейпа. Потом обернулась к другу и прошептала: — Мне снится Селвин. Не могу спать совсем. Слышу его голос… Гарри нахмурился. — Может, тебе рассказать мне все, и станет легче? Или обратиться за помощью в Мунго… — Нет, — покачала головой Гермиона, — только не сейчас. Потом, когда все закончится… — Это все, что тебя беспокоит? — вскинул бровь Гарри. Гермиона кивнула, поглаживая корешок книги. — Я не мог не заметить… — Гарри слегка покраснел. — Снейп и ты… Вы… — Нет, — Гермиона вскинула голову, и слова прозвучали резче, чем она хотела, — ничего нет. Гарри кивнул, решив не лезть в душу. — Ты всегда можешь рассказать мне, если что-то будет не так. Гермиона благодарно улыбнулась другу и кивнула. У них больше не осталось времени поговорить, потому что завтрак был закончен и началось собрание. К удивлению ведьмы, царила совершенно неформальная обстановка. Ребята вернулись в гостиную, рассевшись кто где. Снейп сел в кресло напротив Гермионы, расположив на коленях блокнот, в котором делал какие-то пометки, ожидая, когда все соберутся. — Северус, я общался вчера с Алдриджем, — начал Гарри, и Гермиона пообещала себе узнать у друга, как они за эту неделю так сблизились, что Снейп разрешил обращаться к себе по имени даже Гарри, — насчет заключенных. Он просил вас составить первичный список Пожирателей смерти, которые должны покинуть тюрьму в самое ближайшее время… — Что? — воскликнула Гермиона, не веря своим ушам. — Сейчас Министерство ищет подходящее место, — сказал Том, утрамбовывая табак в свою трубку, — это тайная операция. Кроме нашего отряда и Алдриджа с Кингсли об этом никто не знает. — Кто будет заниматься их перевозкой? — спросила Гермиона, пытаясь осознать масштаб предстоящих дел. — Пока неизвестно, — сказал Снейп, что-то черкая на бумаге. — Подготовка может занять много времени, поэтому пока об этом говорить бессмысленно. Итак, Поттер, пожалуйста… — Да, кхм… На прошлой неделе был проведен допрос задержанных. Им мало было известно о каких-то конкретных планах Селвина, но он завлекал приспешников обещаниями очистить магический мир от магглорожденных. И его деятельность, которую он развернул по отношению к магглам, напрямую с этим связана. Как нам удалось выяснить, они специально использовали их для ухудшения отношений с маггловским правительством. И как видите, им это удалось. Но об этом позже. Дальше уже только наши догадки, но, похоже, Пожиратели смерти действительно хотят нарушить Статут. Да, мы сами до сих пор не можем в это поверить… И надеемся, что ошибаемся. Но вероятно, поэтому они проделали такую работу. Сначала ухудшение отношений с правительством, чтобы можно было объявить себя и устроить войну… Либо сначала ухудшение, а потом выдвинут условия о неразглашении… Пока мы не уверены ни в чем… — Думаете, это возможно? — спросила Оливия, которая прикрыла рот рукой, в ужасе глядя на Гарри. Признаться, Гермиона разделяла ее чувства. — Магглы стремятся уничтожить все, чего они не понимают или боятся, — негромко сказал Снейп, отвечая на вопрос Оливии. — Стоит им узнать о нас, и на таких как мы будет объявлена охота. Они посадят нас в лаборатории, как обезьян, и разберут по частям ради науки. Некоторых. Остальных постараются уничтожить. После этого война будет неизбежна, и победителей в ней не будет. — Ну, тогда, если они будут выдвигать требования, — скривившись, сказал Сэм, — я бы на месте Кингсли выполнил все, что они там напридумывают… Потому что на войну со всем миром мы пока не готовы. — Вряд ли Министр захочет вести переговоры с преступниками, — нахмурился Невилл, — иначе манипулировать таким образом сможет каждый ненормальный. — Об этом пока рано говорить, — сказал Гарри, — это всего лишь догадки… Нужно будет развивать эту версию… Так, — он заглянул в свой блокнот, сверяясь с чем-то, — да, также хотел сказать, что у нас есть один город, который нам надо проверить. Его назвали на допросе, и его назвал информатор Северуса. Ливерпуль. Город большой, с таким нам еще не приходилось работать. К сожалению, ни Пожиратели, ни информатор не знают подробностей встречи. Поэтому мы будем патрулировать, но немного иначе, чем раньше. Снейп взмахнул рукой, и перед каждым появилась небольшая фляжка. Гермиона открыла ее, чтобы понюхать и понять, что это за зелье, и едва не застонала от досады: оборотное. — Да-а, — протянул Гарри, видя, как кривятся товарищи, — нам нужно будет смешаться с магглами. В Ливерпуле зарегистрировано много волшебников. Очень много. Нас не должны узнать. Кто-то может скрывать у себя Пожирателей, и вызывать у них излишнюю настороженность нам не стоит. Министерство предоставило нам несколько машин, чтобы мы могли передвигаться там без магии и охватывать большую территорию для патрулирования и охраны. Гарри осмотрел всех, потом бросил взгляд на Снейпа, словно вспоминая что-то. — А! — воскликнул он. — У нас прямой приказ: не допустить в Ливерпуле ни одного похищения и ни одной смерти магглов от рук волшебника. Иначе, как выразился Кингсли, мы забудем, что такое сон, и он нас уроет, и что-то там еще… Дальше я не слушал. Малфой хмыкнул, покачав головой. — Прижало там его, что ли? — Драко, — нахмурился Снейп, глядя на Малфоя, потом оглядел остальных, — прижало нас всех. Две последние войны затронули не только волшебный мир. Магглы не понимают, что происходит, но определенно на них это тоже влияет. Из них в курсе только несколько человек в правительстве, и эти несколько человек устали от того, что опасность приходит оттуда, откуда они ее не ждут и не могут объяснить. К сожалению, они обладают достаточной властью, чтобы объявить нам войну. Нам этого допустить нельзя. Просто нужно было быть изначально максимально честными с ними, тогда ничего этого бы не было… Гермиона вздохнула, пытаясь осмыслить услышанное. Гарри тем временем продолжал. — Вообще было бы идеально работать так же, как раньше: по парам. Но водить машину у нас умеют только три человека… — Том, Невилл и Сэм, вы в одной машине; Драко, Гарри и Гермиона в другой; ты, Оливия, со мной, — отчеканил Снейп, обводя всех спокойным взглядом. Послышался возбужденный гул, и ведьма поймала на себе несколько удивленных взглядов. Гермиона едва сдержалась от возмущенного «Что-о?», так как была неприятно удивлена тем, что ее место заняла Оливия. Нет, это не то слово: она была просто взбешена этим фактом. Снова с силой сжав зубы, девушка едва не заскрипела ими от досады. Пока она пытается вести себя профессионально, Снейп убирает ее из их пары. Не обращая внимания на перешептывания и удивленные взгляды, Северус продолжал: — Если вы наткнетесь на Пожирателей смерти, отправляете сигнал и ждете, просто наблюдая. Ни в коем случае не нападаете в одиночку, не следите за ними, не делаете ничего, что позволит им обнаружить вас. Строгий взгляд осмотрел каждого. Но в этом не было нужды: его все поняли. Пока Гарри объявлял некоторые организационные моменты, Гермиона сидела, сжимая книгу так сильно, что побелели костяшки пальцев, и смотрела на обложку книги, словно не могла прочитать ее названия. Да, девушка ужасно злилась на него за то, что между ними произошло, но работать с ним было приятно, познавательно и… Черт побери, это мой напарник! Гермиона и не думала ревновать Снейпа к Оливии; это была не ревность, а просто привычка и стабильность. Они были постоянно вместе, начиная с августа, — целых три месяца работы рука об руку и столько пережитого, конечно, не могли пройти даром. Все эти перестановки совершенно не нравились Гермионе… — Эй, ты меня слушаешь? — Гарри потряс ее за плечо, и она растерянно на него посмотрела. — Что? — Иди переодевайся в маггловскую одежду; через полчаса встречаемся здесь. Северус даст окончательные инструкции. Гермиона кивнула, поднимаясь и понимая, что осталась в гостиной одна. Она поднялась в комнату, все еще хмурясь, и в ее голове роились неприятные мысли. Девушка достала джинсы, натянула свитер и зимнюю короткую куртку. Палочку сунула в рукав и спустилась в гостиную. Ведьма с трудом удержала привычное выражение лица, когда увидела Снейпа. Впервые в жизни не в сюртуке и мантии. И он был дьявольски привлекателен в черном свитере крупной вязки с высоким горлом и синих джинсах, обтягивающих его бедра. Сверху он надел длинное черное пальто, которое пока было распахнуто, и из-под воротника выглядывал такой же шарф, каким он обматывал ее в тот злополучный вечер. Их взгляды встретились. Снейп медленно осмотрел ее, скользнув темными глазами вниз. Гермионе не нравилось отстраненное выражение его лица и спокойный взгляд, когда он смотрел на нее. Что-то в этом было… Ожидание чего-то, принятие любых ее эмоций… Да, она видела его готовность к тому, что она может взорваться. Это же Снейп, и что бы им ни двигало, когда он бросил ее, ведьма была уверена, что он, конечно же, понимает, что подобный поступок может вызвать бурную реакцию. И он был к ней готов. Гермиона отвела взгляд, подойдя к камину и присев рядом, греясь от уже затухающего пламени и стараясь совершенно игнорировать темный силуэт его фигуры. Она злилась. Ощущала это разъедающее чувство внутри и не могла даже вылить это на него, потому что не имела на это права. Он ее начальник, и не больше. От бессильной ярости хотелось выть. От несправедливости и всей этой ситуации, где он променял ее на другую, стараясь держать еще дальше от себя. Наверное, он думал, что делает ей услугу этим. Ты придурок, Снейп! Она еще никогда не ощущала себя такой преданной, как сейчас. И ей не нравились эти чувства. Ей не нравилась пустота, что росла с каждым днем после той ночи, когда он ушел, забрав с собой, кажется, часть ее самой. — Хорошо, все в сборе, — негромко сказал Снейп, осматривая ребят. Гермиона встала и подошла к Гарри, приготовившись слушать. — Хочу, чтобы вы понимали, что Ливерпуль — это наша теория. Мы ничего не знаем наверняка. Будьте предельно аккуратны. Не колдуйте открыто, наблюдайте. Проверяйте магические следы и не выделяйтесь. Снейп кинул ключи Драко и Тому, и те поймали их. Дальше была инструкция, где стоят машины, как к ним пройти из того бара, в который им предстояло попасть через камин, потому что трансгрессировать туда было запрещено. Гермиона взяла карту с выделенными для них районами, которые необходимо было проверить; потом Северус раздал им волосы для зелья. Самым неприятным в их работе для Гермионы теперь была необходимость пить оборотное зелье весь день, каждый день, пять дней в неделю. Тошнота подкатывала к горлу, стоило ей об этом подумать. Но на самом деле все оказалось не так ужасно. Зелье было очень хорошее, и пить его было не так отвратительно. Теплая машина, когда за окном ливень, тоже добавляла уюта, и уже к вечеру Гермиона подумала, что, возможно, все складывается не так уж плохо, потому что компания Драко и Гарри, которые за эти месяцы отлично сработались вместе и смешно язвили друг над другом, заставляла выкидывать грустные мысли из головы. И пусть лишь на время, но это была очень нужная передышка. — Вот уж не ожидал, Малфой, что ты будешь моим шофером, — подтрунивал Гарри, развалившись на заднем сидении с картой. Малфой после этого презрительно кривился и отвечал: — Я бы купил тебе права, Поттер, чтобы посадить за руль, да только мне жизнь дорога, — он усмехался с мерзкой улыбочкой. — С твоей-то внимательностью, думаю, мы не долго бы ездили… И так по кругу. Гермиона смотрела в окно, отвернувшись от ребят и вглядываясь в людей, снующих по улицам. Она старалась контролировать свои мысли, которые то и дело уносили ее в свои переживания. С трудом опуская ментальные щиты, она возвращалась к разговорам с ребятами и обсуждению дела. Часто Малфой долго окликал ее, потом подозрительно хмурился, когда она растерянно переводила на него взгляд. — Грейнджер, я могу тебе чем-то помочь? — спросил он как-то раз, когда Гарри побежал покупать всем кофе и булочки, кутаясь в шарф от пронизывающего морского ветра. Сил улыбаться и убеждать Драко в чем-то не было, поэтому она покачала головой, снова отвернувшись к окну. Но он заставил девушку снова посмотреть на себя, захватив ее прядь теперь белых волос и легонько подергав. — У меня есть контакты хорошего психотерапевта, — начал Малфой, посмотрев на нее. — Хоть он и маггл, но потрясающе хранит секреты и знает о волшебниках… — Спасибо, Драко, но сейчас не время для этого, — сказала Гермиона и снова отвернулась к окну, внимательно рассматривая капли, стекающие по стеклу. Некоторое время было тихо. — Сев может быть отъявленной тварью, если думает, что это того стоит, — негромко сказал он, и Гермиона, закусив губу, покачала головой. Проницательность Малфоя уже начинала немного пугать. Девушка закрыла глаза, которые начало предательски пощипывать. Рука Драко обхватила ее пальцы. — Что он сделал, Грейнджер? Гермиона хотела бы рассказать ему. Почему-то она была уверена, что он не станет об этом трепаться. И беседовать с Малфоем было легко. Но то, что случилось, было только между ней и Северусом. И девушка, не в силах вымолвить ни слова, снова покачала головой и отвернулась к окну. Запрыгнувший в машину Гарри с удивлением посмотрел на коллег и нахмурился. — Малфой, что ты сделал? — прорычал он, глядя, как Гермиона торопливо вытирает щеки. — Успокойся, Поттер, — язвительно ответил Драко, — дело не во мне… — Гермиона? — Все хорошо, Гарри. Плохой день, вот и все. День, год, жизнь… Больше ребята не задавали ей вопросов, лишь препирались активней, заставляя ее вмешиваться, чтобы их рассудить; шутили так, что Гермиона плакала уже от смеха, и Гарри вручил ей карту города, по которой она должна была направлять Малфоя, чтобы объехать вверенную им территорию. Так прошло несколько дней, пока они изучали местность. И ведьма забывала с ними обо всем. Но, впрочем, только до вечера. В четверг, когда работа была закончена, Гермиона выходила из камина в гостиной как раз в тот момент, когда Оливия над чем-то смеялась, стоя рядом со Снейпом, а он сдержанно улыбался в ответ. Девушка бы с радостью скрылась в своей комнате поскорее, но их отозвали пораньше ради тренировки, поэтому она скинула одежду и прошла в тренировочный зал. Злость снова клокотала в ней. Она стала ее постоянной спутницей в последнее время. Стоило ей увидеть Северуса. Усевшись на подушки, Гермиона пыталась отвлечься, тренируя беспалочковую магию. Люмос ей уже давался без особых усилий. Ребята начали потихоньку подтягиваться, весело о чем-то беседуя. Гарри, активно жестикулируя, что-то рассказывал Малфою, и тот посмеивался. Оливия, приобняв Сэма, чуть ли не сгибалась пополам от смеха, когда он что-то ей говорил. Невилл хмурился, потому что Том что-то объяснял ему, положив руку на плечо. Вся эта атмосфера жутко угнетала, и Гермиона, оттолкнувшись от стены, поднялась, молясь, чтобы это поскорее закончилось. В комнату вошел Северус. — Легкая тренировка, — сказал он, стремительно проходя мимо. Он уже переоделся в черную рубашку и брюки. — Не утруждайте себя. Некоторые из вас пока не готовы к серьезным заклинаниям. Разделяйтесь и периодически меняйте партнеров. Все дружно закивали, разбиваясь на пары. Гермиона прошла к Гарри. Между его бровей пролегла легкая морщинка, когда он сделал несколько шагов навстречу и спросил: — Ты точно готова? Гермиона кивнула, поднимая палочку. Чем быстрее начнется эта тренировка, тем быстрее она закончится. Гарри поднял руку, и Гермиона тут же направила в него заклятие. Девушка снова и снова произносила заклинания, удерживала щиты и ловко уворачивалась от летящих лучей. Возможно, тренировка была не такой уж ужасной идеей, потому что, выплеснув энергию, ведьма почувствовала себя немного лучше. Гермиона сама не поняла, как оказалась напротив Снейпа, который все это время лишь стоял поодаль, наблюдая за ними и давая рекомендации. Гермиона вскинула подбородок и сжала зубы, прямо встречая его взгляд. Секунда сомнения, и она подняла палочку, заняв боевую позицию и вовлекая его в схватку. Он держал руки в карманах, спокойно глядя на нее. В его глазах ровно ничего. Это отстраненное выражение, сопровождающее ее все эти дни, уже осточертело ей. От него сводило зубы. Снейп слегка склонил голову, взгляд из-под черных ресниц заставлял дыру в груди расшириться. Она послала в него луч света невербально, и он так же молча отбил его легким движением руки, не доставая палочку. Гермиона покрепче перехватила свою и с бешено бьющимся сердцем послала серию заклятий, которые он легко удержал. Взгляды встретились, и Гермиона прищурилась. Она почти не затратила никаких сил, но ее грудь тяжело вздымалась; ментальные щиты, которые с трудом опускались всю неделю, вдруг рассыпались. Было тяжело вот так стоять и смотреть на него, когда хотелось заплакать и рассказать ему, как ей было плохо после того, что он с ней сделал. Гермиона направила на его щит собственный, используя силу Протего, как ударную волну, и его защита пошла рябью. Затем послала серию боевых заклятий и снова Протего, замечая краем глаза, что никто уже не дерется. Ребята разошлись, уступая им место для битвы и напряженно наблюдая за схваткой. Хотя и схватки-то не было. Ее бесило, что он только держал защиту и не нападал в ответ. Бесило то, что она не могла пробить этот чертов щит, даже когда он был без палочки. Бесило то, как он смотрел на нее. Бесило все… Гермиона с нарастающей яростью нападала на него, и неожиданно на его щит опустился бич. Все ахнули. Она тоже испуганно дернулась. Снейп отрешенно смотрел на нее, не сказав ни слова. Гермиона тяжело дышала, ком стоял в горле. Она понимала, что надо остановиться, но рука дрогнула, и снова раздался свист, а затем удар хлыста. И как ни странно, от этого ей немного полегчало. И ведьма снова занесла руку. Она била его, не останавливаясь, смотря, как дрожит щит, не замечая, как приближается к нему с каждым ударом, и вдруг бич, просвистев в воздухе, опустился на Снейпа. Кто-то вскрикнул. Гермиона остановилась, словно наткнулась на стену, и сердце пропустило удар, палочка выпала из рук. Она смотрела, как на его лице появляется кровь, но он даже бровью не повел, не отрывая от нее взгляда темных глаз. К нему бросился кто-то, а Гермиона попятилась. Невербально призвала палочку и, не обращая внимания на прожигающие взгляды, развернулась, и быстро покинула зал. Противоречивые чувства раздирали Гермиону, пока она бежала по коридору в свою комнату и, вытирая слезы, надеялась, что ему хотя бы наполовину так же больно, как ей.