5 Seconds Of Summer – Easier
Чарли
Я открыла глаза и уставилась в потолок. Уже рассвело. Кажется, я все-таки смогла проспать несколько часов, но отдохнувшей я себя не чувствовала. Скорее наоборот. Мы решили переночевать в гостиной, потому что никто не хотел оставаться один. А еще мы переживали, что члены Ордена могли наложить какие-то заклятья на те или иные части дома в качестве защиты, а проверять сил у нас не было. Хотелось сначала отдохнуть. Еще нужно было оставаться вместе, пока мы не поставим на дверь защитные заклятья. Вместе защищаться и сбегать, в случае чего, легче. Мы все спали на полу в спальных мешках, которые Ришар вытащила из своей сумочки. Она была действительно могущественной преподавательницей Трансфигурации, теперь я в этом убедилась – я бы никогда не смогла уместить такую огромную коллекцию вещей в такую маленькую сумочку. Я выбралась из своего спального мешка. Я так и не отдохнула, но мысль о том, чтобы снова закрыть глаза и уснуть, вызывала отвращение. Я встала и потянулась. Конечности ломило от усталости, все болело. Я опустила взгляд на Луи и Иззи: они лежали в разных спальных мешках, но держались за руки. Уснули, держась за руки, – подумала я с горечью. Я снова вспомнила, что, когда мы с Гарри прощались, я не могла его даже обнять. Я не была готова на такие знаки внимания при других. И я знала, что Стайлс разозлится. Он ведь сказал мне, что ничего ко мне не чувствует. Я автоматически коснулась кольца на своем безымянном пальце. Кольцо было теплым и мерно пульсировало. Интересно, что Гарри сейчас делал? Я тряхнула головой: Чарли, надо от этого отучиваться. Вас с ним ничего не связывает. Только работа. Я пошла на кухню с намерением приготовить себе кофе. Я ненавидела кофе, но сейчас мне хотелось что-нибудь сделать, чтобы почувствовать себя ближе к Стайлсу. Вот настолько несчастной и жалкой я была. Я подумала несколько секунд с кружкой в руках и решила, что есть морально не готова. Мне было противно даже думать хоть о чем-то в моем желудке. К тому же я сомневалась, что в доме осталась нормальная еда. Я вышла в прихожую и пошла по лестнице на второй этаж. Во всем доме царила странноватая атмосфера, о которой вчера мы не стали говорить: мы все были вымотаны, напуганы и просто хотели провалиться в небытие и забыть обо всем том кошмаре, что ждал нас за дверью дома на площади Гриммо. Проблемы могли подождать одну ночь. Сейчас, при свете дня, мне стало яснее, в чем проблема. В доме кто-то был. Не сейчас, а ранее. Вещи лежали не на своих местах. Некоторые даже валялись на полу. Поверхности не выглядели такими пыльными, какими им стоило бы быть. Тут кто-то был, и мне оставалось только надеяться, что это были члены Ордена, которые желали нам добра. В это время я доверяла совсем немногим. Я поднялась на второй этаж, и мой взгляд сам наткнулся на дверь, которая вела в мою комнату. Год назад я лежала там на кровати, не в состоянии пошевелиться или заговорить. Год назад Стайлс отчитывал меня за безалаберность и пытался вернуть меня к жизни. Год назад мы здесь познакомились с Иззи и Луи. Я вздохнула: пока что возвращаться в эту комнату я была не готова. Слишком много воспоминаний о времени, которое было легче и счастливее. Даже несмотря на то, что я тогда лежала при смерти. Может, на время нашего пребывания на площади Гриммо я так и останусь в гостиной. Я вернулась на лестницу и поднялась на третий этаж. За те три года, что я знала о существовании дома Лиама, я не успела обследовать его полностью, потому что рядом со мной всегда была толпа охранников, следившая за всеми моими передвижениями. Я стояла около двух дверей. На одной был написано «Лиам». На другой – «Рут». Это была комната пропавшей сестры Лиама. Сестры, которая, как и вся семья моего крестного, принадлежала Пожирателям. Кажется, я слышала, что она была очень приближена к Волдеморту. А потом просто пропала, и никто о ней больше не слышал. Я поджала губы и взялась за ручку двери Лиама. Сделала глубокий вдох и зашла в комнату. Все в комнате моего крестного было выкрашено в цвета Гриффиндора: подросток, который здесь жил, совершенно точно пытался найти способ достать семью, которая принадлежала к Слизерину. Комната была перевернута верх дном. По полу валялись бумаги, которые, судя по всему, до этого лежали в письменном столе. Из шкафа были выброшены все вещи. Покрывало сброшено с кровати. Да что же тут такое произошло?Иззи
Все приходило в движение внезапно и очень быстро. Еще вчера мы готовились к свадьбе и обсуждали, как организованно отправимся на поиски крестражей, а сегодня мы уже были в бегах. Без какого-либо плана. Министерство захватили, а это значило, что в скором времени по всей волшебной Англии объявят охоту за нашими головами. Жизнь больше никогда не будет прежней. Удивительно, но я смогла отдохнуть. Вчера я была в таком разбитом состоянии, что не верила, что уже когда-нибудь усну. Но стоило моей голове коснуться подушки, как я тут же отключилась. – Привет, – ухмыльнулся Томлинсон, лежавший рядом. Мы уснули, держась за руки, и это было лучшей поддержкой на свете. – Привет, – одними губами ответила я. Мир вокруг катился к чертям, но сейчас, когда я смотрела в его светлые глаза, я была готова об этом забыть. Я повернулась, чтобы разбудить Грин – нам нужно было поесть и решить, что делать дальше, – и ахнула. – Что такое? – всполошился Луи. – Чарли? – позвала я. Ответа не последовало. Томлинсон тоже увидел пустой спальный мешок, в котором совершенно точно вчера ночевала Шарлотта Грин, и теперь вскочил на ноги, озираясь. Девушки, очевидно, нигде не было. – Твою мать, – прошипела я, выхватывая палочку. Мы так и остались спать в одежде, в которой были на свадьбе. Мне нужно было провести ревизию моей сумочки (мы вчера столько бегали, что там все перемешалось) и выдать всем нормальные предметы гардероба. – Чарли! – позвал Томлинсон. Не хватало еще, чтобы в первый день нашего побега Чарли пропала. – Ты проверь второй этаж, – скомандовала я. – А я – третий.Чарли
Иззи нашла меня, сидевшей на полу, в куче бумаг, прижимающую к себе фотографию. – Я нашла ее! – закричала Ришар. Я не была уверена, что слышала, как они меня звали. Я решила разобраться в том, почему в комнате устроили такой бардак. Я подбирала бумаги одну за другой и просматривала их: это были и школьные конспекты, и какие-то переписки, и рисунки. Еще было много писем, но имена адресатов ни о чем мне не говорили. Пока я не нашла одно, в котором фигурировало мое имя. И моя фотография. Если задуматься, возможно, до меня и правда доносились чьи-то голоса, но к тому моменту, что я вчиталась во все бумаги, которые валялись на полу, я была в таком состоянии, что все эти звуки не имели значения. – Чарли, мы ведь переживали, почему… – начала было Иззи, а потом, кажется, заметила, в каком бардаке я сидела. – Это ты сделала? – Нет, – ответила я, хриплым голосом. Я оторвала от груди колдографию и посмотрела на нее еще раз: на изображении маленькая девочка летала на детской метле. За этой девочкой бегала девушка лет девятнадцати – Лили. Малышкой была я. На заднем плане стояли наши родители, и они смеялись. Я нашла письмо, которое моя сестра писала Лиаму. Он тогда отправил мне подарок – детскую метлу для квиддича, и девушка писала ему с отчетом. Как оказалось, у Пейна и моей сестры был долгий спор. Лиам считал, что я буду спортивной девочкой, а вот Лили утверждала, что ни за что не разрешит мне участвовать в квиддиче – слишком опасный спорт. Хватало того, что моя сестра играла в команде Гриффиндора и постоянно что-то себе ломала. Она играла в квиддич, – ахнула я про себя. Я никогда об этом не слышала. В подарке Дамблдора появилось больше смысла. Лили писала, что они всей семьей уже несколько недель безвылазно сидели дома. Орден запретил покидать им Годрикову впадину, и семейство потихоньку сходило с ума. Всем хотелось на волю, увидеть своих друзей. Лили писала, как сильно она скучала по Зейну. И по всем остальным, конечно же, но больше всего – по своему жениху. Мерлин, они были помолвлены. Слишком много информации за такой маленький промежуток времени. Дамблдор почему-то забрал у моей сестры мантию-невидимку. Письмо было написано за несколько дней до нападения. – Здесь кто-то был, – прошептала я, смотря на Иззи. Девушка увидела, что я плакала, и ее взгляд смягчился. – Что это такое? – она спросила, кивая на бумаги, которые я держала. – Нашла письмо, которое Лили писала Лиаму, – я всхлипнула. – Тут есть фото меня. Я протянула ей колдографию. Девушка посмотрела на нее и улыбнулась: дети всех заставляли улыбаться. – Тут написано столько странных вещей, – покачала головой я. – Например? – Моей семье не разрешали покидать Годрикову впадину, – начала перечислять я. В дверном проеме появился Луи: он с ужасом рассматривал комнату. Только сейчас я поняла, что он, должно быть, был единственным из нас, кто видел эту комнату раньше, в нормальном состоянии. – Дамблдор забрал у Лили мантию-невидимку. А еще – мои родители общались с Батильдой Бэгшот. – Это та, которая написала историю магии? – Да. – Я могу сказать только про первое, – произнес Луи. – Твоих родителей и сестру попросили оставаться в доме, чтобы за ними было легче присматривать. Вокруг всегда был кто-то из Ордена. Ожидалось, что Волдеморт нападет в любой момент. Я поджала губы. Все равно напал. И вот, где мы были сейчас. – Про все остальное… – мужчина прошел в комнату, задумчиво оглядываясь. – Я ничего не знаю. Мы молча рассматривали переполох, который устроили в комнате. – Кто это мог быть? – спросила Иззи. Мы все лишь покачали головами. Ответ был один: кто-то, у кого был доступ к дому. Или член Ордена, или кто-то, кому другой член Ордена сдал местоположение дома. Вариантов могла быть уйма. – Нам нужно заняться заклятиями на двери, – пробормотал Луи. – Чтобы сюда никто, кроме нас, не мог попасть. Мы с Иззи кивнули. Девушка протянула мне руку, чтобы помочь подняться. Мы все вышли на лестницу, и мой взгляд снова упал на дверь сестры Лиама. Что-то в ней было такое, что привлекло мое внимание, и я никак не могла понять. – Рут, – прочитала я. – Рут Пейн. – Да, – кивнул Томлинсон. – Мы с ней не дружили. – Такая плохая? – поинтересовалась Иззи. – Она была старше, – пожал плечами Луи. – И ярая последовательница Волдеморта, как и вся остальная семья Лиама. Я кивнула. Мне сложно даже было представить, каково было моему крестному. Жить в доме, полном людей, которые разделяют прямо противоположные взгляды? Это же так… ужасно. – Так и неизвестно, что с ней произошло? – Иззи продолжала беседу. Девушка, не отрываясь, смотрела на табличку на двери. Рут Пейн. – Нет, – покачал головой Луи. – А какое у нее было второе имя? – спросила Ришар, и я растерялась: а какая разница? – Анна, а что? – Луи, видимо, задался тем же вопросом, что и я. Иззи ахнула. – Что?! – хором спросили мы c Луи. У меня пульс сразу повысился до безумного, а Томлинсон схватился за палочку. Вчерашние события всех оставили дерганными. Мерлин, а сколько еще таких же придется пережить? – РАП, – прошептала Иззи, смотря на табличку на двери. – РАП. Луи понимающе ахнул, а я только нахмурилась. – Что? – Мы ей не рассказали, – пробормотал Луи. Мне хотелось кого-нибудь ударить. – Да, – кивнула Иззи. Она повернулась ко мне: – Чарли, мы правда собирались, но потом началось черт знает, что, и мы просто… Забыли. Но мы тогда и не понимали… – Объясните мне нормально, – я пыталась не закипеть, но мне не удавалось. Меня все еще выводило, что от меня так много скрывали. – Р. А. П. – такими были инициалы на записке, которую мы нашли в поддельном крестраже, – произнес Луи. – Записке? Впрочем, я начинала верить им в том, что они просто забыли мне рассказать. После того, как Дамблдор всем сообщил, что крестраж – подделка, началась череда безумий. Даже если бы мне рассказали, я бы, возможно, даже не поняла. Я была не в себе. Иззи, которая даже на поиски меня пришла со своим клатчем, открыла его, покопалась (звуки были такими, словно она двигала комоды), а затем достала кусок бумаги и протянула его мне.«Я забрал настоящий кулон, и я с ним разберусь. Р. А. П.»
Записку Дамблдор, как оказалось, показал Иззи и Луи, когда мы были в больнице. Пока Стайлс пытался справиться с моим срывом во дворе. Р. А. П. – такие же инициалы, как у пропавшей сестры Лиама. Что, если это она украла настоящий крестраж? – Как ты думаешь, – Иззи. – Крестраж здесь? Я повернулась к Томлинсону, осознавая: – Вы же с Гарри ее комнату на проклятья проверяли? – Да. – Там был кулон? Луи отрицательно покачал головой. Но вдруг, прямо на половине оборота, остановился. Задумался. Мы с Иззи переглянулись. – Что?! – раздраженно спросила Ришар. – Был, – прошептал Луи. – Я нашел кулон, и мы со Стайлсом его несколько часов не могли открыть. Я забыла, как дышать. – Потом он сказал, что от этой дряни все равно никакого толка. Раз мы все его потрогали, и с нами все было в порядке, значит, на кулоне заклятья не было, – Луи помолчал, посмотрев в глаза сначала мне, а потом своей девушке. – Потом он его выбросил. Я почему-то ярко видела эту сцену. Стайлс тогда злился на каждый угол, так что я представляла, как сильно его мог рассердить несчастный золотой кулон, который никак не хотел открываться. – То есть… – начала Ришар. – Крестраж сейчас… где-то на свалке?.. У меня из груди против моего желания и наперекор любому здравому смыслу вырвался смешок. Я никогда не думала, что поиск крестражей будет включать в себя подробное ознакомление с многочисленными свалками Великобритании. Луи открыл рот, закрыл и снова открыл. Только после паузы он сказал: – Кричер что-то умыкал себе. – КРИЧЕР! – закричала я так громко и неожиданно, что Иззи и Луи подскочили. Ришар, которая все это время стояла на верхней ступеньке лестницы, пошатнулась, и Томлинсон вовремя ее схватил. С домашними эльфами у меня всегда были интересные отношения. Первым эльфом в моей жизни стал Добби, который бесцеремонно ворвался в дом Дурслей летом перед вторым курсом, практически разрушив все вокруг. В том же году я помогла Добби стать свободным эльфом. Добби был моим другом. А вот Кричер был совсем другой историей. Кричер принадлежал семье Лиама очень давно, и он боготворил мать и сестру Лиама. Моего крестного Кричер ненавидел, потому что считал предателем: домовик был уверен, что правильная жизнь – та, которая посвящена службе Темному Лорду. Кричер ненавидел весь Орден и не забывал напоминать об этом при каждой встрече. После гибели Лиама дом на площади Гриммо достался мне. Вместе с Кричером. Это был первый раз, когда я общалась с домовым эльфом в качестве хозяйки дома. Кричер появился рядом со мной с приглушенным хлопком. По его глазам было видно, как же он был рад меня видеть. Чувство было взаимным. – Да, хозяйка? Меня передернуло. Я терпеть не могла, что домовые эльфы были эквивалентами рабов в этом мире. Я не считала это правильным, мои друзья (многие) разделяли это мнение. Добби понимал ценность свободы. Очень жаль, что далеко не все эльфы знали, что то, как они живут – неправильно. Кричер перевел взгляд на Луи и Иззи, и его губы искривились в оскале: – Шавка и предательница крови… – Молчать! – крикнула я. Я не хотела командовать. Не собиралась. Но еще я не хотела слушать, как домовик разговаривает с моими друзьями. Это было слишком. Кричер замолчал, но его губы продолжали двигаться, выдавая беззвучные ругательства. Некоторых людей (и не только) было просто невозможно изменить. Они так свято верили в то, что их убеждения – единственные правильные, что отказывались смотреть на мир под другим углом. Домовой эльф, который достался мне по наследству, был одним из ярких примеров такого мышления. Я закрыла глаза и глубоко вдохнула. Выдохнула, пытаясь привести мысли в порядок и успокоиться. Не было никакого смысла выходить из себя, это все равно ничего не изменит. Более того, Кричер так еще быстрее перестанет отвечать не вопросы. – Кричер, – сказала я намного спокойнее, чем начала этот разговор. Иззи и Луи переводили взгляды с меня на домовика, ожидая исхода. – Когда Гарри и Луи разбирали дом в прошлом году, они очень многое выкинули, ты же помнишь? Я ценила то, что Иззи и Луи до сих пор ничего не сказали о том, что теперь я называла Стайлса по имени и на «ты». Они наверняка заметили, что я это делала. И заметили, что Стайлс ничего мне на это не говорил. Хотя в лицо я его по имени называть вряд ли когда-нибудь смогу. Простое «ты» было лишь результатом того, что мужчина меня постоянно бесил, и с уважением к нему относиться было все сложнее и сложнее. – Господин Стайлс, – кивнул Кричер с таким почтением, что мне пришлось изо всех сил сдерживать закатывание глаз. – Да, господин Стайлс сказал, что многие вещи могут навредить… – его губы искривились. Кричер не любил меня и до того, как он перешел в мое распоряжение (Мерлин, как же это было ужасно), он называл меня «отродьем» и другими нелестными вариациями. Сейчас так к хозяйке он обращаться не мог. – Хозяйке, и от них нужно избавиться. – Зови меня Чарли, – буркнула я. – Среди мусора был кулон, – влез Луи, и Кричер перевел на него взгляд, полный отвращения. – Был, – подтвердил домашний эльф. – Что с ним случилось? – спросила я.