× × ×
Горячая вода струилась из маленьких отверстий под сильным напором, смывая со спины пузырьки мыла, которые до ужаса щипали кожу в местах, где она была ободрана. Казалось, капельки забирались под ссадины и жгли кровь внутри. Она бурлила, приливала к щекам и другим участкам нежной кожи. Венди кричала от боли, хватаясь за бортики ванны, которая скрипела от любого её движения. Звонкий голос раздавался эхом и утопал под звуками бурлящей воды. Колени были крепко прижаты к груди, скрывая лишь часть её наготы. Именно поэтому девушка чувствовала себя настолько уязвимой — она даже не сможет встать, если кто-то резко окажется в маленькой комнатке, которую монахини называли ванной. — Тише, — просила женщина, приподнимая её волосы рукой, чтобы задействовать водой повреждённую шею. На ней, как и на спине, были царапины от жесткой поверхности асфальта. Венди стиснула зубы настолько сильно, что если просидит так пару минут, то они начнут крошиться и лезть по самые десна. Горячая вода по ощущениям была словно тысячи маленьких кинжалов, вонзающихся в её кожу, отчего вскоре девушка уже перестала её чувствовать. Но адская боль никуда не ушла — изредка смотря себе под ноги, девушка видела, как запекшая кровь оставляла свой рыжеватый след на кристально чистой воде, пусть это место чистым не назовёшь. Кровопотеря на дороге была настолько минимальна, что едва ли можно было лишиться сознания, если бы Венди не ударилась головой. Кроме того, холодный асфальт был антикатализатором, замедляющим потерю густой субстанции. Вскоре женщина, облаченная в черное платье и апостольник, скрывающий большую часть её лица, сбавила напор до минимума, накинула на девушку махровое полотенце. Венди задрожала сильнее, впечатав пальцы в свои ноги. Спина до сих пор горела, как если бы её жарили в раскаленном масле. — Вставай, — приказала монахиня, подавая Венди руку. Она даже не посмотрела в сторону женщины. Перед глазами пронеслись последние секунды перед тем, как её откинуло назад от черты. Она помнила, как метался Питер у стены, предпринимая необдуманные действия, чтобы её спасти. Одним таким действием он чуть не убил её. Погружаясь глубже в своё сознание, Венди вспоминала всё, что происходило до её пробуждения. «Шум мотора машины, скрип тормозов, яркий свет. Я вряд ли видела и слышала это уже в сознании, но точно помню, что это было. Кто был в той машине и зачем кому-то потребовалось меня спасать?». Вздрогнув, Венди вернулась мыслями к Питеру. Он обещал, что она будет в безопасности — имеют ли смысл его слова теперь, когда ему не будет под силу контролировать свои действия? Когда ему вновь, как Тени, придёт в голову то, как сильно он скучал по вкусу её крови на своих губах? Страх других лишь сделает его сильнее, а значит он будет добиваться максимальных результатов посеянных плодов. Он расправится со всеми, а на тот самый десерт, который захочется растянуть до ужина, ему, конечно, захочется оставить Венди. — Нет, — шепнула девушка, чувствуя, как сырые волосы падают ей на устало лицо. — Это не просьба, — голос женщины стал грубее. Венди знала, что последует дальше, поэтому она не сопротивлялась тому, как её, как маленького ребёнка доставали из ванны, прижимая к телу полотенце. «Привели в порядок, надели это серое приталенное платье, в котором, вероятно, я буду спать, убрали волосы в косу, чтобы я не ходила, как лохматая овечка — что будут делать со мной дальше? Естественно, я не глупа, чтобы не понять, где нахожусь, но мне очень любопытно для чего я здесь. Кто этого захотел?» Пока она размышляла об этом, следуя за Рул Горм по коридору, ответ настиг её скоро, стоило девушке оказаться в целевой комнате. За столом сидели мистер Голд и Реджина. Венди замерла в дверях с каменным лицом и не шелохнулась, даже когда её позвали по имени. Девушка сверлила взглядом Реджину, которая, несмотря на всю свою серьёзность и сосредоточенность, выглядела растерянно. Ей было хорошо известно, чем она заслужила эти тихие проклятья в её сторону. «Ты оставила меня умирать в той комнатушке, надеясь, что я получу по заслугам. Надеясь, что так ты сможешь добраться до Питера. Хорошо, что этот план оказался провальным». — Проходи, — сегодня все с ней были не особо разговорчивы. Возможно, это делали ей на благо, ведь прямо сейчас Венди туго соображала и вряд ли будет реагировать на сложные предложения. Девушка осталась стоять на месте. От неё веяло упрямством, так что Голд решил, что она не двинется с того места под угрозой смерти, если её заставить. Нужно пробовать что-то ещё. — Разговор будет долгим. Тебе стоит присесть. — Разговор будет долгим лишь в том случае, если я вообще решу с вами разговаривать, — собственный голос показался Венди чужим. С пробуждения она слышала лишь свои крики, но не размеренный, полный спокойствия голос. Это ей показалось странным. Голд усмехнулся. — Тебе придётся, если не хочешь расстроить своих братьев. Я помог им с тобой лишь под условием, что ты поможешь нам. — Джон и Майкл? — уточнила Венди, осторожно подходя к стулу. — Они здесь? — Ещё нет. Им пришлось ехать с остальными к черте, чтобы понять, что за чертовщина творится в городе, — он говорил всё так же спокойно, словно хотел её за гипнотизировать. Венди старалась быть внимательной. — Так ты сядешь? Плюхнувшись на стул напротив Реджины и Голда, Венди скрепила руки между собой и крепко сжала, от чего вены на ладонях вспухли. Напряжение повисло в воздухе — казалось, никто никогда не слышал подобной тишины, которую хотелось заполнить, но если начать говорить, велика вероятность сказать что-то не то. — За чертой обнаружен активированный магический круг, — решил продолжить Голд, пусть своё слово хотела вставить Реджина, — Мы знаем, что Пэн был здесь. И не один. Он хотел попасть в город, полагаю, зная, что он защищён... Первый вопрос: как так вышло, что ты прошла через защитный барьер? Голд заметил на лице девушки эмоции, свидетельствующие о том, что в ней боролись два чувства — молчать до самой смерти, и рассказать всё, что она знает на данный момент. Всё так и было. Но Венди была уверена, что никогда не расскажет о планах Питера. Странное чувство сковывало её сердце и сжимало в тиски до тех самых пор, пока не пропадёт желание признаться. Покачав головой, Венди тихо вздохнула и опустила взгляд. — Полагаю, ты также не скажешь нам, какую игру задумал Пэн, верно? — Почему я должна помогать людям, желающим мне мне смерти? — Во-первых, я уже сказал, что спасаю твою жизнь, а во-вторых, это сделка. Между мной и твоими братьями, — Голд взглянул на Реджину, — Я прослежу за тем, чтобы она не прикасалась к тебе... Правда, в том случае, если ты всё расскажешь. — Это угроза? — Хм, — мужчина откинулся на спинку кресла, — Я ещё не начинал угрожать. Поверь, если стану, тебе не понравится. — Я ничего вам не скажу, — прямо сказала Венди, выгнув спину вперед. — Задайте Вы хоть сто вопрос, у Вас не получится получить на них ответы. — Не тех людей ты защищаешь, — покачал головой мужчина. Венди выпрямилась и в упор посмотрела на Голда, как будто ожидала, что он продолжит свою мысль. И он продолжил. — Такие люди, как ты, защищают своих насильников в том случае, если сами оберегают их от опасностей. Если боятся за их судьбу. Пару месяцев ты уже показала нам на что готова пойти, чтобы спасти Пэна, — он говорил про Киллиана, и Дарлинг это хорошо поняла. «Ты не упустишь шанс напомнить мне о нём. О Господи, если бы была возможность все исправить... » — Но позволь я расскажу, кем он является на самом деле. — Боюсь, Вам нечего сказать мне. — Уж поверь, даже самые близкие люди таят страшные тайны, которые несут всю свою жизнь, чтобы защитить других от ужасной правды. Уверен, у тебя есть такая тайна. Венди не нашлось, что сказать, так что Голд решил не прерываться на риторические вопросы. — У тебя не возникло в голове мысли, что Пэн использует тебя ради своих целей? Возможно, ты была единственной, кто мог пройти сквозь барьер, и он это знал. Понимал, что лишь благодаря тебе сможет попасть в город. Благодаря тебе сможет обеспечить себе неприкосновенность, грозясь лишить тебя жизни. — Нет, — слишком быстро ответила Венди, так что Реджина успела уловить в её голос намёк на подавленный крик. — Ну конечно, — покивал мужчина, — Ты же уверена, что он любит тебя. Быстро вскинув голову, девушка затряслась от злости и сжала в пальцах ручки кресла. Они грозились разломиться на две части. Голд был рад сказанному, но на этом останавливаться не хотел. — Он искусный лжец. Неужели ему было бы трудно убедить тебя в своей любви? Сыграть с тобой в игру, которая подарит ему победу и возвращение Нетландии. — Чего ради пытаетесь? — вспыхнула Венди. — Настроить меня против Питера? — О... Если это возможно. Нам важно, чтобы ты не поняла это слишком поздно. — Что я должна понять? — Что он не любит тебя. И никогда не любил, — подытожил Голд, внимательно наблюдая за реакцией девушки. Он знал, что она потребует доказательств. По крайней мере точно где-то внутри себя, чтобы уже не сомневаться в своих подозрениях. — Я не хочу даже слушать... — она собиралась встать со стула, но следующие слова пригвоздили её к месту, как тогда у порога. — У него есть жена. Жена и сын. Венди сильно зажмурилась, когда в глазах начало щипать, а затем темнеть — чёрные пятна искажали настоящую картинку, так что теперь девушка видела Голда, неестественно улыбающегося во все тридцать два зуба. Выдохнув последний воздух из лёгкий, она покачнулась на двух ногах и осела обратно на стул. Странным в этой ситуации было лишь то, что Венди не отрицала этот факт. Не пыталась добиться правды с помощью доказательств. Подсознательно она поняла, что Голд не мог такое придумать, лишь бы только в чем-то её убедить. Венди была бы рада сомневаться в том, что услышала. — Они... — тихо прошептала она, потерянным взглядом сверля пол. — Мертвы? О нет. К твоему несчастью, они живы. Голд встал с места и шумным шагом дошёл до Венди. Оказавшись подле неё, он поднял её лицо за подбородок — так, чтобы она посмотрела на него и не смогла оторвать взгляд. Продолжительно разглядывая красивое лицо девушки, он представлял, как именно оно снилось его отцу почти каждую ночь, когда Питер думал о ней. Как мечтал, чтобы именно его он мог видеть, когда просыпался или засыпал. — У него уже есть жена, Венди, — повторил он, и очередная фраза о другой женщине, которая была с Питером постепенно ломала её, —Поэтому ты ему не нужна. Он не любит тебя, а просто использует, чтобы спасти своё бесполезное существование. Разве не это было понятно с самого начала? Как такой, как он, мог полюбить такую, как ты? Поверь, я знаю, о чем говорю. Повисла долгая пауза, и для Венди она тянулась целую вечность — возможно ли настолько растянуть время ожиданием? —Я — плод их любви. Я их сын. Неожиданно для Голда, Венди с криком подскочила со стула и выбежала из кабинета, где проводилась их беседа. Маг, растягивая прекрасный момент, медленно перевёл взгляд на Реджину, которая глядела в распахнутую дверь. — Это же неправда, — не отрывая взгляда от двери, сказала Миллс. — Они ненавидят друг друга. — Ей об этом знать необязательно. Она должна, наконец, понять, кому стоит доверять, а кому — нет. В худшем случае, уже завтра мы все встретимся с нашими создателями. Голд вышел из кабинета и стал искать Венди, которая уже успела уйти в конец коридора. Догнав её, он услышал, как она тихо всхлипывает, пытаясь сдержать очередной приступ плача, держа кулак у рта. Она всё шла вперёд, не замечая того, что позади неё идет Голд. — Ты должна помочь нам, — подначивал её мужчина, и тогда Венди ненадолго обернулась. — Неужели, ты не хочешь отомстить ему? Девушка пошла быстрее, спотыкаясь о собственные ноги. Слезы затмили ей глаза, как яркий солнечный свет, поэтому она ощупью передвигалась по коридору, опираясь обеими руками о стены. Голд наступал ей почти на пятки. — Расскажи нам. Расскажи все, что ты знаешь. «Хватит!» — Венди не понимала, сказала ли это вслух, или может эти крики раздавались в её голове, но в любом случае, мужчина, шедший позади неё не хотел отставать. Услышанное потрясло её до безумия. Хотелось схватиться за голову и содрать руками сказанные Голдом слова. «У него уже есть жена, Венди». "Жена" — слишком большое значение для неё имело это слово. Мысль о том, что Питер любит другую женщину, убивала, давила ее изнутри. Сердце разрывалось на части, словно его полосовали лезвием острого кинжала. — Венди, — выкрикнул Голд. Это заставило девушку замереть на месте. Отголоски её имени слишком быстро проникали в разум, так что помимо голоса Голда, Венди слышала и другие. Кто-то звал её. Может, она придумала себе, представила это на ярком фоне горя и разочарования, но ничто так больше не смогло затмить внезапную головную боль. Как раскаленная стрела она врезалась в висок и разожгла пламя внутри. Венди невольно прижалась к стене, а затем начала съезжать спиной вниз. Голд очень скоро оказался напротив неё, чтобы проверить её пульс, когда она отклонила голову в сторону. В коридоре показалась Рул Горм. Она заметила два силуэта, сидящих у стены, и быстро подошла к ним. — Что с ней случилось? — встревожилась монахиня. — Шок. У неё просто шок. Нужно отвести её в комнату. Рул Горм присела рядом с Венди и, перекинув её руку через своё плечо, поднялась с ней на ноги. — Займитесь ей. Нам с госпожой Миллс уже пора. — Вы получили ответы на вопросы? — Пока нет, — Голд неоднозначно посмотрел на Дарлинг. — Но уверен, скоро всё узнаем. Когда маг удалился из главного коридора, Рул Горм направилась вместе с Венди на второй этаж. Там располагались комнаты — спальни для монахинь. Одну из них они любезно предоставили Венди. — Всё хорошо, — приговаривала монахиня, укладывая девушку в постель. — Сейчас ты поспишь, и тебе станет лучше. — Питер... — произнесла Венди на выдохе, сама того не осознавая. — Питер, — всхлипнула она, и с её глаз потекли слёзы. Спина вжалась в матрас, а руки раскинулись в разные стороны. Она погрузилась в незримый хаос своего тела, утопающего в боли. Ощущения, будто её накачали наркотиками. — Он не тронет тебя. «Я хочу этого. Я хочу, чтобы он трогал меня». Рул Горм поправила пушистое одеяло в ногах Венди, а затем потушила свечку, стоявшую на тумбочке. В комнате было прохладно — свежий морозный запах зимы пробивался сквозь стекла. Четыре стены погрузились во мрак, а Венди всё глубже утопала в своих снах.× × ×
Путь до порта занял около пары часов. Мы успели обойти две деревни — удача была на их стороне, мы решили никого не трогать, а дождаться, когда наконец доберёмся до Роджера. Шатту дал мне подробное пояснение о случившемся. Рассказал, как именно Румпельштильцхен обнаружил круг, и как долго они размышляли над тем, что будут делать. Послать сюда Киллиана и остальных пиратов было их большой необдуманной ошибкой. Я почему-то думал, что они умнее. Но глупое решение Реджины и Голда подтвердило мои давние о них сведения. Именно мысль о превосходстве над ними давала сил идти вперёд, ступать тяжёлыми ботинками в сугробы и, проваливаясь, шагать дальше. Слева от меня шли Джеймс и Ван, по правую сторону — Феликс. Остальные держали дистанцию, так было нужно. Это я веду их. Мне всё ещё больно, я чувствую безысходность от ужасной мысли о том, что Венди больше нет. Я сильно скучаю по ней — когда вспоминаю, что теперь скучать не по кому, становится ещё больнее. Это как сгоревший дом. Ты знаешь, что его больше нет, но продолжаешь верить, что всё ещё окажешься в родных стенах. Снег давно прекратил идти, так что следующий отрезок пути прошёл спокойно. Мы следовали к дугообразному выступу, откуда открывался прекрасный вид на море и снежные скалы. Они были похожи на громадные льдины, движущиеся навстречу кораблям. Чувствую, как мой плащ жестко треплет морской ветер. Даже в лютые зимы море не засыпало — оно пускало сюда путников из других волшебных миров. Когда мы оказались на краю обрыва, я бросил взгляд вниз и заметил людей. Они снаряжали корабли средних размеров, закидывая на борт огромные деревянные контейнеры. Снизу доносились крики и громкие беседы, которые и оживили в нашем молчаливом отряде мысли, навеянные тишиной. Пороки жадными глазами впивались в стоящих людей — я знаю, чего они хотят, но сейчас не время. Да и показывать им, кто мы, имея другую миссию, слишком глупо. Из-за огромной скалы стали выплывать белоснежные паруса. Подул сильный ветер и развернул судно на сорок пять градусов, от чего борт чуть не врезался в утолщённые основания. Было бы интересно понаблюдать за этим, но этому не суждено было сбыться. Киллиан умело вывел свой Роджер, несмотря на силу ветра, и стал приближаться к порту. Уверен, нас с выступа очень даже заметно, поэтому мы никуда не уходим. Мы будем ждать их здесь. Ноги очередной раз утопают в снегу. — Они решили, что сумеют запугать меня своим знанием, где меня найти, — разворачиваясь к Порокам, говорю я, а они меня внимательно слушают, — С радостью вам сообщу, что они опоздали. Теперь они для меня не проблема. Иначе зачем я вообще появился в Сторибруке. — Что будем с ними делать? — полетел вопрос ко мне из толпы. — Очевидно, брать в плен, затем проводить допрос. Вряд ли однорукому пирату известно, как разрушить защитный барьер, но зато, я уверен, он знает, куда Реджина дела мой остров. — А если нет? Реджина могла не сказать ему ради его же безопасности. — Ну тогда у нас просто будет козырь. Не стоит судить ценность пирата по тому, на какое опасное дело его отравили. Он важен многим там, а значит этим людям он будет нужен живым. Просто нужно правильно выдвинуть свои условия. Мы стоим ещё немного, прежде чем с другой стороны на горизонте появляется Киллиан, ведя за собой своих пиратов. Не были бы мы врагами, возможно, получилась бы достаточно трогательная встреча. Мы не виделись с ним почти полгода. Но даже за все это время я не успел забыть, как он победил меня в той борьбе не на жизнь, а на смерть. Я бы сдох, если бы не удачные стечения обстоятельств. — Выглядишь потерянным, — орёт мне Киллиан, улыбаясь во все тридцать два зубы. Я выхожу вперёд ему навстречу, попутно доставая из чехла меч. Острие волочится по снегу, разрезая его на две части. Ноги идут быстрее и уже не замечают, что снег может быть здесь по колено. Киллиан так же движется на меня, занимая полную боевую готовность. Это реванш. Именно желание возмездия горит в моих глазах, и пират это замечает сразу. Он снова улыбается, готовясь замахнуться крюком по моему лицу, но ему не удаётся это сделать. Я сбиваю его с ног магией и наношу первый удар. Он был удачным. Его оторванный крюк отбросило на залитый кровью снег. И снова в точку. Кисть фонтанирует багровой субстанцией и брызжет мне на лицо. — Без магии... — он сжимается от боли, хватаясь за повреждённую руку, — ты — ничто. — Да ладно, — безразлично обвожу его взглядом, — А без крюка ты уже не Капитан Крюк. Скорее Капитан-очевидность. Слышу, как позади меня наступает отряд — поднимаю голову и вижу, как навстречу несутся пираты. Они хотят убить меня, но Пороки, идущие впереди, будут защищать меня до конца, как самого ценного предводителя, пусть, по сути, я для них им не являюсь. Теперь я замечаю, как некоторые из них принимают своё истинное обличие и молниеносной чёрной дымкой проносятся сквозь толпу, сбрасывают пиратов на снег, и их головы зарываются в сугробы по самые плечи. Кислорода под снегом нет, так что они мучаются от удушья и в конечном итоге погибают. Остальные же честно побеждают сбитых с толку пиратов острыми мечами. Несмотря на ранение, Киллиан поднимается на ноги и вскоре заносит мечом у меня над головой, желая разрубить её на две части. Я безудержно хохочу, чтобы ещё больше разозлить пирата. Отхожу назад при каждом его выпаде, выказывая полное неуважение к его безуспешным стараниям навредить мне. Недооценивать его не стоило, поскольку после сплетения наших клинков в равной борьбе, я все же получаю лезвием по скуле, рядом с глазом, так что белая склера заполняется настоящей кровью. Я отступаю назад и со стоном закрываю ладонью щеку. Холодная кожа слегка притупляет боль, но этого недостаточно. Вокруг нас снег постепенно становится ярко-алым. Пушистые снежинки вбирают в себя столько крови, сколько уходит из изувеченных тел пиратов. Они думали, что готовы к встрече. Они думали, что готовы к битве, но не осознавали, что им придется встретиться с высшим силами. — Продержишься ещё, или, как в прошлый раз, сдашься? — дерзко бросает мне Киллиан и неожиданно сталкивает меня на снег. Я отражаю два следующих удара и переворачиваюсь на живот, пока есть время. Сбиваю ногой Киллиана, и вот мы уже вместе лежим на снегу. Кровь из его руки вновь брызнула мне лицо, и я морщусь, но не от вида крови, а от того, что она просто слепит мои глаза. Сжимаю зубы так сильно, что слышу их скрип — прикладываю титанические усилия, чтобы отстранить от меня Киллиана, который вцепился мне в одежду здоровой рукой, но все тщетно. Он садится на меня, прижимая своим превосходящим весом к земле, а затем заносит за голову меч. Сталь его сверкает в моих глазах, и, думаю, Киллиан невольно засмотрелся на это. Я не дам ему так просто меня победить. С этой мыслью достаю из-за спины второй кинжал и вонзаю холодный клинок в его подмышечную ямку — затем тут же выдергиваю. Кровь потоком летит на снег, и Киллиан без сил падает туда же. Поднимаюсь на ноги и внимательно наблюдаю за обстановкой. Понимаю, что слишком долго этот бой длится не может, так что убиваю пиратов один за другим — уверенным взмахом руки взрываю им головы, которые летят в разные стороны и иногда даже сбивают ещё живых пиратов с обрыва. Феликс, чье лицо не было испачкано в крови, подходит ко мне, опускает взгляд на Киллиана. Тот пыхтит в охваченной его от боли судорогой и агонии. На что, интересно, он рассчитывал, когда направлялся сюда? Может быть, что в мире Снов есть пушистые облачка, по которым в лёгком забвении прыгают пони да ещё какие-нибудь радужные твари? Пора бы перестать судить место по одному лишь названию. Вообще-то, и Нетландия сперва кажется безобидной. Но мой остров — поистине адское место, где люди, что прибыли не по своей воле, вынуждены страдать. — Обратно в замок? — спрашивает Феликс. — А ты собрался его здесь допрашивать? Взгляни на него. Ещё пару часов ждать, пока очухается. Берите его. Мы возвращаемся.× × ×
— Посылать Киллиана отвлекающим манёвром была не лучшая идея, — призналась Реджина, закрыв двумя руками лицо, —Эмма была права. Мы опять спешим. Что нам даст, если мы задержим Пэна на день-два? — Информация, полученная от девчонки, — ответил Голд. Реджина слегка приоткрыла лицо и посмотрела на мага. — Она ничего не скажет, даже если будет зла на Пэна целую вечность. Поверь мне, она не глупа, и отлично понимает, чем потом обернётся ей этот донос. Лучше оставить её в покое, как и хотели Дарлинги. — Я спасал её не для того, чтобы оставить в покое! Мы сохраняем ей жизнь, но для чего? Получается, для нас она просто бесполезна! — Прекрати, Голд, — женщина отошла к окну, где уже расцвело. На дворе стояло прекрасное зимнее утро, от которого веет приближающимися праздниками. Как жаль, что Сторибруку сейчас не до них, — Оставь девочку в покое. Если ты снова заведешь с ней тему про дальнейшие планы Пэна и будешь допрашивать её, то... — То... Что? — подходя ближе, спросил Голд. — Ну же, говори. Мне безумно интересно послушать тебя. — Расскажу о твоих поступках Белль. Не забывай, как долго и мучительно она старалась помочь тебе измениться. Представь её разочарование, когда она поймёт, что всё возвратилось на круги своя. Реджина указала лицом в окно, где на первом этаже рядом с двориком проходила Белль, и уже поднималась на крыльцо. Там её встретила монахиня и пропустила внутрь. — Как только Венди придёт в себя, ей нужно будет с кем-то поговорить. Я решила, что Белль сможет ей помочь. Голд в растерянности посмотрел на Реджину, а затем предательски быстро отвернулся. — Нас скоро всех ждёт погибель. Чьи-то обиды уже будут никому не нужны. — Не в этом сейчас дело, Голд. Мы просто должны подождать. Не торопиться. Венди может нам помочь, но не таким способом, каким ты пытаешься её заставить говорить. — И что же ты предлагаешь? — Скоро сам поймешь.× × ×
Болезненно бледное лицо девушки озарил яркий свет солнца и делал его более живым и естественным, так что, когда Белль заходила в комнату к Венди, она видела лишь спящую, отдыхающую молодую девушку, которая очень быстро поправлялась и приходила в норму. На подушке застыла запекшаяся кровь с перевязанного ночью затылка. Вероятно, он ещё кровоточил. Венди спала на боку, свернувшись в комок. Из-за её худобы и небольшого роста она казалась маленькой-слишком-маленькой девочкой, которая боролась за каждую минуту спокойного сна. Белль присела на край кровати, оказавшись рядом с Венди. Она осторожно погладила её по голове, приглаживая выбившиеся волосы из косы. От этих прикосновений девушка вздрогнула и проснулась. Пробуждения было таким неожиданным, что Венди сначала не поняла, где находится, но стоило вчерашним воспоминаниям всплыть в голове, она обо всем сразу догадалась. — Прости, пожалуйста. Я не хотела тебя будить, — Белль улыбнулась, но Венди не улыбнулась в ответ. Просто не смогла. — Ничего... — разлепив губы, прошептала девушка и приподнялась на руки, — Сколько я спала? — Четырнадцать часов. Это много, но у тебя особый случай. — Да, — она тяжело вздохнула и стала подниматься с кровати. Внезапное головокружение повлекло за собой чёрные пятна перед глазами. Венди неустойчиво встала на ногах, а затем затряслась. Белль поймала её за руки быстрее, чем Дарлинг успела бы упасть. — Ты, наверное, гадаешь, зачем здесь и почему. — Это правда, — на этот раз Венди ответила открыто, —Я не понимаю, что здесь делаю, для чего. Знаю лишь, что Голду от меня нужна информация, которой я даже не владею. — Он что-то наговорил тебе вчера? — Белль посмотрела на Венди так, что девушка сразу поняла, что если ответит, сделает больно этой женщине. Она не должна знать, на какие омерзительные поступки способен Голд. — Всё в порядке, — Венди наконец смогла улыбнуться. — Ты объяснишь мне, что происходит? — Монастырь — безопасное для тебя место, где Пэн ни за что не сможет отследить тебя или узнать, что ты жива. Мы знаем, что помимо Нетландии, он пожелает вернуть и тебя, но не допустим этого. — Он может решить, что я мертва? — ужаснулась Венди — Это лишь тебе на пользу. Когда настанет день «x», ты будешь одной из немногих, кому удастся выжить. Поверь, это дорогого стоит. Твои братья этого хотят. — Когда я смогу их увидеть? — Ты сможешь провести время вместе с ними не скоро. К сожалению, это так. Венди замолчала, не зная, что и говорить. Возможно, это правильно, и им пока лучше не видеться, ведь многое произошло за это время. По словам Рул Горм, с ее исчезновения прошло два месяца. Да и жизнь в другом мире течёт гораздо иначе. Венди знает, что некоторые новости могут подвергнуть Джона и Майкла в шок. Стоит немного подождать, и тогда вся правда будет уже не такой и страшной. — У меня есть для тебя подарок, — продолжила Белль, начиная рыться в своей огромной сумке. — Правда? — оживилась Венди, любопытно вытянув голову немного вперёд. — Что же? Вскоре рука Френч буквально вынырнула из сумки и уже крепко сжимала в пальцах снежный шар. Венди с удивлением уставилась на него, когда поняла, что силуэт под хрустальным куполом очень сильно напоминает ей Нетландию. Зелёные холмы спрятались под снегом, как и маленькие деревца, берега застыли во льдах, а волшебная пыль бесконечно сыпалась с магического облачка. — Наш шанс на спасение. — Что это значит? — спросила Венди, протягивая руку к Белль, когда та передавала снежный шар ей. — Этот шар очень важен, Венди. Именно поэтому мы доверяем тебе его сохранность. Когда придет время, ты спрячешься вместе с ним. — Доверяете мне? — она содрогнулась от прибывших мыслей, поднесла шар к своему лицу. — Я думала, Голд так не считает. — Он ничего об этом не знает, — Белль подсела ближе. — И не будет знать. — Ты мне что-то не договариваешь, — девушка опустила шар на колени так, что он мог упасть — Белль быстро подцепила его рукой, а после оставила его на тумбочку. — Почему он так важен? — она проследила взглядом за женщиной, которая собиралась уйти от ответа. Белль ничего не сказала — она была против этого плана, но даже несмотря на это продолжила молчать. Рассказать Венди о том, что Питер, возможно, оставит Сторибрук, когда поймет, что Нетландия — не надёжно. Потому что в другом случае, она может принять весь удар на себя. Лучше ей не знать, какое оружие находится в её руках.× × ×
Жаль, что мне некогда устраивать для себя траур. События сменяют друг друга практически ежечасно, что, как раз, нельзя сказать о допросе. Он длится больше двух часов и, на самом деле, я и сам уже немного утомился. Закинув ногу на ручку кресла, я склоняюсь к Киллиану и наблюдаю за ним вблизи. Он пытается коснуться меня, но его руки и ноги связаны ремнями. Я говорил ему, что если он будет сопротивляться, то повредит запястье здоровой руки — поврежденную мы привязали через плечо, а тряпкой спрятали его окровавленную кисть. Никто из нас не был впечатлительным, но наблюдать, как каждый раз оттуда на кого-то брызжет кровь, достаточно раздражительно. — Ты ничего нам не скажешь, да Киллиан? — передразниваю я его, а затем снимаю с его носа капли холодной воды, которые до этого он пытался смахнуть. — Не заставляй меня применять старые методы и ломать по пальцу каждые десять минут твоего молчания. Напоминаю, здоровая рука тебе когда-нибудь да пригодится. Он знает, о чем я, поэтому слегка усмехается, отводя взгляд в сторону. Я наклоняю голову на бок и продолжаю внимательно наблюдать. Над нами висит ведро с ледяной водой, которая не часто, но поливает пирата сверху. Это для бодрости. Он очень любит симулировать обморок. — Я ничего не знаю, Пэн, — в который раз он говорит эту фразу, и, если честно, именно из-за неё меня уже мутит, — Признайся, что ты мучаешь меня только потому что хочешь отомстить за своё поражение. Тебе ведь эта правда столько времени не давала сомкнуть глаза ночью. Я дергаю Киллиана за воротник и беспристрастно тяну его к себе. Он заметно сжимается под моим взглядом, пытаясь отвести свои глаза. — Нет, — легко отвечаю я. — Кое-что другое не давало сомкнуть мне глаза ночью. И это точно не ты. Не стоит придавать себе такую значимость. В конечном итоге можешь сильно разочароваться. Я вновь отхожу назад и подаю сигнал рукой, о том, что очередной холодной душ не повредил бы пирату. Освежить мысли. В комнате раздаётся выкрик и животная отдышка. Знаю, ледяная вода не то удовольствие, которое доставляет горячая, но, насколько мне известно, так и задумано. Киллиан мечется, дрожит от холода и пинает ногами воздух. Это выглядит забавно. Может, чтобы увидеть это ещё раз, я попрошу ещё воды. — Ну что ж, — вздыхаю я, садясь на стул, который только что для меня подставили, —Было глупо надеяться все эти два часа, что ты расскажешь нам что-то толковое. — Верно, — сквозь зубы шипит он, а затем запрокидывает голову назад, чтобы отдышаться, — Можешь пытать меня хоть до утра. — Это... Хорошая идея, — подмечаю я, разворачивая пальцы в ладонях, а затем вновь собирая их в кулак. — Но я о другом. Я говорю о том, что пора уже открыть тебе глаза. Подаю знак рукой — поток холодной воды обрушивается вниз. Киллиан шипит, пыхтит и крепко жмурит глаза. Я продолжаю говорить. — Представь тысячи и тысячи людей в Сторибруке в общей кучке пепла, который постепенно засыпает снегом. Представил? — Ты издеваешься? — Да, издеваюсь, — очередной раз взмахиваю рукой, наблюдаю за Киллиан, — Но если тебе это так трудно представить, не волнуйся, скоро ты увидишь это все своими глазами. Я расправлюсь со всеми вами по очереди... Считая твою ненаглядную. Может, для тебя её оставить напоследок? — Эмма! — кричит он. — Ах ты ж сукин сын! — Я ещё не закончил... Так вот, — я безразлично отворачиваю голову в бок. — Предлагаю сделку. Информация взамен на жизнь Эммы. Так и быть, оставлю её в живых. — Ты врёшь! — от этих слов я показушно хватаюсь за сердце и сердобольно улыбаюсь. —Есть подвох! Понимаю, что он почти согласился, поэтому пытаюсь удержать эту крупную добычу на крючке. — Всё честно. Как только я попаду в город, обещаю, я позволю ей его покинуть. Ты будешь это контролировать, — немного думаю, а затем выдаю. — А если ты меня ещё чем-то порадуешь, то я отпущу и Генри. Как тебе такое? Киллиан обессиленно опускает голову, а затем качает ей. Он молчит. Значит, не отрицает, а просто борется с самим собой. Знаю, что он чувствует, но не прекращаю это, потому что мне это нравится. Молчание длится несколько минут, затем Киллиан с отречением поднимает голову и смотрит на меня. — Ты ужасен, — шипит он. — Спасибо, — хмуря брови, отвечаю я, а затем усаживаюсь на стуле поудобнее. — Ну? Время идёт. Моё предложение скоро перестанет быть действительным, и тогда я убью тебя прямо сейчас. — В город... — он вздыхает, а я сжимаю ручки кресла от нетерпения. О да, вот и настал тот самый момент. — ...можно попасть через врата миров, которые находятся в склепе Реджины. Они круглые сутки активны, лишь через них тебе удастся туда попасть без происшествий. Я задыхаюсь от нахлынувшего меня возбуждения. Переставляю ноги и тяжело дышу. Момент истины. Теперь я знаю, как попасть в город. Осталось лишь заклинать врата — это кажется такой мелочью по сравнению с тем, через что пришлось прожить. — Хорошо.. — осторожно шепчу я, и Киллиан наконец может удостовериться, что насчёт Эммы я говорил правду. Дело даже в том, что конкретно мы с ней расчёте, а поквитаться я хочу с другими. — И ещё!...— я хотел уже встать, но эти слова заставили меня вжаться в стул сильнее. Понятно. Он хочет спасти ещё и Генри. Как благородно с его стороны. Уже думаю о том, почему раньше не предложил эту сделку, а затем понимаю, что нужно было для начала лишить Киллиана сил и достоинства, которыми он разбрасывался в самом начале допроса. Меня повергают в дикий восторг и одновременно в пылкую ярость следующие слова: — Я не знаю, куда Реджина заключила Нетландию, но мне известно, кому она её отдаст. Венди. В надежде, что она умрёт за неё. Венди жива. Я испускаю такой вздох облегчения, что, кажется, полностью согреваю своим дыханием Киллиана. Да, она жива, но кажется, ненадолго. Я должен успеть завершить начатое, иначе в следующий раз потеряю её по-настоящему....