На вечер (рабочее название)

Парни вокруг затихают, а вот твоя несостоявшаяся пассия что-то вякает. Ты же послушно висишь в моих руках, опустив голову. Умненький мальчик. Твой козёл дёргает меня за плечо, явно хочет разборок. Вот только я не вижу повода разбираться. Ты – мой. И ты это знаешь. Встряхиваю тебя, заставляя говорить, и ты тихонько лопочешь какую-то херню, что я твой брат. Усмехаюсь. Брат, говоришь?.. Мужик тебе не верит, но я решаю подыграть, отчего ты тут же вздрагиваешь в моих руках. Да. Ты знаешь, что тебе придётся отвечать за случившееся. В ответ на мой оскал и всякий бред он как-то утихает. Дебил. Поверил. Не дожидаясь ответа, разворачиваюсь и ухожу. Что ж. Брат, да?

***

Открываю дверь мужского туалета и выбрасываю тебя на грязный кафель. Ты падаешь и проезжаешь светлыми джинсами по скользкому полу пару метров. Шипишь от боли и стонешь. В кабинках слышатся характерные звуки. Секс. Похоже, не мы одни пришли сюда за этим. Но с тобой так нельзя – тебе нужен жёсткий трах, а не милый лёгкий секс. Наблюдаю, как ты стираешь кровь, что пошла у тебя из носа. Зло сверкаешь серо-зелёными глазами, но встать даже не пытаешься. Осторожный... Подхожу к тебе вплотную и хватаю за волосы, заставляя прогнуться. Ты опять шипишь, впиваешься в мою руку тоненькими пальчиками, как у пианиста, пытаешься освободиться. Кровь всё не прекращается: скатывается в приоткрытый рот, окрашивая небольшие зубки в красный цвет. И ты тут же облизываешься и сглатываешь. Ждёшь. – Этот кобель не для тебя, – говорю тихо и спокойно, присаживаясь рядом с тобой и коленом раздвигая твои ноги. – А кто для меня? – нагло шипишь ты, пытаясь отползти. Встряхиваю за волосы. Мычишь в ответ и расслабляешь конечности. Умненький мальчик. – Ты? – и как всегда всё портишь не в меру острым язычком. – Да, я, – отвечаю тебе тихо и с силой нажимаю коленом на твой стояк. Ты громко вскрикиваешь, прогибаешься в спине, опять впиваясь в мою руку, плачешь. Уменьшаю давление и, не давая тебе опомниться, вновь с силой нажимаю. Ты зажмуриваешься от боли, но из горла не вырывается ни звука. В кабинках уже все притихли. Они ждут шоу, и они его получат. – Снимай штаны, – грубо бросаю тебе. А ты недоверчиво распахиваешь глаза и отползаешь. – Тут?.. – спрашиваешь глухо, смирившись с неизбежным. А я молчу – не люблю повторяться, ты скоро сам поймёшь, что я не шучу. Вглядываешься в моё лицо, выискивая признаки сомнения, слабости. Не находишь искомого, и в твоих глазах тут же зажигается похоть. Ты всё правильно понял, маленькая блядь. Приподнимаешься, вставая на колени. Облизываешь губы и подсыхающую кровь, расстёгиваешь пуговицы на джинсах и смотришь мне глаза в глаза. Никогда не понимал твоей любви к джинсам без молнии... И вот последняя пуговица расстёгнута, но ты ждёшь. Я же молчу. И ты, опустив глаза вниз и слегка краснея, опускаешь штаны. Легонько дёргаю за волосы, поторапливая, и ты тут же поднимаешь глаза на меня. В них страх, но и ожидание, томление, страсть. Вот брюки падают на пол, съезжая по твоим ногам, обнажившийся член гордо распрямляется. – Сучка, без нижнего белья, – констатирую я, а ты краснеешь и пытаешься опустить голову и прикрыться руками. Тяну за волосы, прекращая эти жалкие попытки. – Когда тебе последний раз вставляли? – спрашиваю я, жадно пожирая глазами твоё тело. – На той неделе, – шепчешь ты, вновь всхлипывая. Довольно улыбаюсь: значит, узкий. Тянешься к изнывающему от невнимания члену, и я тут же заговариваю, отчего ты вздрагиваешь и возвращаешь руку обратно. – Возьми у меня в рот и растяни себя. – Опять всхлипываешь, но знаешь, что тебе не отвертеться, и послушно тянешься руками к моей ширинке. Усмехаюсь: – Без рук. Недовольно сверкаешь глазами, но не возмущаешься и уже головой тянешься к моим брюкам. Да... Эти люди в кабинках наверняка думают, что тут происходит изнасилование. Но это ненадолго. Скоро ты сам будешь молить вставить тебе. Усмехаюсь. Пора начинать веселье.