Taylor Swift — invisible string
Три года спустя
Я с ужасом смотрела на результаты теста и не могла поверить. В какой момент все пошло не так? Я точно помнила, что мы всегда предохранялись. Стайлс всегда выдавал мне зелье ровно и точно по расписанию, я его сразу же пила и на месяц забывала о его ужасном вкусе. Но в последнее время было так много работы. Неумолимо близился конец года, и это был первый год, когда все Зельеварение в школе лежало на мне — в первый год моей работы Гарри остался преподавать у части групп, но на второй ушел. Сказал, что я была уже достаточно взрослой в профессиональном плане, чтобы взять на себя его старые обязанности. За исключением, разве что, деканства над Слизерином. Я бы, может, и была бы не против, но слизеринцы бы наверняка взбунтовались — как так, их что, будет курировать гриффиндорка? Еще и такая как я? Я была рада тому, что теперь я была полноценным педагогом в Хогвартсе. Мне нравилось, что я стала частью этой школы на новом уровне. С детьми, по большей части, отношения у меня были нормальные — никто не шалил, держали себя в руках. Во-первых, вероятно, потому, что я была девочкой, которая выжила дважды и убила Волдеморта. Об этом все знали. Я не любила славу, мне не нравилось находиться в центре внимания, но моя репутация, казалось, впервые играла мне на руку. Во-вторых, все знали, что я была женой директора Хогвартса. Это нагоняло ужаса: что, если мне перейти дорогу? Неужели тогда за меня отомстит самый страшный и самый важный человек в школе? Также ходили слухи, что Стайлс меня покусал, и теперь, раз я носила его фамилию, я была такой же злой как и он. Еще одна причина, по которой школьники не переходили мне дорогу. Мне правда нравилось учить, но… Конец года был таким тяжелым. Мне нужно было проводить итоговые контрольные у всех и в одно и то же время. Мне нужно было проверять все эти итоговые контрольные. Мне нужно было принимать экзамены у пятикурсников и семикурсников. Ругаться с ними из-за оценок, потому что им не всегда нравилось, что я оценивала их строго и низко. А я шла по заветам Гарри Стайлса — нужно быть реалистичной. В настоящей, взрослой жизни им никто на уступки не пойдет. Вполне вероятно, что за всей этой нагрузкой я в какой-то момент я и правда забыла выпить противозачаточное. Подумала, что выпила, а на самом деле просто забыла.Какая же я идиотка.
И даже не обвинишь никого, кроме самой себя. Дура. Как можно было заметить задержку в два месяца? Сначала в голове крутилась чертова уйма вопросов к самой себе и к моей наблюдательности. Потом все эти вопросы просто перетекли в оскорбления самой себя. Как я только о себе не отзывалась, но… Что толку? Что есть, то есть. Я уже забыла выпить противозачаточное. У меня уже наблюдалась задержка. И я уже держала в руках положительный тест на беременность. Потом наступил ужас. Мы с Гарри никогда не обговаривали наши планы на семейную жизнь. После всего, через что мы прошли, мы просто старались жить в моменте. Никаких планов, даже если больше нет Волдеморта, который мог бы их разрушить. Мерлин, но Стайлс ведь ненавидел детей. И что мне теперь делать? Я сидела в наших пустых покоях (за окном только три часа дня, Гарри всегда работал часов до шести. Если я его не подгоняла, мог засидеться до восьми и позже), смотрела на результат теста и пыталась прийти в себя. Совсем не выходило. Мерлин, Гарри про детей говорил всегда только в негативном ключе. Что с ним станет, когда я скажу, что… залетела? Вдруг он решит, что я это сделала осознанно и специально? Как я ему докажу, что я не такая? Я очень давно не испытывала панику. Мне казалось, что последний раз был как раз тогда, до нашего с Гарри отъезда в Германию. И сейчас она снова ко мне подкрадывалась. Кто бы мог подумать, что двумя причинами моей паники будут Волдеморт и беременность. Мне нужно было посидеть наедине с моими мыслями, собраться и решить что делать. До возвращения Гарри из рабочего мира в обычный оставалось не так уж много времени. И что я знала наверняка, так это то, что не могу от него ничего скрывать. Я хотела, чтобы он знал все о моей жизни. А еще я просто не могла держать что-то в себе. Не с ним. А это значило, что, как только он вернется сегодня ко мне, я сразу же сорвусь, расплачусь и расскажу ему все-все-все. Он наверняка разозлится на меня за мою безответственность, как он это делал в нашей другой жизни, когда я еще была его ученицей и постоянно попадала в передряги. Я не хотела возвращаться на те позиции. Я не хотела, чтобы он снова относился ко мне как к безответственному подростку. К глазам подступали слезы. Мне нужно было отвлечься. И тогда я, наверное, впервые в жизни, поступила как настоящая трусиха. Я взяла листок бумаги и написала на нем, изо всех сил сдерживая слезы, чтобы только они не намочили бумагу:Гарри, Мне написал Найл, у него с Сэм дома какие-то проблемы. Попросил срочно приехать, ему нужна моральная поддержка. Я поехала к нему на выходные Люблю, Шарлотта
Я ненавидела врать Стайлсу. Каждый раз ощущалось, словно я его предаю.Быть может, потому, что я один раз ему наврала так, что в итоге отправилась на собственную смерть.
Но я знала, что мои теории про Найла он ни за что проверять не станет. Гарри терпеть не мог моих друзей и общался только с Иззи. А Иззи про свое положение сейчас я рассказывать тоже не хотела. Она могла разболтать. Тем более… не так уж сильно я и врала. Я и правда отправлялась домой к Найлу. Но не потому, что моему лучшему другу нужна была моральная поддержка, а потому, что их с Сэм малышу было уже десять месяцев, и если с кем-то я и могла поговорить о беременности, так это с Самантой Хоран. Я еще раз всхлипнула, положила письмо на кофейный столик в гостиной, схватила свою мантию-невидимку (не хватало еще встретить Гарри по дороге к выходу из замка. Я просто не смогу соврать, глядя ему в глаза) и отправилась к своему другу. Я сбегала, да. Но я совершенно ничего не могла с собой поделать. Мне открыла дверь Саманта, и я даже выдохнула. Во-первых, потому, что это был не Найл. Мне бы пришлось объяснять, почему я примчалась к нему домой практически сразу, как закончилась школьная неделя. И он наверняка бы не очень обрадовался тому, что я приехала вовсе не к нему, а к его жене. И его самого видеть не очень-то хочу. Во-вторых, у меня словно с плеч свалился камень. Я держала стресс в себе с самого утра. Металась туда-сюда, не зная, что мне делать и как лучше поступить. Сейчас, когда я видела перед собой Саманту, мне казалось, что все мои проблемы решатся сами собой. — Привет! — Сэм держала на руках их с Найлом дочурку. — Привет, — только и смогла тихо ответить я. Затем я сделала шаг вперед и обняла обеих, заливаясь слезами. Несколько минут мир вокруг меня словно не существовал. Пока Саманта испуганно пыталась добиться от меня, что же случилось, пока она вела меня в кухню и усаживала за стол, я только и пыталась вложить в свои слезы всю горечь, что я испытала за этот день. Мерлин, у нас с Гарри все так недавно наладилось. Мы с ним столько времени жили в стрессе, тьме, что сейчас, когда, наконец, все было хорошо (и уже даже больше одного года), казалось, что мы еще долго будем восстанавливаться. Нам понадобится еще много времени, прежде чем мы сможем до конца отпустить все те кошмары, через которые нам пришлось пройти. И вот — снова все по наклонной. В голове билась одна мысль:Гарри ненавидит детей.
— Шарлотта! — донесся до меня голос Сэм. — Что, во имя Мерлина, случилось? Я хлюпнула носом. Да уж. И правда развезло. Нужно как-то больше себя держать в руках. — Прости, — пробормотала я. Передо мной появилась чашка с ромашковым чаем. Я приняла ее с облегчением. Травяные чаи всегда помогали немножко сбавить градус у эмоций. Нужно было благословить того человека, который придумал кидать разные цветочки в кипяток и потом выпивать это варево. — Сегодня какой-то очень тяжелый день выдался. Сэм нахмурилась. — Это я уже поняла. — Найл дома? — Нет, он до воскресенья уехал по рабочим делам, — Сэм глубоко вдохнула, видимо, собираясь сказать, что мой друг мне сегодня морально помочь никак не сможет, когда я выпалила: — Слава богу. Миссис Хоран нахмурилась еще сильнее. — Чарли, что такое? — мне казалось, что я еще никогда не слышала, чтобы Саманта звучала так озабоченно. По-моему, мы с ней еще ни разу не находились в таких ситуациях, где ей бы приходило за меня сильно переживать. Подумать только: а мы ведь почти бок о бок прошли войну. — Я… — я вздохнула. Я почти что выдала целое предложение, но снова расплакалась. У меня просто в голове не укладывалось, что я могла так сильно облажаться. Я подводила Гарри всю свою сознательную жизнь: я так любила всякие выходки, не слушаться его, делать только то, что мне самой хочется, и только то, что я сама считаю правильным. Но вот так вот взять и забеременеть… Это было уже слишком. Меня всю колотила дрожь. Я понятия не имела, что дальше делать. Саманта обняла меня за плечи и снова спросила, что случилось. — Я беременна, — наконец, прошептала я. На мгновение хватка Сэм стала сильнее, но потом снова ослабилась. Я впервые сказала эти слова вслух, и осознание словно ударило меня по голове. Пару мгновений у меня даже все плыло перед глазами — и из-за слез, из-за шока. Я беременна. — Мерлин! — воскликнула Сэм. Мы так давно так часто не поминали Мерлина, что становилось смешно. Но не сильно. Сейчас я была совершенно точно не в состоянии смеяться. — Как давно? Я пожала плечами. Чувствовала себя такой жалкой. — Я не знаю. — Гарри рад, наверное? Когда я услышала этот вопрос, я еще сильнее расплакалась и, кажется, напугала Сэм еще сильнее. — Он что, не рад? — Он не знает, — смогла я пробормотать только минут через пять бессмысленных всхлипов. — Как это? Я только покачала головой. Я сидела, сгорбившись. Мне хотелось чувствовать себя совсем маленькой, стать как можно более незаметной. Пусть все мои проблемы улетучатся.Ребенок — проблема?
— Я ему не говорила, — прошептала я в ответ. Это даже звучало странно. Такая огромная перемена в моей жизни, а Гарри я о ней и не говорила. Я привыкла говорить Гарри все (или практически все). Единственное, чего он не знал напрямую на протяжение всех наших отношений — то, что я в него влюбилась. Да и то догадался по моему поведению. Так что да, я привыкла, что Гарри Стайлс знал обо мне все на свете. Сводило с ума, что я не могла сейчас ему сказать о такой важной вещи. — Как это — не говорила? — Саманта была удивлена не меньше моего. — Я думала, вы с Гарри всем друг с другом делитесь. Я все-таки не смогла сдержать еще один поток слез. Вечер продолжался в таком же ключе. Саманта пыталась добиться от меня полной истории, а я начинала плакать через каждые два вопроса. Я была слишком шокирована, чтобы нормально разговаривать. Постепенно Сэм смогла «выцедить» из меня полную историю. И почему случилось так, что я забеременела, ни разу даже не спросив Гарри о его отношении к детям, почему я ему не сказала, почему я так плакала. — Ты хочешь этого ребенка? Вопрос прозвучал как гром среди ясного неба. Когда я представляла свою взрослую жизнь (уже после того, как закончилась война. До этого я не думала, что дотяну даже до двадцати), я всегда думала, что однажды все-таки стану мамой. Мне хотелось, чтобы у меня была семья, полная любви. Чтобы у моего ребенка были хорошие, поддерживающие родители, всегда находящиеся рядом. И только сейчас, когда Сэм задала вопрос, я поняла ответ на него.Я очень хотела, чтобы у нас с Гарри был ребенок.
Безусловно, в своей голове я не планировала рожать в двадцать один. Да и в двадцать два, скорее всего, не планировала. Но вышло то, что вышло. И мысль, чтобы избавиться от этого малыша (которого еще даже по сути особенно и не было), казалась сумасшедшей. — Хочу, — кивнула я. — А почему Гарри не говоришь? — Он ненавидит детей. Саманта помолчала несколько мгновений. Мы уже сидели в гостиной, обнявшись на диване. Я была так рада, что Найла не было дома. Мне совсем не хотелось объяснять ему, что происходит. Он бы не понял. Я никогда в жизни не обсуждала проблемы с Самантой. До Иззи я, как правило, все особенно личные вещи держала в себе, а многие другие проблемы обсуждала с Найлом. Потом появилась Ришар, и она стала моим проводником в мир личной жизни. С Самантой мы не были так близки. И то, что сейчас она оказывала мне такую поддержку, значило для меня бесконечно много. — Почему ты так решила? — наконец, спросила жена моего лучшего друга. — Я… — я нервно сглотнула. — Мы с ним вообще не обсуждали детей. — Так. — И ты же сама видела, как он относится к ученикам, — продолжала я. Я нервно перебирала в руке свою рубашку. Было страшно даже по сторонам смотреть. — Чарли, то ученики… Я только вздохнула. — Сэм, мне страшно. — Из-за чего? — Что, если он скажет, что не хочет этого? — Я не думаю, что Стайлс решил на тебе жениться, не думая о будущей семье. Я нервно сглотнула. Хотелось думать, что Сэм была абсолютно права. Но какие-то противные голоса в голове продолжали шептать, что все это было неправдой. Гарри обожал жить один, ему никто не был нужен. Когда он впустил меня в свою жизнь, он и так пошел на большие жертвы. Что с ним будет, когда он поймет, что теперь нас будет трое? И третий член нашей компании будет совсем не таким терпеливым, как я. Малышу никак не объяснишь, что его папа хочет тишины, спокойствия и одиночества. Это бесконечные крики, слезы, нервы… Мои собственные слезы уже не давали дышать, буквально душили меня. — Чарли… — Саманта вздохнула. — Ты же хочешь оставить малыша? Я грустно закивала, всхлипывая. — Значит, тебе нужно поговорить с Гарри? Я снова кивнула. — Видишь, выход пока что один. Но вы ведь с Гарри уже привыкли обо всем говорить? Такая правда. Да, мы с Гарри очень долго друг от друга бегали. Но как только мы, наконец, сошлись, мы перестали хранить тайны. Мы говорили обо всем, что нас тревожило, обсуждали это в подробностях. Возможно, именно поэтому за все время наших отношений мы ни разу серьезно не конфликтовали. Кроме этого раза… Я лишь снова отчаянно кивнула. — Я уверена, что твой страх сам по себе страшнее, чем вся ситуация в целом. Я только всхлипнула. Скорее всего, она была абсолютно права. Но как же было страшно… — Насколько тяжело? — прошептала я. — Что? — не сразу поняла Сэм. — Насколько тяжело с ребенком? Саманта некоторое время молчала. Словно бы подбирала слова. Вполне вероятно, что она ничего не говорила буквально пару мгновений, просто для меня все понятие о времени перевернулось. — Нелегко, — наконец, ответила Сэм. — Но не в плохом смысле. — Как это? Саманта еще немного поерзала. Это явно была не самая легкая тема для нее. Мне казалось, что они с Найлом достаточно рано решили стать родителями — все-таки, обоим еле-еле по двадцать два года. Я бы все еще хотела жить для себя и проводить время в компании только взрослых людей. — Ребенок — большая ответственность. Это и так понятно. Но по-настоящему это осознаешь, только когда у тебя появляется малыш. И каждое твое действие напрямую на него влияет. Все, что ты делаешь, формирует его личность. Я сглотнула. Не то чтобы мы с Гарри были двумя морально здоровыми личностями. У нас у самих все еще присутствовала тонна комплексов и переживаний. Да, мы поддерживали друг друга всем известными способами, но… Как мы вырастим адекватного малыша? Да еще и сейчас, когда война, считай, только-только кончилась?.. Люди все еще оборачивались на меня на улицах. И я знала одно наверняка: я совсем не хотела, чтобы мой ребенок был в курсе того, через что я прошла. Не сразу, может быть. Но я очень хотела, чтобы для нашего с Гарри малыша мы были обычными родителями, а не двумя магами, которые на своих плечах вынесли весь волшебный мир и практически потеряли друг друга в процессе. Но если рожать сейчас… Нашего сына или дочь не обойдет стороной вся наша история. Сразу, как только ребенок начнет общаться с другими, ему или ей расскажут. Я так этого не хотела. — Все ошибаются, — продолжила Саманта. Я попыталась сфокусироваться на том, что она говорила. Мне было так страшно. — Ключ к успеху — это вовремя понять, что ты был не прав. Извиниться перед ребенком или хотя бы начать вести себя иначе. Пока ты понимаешь, что ты не можешь быть правой всегда, все будет хорошо. — Ты думаешь? — только и смогла прошептать я. Сердце так быстро колотилось. Теперь плакать не хотелось. Я была в таком ужасе, что было тяжело даже дышать. — Мерлин, Шарлотта, — Сэм рассмеялась. Таким искренним смехом. — Ты смогла одолеть самого сильного волшебника в мире. И приструнить самого нелюдимого мужика. Ты думаешь, что не справишься с малышом? Я, кажется, даже покраснела. Все всегда сводилось к этому. Я сделала в этой жизни столько вещей, на которые обычные люди были не способны. Я участвовала в битвах, теряла близких мне людей, раз за разом разочаровывалась в мире вокруг, но каким-то образом все равно не теряла в него веру. У большинства людей не хватило бы храбрости. Я смогла вылезти из всего этого. Да, не сама, во многом мне помогли. Но я смогла. И теперь я боялась сказать собственному мужу, что я от него беременна. — Ты права, — кивнула я. — Мне нужно ему сказать. — Как иначе? — усмехнулась девушка. Я только еще раз кивнула. — Но уже не сегодня. — Конечно. Переночуй у нас. Можем с тобой вместе чем-нибудь заняться. У нас много настольных игр. Предложение звучало максимально заманчиво. Так что я согласилась. Я не была готова сегодня ехать обратно к Гарри и все ему говорить. Мне хотелось хотя бы ночь провести наедине с собственными мыслями, придумать, что и как мне сказать, чтобы не нанести никому из нас ущерба. В итоге я просидела у Хоранов еще всю субботу. Когда утром воскресенья Саманта собирала меня в обратный путь, мои мысли были далеко не на месте. Мы отлично провели выходные: я смогла выговориться и проговорить все свои проблемы, у Сэм отлично получилось многие из них развеять (даже если и временно), и после нашего разговора мне стало немного спокойнее. После того, как меня удалось успокоить, мы много играли в настольные игры и просто обсуждали жизнь. Вспоминали школьные годы (те самые, где нас не задело Волдемортом), преподавателей, проделки Олли и Льюиса. Играли с малышкой Хоран. Но каждый раз, когда мы ложились спать, все мои переживания ударяли меня с тройной силой. В конце концов, именно по ночам мы чувствуем себя самыми одинокими. Именно по ночам кажется, что выхода нет. Только тогда, когда за окном темно, ты уверен, что попал в самую страшную ситуацию на свете. Я думала обо всем. Думала о том, что Гарри не захочет, чтобы у нас был ребенок. Что он поставит меня перед выбором: или он, или малыш. Я понятия не имела, что я выберу. Я думала о том, как Стайлс вообще мог отреагировать на новость. Он будет кричать? Гарри так давно на меня не кричал. И он никогда на меня не кричал, будучи моим партнером. Только как профессор. Смогу ли я выдержать его крики? Мне казалось, я рассыплюсь. Больше всего в наших с ним отношениях я ценила то, что мы получали друг от друга комфорт и спокойствие. Все тяжести уже давно были позади. Или я так только думала. А что, если Гарри просто молча уйдет? Что я буду тогда делать? А потом пришла новая мысль: а я-то сама вообще была готова стать мамой? Мне совсем недавно исполнилось двадцать два года. Я только четвертый год жила без войны вокруг. Наслаждалась обществом моего мужа. В голове было слишком много мыслей. Справляться с ними было практически нереально. Так что, когда я переступила порог Хогвартса, я уже больше ни в чем не была уверена. Мы с Сэм договорились, что я пойду к Гарри сразу же, как прибуду в школу. Чем дольше я буду оттягивать все, тем страшнее мне будет. Звучало хорошо, но на деле оказалось практически невыполнимо. Пока я смогла дойти до кабинета директора (да, выходной день, но Гарри работал всегда, и я никак не могла его отучить от этой привычки), мне казалось, что я была на грани смерти. Все вокруг казалось таким большим, давящим, даже воздух. Живот крутило, а голова кружилась (это беременность или нервы?), ноги дрожали. Я так давно себя так не чувствовала. Раньше от такого состояния меня спасал Гарри. А сейчас он был его причиной. В кабинет директора дверь для меня всегда открывалась сама. Заклинания, распознающие личность, меня прекрасно знали. Мне в этом кабинете всегда были рады. Сегодня ли?.. — Чарли! — Гарри окликнул меня по имени еще до того, как я поднялась по винтовой лестнице в кабинет. У меня, кажется, остановилось сердце. Началось. — Привет, — промямлила я. Лицо горело. Но одновременно с этим мне было безумно холодно. Зуб на зуб не попадал. — Шарлотта, где ты была? На этом вопросе я, наконец, зашла в кабинет. Светило солнце. Я всегда любила солнце, но сейчас оно казалось слишком ярким. Хотелось его выключить. В идеале — выключить все на свете, пока мне только не полегчает. — Я… — я нервно сглотнула. Только в этот момент я смогла сфокусировать взгляд на Гарри. Мерлин. Мы с ним были вместе уже четвертый год, но я все еще не могла привыкнуть к тому, каким он был красивым. Каждый раз я чувствовала себя, как только что влюбившаяся девчонка. Сегодня это ощущалось еще сильнее. Я так боялась с ним пересечься взглядом, что все мои чувства обострились в разы. — Я же написала, — наконец, ответила я. Мой голос был хриплым. Я слишком много плакала вчера. Мне казалось, это было заметно и по моему лицу. — Найлу нужна была помощь, я оставалась у него. Гарри сильно нахмурился. Мне это совсем не понравилось. — Шарлотта, — осторожно начал Стайлс. Не так уж и часто он называл меня полным именем. Ничего хорошего в этом не было. — Найл с пятницы торчал Хогвартсе, помогал мне. И он не знал, что ты должна к нему наведаться. И что у него, очевидно, проблемы с женой. Предатель, — пронеслось у меня в голове, но мысль я от себя очень быстро отбросила. Найл не был обязан врать Гарри обо мне (тем более, я Хорана о необходимости врать даже не предупредила). Я бы, наверное, на его месте тоже не решилась соврать Стайлсу. Мои друзья все еще его побаивались. Это моя проблема. Мне и решать. — Я… была у Найла, — снова прошептала я. Я раздражала даже саму себя. Чарли… — У него дома, — ответила я. Голос начинал дрожать. Как же меня это бесило. — Но с Самантой. Гарри поджал губы. — Ты мне врешь? — Гарри, нет. — Чарли, где ты была? — Я сказала… — Где ты была? — Я беременна, — выпалила я и в ту же секунду расплакалась. Повисла тишина. Несколько мгновений в кабинете было слышно только мои всхлипывания. А потом прозвучал вопрос: — От кого? На секунду я даже забыла, что до этого плакала. И мир словно бы снова вернулся в фокус. — Что? — только и смогла прошептать я. — От кого ты беременна? Вопрос никак не укладывался в голове. Я понимала его смысл, но отказывалась принимать. — От тебя, как ты мог вообще подумать… — А почему еще ты вдруг так ревешь?! — Ты детей не хочешь! Снова повисла тишина. Мое восклицание так и осталось, прозвучало, как гром среди ясного летнего неба. Предвестник чего-то неприятного, во что ты еще даже не веришь: какая гроза и гром, если светит солнце? Мы несколько мгновений просто смотрели друг на друга. Оба тяжело дышали. Оба выглядели злыми и отчаявшимися одновременно. Я заметила, что мое сердце перестало так быстро колотиться. То ли потому, что я, наконец, дала выход эмоциям, то ли потому, что я перешла в ту стадию ужаса, когда у меня отказывали все внутренние органы. Я не могла понять по лицу Гарри, о чем он думал. Мне казалось, что он выглядел… озадаченно. — С чего ты взяла? Я нахмурилась. Отступила на шаг назад. Вопрос показался очень неожиданным. Даже словно бы неоправданным. С чего я взяла? Вопрос как будто бы поставил все в перспективу. А и правда: с чего я взяла? — Я… — меня так раздражало, что в обществе Гарри в подобные моменты я теряла способность разговаривать. Я прошла столько испытаний, я в стольких моментах не теряла храбрость, но Гарри Стайлс раз за разом ставил меня в тупик. — Ты ненавидишь учеников. — В этом нет совершенно никакой связи с тем, хочу ли я детей. Гарри всегда так уверенно звучал, когда начинал какие-то серьезные разговоры. Глубокий, спокойный голос, который проникал в каждую клеточку твоего тела. — Ты… — начала я. — Ты все время говорил, как ты разочаровался в своей семье, и… — я всхлипнула. Я так не хотела при нем плакать. Мы уже прошли этап моих постоянных слез. Зачем снова к нему возвращаться? — Шарлотта, — голос Гарри смягчился. Он сделал шаг навстречу ко мне. Обними меня, — пронеслось в голове. — Когда ты это делаешь, кажется, что проблем нет и больше никогда не будет. — Я не любил свою семью, — мне казалось, что последний раз я слышала таким его голос во время одной из своих панических атак. — Это я не отрицаю. Но еще я никогда не думал, что у меня будет своя семья, в которой я смогу исправить то, что со мной произошло в детстве. Я все не могла поверить до конца в то, какой трагичной его жизнь была до того, как в нее ворвалась я. Я не могла осознать и смириться с тем, что к такому хорошему человеку так паршиво относились. Не только в школе, но и дома, где, казалось бы, он должен был быть в безопасности. Каждый раз, когда Гарри упоминал свою домашнюю или школьную жизнь, я приходила в ярость. Я хотела отомстить всем за то, как они относились к Гарри. Я была готова на все, чтобы он больше никогда в жизни не чувствовал себя так несчастно. — Я не думал, что у меня появится семья, — повторил Стайлс. Он стоял совсем близко ко мне. Я чувствовала, что дрожала. Вовсе не от радости от его близости, не в этот раз. Мое тело превратилось в один комок нервов. — Но это не значит, что я этого не хотел. Только в этот момент я все-таки решилась поднять глаза и встретиться с ним взглядом. Я все-таки плакала. Совсем не могла остановиться. Гарри был самым главным человеком в моей жизни. Я не знала, что я бы делала, если бы не он. — Я никогда не думал, что смогу найти человека, который захочет со мной строить семью, — пробормотал Гарри. Он нерешительно взял меня за руку. Меня все еще трясло, но вроде бы даже меньше. Затем мужчина сказал еще тише, словно нерешительно: — Ты же хочешь? — Хочу, — кивнула я. Конечно, хочу. С кем еще? Гарри облегченно выдохнул, сократил между нами расстояние и крепко прижал меня к себе. В моей голове творился самый настоящий кавардак: что только что произошло? Я что, все это время просто так переживала? На самом деле все было в порядке? — Как мы будем… — начала я, но захлебнулась слезами. — Что? — усмехнулся Стайлс. Он оставил легкий поцелуй на моей макушке. Я таяла, когда он со мной так обращался. — Как мы будем… растить… — Как и все, — ответил мужчина. Он так спокойно звучал. Единственный мой якорь. — Мы не сможем… — Не сможем — передадим Ришар. Она будет только рада. Я рассмеялась. Я начала этот день с мысли, что он станет одним из самых трагичных в моей жизни. Я думала, что, вероятно, потеряю самого важного человека из-за собственной глупости. И я опять ошиблась. С Гарри я не могла никогда и ничего предугадать. Этот человек продолжал удивлять меня, и всегда — только в хорошем смысле. У нас обязательно все будет хорошо.Конец
От автора: Тяжело поверить в то, что я ставлю пометку «завершен» Но еще и безумно радостно! Этот фанфик был частью моей жизни очень долго — почти пять лет. Я начала делать зарисовки, когда моя подруга еще только-только прислала мне «Бесконечную дорогу», и я узнала, что та история не закончена и, скорее всего, дописана не будет. Я настолько не могла успокоиться, что перенесла задумку в собственную вселенную, сделала ее такой, какой я бы хотела ее видеть. Этот фанфик был со мной, когда я только дочитала ту историю; когда я переехала на полгода в Британию, когда я потеряла очень дорогое для моего сердца и лежала на кровати в другой стране, смотрела в потолок и рыдала; когда началась пандемия, и я несколько месяцев провела в тишине на даче, набирая по три тысячи слов в день, только чтобы отвлечься от кошмаров, которые меня преследовали; когда я выпустилась из бакалавриата и поступила в магистратуру; когда я нашла свою первую работу; когда мне пришлось работать в школе; когда я окончила магистратуру; когда я, наконец, нашла близкого человека, и когда все в моей жизни развалилось буквально за два дня; когда я собирала свою жизнь по крупинкам обратно, и когда я, наконец, нашла ответы на многие вопросы… С этим фанфиком выросла не только Шарлотта, но и я. За эти годы я успела переосмыслить многое. Я отпустила многих людей, много раз была шокирована и обижена, но смогла расставить приоритеты. Я открыла свое сердце, несмотря на безумный страх и желание оставаться в зоне комфорта, нашла прекрасных друзей. А потом и, надеюсь, вторую половинку. Я боялась публиковать эту историю. Потому что она была очень специфичной. Боялась, что никто читать не захочет. Но читать захотели, и я благодарна каждому из вас всем своим сердцем. Спасибо, что прошли этот длинный путь со мной. Спасибо, что читали, оставляли комментарии, плюсы, ждали новых глав каждый понедельник. Спасибо, что посмотрели на мою душу, вложенную в эту работу, приняли ее и открыли свои сердца в комментариях Я люблю каждого из вас и счастлива, что эта история нас познакомила Это совсем не конец. Этот фанфик изменил меня как автора, помог посмотреть на многое со стороны Я буду писать и дальше. Может, напишу и опубликую еще что-нибудь про 1Д — я без них жить не могу. Но еще я думаю, что пришло время для ориджиналов — у меня в голове много идей, и одна из них уже даже написана Сейчас я беру небольшой отпуск, чтобы подготовить работу к публикации, а потом я вернусь И надеюсь, что мы с вами еще увидимся! СпасибоспасибоСпасибоспасибоСпасибоспасибоСпасибоспасибоСпасибоспасибо Люблю! х