***
— Рон не присоединится к нам, я так понимаю, - мрачно заметил Гарри, устроившись в кресле в гостиной их факультета. Грейнджер, со всех сторон окружённая книгами, сидела на диване и грустно улыбалась. — Нет, он.. написал уже, - виновато сказала она. — Он отойдёт, Гарри, потерпи немного. — Со мной не разговаривает 50 процентов населения нашей спальни. — И кто же в этом виноват? — О, Малфой утверждает, что мой член. Гермиона уставилась на него, смущаясь и недоумевая одновременно. — Так и сказал? — Да, именно так. Он уверен, что я просто хочу его, потому что я - цитата - ебливое животное. Глаза Грейнджер стали ещё более круглыми, и она, наверное, пыталась понять, каким же образом Гарри угораздило влюбиться в человека, который так ласков в общении с ним. — Из-за.. Лоры Палмер? Гарри смутился. — Да, из-за неё и.. ещё одного парня. К круглым глазам Гермионы прибавился отрытый рот. — Какой ещё парень? Когда? — Мы.. втроём встречались. Летом. Я, Лора и этот парень. — В каком смысле летом и в каком смысле втроём? С каждой минутой Гарри становился всё более розовым. — В том самом смысле втроём. Я провёл с ними лето. И две недели назад встретил Лору в кафе, и.. вот. В Поттера тут же прилетела диванная подушка, и он, отбившись, наткнулся на яростный взгляд Гермионы. — Гарри! Ну ты.. даёшь! - воскликнула она, красная от откровений друга. — Я хотел отвлечься, Герми, - оправдывался Поттер, уворачиваясь от другой подушки. — Развлекая себя тройничком?! Проходящий мимо Невилл в удивлении поднял бровь и затормозил. — Это она про одну магловскую штуку, - соврал ему Гарри, и Невилл, понимающе кивнув, прошёл мимо. — Никогда не говори об этом Рону, ради Годрика, - жарко прошептала Гермиона. — И Джинни. Это будет слишком для них. — А для тебя не слишком? - с интересом спросил Поттер, вспоминая, как трактовал Малфой значение патронуса Грейнджер. — То, что происходит за закрытыми дверями чужих спален, меня не касается, - и Гермиона подняла ладони в жесте капитуляции. — Ну, а сама.. как относишься? Не против..? - Гарри очень старался, чтобы его вопрос не звучал как приглашение. Но именно так его и восприняла Грейнджер: — Ты что, охренел?! Чего ты мне тут предлагаешь! - и в Гарри снова прилетела подушка. На этот раз прямо в его наглую морду. — Нет-нет, Герми, - поспешил оправдаться он, будучи уже абсолютно бордовым. — Я не о том.. Просто Малфой сказал, что выдра в Китае означает сильную сексуальную активность, а у тебя же выдра.. — А ещё она означает мудрость, целеустремленность и богатый духовный мир! - недовольно пыхтя, ответила Грейнджер. — Малфой ему сказал.. Что ещё тебе Малфой сказал?! — Что медведи живут по одиночке, - выпалил Гарри, зажмурился и сжался в кресле, защищаясь от очередной подушки. — Медведи? - подушка замерла. — При чём тут медведи? — Не знаю, только не бей меня больше, - взмолился Гарри, приоткрыв один глаз. Лицо Гермионы вдруг вытянулось и просияло, будто она внезапно познала истину. — Медведи, точно.., - почти безумно протянула она. — Медведи! Гарри начал беспокоиться. — Герми, что с т..? — Я знаю, что задумал Малфой! - воскликнула она, торжествующе. — Где он? Мне надо срочно с ним поговорить. Поттер растерянно пожал плечами, ревниво предполагая, что Драко всё ещё сближается с Асторией в спальнях Слизерина, но вдруг неподалёку раздался знакомый холодный голос: — Прямо за твоей спиной, Грейнджер. Гермиона обернулась, а Гарри вцепился пальцами в подлокотники кресла. Малфой стоял, скрестив руки на груди, и вопросительно гнул бровь. Грейнджер махнула рукой на второе кресло, стоящее напротив Гарри. Между ними был как раз тот самый кофейный столик, под которым Гарри и Драко протягивали ноги в счастливые времена их ночных киносеансов. — Сядь, - повелела Гермиона. Драко нахмурился, кинул взгляд на застывшего Поттера, но всё же сел и уставился на Гермиону, ожидая объяснений. Долго ждать не пришлось: — Ты ищешь информацию про немецкий ритуал, завязанный на медвежьем сердце? - спросила она, но по её горящим глазам было видно, что ответ уже ей известен. Драко кивнул. — Он один из нескольких, которые я исследую, - ответил Малфой. — Но этот основной, я думаю, он - то, что нужно.. — Нет, это не так, - уверенно заявила Гермиона, и Драко открыл рот, чтобы возразить, но Грейнджер, игнорируя его, продолжила: — Он требует наличия близких родственников, так? — Да, для обеспечения поддержки родовой магии. Гермиона покачала головой. — Не только для этого: он забирает жизнь одного из них. — Что? - Малфой пораженно моргнул. — Ты ошибаешься. Нет никаких данных, что во время ритуала кто-то скончался, ну, кроме медведя. Или тех, кто не справился. Поттер не понимал, о чем они говорят, но ясно было, что о чём-то темномагическом, требующим медвежьих жертв. Спрашивать он не рискнул, просто сидел и сливался с мебелью, чтобы не привлекать лишнего внимания. Гермиона тем временем уже активно жестикулировала, отстаивая свою правоту: — Потому что жертвы появляются после! - воскликнула она. — Когда ритуал исполняет своё назначение, то есть оставляет в живых того, кто должен был умереть от проклятия, он забирает взамен другую жизнь, жизнь любого из близких родственников, какую посчитает нужной. Я читала об этом в дневнике мага-чернокнижника 18ого века. Он описывал два случая: один, когда парень должен был умереть в день своего восемнадцатилетия, но после ритуала вместо него умерла мать; и второй, когда девочка-сирота провела этот ритуал, чтобы спастись от заклятия медленной смерти, но всё равно погибла, потому что у неё не было живых близких родственников, которые могли бы умереть вместо неё. Малфой слушал, и с каждым словом морщинка между его бровей становилась глубже, а губы напряжённо сжимались. Он нервно потёр ладони о бёдра, подумал и сказал: — Что ж, возможно, родители Астории согласятся спасти дочь даже ценой своей жизни. Им решать. Гарри шумно выдохнул, в который раз поражаясь, как равнодушно может говорить Малфой о чьей-нибудь смерти. Драко посмотрел на Гарри искоса: от него не ускользнул этот осуждающий звук сдувающегося Поттера. — Может, и так, - ответила Грейнджер. — Может, родители и согласны. Но у Астории ещё есть сестра. Настала очередь Малфоя сдуваться: — Проклятье, - на длинном выдохе произнёс он и глухо простонал в ладони. — Я столько времени носился с этим чёртовым медведем.. — Да что, блять, за медведь? - не выдержал Поттер. Драко и Гермиона переглянулись, и Драко жестом позволил ей объяснить. — Это ритуал для тех, кому грозит смерть от проклятия, - охотно начала Грейнджер. — Проклятый человек должен пойти в лес один в последнее полнолуние года с серебряным ножом, омытым в собственной крови, найти берлогу медведя, разбудить - это обязательно, со спящим не сработает, - убить его, вырезать сердце, прочитать над ним заклинание и съесть. — Медведя? - поражённо уточнил Гарри, скривившись от отвращения. — Сердце его, кретин, - недовольно протянул Малфой. — Кретина в зеркале увидишь, - ответил Гарри, злобно сощурившись. — Мальчики! - воскликнула Грейнджер. Мальчики замолчали, обменявшись взаимоуничтожающими взглядами. — Да, сердце съесть, сырое и целиком, - подтвердила Гермиона. Гарри скривился опять. — А сказано, какого медведя? - спросил Поттер. — Панда, например, тоже медведь. Её завалить проще. — Какая к херам панда?! - завёлся Драко. Гарри сильнее вцепился в подлокотники. — Сиди и молча сохраняй свой ебучий нейтралитет, Малфой, - процедил он. — Я не с тобой разговариваю. Малфой соскочил с кресла и дёрнулся в сторону Гарри, но передумал, совладав с собой. — Если будут какие-нибудь соображения, - обратился он к Гермионе. — Ты знаешь, где меня найти. Гермиона растерянно кивнула, и Драко ушёл в спальню. — Какие у вас.. высокие отношения, - заметила Грейнджер. Гарри вздохнул и откинулся на спинку кресла, прикрыв устало глаза. — Мы над ними работаем, - ответил он. Гермиона печально улыбнулась. — Ну что, эссе по травологии? - предложила она. — Да, эссе по травологии.***
Во вторник на травологии у Поттера было лучшее эссе, после Гермионы, конечно. Даже заучку Малфоя переплюнул, наверное, потому, что тот и был основной его мотивацией. Точнее единственной: мелкий шрифт пыльных книг, сообщающий о ядовитых корешках и плотоядных листочках, здорово отвлекал от зудящих мыслей о Драко. От Драко, который за завтраком почти спал лицом в тарелке, потому что ночью перебирал все свои книги в поисках другого способа спасти невесту. От Драко, который перед обедом встретил Асторию в коридоре и поприветствовал, невесомо коснувшись губами её миниатюрной руки. От Драко, который даже не смотрел на него, который ни слова не сказал за весь день и делал вид, будто Поттера вообще не существует и никогда не существовало. Не выходило у него нейтралитета, он умел только ненавидеть. Когда Слизнорт на отработке сообщил Гарри, что Малфой чуть не умолял позволить ему помогать Трелони полировать её хрустальные шары, Поттер совсем не удивился и только презрительно фыркнул. — Кажется, мистер Малфой сильно не хотел быть с вами в паре, Гарри, - поделился своими соображениями профессор. — Я уж думал, что вы нашли общий язык. — Да, я тоже так думал, - ответил Поттер. — Мы с вами оба ошибались, как видите. Слизнорт ободряюще похлопал его по плечу и ушёл в свой кабинет, оставив Гарри наедине с грязными котлами, и Гарри не успокоился, пока не начистил их все. Это был ещё один способ укротить свои мысли, если целиком сосредотачиваться на процессе отколупывания присохших шматков неудачных зелий. И Поттер даже ждал четверга, чтобы снова помедитировать с губками, ёршиком и баночкой "универсального чистящего зелья". Гарри не сразу заметил новую наклейку, на которой грамотно чернел аккуратный знакомый почерк. Он в раздражении отвернул её от себя и продолжил яростно скрести котёл, старательно не думая о психе Малфое, явно страдающим каким-то обсессивно-компульсивным расстройством, заставляющим его переклеивать чужие наклейки. Любимом психе Малфое. Чёрт! Понадобилось два с половиной котла, чтобы вернуть себе то жалкое подобие душевного равновесия, в котором Поттер пребывал последние два дня. Если он не рыдал и находил в себе силы шевелить конечностями - значит, был уравновешен. Так он считал. Гарри закончил почти перед самым отбоем. Это и была его цель: лишь бы не пересекаться с Драко. Он быстро сходил в душ, скорее лёг в постель, моля Мерлина о лёгком сне, и уснул с печальной мыслью о том, что закончился первый день, когда он не сказал Малфою и глупого приветствия. И этот день должен был стать одним из множества других таких же дней. Дней без Драко. Среда прошла точно так же: пусто и бессмысленно; в наблюдениях украдкой за Малфоем в большом зале; в попытках подавить чувство ревности, когда Драко был замечен в коридоре за беседой со своей милой красавицей невестой; в увлечённом вязании свитера за пологом и упрямо пропущенных страницах с описанием вязания носков. Джинни подошла после ужина, поздоровалась сдержанно и только отдала записку с посланием для Энтони, больше ничего не сказала. Гарри был рад, что оказался полезен ей. Перед сном Поттер заметил на тумбочке Драко колдографию в рамке, и когда тот ушёл в душ, разглядел её повнимательнее: да, та самая, Люциус и Нарцисса, молодые, влюблённые. Гарри вспомнил о том, что Малфой собирался на этой неделе на свидание к отцу в Азкабан. Кажется, в воскресенье, через четыре дня. Их первая встреча за долгие месяцы; встреча, на которой Драко скажет отцу, что прощает его. Или не скажет, но тот факт, что он пришёл, уже будет означать его прощение. Люциус, наверное, будет счастлив. И Драко тоже. Но Гарри не узнает о том, как прошло это свидание, очень важное в жизни отца и сына, важное для Драко. Ведь Драко никогда не расскажет ему об этом. Драко больше никогда ничего ему не расскажет. Гарри засыпал, пытаясь представить эту встречу. Какими будут Малфои? Как всегда сдержанными и холодными? Или всё-таки наедине и при таких особых обстоятельствах с них слетит вся неуместная показушность и они бросятся друг другу в объятья? Насчёт объятий, конечно, вряд ли. Затем Поттер представлял, что могло бы быть дальше, не исчезни Драко из его жизни. Вот он возвращается в воскресенье вечером в Хогвартс и после того, как все засыпают в их мальчишеской комнате, забирается в кровать Гарри, задёргивает полог, просит поставить заглушку и говорит-говорит-говорит о том, как всё прошло, как ему было сложно, как постарел отец и как он всё-таки рад, что смог сказать ему о своём прощении. И он бы заплакал, Гарри был уверен, что он бы заплакал, как обычно стесняясь своих слёз, но не имея сил их сдерживать. И Гарри бы обнял его, а Малфой бы ворчал и ехидничал. Так и закончился второй день без Драко: в мыслях о том, что могло бы быть, если б один момент всё не разрушил.***
В четверг на ужин были котлеты, и Поттер испытал сладкий укол злорадства, когда увидел их на тарелке, поблескивающих своими жирными мясоизмельчёнными боками. А заметив, что лежат они в окружении картофельного пюре, вообще чуть не застонал от удовольствия. Малфой в раздражении отодвинул от себя тарелку, взял пару сэндвичей и напряжённо жевал их, к счастью Поттера, совершенно не смотря по сторонам. — Ну что, ты идёшь? - недовольный голос Рона раздался за спиной. Гарри обернулся: друзья стояли позади него, обнимая сумки, готовые идти на вечерние зелья. Рон заговорил с ним? Поттер вопросительно взглянул на Гермиону, и она еле заметно улыбнулась. Видимо, это означало.. — Да-да, иду, - Гарри закивал головой, выбираясь из-за стола, и они вместе двинулись в сторону подземелий. — Эта вечерняя пара совершенно выматывает, - возмущался Рон, и Поттер не знал, к кому он обращается, но всё-таки решил неловко поддержать. — А у меня ещё отработка после, - сказал он, вздохнув. — С Малфоем? — Да, с Малфоем, - ответил Гарри, краем глаза замечая, как Гермиона, идущая рядом, улыбается, прячась за учебником. Поттер был счастлив, что Рон перестал игнорировать его. Надо было воспользоваться этой возможностью. — Рон, я.., - начал Гарри, но был вдруг остановлен. — Не надо, Гарри, - Рон сердито нахмурился. — Я всё ещё зол, серьёзно, это Гермиона и Джинни уговорили меня простить говнюка, унизившего мою сестру. Поэтому не оправдывайся, а то я снова выйду из себя. — Джинни? - переспросил Гарри удивлённо. — Да, Джинни, - подтвердил Рон. — Замечательная Джинни, которую ты предал, защищала тебя передо мной, представляешь? "Ты же его друг, блаблабла". Поттер был шокирован: всё же Джинни была действительно замечательной, и он изначально не заслуживал её. — Л..ладно. Тогда, может быть, поговорим об этом потом, когда ты окончательно остынешь? — Да, может быть, потом. — А сейчас зелья. — Зелья. — Ты же будешь со мной в паре, а не с Гермионой? Рон вздохнул как будто даже радостно. — Да. И, если честно, это основная причина, по которой я тебя простил, - признался Рон, за что тут же получил от Гермионы учебником по плечу.***
Поттер был несказанно рад возвращению друга в его жизнь. Они с Роном, конечно, запороли зелье, но Гарри с удовольствием замечал, как тает лёд между ними и общение возвращается в привычное дружеское русло. Гермиона поглядывала на них, не скрывая улыбки, и Гарри чувствовал, как теплеет в груди от её беспокойных взглядов, от шуток Рона, и чувство невероятного одиночества, преследовавшее его в последние дни, постепенно отошло на второй план. Он был почти счастлив, но кое-что не давало ему покоя. Точнее кое-кто и можно было бы подумать, что известно почему, но нет, причина была в другом: этот кое-кто на паре отсутствовал. Как Гарри ни вертел головой, он не обнаружил белобрысую макушку в лаборатории; сколько ни ждал - не дождался. Малфой пропал на всю пару, и ни Рон, ни Гермиона не знали, куда. Гарри тоже не имел понятия, но червячок нехорошего предчувствия точил его изнутри. Может, заболел? Или.. а больше и не было причин. Но он был абсолютно здоров на ужине, если не считать патологией его яростную нелюбовь к котлетам и пюре. Может, он добрался-таки до домовиков и устроил с ними драку? Это было бы странно, но Малфой агрессивен, так что.. Да нет, глупость какая. Он агрессивный, конечно, но не идиот. К концу занятия Поттер так и не смог придумать причины, и когда все разошлись и Рон, уходя, окинул Гарри сочувствующим взглядом и пожелал ему не слишком въевшейся грязи, Гарри решил спросить о Драко у Слизнорта. — Как, вы разве не знаете? - удивился профессор, сопровождая Поттера к горе котлов и торжественно вручая ему ёршик. Его голос был встревоженным, и Гарри это очень не понравилось. — Во время ужина пришло сообщение, что при попытке побега в Азкабане был убит Люциус Малфой. Такая трагедия.. Драко тут же отправился к матери. У Гарри похолодели руки и зашумело в ушах. Он не слышал, что ещё говорил ему Слизнорт, все его мысли тут же устремились к Драко, к его несчастному Драко, который сейчас где-то среди множества пустых комнат холодного Мэнора задыхался от горя и прятал слёзы, стараясь казаться сильным. Гарри вспомнил тот момент, когда он увидел эти слёзы второй раз в жизни: это был мультик про львов и та сцена, когда львёнок вился возле тела погибшего отца. Память садистски воссоздала их тогдашний диалог: "— Он похож на твоего отца. — С ума сошел, Поттер? Каким местом лев может быть похож на моего отца? — Я серьёзно: смотрит, как Люциус, и... грива такая же. — Грива?! — И львёнок у него единственный." И Гарри застонал от боли. Единственный львёнок тоже где-то далеко стонал от боли, и Гарри разрывался на части от того, что не в силах ему помочь. Он мог бы утешить его, он мог бы сказать, что он не один. "Не оставляй меня одного, Гарри". Больше всего на свете он хотел этого, больше всего на свете Гарри хотел не оставлять одного своего любимого человека в страшный момент тяжёлой утраты, но Мерлин, как ты жесток... Как ты несправедлива, ебучая жизнь. Гарри чистил чёртовы котлы на автомате, вообще не замечал, как течёт время. Он не знал, когда в следующий раз увидит Драко, но был уверен, что первое, что он сделает - это обнимет его. Даже если Малфой будет отбиваться, плевать: Гарри должен был хоть как-то показать Драко, что он не один. Перед отбоем, когда Рон и Блейз ушли умываться и комната опустела, Гарри взял рамку с тумбочки Малфоя, долго и напряжённо смотрел, как Люциус нежно целует Нарциссу в лоб. Молодой блондин тогда и не предполагал, что закончит свои дни в Азкабане, и поэтому его счастливое лицо навевало какой-то иррациональный страх перед судьбой. Гарри окинул взглядом пустую кровать Драко и вспомнил, как тот в прошлую ночь снова читал при Люмосе свои заумные старые книги и тоже не подозревал, что на следующий день будет спать в жутком родовом поместье, пытаясь свыкнуться со смертью отца. Да даже буквально за полчаса до письма с трагическим известием он недовольно жевал сэндвич и единственной его проблемой в тот момент были ненавистные котлеты. Полночи до того, как наконец уснуть, Гарри вспоминал, что он сам делал и о чём переживал до тех или иных ужасных событий в его жизни. Таких было немало, но всех их объединяло то, что Гарри и представить не мог, что судьба поступит с ним таким образом. Он надеялся, что смерть отца станет для Драко единственным подобным ударом. Он надеялся, что на этом жизнь прекратит свои издевательства над ним. Третий день без Драко закончился отчаянным желанием прижать его к своей груди и не отпускать никогда. Третий день без Драко стал последним днём Люциуса Малфоя и первым днём молодого Лорда Малфоя в качестве главы рода. И, проваливаясь в сон, Гарри с горечью осознавал, что этот немаловажный факт ещё принесёт ему много боли.