На вечер (рабочее название)

Зубками и юрким язычком ты послушно расстёгиваешь пуговицу. Трёшься носом о мой стояк, отчего я сильнее сжимаю твои шелковистые лохмы. Вот из-под пухленькой губки показываются остренькие беленькие клычки, которыми ты осторожно хватаешься за "собачку" и тянешь вниз. Стягиваешь джинсы. Освобождаешь мой член. Облизываешься. А глаза твои – уже чёрные с дьявольским блеском. Хочешь. Осторожно высовываешь кончик языка, касаешься головки. Умелый рот тут же плотно обхватывает мой член, развратный язык умело скользит по стволу. Заглатываешь глубже. Холодной металлической штангой с нажимом скользишь по уздечке вниз. Вбираешь член полностью в рот и тут же сжимаешь горло. У меня невольно вырывается рык, из-за чего ты тут же поднимаешь глаза. Там уже не черти – там полчища голодных инкубов. Ты хочешь. Тебе нравится. Глаза в глаза, и я с силой толкаюсь навстречу твоему рту. От неожиданности твоя мордашка искажается болью, а сам ты дёргаешься, пытаясь отодвинуться, глотнуть воздуха. Довольно скалюсь. И тут же вновь делаю несколько резких толчков. На твоих глазах выступают слезы, ты мычишь, упираешься руками мне в бедра, пытаясь отодвинуться. Знаю, тебе неприятно, больно, тебе хочется сблевать прямо здесь. Но вопреки всему твоя блядская натура, как и всегда, берёт над тобой вверх. Идя у неё на поводу, ты стараешься расслабиться, доставить удовольствие. Хмыкаю. Я ведь знаю, что ты терпеть не можешь делать минет. Но ты упорно мне в этом лжёшь, строишь из себя послушного. Будто назло с силой толкаюсь в тебя в последний раз и тут же вынимаю член. А ты уже дрожишь и плачешь. Тяну за волосы назад – ты скулишь, морщишься и жмуришься, пальцами одной руки впиваешься себе в лодыжку, а вот второй послушно растягиваешь себя. По крайней мере, пытаешься. А член твой всё так же гордо стоит, не приласканный. Наклоняюсь к тебе. Задираю майку, глажу впалый живот, рёбра, надавливаю на сосок. Всхлипываешь. Припадаю к тонкой шейке. Языком провожу вдоль сизо-синих вен, что в таком освещении становятся ещё более тёмными на бледно-жёлтой коже. Подбираюсь к маленькому заострённому ушку, а рукой спускаюсь к члену, но не дохожу до него. Скольжу по гладко выбритому лобку, косточкам таза, с силой лапаю ягодицы. А ты часто дышишь мне в ответ, пытаясь ещё скрывать стоны за искусанными губами. – Я жду, – тихо выдыхаю тебе в ухо и тут же вылизываю ушную раковину. В ответ дрожишь, но лишь стойко всхлипываешь, подавляя стон. Усмехаюсь. Ну-ну... – Сколько? – не отвлекаясь от уха, спрашиваю. А у тебя с выдохом вырывается пока тихий стон. Улыбаюсь. Да, ты медленно отступаешь. Сдаёшь позиции, свою крепость. Каждый наш секс – как война. И каждый раз ты защищаешься. – Два, – выдыхаешь ты. А я всё ещё ласкаю шею, рукой теребя яички, но так и не касаясь самого члена. Но, получив ответ, тут же встаю, дёргая за волосы на себя. Ты вскрикиваешь, распахиваешь глаза и тут же опираешься на меня. Да, твои ноги дрожат от возбуждения, судороги сводят маленькие пальчики, а ещё – я знаю – их покалывают тысячи иголочек от прилившей крови. Мельком смотрю в зеркало и тут же с рыком разворачиваю тебя к раковине. От твоего вида у меня сносит крышу. Спущенные штаны где-то в районе коленей на дрожащих ногах, маленькая задница, которую ты продолжаешь растягивать пальчиками. Соблазнительный прогиб в спине. Задранная вверх майка. Тонкая рука, которой ты впиваешься в рукав моей рубашки, пытаясь выпрямиться, встать, оттолкнуть меня. Запрокинутая голова, соблазнительная шея с этим выпирающим блядским кадыком. С силой наваливаюсь на тебя, резко выдёргивая твои пальцы, заламываю тебе руки за спиной. Ты вскрикиваешь, сопротивляешься. Кусаю за загривок, и ты всхлипываешь, подавившись стоном. Удерживая за запястья, шлёпаю тебя по заднице, заставляя отвести её назад, выпятить, а тебя самого – сильнее прогнуться. От моего шлепка по туалету разносится резкий пошлый звук, вслед которому ты опять вскрикиваешь, но послушно прогибаешься ещё. Чуть ослабляю хватку, и ты тут же делаешь попытку вырваться, которую я, не прилагая особых усилий, подавляю, и вот уже в следующую секунду ты, снова в том же положении, смотришь на меня из отражения в зеркале. Твои глаза не просто горят – они полыхают злостью и похотью. Невероятный коктейль. На бледных щеках застыли дорожки слёз, а сладкий рот ты кривишь в презрительной усмешке. Ты восхитителен и потрясающе разнообразен. Глаза в глаза – через зеркало – и я резким толчком вхожу на всю длину в твою чуть растянутую дырочку. Ты же, широко раскрыв глаза, кричишь и пытаешься освободить руки. О да... ты мой сладкий. Чувствую, как бархатные стеночки сжимаются, плотно обхватывая мой член, пытаясь вытолкнуть наружу инородное тело. Между половинок становится мокро от твоей крови. Отличная смазка. Не давая тебе привыкнуть, тут же начинаю движение. Ты кричишь и брыкаешься. Чуть меняю угол проникновения, и ты задыхаешься в сладких стонах. Последующие глубокие толчки окончательно убивают всякое сопротивление, и я освобождаю твои руки. Ты, словно в беспамятстве, тянешься к члену. Рычу, запрещая, и ты отдёргиваешь руки, опираясь на раковину. В тебе узко и тесно. Я уже и забыл это невероятное ощущение... Мне так и хочется тебя сломать, услышать визг от боли и сладкие вздохи возбуждения. Но сдерживаюсь. Всё это у нас будет. Будет, и ты это знаешь. После сегодняшнего ты придёшь ко мне сам. Ко мне домой. И вновь отдашься. – Сильнее... – хрипишь ты, и я одной рукой хватаю тебя за волосы, заставляя сильнее прогнуться, а другой – сжимаю твой член. Ты же задыхаешься. Новые слёзы появляются на глазах. В стонах проскальзывают нотки кошачьего урчания. Кусаю за плечи и руки, оставляю засосы на белой коже, не забывая тебе надрачивать. Ты держишься недолго и буквально через несколько секунд кончаешь в раковину, тяжело дыша. Стенки твоего ануса сжимаются, и я следую за тобой, особенно сильно вбиваясь в тебя. Секунда, и я выхожу. А ты без поддержки тут же оседаешь на пол сломанной куклой. Твоё потное тело сплошь в моих засосах и уже проступающих синяках. Из сладкой задницы с алеющим следом от моей руки вытекают небольшие струйки крови и моя сперма. Ты же почти отключился. Видимо, тебя давно уже не драли. Стягиваю джинсы, носки, рубашку и ковбойские сапоги с твоего почти бесчувственного тела. Они тебе не нужны. На прощание треплю по волосам и, забрав твои вещи, ухожу. Теперь, возможно, с тобой развлечётся кто-то ещё. А может быть, сегодня ты попадёшь домой. Скалюсь. Развлекайся, принцесса.