× × ×
Питер повернул голову в сторону двери, где только что показался Итан. Парень поднялся со стула, который стоял у больших окон, и прошёл к другу. — Вы видели её? — спросил он, надеясь получить положительный ответ. — Мы даже не были внутри, Питер. Зато с нами решил пообщаться Джеймс. — И что он вам сказал? Питер вернулся обратно к окну. Его взгляд был опущен, а плечи поникли. Он не хотел казаться слабым, но, понимая, что эти тягостные минуты, часы и дни без Венди черпают его силы с большой скоростью, ничего поделать с этим не мог. — Она жива, — ответил Итан, кивая головой, — но он не собирается отпускать её. — Тогда у меня к нему много вопросов. — Ты можешь задать их ему лично, — Питер обернулся назад и внимательно посмотрел на Итана. — Он ждёт тебя. — Вот это новости! — парень усмехнулся, убирая руки за спину. — Что это он задумал, интересно. — Он же Порок. Послушай, есть мысли насчёт этого. Итан прошёл дальше, скрипя тяжёлой обувью по деревянному полу. Питер остался стоять на месте. — Он отлично знает тебя. Можно даже сказать, что знает больше, чем нужно. Порокам нужны порочные эмоции и чувства. Вот, что Джеймс хочет получить от тебя, как только ты окажешься там. Не один ты имеешь возможность играть с разумом остальных. Он тоже кое-что умеет. — Мне плевать, — огрызнулся Питер, — Плевать, на что он способен. Я уже чувствую, как силы покидают меня. Мне мерзко ощущать себя таким. Нужно ли говорить, что после всего этого меня будет волновать Джеймс? Он не станет у меня на пути, если захочет жить дальше. — Чтобы ощутить давно забытое могущество, ты готов пойти на риск? — А что есть жизнь без риска? Я уже понял, что это никчемное существование. Тот, кто не знает боли и боли утраты — не заслуживает жизни. Они как беспомощные паразиты, которые твердят тебе всю дорогу: «Да твоя жизнь не такая и плохая, как кажется. Не выдумывай себе. Ты только и способен преувеличивать». Я признаю, что давно перегорел, но из пепла восстать возможно. Это мне под силу. Итан замолчал. Он начал обдумывать слова Питера, которые подводили его к неприятной мысли. Парень же внимательно наблюдал за его реакцией. — Люди с гнилой душой не способны на то, о чем ты говоришь, — наконец сказал он, контролируя дыхание. Питер сузил глаза и со злобой выдохнул прямо на свечу, которая потухла в следующий миг. На его лицо легла тень. Она исказила его черты, сделав их зловещими и опасными. — Ты считаешь, что моя душа именно такая? — прошипел парень, быстрым шагом направляясь к Итану. Он прижал мужчину к стене, пригвоздив его спину с такой силой, что Питер мог услышать хруст костей. — Тебе ничего не известно обо мне, так и знай. Ты видишь во мне только то, что я хочу, чтобы ты видел. Остальное тебя не касается. — Мне не нужно знать тебя хорошо, чтобы уяснить это, — сдавленно произнес Итан, — Но ты поймёшь. Поймёшь, что давно прогнил насквозь. Но, возможно, тогда уже будет слишком поздно.× × ×
Стоило нянечке на секунду выйти из детской, как на смену ей пришёл другой любопытный смотритель. Он появился буквально из ниоткуда. Маленькая Венди, лежащая в своей колыбели, начала плакать, размахивая красными кулачками в стороны. Она хотела привлечь к себе внимание — дети это любят, но девочка была настолько мала, что не могла объяснить эту требовательность словами. Пришлось капризничать, дабы её услышали. — Здравствуй, красавица, — прошептал Питер, аккуратно забирая Венди к себе на руки. Она такая крошечная и беззащитная, что поначалу юноше захотелось положить её обратно в кроватку, но когда маленькие пальчики вцепились в его тунику и не хотели отпускать, он сразу же передумал, — Я так рад познакомиться с тобой! Венди замолкла, её плач и капризы прошли. Маленькие глазки, подобные глазам лани, с удивлением уставились на юношу, склонившегося над ней. Она так долго смотрела на него, что Питеру показалось, будто Венди поняла, с кем имеет дело. — Твоя бестолковая няня ушла, — он поправил воротничок распашонки, а затем долго поцеловал её в макушку головы, — Но мы не будем скучать без неё, верно? Питер прошёл к двери и стал прислушиваться к разговорам внизу. Его сердце обдало жаром, когда он, впервые после той встречи, услышал голос Мэри. Она вернулась с мужем с кладбища, где они навещали Редмонда и Изабеллу Дарлинг — её покойных родителей. — На улице такой дождь, — послышался печальный голос Мэри, — Хорошо, что мы решили оставить Венди дома. Она бы легко простыла. — Да, мадам. Только этого и не хватало ребёнку. Ей и так плохо спится в последнее время. Питер перевёл взгляд на Венди, а затем убрал пальчики от её рта, которые она зачем-то пыталась попробовать на вкус. — Я так скучала по ней, — девушка стала осторожно взбираться по лестнице, — Лиза, дорогая, пора накрывать на стол. — Сию минуту, мэм. Услышав, как к комнате приближаются тихие шаги, Питер спешно направился к колыбели, а затем осторожно уложил туда Венди. Она в ту же секунду начала громко плакать, отчего её личико быстро покраснело. — Я вернусь, — тихо пообещал он, но это не успокоило девочку. Её плач стал громче. В комнату вбежала Мэри — к тому моменту Питера уже не было. Она быстро пробралась к дочери и взяла на руки. — Всё хорошо, — Мэри прижала Венди к своей груди и, прикрыв глаза, стала укачивать, пока крики не смолкли, — Мама рядом с тобой.× × ×
Питер не мог унять судорогу, она то и дело заставляла его ежиться под шерстяным пледом. Он бредил, как случалось часто. Пот собрался на его лице и делал бледную кожу сияющей. Руки крепко сжимали простыню, чтобы перенять боль в силу. Ему было трудно справиться с мыслями, которые засели в голове. Воспоминания смешались с самыми откровенными фантазиями, о которых он мог лишь мечтать и иногда боялся помыслить. Он дрожал от озноба, на который его пробило совсем недавно. Питер часто отключался — и за время, пока он был без сознания, видел сны — кошмары, которые испытывали его. Он чувствовал те границы, которые держали его на расстоянии от возможности сойти с ума и понимал, что уже не выдерживает. Две его сущности, которые из общего имели не так уж и много, пытались вытеснять друг друга. Первая из них являлась полным олицетворением жестокости, власти, безразличия, больной привязанности и насилия. Весь садизм он черпал именно оттуда. Вторая являлась скорее рецессивной, чем доминантой, поскольку не всегда хотела себя проявлять — и вскоре вовсе не сможет выйти на свет. Все тёплые чувства крылись за ней. Иногда эти его противоположностям удавалось ужиться вместе, и тогда его поведение было нечто средним между добром и злом. Но сейчас Питеру снится Венди. Она стоит на берегу небольшого пруда в голубом платье и белой шляпке. Оборачивается назад и радостно улыбается, махая кому-то рукой. Вьющиеся волосы девушки спадают на плечи и спину, что туго затянута в корсет. Огромный бант связал две стороны локон в одну на затылке. Вскоре улыбка стала меркнуть под тенью ужаса. На солнце, что только что светило в небе, набежали тучи, пришёл рокот грома и яркий свет грозы разделили счастливый момент на до и после. Венди лежит на земле, раскинув руки по обе стороны. Её кровь окрасила зелень в пурпурный цвет и стекала дальше, к воде, очернив безупречно чистый пруд. В широко распахнутых глазах девушки застыл страх. Она всё ещё дышит и пытается что-то сказать, но багровая вязкая жидкость заполнила лёгкие вместо воздуха. Белая шляпка испачкалась в грязи, затем, подхваченная ветром, поднялась в воздух и легла на беспокойную рябь воды. Питер начинает вспоминать какой момент ее жизни натолкнул его подсознание на этот сон. Тогда Венди было куда меньше — лет пять. Дарлинги вместе с семейством Аддерли устраивали пикник. Дети играли у пруда, а нянечка внимательно следила за ними, пока та самая шляпка девочки не слетела с её головы и не затерялась в зарослях. Женщина поднялась с места и принялась её искать. Взрослые были заняты разговорами. Рядом с Венди играл мальчик по имени Эдмунд. До того момента о его психических расстройствах ничего известно не было, но факт того, что в таком юном возрасте ему было забавно наблюдать за гибелью людей и животных — остаётся фактом. — Видишь вон ту стрекозу? — Эдмунд протянул руку в сторону летающего существа, который больше напоминал Венди фею. Она парила над прудом. — Иди сюда. Вот здесь ты сможешь до неё дотянуться. Девочка встала на его место и немного присела, чтобы ухватиться за камень, и потянулась к стрекозе. — Не получается, — наклонившись сильнее, сказала Венди и была уже готова расстроиться. Как это так — она не поймает стрекозу? — А вот и получается, — прошептал мальчик и столкнул девочку в воду. Ему оставалось лишь притронуться, чтобы она кувыркнулась лицом вниз. Питер с одышкой распахнул глаза и приложил холодную ладонь к горячему лбу. Рука начала непроизвольно трястись, и тогда парень опустил её. Испарины полностью заполнили его шею. Пришлось подняться с кровати. «Хватит...» — умолял он про себя, чтобы все это наконец прекратилось. Питер поднял взгляд на зеркало в полный рост, что стояло напротив него. — Выходит, я действительно прогнил, — тихо сказал он. — А ты как думал? — ожило его же собственное отражение, но Питер более, чем уверен, что сейчас говорит со своей первой личностью, — Будешь пытать людей, забирать их жизни и ничего с тобой не случится? О нет, даже таким, как ты, приходится платить за свои грехи. — Тень, — усмехнулся Питер, от чего на его лице появились ямочки, — а что если я не хочу платить за грехи? Скажем... Я сам себе могу отпустить их. — Ты не сможешь, раз по сей день напоминаешь себе о них. — Да черта с два. Просто скажи, как это сделать. — Я — твоя сила, твой остров. Если мы станем едины, ты станешь неуязвим. Однажды так и было, помнишь? Питер вскинул бровь и покосился на Тень, которая протянула ему руку. — Ты станешь ближе к Нетландии. — В тот раз мы с тобой прикончили Дарлинг. Надеюсь, и ты это помнишь. — Ты должен учиться контролировать себя, ведь когда я рядом, твои чувства и желания обостряются. — Я не хочу убивать её снова. Она мне очень дорога. — Выходит, ты уже решил, кто отдаст тебе сердце во имя спасения острова? — Да. — Тогда возьми меня, наконец, за руку и верни своё былое могущество. Обещаю, ты не пожалеешь об этом. Пришло время. Питер улыбнулся в знак согласился и коснулся ладонью гладкой поверхности зеркала. Отражение исчезло. Комната погрузилась в темноту. Сначала Пэн ощутил приятное покалывания в мышцах, затем то, как кровь начинает быстрее бежать по венам. Сердце стало пульсировать в груди и отдавать жаром. Лишние мысли покинули его голову, и тогда ему стало легко. Тени под глазами и бледность исчезли, пришёл здоровый цвет лица. Веки стали темнеть, делая взгляд более выразительным. Контур лица стал резче. Махнув рукой, Питер распахнул окна и вскоре проскользнул через них в лес.× × ×
— Ты хотела стать писательницей? Похвально. Венди тяжело вздохнула и отвела взгляд в сторону. Её руки стали сильнее сжимать подол безупречно белоснежного платья с пышными рукавами, которые напоминали девушке ночную сорочку. Когда-то в ней она засыпала на своей кровати и предвещала себе новый день, проведённый в самых красивых местах Лондона, существовавших на тот момент. — У писателей довольно широкий кругозор и богатая фантазия, — продолжал Джеймс. Он сидел напротив кровати, где лежала Венди и внимательно наблюдал. — О чем была бы твоя книга? Уверен, до встречи с Питером это был бы роман. — Они бывают разными, — наконец ответила Венди, но оставалась неподвижной, — Призраки. Вот о ком бы пошла речь. Истории о них трагичны... И всегда мрачны. — Призраки, — повторил Джеймс, расплываясь в улыбке. — Но как ты можешь писать о том, кого никогда не видела? Разве можно прочувствовать что-то, через что никогда не приходилось проходить? — Можно. Венди приподнялась в кровати и посмотрела в окно, откуда ярко светил месяц. В темном небе ореол света вокруг него был особенно заметен. Но вокруг светили и звезды. Одну из них девушка видела не раз. Пошёл снег. Сначала редкий, легко уносящийся ветром, но вскоре его стало больше, и начался снегопад. «Такой же, как в Буффало», — подумала Дарлинг, вспоминая те огромные хлопья снега. — В этом помогают сны. Точнее — кошмары. Помню как-то... Мама рассказывала, как умер мой дедушка. Не мне, естественно. Подруге. Она так плакала, когда вдавалась в подробности, а я стояла под дверью и слушала. Мне было девять. Детская наивность сделала своё дело: после ужасов, которые я услышала, мне приснился кошмар. Существо, обтянутое гниющей кожей и с большой дырой во лбу голого черепа, являлось моим покойным дедушкой. Он пугал меня — так мне показалось, но повзрослев, я стала понимать, что ему хотелось мне что-то сказать, но он не мог... Почему-то не мог. Он пытался привлечь моё внимание несколько раз, но исчез. Я не хотела романтизировать мертвецов, но в этом было что-то такое, что заставляло сердце биться чаще. Жизнь после. Жалкая мука, когда тот, кого ты любишь уже мёртв. Все равно ничего не вышло. Все мысли остались при мне. Ни одной мечте не суждено сбыться на том проклятом острове, где смертью пахла даже вода. — Я помню. Твои воспоминания рассказали мне все. И даже больше. — Что теперь со мной будет? — девушка сморгнула подступающие слезы, тяжело всхлипывая, как будто что-то мешало ей дышать. — Ужас не заканчивался для меня никогда. Я... Я просто хочу домой. Домой. — О, ты не вернёшься домой. Если всё пойдет так, как я себе представляю, этот кошмар останется с тобой на веки вечные. Ты прекрасно знаешь, что может остановить это, но боишься признаться себе. «Если только он умрёт. Если Питер наконец покинет этот мир. Тогда всё и закончится» — да, ей было страшно об этом помыслить, пусть это навязчивая идея всё чаще и чаще посещала её. Но она никогда не сможет это пережить. Несмотря ни на что. Стокгольмский синдром будет идти в ногу с ней до самой смерти. — Но есть и другой путь. Ты тоже думаешь об этом, — шёпот стал щекотать её шею, и тогда Венди отпрянула. — Когда небеса позовут тебя... — Умереть — значит сдаться. Я не готова вот так просто отказаться от того, через что прошла. Пусть во мне не останется ничего, но лишать себя собственного достоинства я не стану. — Посмотрим, как ты заговоришь об этом после. Венди смотрела, как Джеймс идет к двери, а когда он ушел, вскочила с кровати и подбежала к окну. Ставни оказались полностью заморожены, так что открыть их было попросту невозможно. — Где же... — она стала озираться по сторонам в поисках чего-то, что могло разбить двойное стекло. В комнате стояла лишь кровать с тумбочкой, так что выбор был невелик. Венди облокотилась рукой о подоконник и сняла с ноги одну из туфель. Замахнувшись ей, она смогла выбить стёкла, которые влетели в комнату из-за сильного ветра. Девушка закрылась руками и осела на пол, чтобы обождать осколочный град. Когда он прекратился, Венди поднялась на ноги и стала аккуратно перелезать через оконную раму. Этажом ниже располагался балкон. Девушка решила, что спустится до него, а затем выйдет из той комнаты в коридор. Подол ее платья разлетался во все стороны, а в волосах запутались белые снежинки. «Держись, Венди. Там слишком высоко», — девушка оценила вид с высока и ужаснулась от того, как долго будет падать, если рука случайно соскочит с рельефных кирпичей чёрной стены. С большой осторожностью она прошагала вдоль оконного выступа, а затем крепко схватилась руками за подъём. Ноги повисли в воздухе, а затем стали тянуться к холодной плитке балкона. Босая нога стала краснеть от холода. Венди снова посмотрела вниз и, убедившись что до балкона не так уж и далеко, смело спрыгнула с выступа. Ледяной подол платья рухнул на ноги и ещё раз напомнил Венди, как холодно было на улице. Где же она успела оставить свою туфлю? Возможно, перед тем, как лезть с окна ей показалось, что каблуки будут мешать, и она оставила их в другой комнате. «Сейчас не время об этом думать. Смотри, кажется, дверь открыта». Щель, блеснувшая в конце другой комнаты, подала девушке надежду на то, что её план с самого начала был не таким уж бредовым. Венди подхватила юбку и ринулась к двери, но неожиданно она распахнулась и на пороге оказался Феликс. «Мне конец...» — эта мысль здорово подавила её, как и осознание того, что у неё была отличная возможность проскользнуть мимо высокого парня, пока он с изумлением таращился на девушку. В чёрном кожаном плаще Феликс выглядел совсем иначе. Он словно стал моложе, если такое вообще возможно. Как и всегда, светлая копна волос спадала на его глаза, но в ту же секунду Лост смахнул её рукой, чтобы точно убедиться в том, что увиденное ему не мерещится. Венди стала ступать назад — он медленно двинулся за ней. Лицо его ожесточилось, и девушка вновь вспомнила, насколько Лост ненавидит её. «Конечно, сейчас тебе ничего не мешает прикончить меня». Спина вперилась в деревянную ограду балкона — как она так быстро до неё добралась? Феликс схватил её за волосы, вдавив в хлипкие бруски, которые трещали под тяжестью тела. Венди вцепилась в его плечи, чтобы удержаться на хлипком выступе, откуда оба легко могли выпасть. — Нет! — ее пальцы яростно впились в плащ Феликса, но предательски соскользнули. Дарлинг понимала, что прямо сейчас вывалится, если не поменяется с ним местами. Последней каплей для балкона в безнадежной борьбе стал удар ногой, который проломил дерево. Перила со треском разломились на две части, и Венди полетела вниз. Рухнула в снег она ещё в сознании. Венди неудачно приземлилась на согнутую в колене ногу, и через секунду ощутила невероятную боль. В остальном падение смягчил сугроб. Феликс спрыгнул с балкона и с легкостью приземлился на обе ноги недалеко от нее. «Как это возможно? У тебя крылья за спиной?». Она не двигалась в надежде, что противник решит, что она уже мертва, но, конечно, все оказалось не так просто. Феликс схватил ее за руку, но она быстро отстранилась и, приподнявшись на руках, устремила взгляд на юношу. — Думала, меня так просто провести? — спросил тот, склонив голову на бок. Он отлично понимал, что она ранена, а значит — не сможет убежать. В голове трещало, она едва фокусировала взгляд, но изо всех сил старалась собраться. Феликс навалился сверху, чтобы поднять ее на ноги, но в этот краткий, но удачный миг она успела схватиться за туфлю, упавшую рядом, и ударила тяжелым каблуком ему по лицу. Он взвыл и машинально отпрянул, закрывая лицо в жгучей боли. Интересно, куда она попала? Пусть это будет глаз! Венди тяжело поднялась, прихрамывая от боли в ноге. Здоровая дрожала от холода и напряжения. Стараясь не обращать на нее внимание, она помчалась что было сил прочь, но не успела разбежаться, как Феликс настиг ее. Она чуть покачнулась, но все же устояла на ногах. Быстро к нему развернувшись, Дарлинг успела заметить как набухла его щека. Острый край каблука слегка порезал кожу. На холоде скула пульсировала сильнее под слабым потоком крови. Венди отошла на пару шагов, увеличивая расстояние между ними, и подняла туфлю перед собой. — Вот это да... Сейчас эта ненормальная сразит меня свои каблуком, — усмехнулся Феликс, крепче сжимая в руке откуда-то взявшуюся дубину. — В прошлый раз получилось, — парировала Венди. — Ты выглядишь жалко, — спокойно ответил он, покачав головой. После этих слов они вновь вцепились в друг друга. Венди сдаваться не собиралась, и Феликс, пусть и был полностью уверен в своей победе, отлично это понимал. Она не уступала ему, несмотря на хромоту и ужасную боль. Холодный ветер дул обоим в лицо, ослепив хлопьями снега. Феликс отстранился и накинул капюшон, отгородившись от снега, что помогло лучше видеть. Он оттолкнул Венди на землю. При падении она умудрилась рассечь бровь, и теперь она неприятно пульсировала и брызгала свежей кровью. Пропитался ею и белоснежный снег там, где она лежала. — Это ты жалкий, — выдохнула Венди, в полубреду наблюдая за возвышающимся Феликсом, — Нет, ты такой же... Такой же как и остальные... Все не можете избавиться от меня, как бы сильно этого не хотелось. Сколько бы вы ни старались, я... — её глаза стали закрываться, — Я буду жить. Венди почувствовала его холодную руку на затылке. Как он приблизился к ней Венди уже не помнит. Она провалилась в забытье. Тёплое дыхание Феликса приятно обогрело её лицо и ненадолго вернуло к жизни. Испарения, смешавшись с морозным воздухом, превратились в плотный, удушливый туман. Он затмил всё вокруг себя, превратив лес и замок в размытые тени на заднем плане. Сквозь бурлящий сумрак врывалась буря снега. Венди все гадала, откуда такой холод мог появится, ведь совсем недавно могла разгуливать по лесу в одной только рубашке. Блеснула молния и осветила полуночное небо в темно-пурпурный свет. Падающие хлопья стали видны чётче. — Конечно будешь, Дарлинг, — издевательски произнес он. Хотя тон был спокоен. Измывается над человеком, больше не способном дать ему отпор. Так поступал с ней и Питер. Они оба как две капли воды, но причины их поступков совершенно разные. Питера возбуждает причинение боли. Феликс же ее просто ненавидит. Венди слышала, как ритмично хрустел снег — словно кто-то идет к ним. Интересно, почему Феликс еще не убил ее, почему медлит? Девушка не придала этому значения, ведь понимала, что ей это могло показаться. Она сбита с толку и лишние надежды ей не нужны. Феликс, наконец, достал вещь, что сможет прекратить муки Венди в один миг. Они с Питером знали толк в охоте, поэтому быстрое движение лезвием по шее было у них отработано. Сначала ранить животное, затем нанести смертельный удар — вот их тактика. Нужно успеть запечатлеть тот момент, когда тело последний раз дрогнет в руках смерти. В этом и есть смысл убийства. Некий ритуал, позволяющий прикоснуться к точке невозврата и вернуться. «Последнее, что ты увидишь — моё лицо. Последнее, что почувствуешь — избавление» Но Венди — человек, а не животное. Хотя Феликса как будто волновало это в последнюю минуту этого нелепого акта сражения. Холодная сталь коснулась её побелевшей кожи, и тогда девушка непроизвольно вытянулась вперёд, жмуря глаза, чтобы фонтан крови не брызнул ей прямо на глаза. Феликс склонился над ней, готовясь резко спустить руку, чтобы все закончилось быстро. Но снова медлил. «Вспомни молитвы — хотя бы одну», — мучительно думала она. Страх сковал её с новой силой. Она уже не надеялась на чудо, поэтому готовилась отправиться на тот свет. — Достаточно, — холодный баритон отозвался эхом с другого конца поляны и стих. Феликс резко выпрямился и обернулся. — Думаю, она в сотый раз усвоила урок, что сбегать в принципе бесполезно. — Я так не думаю. — Меня это мало волнует, если тебе интересно. Это был Джеймс. Он приблизился к ним и взглянул на Венди. Она не одарила его ответным взглядом, и тогда он понял, что девушка уже мало понимает, что происходит вокруг. — Питер хочет видеть её прямо сейчас. — Что? — Феликс поднялся, — Какого чёрта он здесь? — А я не всё тебе должен рассказывать, — Джеймс ещё раз взглянул на Венди и вдруг хмыкнул, — Привести её в порядок за пару минут у тебя вряд ли получится. Придëтся нести ответ. — Ты ведь это специально подстроил. — Ничего подобного. Откуда мне было знать, что вы оба встретитесь не в то время и не в том месте? Я умею многое, но не предсказывать будущее, — парень нисколько не сожалел о том, что произошло между ними. Ему вообще было все равно. — Помоги ей подняться.× × ×
Питер стоял у огромного камина, в очаге которого разгорался огонь. Одной рукой он опирался о стену, а в другой держал бокал с вином. Через какое-то время содержимое отправилось в камин на разгоряченные угли, заставив пламя вспыхнуть с новой силой. Он бы мог просто отставить его в сторону, допив после, но что-то заставило его передумать. Винный запах распространился на полу и стал впитываться в ковёр. Питер прикрыл глаза, водя челюстью, чтобы максимально отрезветь, но это не помогло. Когда он стал разворачиваться, его широкие плечи покачнулись и стали тянуть тело вниз. Ему удалось совладать с силой притяжения, и он, наконец, выпрямился. Двери в зал распахнулись и на пороге показался Джеймс. За ним вошел Феликс, ведя за собой Венди. Она оставляла на полу кровавые полосы, которые не так хорошо были заметны на чёрной плитке. Когда они добрались до Питера, Феликс опустил ее, и она упала к ногам Пэна, как пойманная шавка. Если бы только у нее остались силы... Она с большой охотой заставила бы Феликса пожалеть о своих действиях. Питер взглянул на пришедших так, будто собирался обрушить давно затаившийся гнев. Он моргнул. Затем уставился на Венди, сидящую на коленях. Её платье было в крови. Где-то она уже запеклась и прилипла к коже, где-то всё ещё струилась. — Я, кажется... — он тяжело вздохнул и приложил ладонь к её щеке, подняв лицо так, чтобы Дарлинг смотрела на него, Питер усмехнулся, разглядывая девушку снизу-вверх, — Попросил просто привести, а не доводить до полусмерти. Пэн возвышался над ней во всех смыслах. Их положение напомнило ему священника и кающуюся грешницу. «Хватит молитв, сегодня я буду твоим проповедником» Его лицо было такое же умиротворенное, как если бы он увидел цветущий яблочный сад, или поляну с душистым запахом цветов. «По-твоему, над этим стоит шутить?» — подумала Венди, сильно зажмурившись, когда нога взвыла от новой порции боли. Её коленки дрожали от того, насколько холодным здесь был пол. — Она хотела сбежать, — ответил Феликс, и Питер тут же покосился на него презрительным взглядом. — Я знаю твои мотивы, Феликс. Мне не нужно ничего объяснять. Я понял все ещё когда ты решил уйти из замка, — он вернул взгляд на Венди и улыбнулся, — Просто посмотрите на эту покорность, покладистость... А ведь пару дней назад ты сбежала от меня. Ну и к чему, интересно, это привело? Снова ко мне. Представляю, что начнется, когда мы все вернёмся обратно на остров... Охота, ночные инциденты, танцы у костра, поистине стоящее веселье. И тебе вновь будет некуда деться. — Звучит довольно неплохо, — оценил Джеймс, ухмыляясь, — И нам ещё предстоит это обсудить. — Разумеется. Кстати, Венди, я совсем забыл спросить, понравился ли тебе подарок. — он склонился над её ухом, — Та девушка в подвале. Я оставил её специально для тебя. — Эти слова поразили бы её до глубины души, если бы их не заглушала физическая боль. Венди не слушала. В следующую секунду она уже рухнула без сознания на пол.× × ×
Очнулась девушка в незнакомой ей комнате, напоминавшей темницу. Она была так мала, что туда вместилась лишь одноместная кровать. Венди лежала на ней, переодетая в серую строчку с порванными рукавами. Такая одежда была явно не предназначена для удобной и практичной носки, она трещала по швам. Нога сильно опухла. Никто так и не позаботился о ней с того самого вечера. Дали лишь возможность отоспаться. «Он на стороне Феликса. Конечно, этого и стоило ожидать» Вероятно, будь у него время и возможность, он бы сделал с ней то же самое. «Постарайся вспомнить всё». Венди уже плохо понимала на чём основывается это непостоянство Питера. Он мог быть разным. Его поведение непостижимым образом варьировалось от любви до ненависти. Его трудно понять и никогда не знаешь, что ожидать. В одно время ты чувствуешь себя с ним защищённой, потом оказывается, что ты боишься его и хочешь держаться подальше. За всё это время стоило бы и привыкнуть к таким вещам. «Джон, Майкл...» Ищут ли они её, или Реджина смогла вывернуть это дело так, чтобы выйти сухой из воды? Будет неплохо, если Миллс одумается и наконец поймет, что проблема далеко не в ней, и она — всего лишь девушка, которую когда-то похитили и заточили на острове, где ей приходилось переживать много испытаний. Часть из них периодически всплывает в сознании. Дверь в комнату быстро открылась и из темного коридора вошел Питер. Он убедился в том, что Дарлинг наконец очнулась, прошёл к ней и подхватил на руки. Сопротивляться ему не было никаких сил, так что она покорно обхватила его шею и стала терпеливо ждать того момента, когда узнаёт, куда они пойдут. — Ты знала, почему злу поклоняются такие люди, как я? — это он так решил завести с ней непринужденный разговор? Венди вздохнула и отвела взгляд в сторону. Коридоры сменяли один другой, и девушка уже успела запутаться и забыть, откуда они начали свой путь. Стены, двери, узоры — все здесь было одинаковым, — Это наша особая вера, за которую мы получаем всё, что хотим. В ней, к счастью, нет запретов, зато есть, что терять. Без этого никак. Жизнь станет проще, если избавить себя от трудностей. Но просится вопрос: в чем смысл жизни? Что есть она без того, через что мы проходим? Они наконец добрались до комнаты, где горячий пар забрался прямо под потолок и рикошетил о стены, создавая вакуум тёплого воздуха. Разглядеть ванну через эту завесу Венди не удалось, даже когда Питер приблизился к ней, чтобы проверить воду. Горячая. То, что нужно. Он усадил девушку на стол, где лежали махровые полотенца и заранее подготовленные повязки. Расстегнув сорочку, Питер снял её через голову и отбросил в сторону. Венди закрылась руками, опуская глаза. Она всё ещё боялась взглянуть на юношу — зато он пристально наблюдал за ней, расположившись прямо у её слегка расставленных ног. Находясь так близко, насколько это возможно, Пэну не составило труда рассмотреть все последствия драки. Феликс никогда не делал исключений в сражениях, а для Венди и подавно не стал бы. — Быть преданным вере в настоящее зло, которое может пробудиться в каждом из нас, — это смысл жизни, моя маленькая Птичка. Ты бы никогда не испытала эту боль и страдания, если бы не я. Тебе очень повезло. — Что? — пусть она произнесла эти слова шёпотом, малая часть возмущения все же обрушилась на Питера. — Ты мыслишь слишком поверхностно, — упрекнул её парень. — Я породил в тебе все страхи и очень горжусь проделанной работой. С самого твоего рождения ты принадлежала мне, и даже не догадывалась, что все давно было за тебя решено. Ни взросления, ни замужества, ни этого ужасного бремя — детей. Я спас тебя от этого и попросил кое-что взамен. «Мою жизнь» Питер вдохнул в себя её запах, приблизившись к ровному изгибу тонкой шеи. Венди вздрогнула. — Джеймс тоже поклонник этой веры. Думаю, ты уже догадалась. Оказывается, у нас много общего. Кто бы мог подумать! Итан вот так просто навязал нам вражду, а ведь враждовать с Пороками совершенно необязательно. Мы с ним поняли, что можем помочь друг другу. Цели у нас одни. — Вы за одно... — Ты так этому удивлена? О да. Мне ещё многому предстоит у него научиться. Подумать только: спустя столько лет еще остались вещи, о которых я не знал, о чем не мог и помыслить. — Что ты собираешься со мной делать? Венди уткнулась лбом в плечо Питера и обессиленно вздохнула. Он понял, что она снова начинает терять сознание, поэтому прижал её к себе. — Там, где есть тьма, всегда будет свет. Он дает надежду на искупление во всех своих грехах, — ложную надежду, — он вновь поднял её на руки и поднес к ванне, — Этот свет — ты. Но об этом после. Когда я смогу омыть тебя в Священной воде и избавить твою душу от пороков, мне будет проще гарантировать тебе безопасность. — Ты сам ведь никогда этого не делал... Откуда тебе знать, что это сработает? — Главное — поверить. Пойми, с верой вещи обретают смысл. — Ты сможешь гарантировать мне безопасность, если наконец отпустишь меня. Дашь мне свободу. Избавишь от самого себя. — Никто не сможет сбежать от своего покровителя. Я — твой. Питер погрузил Венди в воду, прижав её руки к груди. Она стала вырываться и проситься наружу. Больная нога пульсировала из-за горячей температуры, которая заставила бежать кровь по венам быстрее. Присохшие кровавые корочки растворялись в воде, окрашивая её в рыжий цвет. Вскоре Питер позволил Дарлинг глотнуть воздуха. Венди замерла, когда он склонился над ней и коснулся мягкой стороны её бедра. Рука спустилась к разбитому колену, чтобы отмыть её от крови. Больше он ничего с ней не делал, она просто скупалась. Венди была рада, что смогла смыть с себя всю грязь. Во всех смыслах. Она как будто разом избавилась от прошедших дней и на мгновение её жизнь вернулась в прежнее русло. Чистая — нет, очистившаяся. Может, ей действительно стало лучше? Слова Питера о покровительстве потрясли ее до глубины души. Она и не думала, что все так далеко зашло. Но он верит в способность взять жизнь другого человека под своё покровительство и делать с ней все, что вздумается. — Ты всё ещё любишь меня? — этот вопрос застал Венди врасплох. Даже не так. Прошиб настолько, насколько стрела прошибает мишень. Она резко сглотнула и осторожно взглянула на Питера. — Мой ответ что-то изменит? — она заметила, как Пэн начал злиться; это совсем не то, что он хотел услышать. — Да, — бросил он, напрягая от странного чувства плечи. — Я... да. Но от этого и все беды. Такой любви не существует. Питер улыбнулся. Схватив первое попавшееся полотенце, он завернул в него Венди и усадил её обратно на стол. — Выходит, ты в ней не разбираешься, — парень присел на уровне её ног и внимательно осмотрел открытый перелом, который разбух из-за воды. — Или ищешь стандарты. Но тот, кто живёт по шаблону, не имеет права просить от жизни большего. У нас всё по-другому, Венди. И моя любовь к тебе совсем иная, чем привыкли видеть люди. Питер смог залечить перелом одним касанием руки, а затем управился и с бинтами. Опухшая нога казалась толще здоровой в два раза, когда на неё лег толстый слов повязки. — Ты не можешь иначе? — А зачем? — он усмехнулся. — Иначе — это значит изменить своё мировоззрение? Мне и со своим хорошо. И ты не сможешь это исправить. Но что ещё нужно для счастья? Мы будет жить вечно, Венди, а значит, и наша любовь тоже. Знаю, она заставляет делать меня ужасные вещи... Она сжигает и калечит, но от неё есть толк. Ты сможешь это понять, лишь если потеряешь, — Питер выпрямился в полный рост и приблизился к Венди так, что их губы почти касались друг друга, — Если я погибну. Ты, возможно, ждёшь этого. — Нет, — она зажмурила глаза и в отчаянии затрясла головой. — Я не хочу этого, я боюсь представить... — Ш-ш-ш... Какое-то время они молча смотрели друг на друга. Питер что-то обдумывал, исследуя глазами привлекательное лицо Венди, затем резко подался вперёд и впился в её раскрытый рот. Его руки крепко обхватили её талию и прижали к себе настолько, что Венди почувствовала, как напряглись мышцы его живота. Когда Венди ответила взаимностью, Питер уже отбрасывал в сторону её полотенце. Он стал снимать с себя тунику, затем откинул девушку на стол так, что её голая спина врезалась в холодную плитку. Дыхание участилось, а низ живота покрылся мурашками. Венди забыла про прежнюю боль — прямо сейчас она ощущала себя тем человеком, который с разбега бросается в пропасть. Потом на ней это здорово скажется. Но сейчас, когда они так сильно хотят друг друга, последствия их страсти не значат ничего. Питер отлично понимал, что делал — и так же знал, как сильно нуждается в Венди. Сейчас, в другие дни, всегда. Он всегда был сам не свой в её отсутствие, но стоило им встретиться, как мир приобретал новые краски. — Мы скоро навестим Сторибрук, — с тяжёлым придыханием продолжил Питер. Теплые ладони легли на дрожащие бедра девушки и начали разводить их в стороны. Несмотря на то, насколько сильно было его желание, взгляд юноши оставался холодным и непринуждённым. Венди смотрела ему в глаза так напугано и тревожно, будто прямо сейчас эти действия происходят против её воли. Пэн видел это — и отлично знал, чем мог так её напугать; она громко закричала, стоило ему резко толкнуться вперёд. «Крещение на твоих бедрах, пока не станет больно» Кому-то пора встретиться со злом лицом к лицу.× × ×
— Послушайте, мы тащились в такую даль от Буффало до Сторибрука с Вами ради весомых причин, а не чтобы докучать Вам и Вашему сыну, — объяснил Джон, присаживаясь на против Реджины — женщины, сидящей за своим узорчатым столом, на котором Майкл пару раз находил тени откусанных яблок. Символы. — Мы уже это обсуждали, — спокойно ответила Реджина и взглянула на Генри. Он стоял в дверях, скрестив руки на груди. Его явно не устраивал ответ матери по поводу вопросов Дарлингов о их сестре. Пока Джон вёл беседу, Майкл осматривался. Малоизвестные картины висели на каждой стене этого кабинета и недурно вписывались в чёрно-белый интерьер. Большие окна были закрыты плотными шторами, не пропускавшими ночной свет. Ваза с красными яблоками, казалось, доминировала над всей серостью, потому дерзко бросалась в глаза. В кабинете стоял приятный запах свежей выпечки и остывшего кофе — все это сюда приволок Генри. Он знал, что разговор будет долгим, поэтому решил именно так занять посетителей мэрии. Но пока никто не притронулся к еде. — Я могу Вам кое-что напомнить в присутствии Генри, — пригрозил мужчина, наклонившись к Реджине так, что их лица почти соприкасались. — Уверен, ему тоже хочется послушать, что Вы делали с Венди в Буффало. А ведь это могло произойти с кем угодно. Даже с Вашим сыном. — Послушайте, я уже извинилась, — женщина обессиленно зажмурила глаза и тяжело вздохнула. Этот разговор уже давно забрал её последние силы. — Знаю, этого недостаточно, чтобы искупить мою вину, но поймите наконец: я бы не стала повторяться. Куда мне её прятать и зачем? Просто куда? Господи, вот же вляпалась в историю. Я — которая сама создаёт для людей неприятности! — Но если Вы не знаете, то кто? Венди пропала. Уже неделю её нет, и неизвестно, жива ли она. — Мне очень жаль, но, боюсь, вам обоим не на что надеяться, — Реджина откинулась на спинку стула и виновато взглянула на Генри. Тот продолжил наблюдать за матерью. — Яда было так много... Дозировки всегда были разные... Да ещё и психологическое антиравновесие. Я не слишком интересовалась тем, что происходило в пансионе, но пару раз удавалось застать Венди после ночных происшествий. — Вы нам о них не рассказывали, — Майкл присел за стул и взглянул на Реджину. — Что за ночные происшествия? — Это трудно вот так объяснять... Но их смысл заключался в том, что почти каждую ночь изувеченные тела временных жительниц пансиона находили в ванных комнатах и гостевых. — А что насчёт полиции? Насколько я понимаю, никто и не думал туда обращаться. — Вообще-то обращались. Но, как я уже сказала, меня не интересовало это, так что, что там выяснилось по ходу следствия мне неизвестно. Но, скажу Вам честно, я видела прямую связь между этими убийствами и вашей сестрой. Она всегда первая находила их, или же... Они находили её. — Майкл, ты можешь себе представить, куда мы отправили Венди? В ад похуже, чем этот чёртов остров, — Джон снял очки и нервно потер переносицу. — Боюсь, хуже, чем Нетландия быть не может, — сказала Реджина и после этих слов в кабинете повисло долгое молчание. Все разом посмотрели друг на друга. — Как давно Пэн сбежал оттуда? — спросил Генри, подходя ближе к столу. — Если я правильно помню все подробности этого дела, ему тоже назначалось лечение, но он его не прошёл. — Да, сначала лечение, затем исправительная колония для несовершеннолетних, а после — тюрьма, — Реджина посмотрела на Джона и кивнула ему. — Кажется, мы все тут подумали об одном и том же, верно? — Но как это возможно? — Пэн никогда не теряет времени даром. Он слаб, но далеко не глуп. Это разные вещи, и чем чаще мы их путаем, тем меньше знаем о наших врагах. — Вы тоже думаете, что Венди может быть с ним? — спросил Майкл. Реджина кивнула. — Скорее всего. Ваша сестра для него, как ценный сосуд с золотом во всех смыслах. — Тогда где Пэн может быть? — Неизвестно. Но не на острове точно... Реджина наклонилась к столу и выдвинула скрипучий ящик. Через пару секунд она достала снежный шар и с грохотом поставила его рядом с Джоном. — Это что? — Дарлинг удивленно изогнул брови, — Рождество ещё не скоро. Рано для подарков. — Это не подарок, — закатила глаза Реджина и снова взяла шар в руки, — это Нетландия. После того случая я всё думала, куда его спрятать, чтобы Пэн не смог найти. И вот решение. То, что никогда не привлечёт его внимание. Безделушка. Купила в Лавке Голда и заточила туда остров. — Но ведь Нетландия — это место, куда дети являются во снах. Он нематериален. — Скажите это своей сестре, мистер Дарлинг, и мы оба оба поглядим, кто засмеется над этой глупой шуткой. Да, они туда и являются. Но это всего лишь плод их воображения. А вот материя сейчас у меня в руках. — Тогда он вернётся. Вернётся за ней сюда, — догадался Майкл. — В Сторибрук. — Этого я и боялась... — Реджина убрала снежный шар обратно в ящик, а затем скрепила руки в замок, — Он не остановится на этом клочке земли после всего того, что мы все тут с вами делаем. Нам не удастся его остановить, но получится ослабить. — Что сможет его ослабить? Вы всегда говорили, что у Пэна нет слабостей. — Вы всегда забываете про свою сестру, — Реджина поднялась с места и прошла вдоль стола, чтобы наконец размять мышцы ног, — Если бы вы попытались убить Пэна в одиночку, то с таким успехом у вас бы вряд ли что-то вышло. — Надеюсь, он прибудет в Сторибрук не один, а с Венди. — О, поверьте, он будет не один.× × ×
Затужив на тунике ремень, Питер пробрался к противоположной стороне кровати, где крепким сном спала Венди. Она лежала на животе, накрытая одеялом по пояс. Золотистые пряди закрывали остальную часть оголенной спины и немного спадали на плечи. Он склонился к её плечу и долго поцеловал, задержав при том взгляд на её слегка распухших, искусанных губах. Комнату освещал теплый свет камина. Его отражение плясало в окнах, откуда Питер мог видеть вновь начавшийся снегопад. «Здесь гораздо теплее, чем снаружи» Спустившись с низких ступенек к двери, Питер вышел из комнаты и направился по коридору в зал, где его ждали Джеймс и Феликс. — Я даже не буду спрашивать, чем ты занимался с самого утра, — отозвался Порок, поглядывая на огромные часы, которые показывали уже за полночь. — Иначе позавидуешь, — усмехнулся Питер, перехватывая с корзины яблоко. Смачно надкусив его, юноша плюхнулся на диван и уставился на Феликса, — Ты меня очень огорчил вчера. Мне стоило бы придумать для тебя наказание тогда же, вовремя, но, боюсь, я уже опоздал. Скажи спасибо Венди. — Я абсолютно не раскаиваюсь, — со вздохом произнес Феликс и переключил всё своё внимание на заточенный кинжал, — Плевать. — И это взаимно. Но знай: если это повторится, я сверну тебе шею. — Договорились, — Лост поднес клинок к огню и стал внимательно наблюдать, как нагревается кинжал. — Что там насчёт Итана? — Питер вернул взгляд на Джеймса. — О, твой уход его слегка расстроил, — ответил он, — Ну, как слегка... Он обещал прийти по твою душу. — Пусть встаёт в очередь. — Что насчёт Ловцов... Они нам не помощники. Конечно, с их помощью было бы куда проще проникнуть в сны людей, но, как мне кажется, проникать в воспоминания гораздо интереснее. Знаешь, это даже помогло мне узнать тебе получше. С помощью Венди. — Лучше? — повторил Питер, очередной раз надкусив яблоко. — Типа... В какой позе мне больше нравится трахаться? — Меня это не особо интересует... — задумчиво произнёс Джеймс, — Но и это вполне возможно. — Я знаю, что ты ей говорил, Джеймс, — неожиданно сменил тему Питер. — И вот что я тебе скажу: даже думать об этом забудь. Знаю, у Пороков свои причуды, и вы уж очень сильно любите людей в одном смысле, но только с Венди это не пройдет. Зря ты вообще это затеял. С самого начала глупая идея. — Ну... Я попытался, — спокойно сказал Джеймс и пожал плечом, — Тем более, до того момента мы плохо знали друг друга. Так что все, что происходило тогда — не имеет смысла. — Ван тоже лезет не в своё дело, — Питер нахмурился, а затем недовольно фыркнул. — Из-за его дара начала всплывать истина. — Разве это плохо? Венди должна многое узнать, иначе она не поймет, кем является на самом деле. — Ей это уже известно. — А вот и нет. И она ещё не до конца знает тебя. — Это ты к чему? — Ты ведь не всё ей рассказываешь, — подметил Джеймс. Питер равнодушно кивнул и полностью лег на диван, подставив свободную руку под голову. — Например о том, кто убил Редмонда Дарлинга — её дедушку. Есть куча всего, о чем ты умалчиваешь. — И как видишь, меня это совсем не напрягает. — Да, — Джемс присел в кресло и взглянул на Питера, — Что насчёт Сторибрука? Мы уже готовы отправиться туда, разве нет? — Уже есть план? — спросил Феликс, и в ответ оба юноши кивнули. Отлично, он обсуждался без его участия. — Мы отправимся, как только буду готов я, — сказал Пэн. — А что тебя держит, интересно? Питер замолчал. Джеймс и Феликс повернулись к нему и перед их взором его темная сущность, похожая на жуткий призрак, начала проявляться с невероятной скоростью. Глаза стали подобны бездонным пропастям, откуда проглядывали белые зрачки. Кожа неестественно побелела, на лбу появилась кривая трещина. Перед ними был уже не человек — демон в человеческом обличии. Божие падшее творение. — Он ещё слаб, — отозвался Питер, вернув себе свой истинный облик молодого юноши, — Дайте ему время.