The Tale Of The Midnight Ride

      Всё ещё 31 октября. Хэллоуин.       Над городом летят две девушки. Хорошо, что людей сейчас нет, а то возникли бы подозрения. — Чёрт возьми, Эш, да ты летаешь! — орёт в восторге блондинка, держа возлюбленную за руку. — Не ори, людей разбудишь, — притворно ворчит Эшли, хотя она страшно рада видеть Марию счастливой и, держа её за руку, лететь над городом. — Ну и куда же мы летим? — полюбопытствовала Мари. — Как куда? К тебе! Я из дворца свалила под предлогом, что спать захотела! Но возвращаться туда не хочу. — А, ну окей, — понимающе закивала Бринк. — Командуй, куда лететь!       С помощью Марии они долетели до её дома и приземлились на крыльце. — Спрячь клыки, — попросила блонди. — Если отец увидит, то мне не поздоровится.       Костелло удивлённо посмотрела на девушку, но клыки всё же спрятала. Мария снова взяла Эш за руку и повела в дом. Там было тихо. Сердце у Марии билось как бешенное. «Что мне сказать отцу? Ведь он всех из моего окружения знает… А с Эш я знакома почти сутки…»       С трудом держась на ногах, она довела арлекиншу до своей комнаты и втолкнула её туда, несмотря на протесты. — Ни ногой отсюда, пока я не вернусь, ясно?       Наследнице вампирского престола ничего не оставалось, кроме как кивнуть. Когда дверь за блондинкой закрылась, она села на кровать и начала осматриваться. Мария тем временем обежала все комнаты. Отца нигде не было и она с лёгким сердцем вернулась к любимой. Открыла дверь и остановилась, пытаясь отдышаться. Ещё бы, ведь обегать два этажа дома и осмотреть каждую комнату, это вам не хухры-мухры. — Фух, — выдохнула она. — Мы одни.       Блондинка зашла в комнату и уже сняла с себя костюм, как вдруг вспомнила про Эш. Но просить отвернуться уже было поздно. Пряча пылающие щёки, она одела джинсы и футболку и села рядом с вампиршей.

***

— То есть ты влетела к нам через окно?! — в изумлении воскликнула Мария. — Именно, — подтвердила Эш с непозволительно невозмутимым выражением лица. — Я не видела другого выхода. — Но почему я об этом не помню? — Ты вдрызг пьяная была.       Они снова замолчали. Разговор не клеился. Напряжение в воздухе нарастало. Бринк сидела и не смела ни слова произнести, ни даже взгляда на арлекиншу поднять. Эшли кусала губы, раздумывая, сказать или не сказать. Но Мария опередила её. — Эшли… — А? — вампирша обратила на неё свой взор. Девушка выглядела весьма и весьма взволнованной. — Что такое? — Вчера ночью, когда… Ну… Когда мы… Встретились и поцеловались… Я позже поняла, что… Меня потянуло к тебе. Но я не думала что мы встретимся снова. И мне было больно, — в голосе блондинки уже звенели слёзы: то ли от стыда, то ли ещё от чего, но в любом случае она пыталась не заплакать. Она вздохнула и продолжила: — Реально больно. Потому я и напилась, чтобы хоть как-то притупить эту боль. Но стало только хуже. И вот, когда сейчас ты сидишь передо мной и смотришь мне в глаза, хочу сказать тебе, что… Влюблена в тебя.       К величайшему удивлению Марии, Эшли усмехнулась. Но не насмешливо, а тепло и весело, как улыбаются матери своим детям или сёстры братьям. А у Мари внутри всё обрывается: настолько вампирша хороша в этот момент. — Я не удивлена, — наконец произнесла Эш.       Одним движением руки она перебрасывает девушку так, чтобы та упала головой к ней на колени и, приблизившись, шепчет в приоткрытые от удивления губы: — Я заметила это ещё тогда, когда ты дома у своих друзей меня при них же и поцеловала. Кстати, должна признать, целуешься ты классно. И… я хотела бы испытать это ещё раз.       Она говорила это, приближаясь, а Бринк чувствовала, как сердце её начинает колотиться. «Сейчас! Сейчас… она меня поцелует!». Мария даже приподняла голову, чтобы поцелуй скорее произошёл, ибо даже секунды до него казались вечностью. Но вместо губ Эшли она почувствовала на своих губах её палец и открыла глаза. — Но перед этим позволь признаться кое в чём. Я тоже влюбилась в тебя,Мария.       Мир взорвался и рухнул после этих слов. Мария и помышлять о взаимных чувствах не могла, а уж о том, что принцесса ей в этом признается, и подавно. Но факт оставался фактом. Она призналась в своих чувствах. Я тоже влюбилась в тебя, Мария. Слова всё ещё отзывались эхом в её мозгу и она выпала из реальности, в которую её вернул поцелуй, на который блондинка, едва поняв, что происходит, ответила, желая углубить его. Костелло впервые сама целовала её, нежно, легко, трепетно.       Вдруг Мари оттолкнула её от себя и, встав, опрокинула вампиршу на постель. Та была в лёгком шоке от такого поворота событий. Блондинка же уселась на её бёдра и, выпрямив спину, перекинула длинные волосы на левую сторону. Тонкие руки Эш скользнули на её ляжки. Она не знала, что делать, но при этом подсознательно понимала, что она на правильном пути. И когда Мария закусила нижнюю губу, то Костелло в этом убедилась, а потому шаловливые ручки скользнули на талию и повлекли к себе. Девушка поддалась и нависла над арлекиншей, поставив руки по обе стороны от её лица. А вошедшую во вкус Эш было уже не остановить.       Она скользнула под одежду Мари и, почувствовав под ладонями упругие груди, сжала их, вызвав рваный вздох. Потом, вытащив одну руку из-под её футболки, взяла рукой её за шею и завлекла в новый поцелуй, на этот раз пошлый и мокрый, не переставая одной рукой переминать грудь.       Бринк снова разрывает поцелуй. На вопросительный взгляд арлекинши она шепчет: — Встань на колени ко мне спиной.       Вампирша сглотнула, но протестовать не стала. Мари же усмехнулась. — Какая послушная…       И прильнула к шее, целуя и вызывая тихие вздохи и постанывания. Губы медленно переходят к хрупкому плечу, а руки проворно расшнуровывают корсет платья. Наконец она резким движением тянет корсет вниз, обнажая Костелло до пояса. Кончиками пальцев она оглаживает её спину сверху вниз, медленно, вызывая легион мурашек на нежной коже, потом целует, так же сверху вниз. Эшли не в состоянии уже терпеть эту пытку, а потому поворачивается к блондинке лицом.       У Марии дыхание перехватывает, настолько красиво хрупкое тело её любимой. Она изучает её взглядом. Белоснежная кожа, плечи, ключицы и собазнительные белые груди, увенчивавшиеся тёмно-розовыми, уже набухшими сосками, в один из которых девушка впилась, вызывая стон и сразу же чувствуя пальцы в своих волосах. Температура тела подскакивает, пульс учащается, ладони потеют. Пока губы целуют грудь, руки спускают платье до колен. Уложив Эшли, блондинка стягивает платье полностью, встаёт и, отступив на пару шагов, раздевается сама. На пол летят футболка и джинсы, а за ними кружевное чёрное бельё.       Теперь уже очередь Эш восхищаться Марией. Закусив губу, она пожирала взглядом блондинку, а та тем временем преодолевает расстояние между ними и уложив её обратно, фиксирует её руки над головой. Вампирша отдаёт себе отчёт в том, насколько железная хватка у её возлюбленной и мысленно умоляет, чтобы хватка ослабилась. Мария, словно прочитав её мысли, отпустила её руки и легла сверху. Словно ток прошёлся по их телам, вызывая жар. — Чего ты хочешь? — выдохнула Мария. — Тебя… Я хочу тебя…       Блондинка села и, выпрямившись, посмотрела на неё. — Повтори. — Я хочу тебя, — увереннее ответила Эш. — Хочу почувствовать твои пальцы в себе, каждое твоё движение, каждый толчок, хочу, чтобы ты заставила меня выгибаться, стонать и кричать, чтобы я сжимала простынь в своих руках…       С этими словами она взяла руку Бринк и, раздвинув ноги, положила ладонь на киску. — Почувствуй, какая я влажная… Разве тебе самой не хочется войти в меня?       Дочь священника стояла перед огромным соблазном. Лишиться девственности с девушкой, да ещё и с вампиром, да ещё и с наследницей престола. Кто перед ней, если не демонесса-искусительница? Но если уж и поддаться ей, то только властвуя над ней. И Мария, овладев собой, взяла Эш за горло и, уложив, прошипела: — Правила устанавливаю я, понятно?       И она стала искусывать каждый сантиметр тела арлекинши. Мучительно медленно, прикусывая и сразу же зализывая укушенное место. Но через полминуты услышала недовольный голос Костелло: — Ты не услышала меня. Бринк оторвалась от тела вампирши и, выпрямившись, свернула глазами так, что ей стало не по себе. — Если хочешь, чтобы я трахнула тебя, тебе нужно попросить об этом. — Прошу тебя… — начала Эш и запнулась, ибо не решалась сказать этого вслух. Мария подождала и, не дождавшись ответа, шлёпнула её по бедру, не больно, но ощутимо. — Просишь меня… о чём?       Арлекинша всё ещё колебалась и девушка вновь шлёпнула её, теперь уже сильнее. — Ай! — Не ответишь и на этот раз — получишь по другому месту. Просишь о чём? — Прошу тебя… Трахни меня уже наконец!       Мари усмехнулась, довольная произведённых эффектом и в то же время удивляюсь самой себе. Она покорила её. Надо же… — Вот так бы сразу. Раздвинь ноги шире и чуть согни их в коленях.       Костелло покорно выполнила просьбу, которая скорее звучала как приказ. — Один или два? — спросила Мария, имея в виду пальцы. — Два.       Блондинка придвинулась, устраиваясь между раздвинутых ног, и приставила пальцы к узкой щёлке, сочившейся смазкой. — Расслабься.       Толкается. — А-ах…       Внутри у неё жарко и влажно. Медленно продвигается дальше и выходит. Снова входит, выходит, с каждым толчком продвигаясь всё глубже.       Эш окончательно расслабляется, отдаваясь приятным ощущениям. Она думала, что будет больно, но боли не последовало. «Теперь я понимаю, почему люди считают это грехом… Это настолько приятно, что, кажется, сейчас вознесёшься до небес…» — Такая узкая, — шепчет Мари, покрывая поцелуями тело любимой. — Больно? — Наоборот…       Услышав это, она ускорила движения до среднего темпа. — Ещё! — Ты смерти моей хочешь? Или хочешь, чтобы я сошла с ума? — спрашивает блондинка, но движения всё же ускоряет. Стоны Костелло, до непозволения пошлые, ласкают её слух. — Интересно, а ты такая же влажная? — сквозь стоны с улыбкой интересуется Эш. — Ну если хочешь, проверь.       Выходит из неё и ложится на спину, раздвигая ноги. Арлекинша уже хочет войти, как вдруг слышит: «Давай сразу тремя», что невольно вызывает мысль: «Она мазохистка или да?». И всё же она входит. Только начинает не с медленного, а сразу с быстрого темпа. — О-о-о-ох… — стонет Мари. — Это тебе за то, что заставила меня мучиться, — шипит Костелло. — А ты мстительная, как я погляжу, — улыбается девушка. Но и она тоже не промах. Приподнимается на локте, пальцами входит в неё и сразу же подстраивается под ритм движений пальцев в себе. — О-о-о-о, Боже... — выдыхает вампирша, не сбавляя темпа. — Примерно то же чувствую я, — говорит блондинка.       Им было хорошо чувствовать каждое движение в себе, каждую пульсацию внутри друг друга. Вдруг блондинка вышла из Эш и, встав, села на колени и похлопала себя по ляжкам. — Садись.       Эш подчинилась и, сев, обвила руками её шею. — Я, конечно, понимаю, что тебе нравится, когда мы трахаем друг друга, но мы так не кончим, — прошептала Мария.       С этими словами она скользнула кончиками пальцев по её телу снизу вверх и коснулась клитора, сразу же начиная с лёгким нажимом ласкать его. — Ты же хочешь кончить? — А ты? — посмотрела на неё внимательно Костелло и также стала круговыми движениями массировать клитор девушки. — Ты хочешь кончить? — Хочу. Очень хочу.       Так они и мастурбировали друг другу, неотрывно глядя в глаза. По мере того, как приятных ощущений становилось больше, ускорялись и движения. Мир остановился. Сейчас друг для друга существуют только они вдвоём. Вдвоём они жаждут разрядки, тех самых ощущений, которые возносят до небес. Исчезли роли и титулы, они больше не вампирша и смертная, а девушки, любящие друг друга и ведущие друг друга к вершине наслаждения.       Прохладным лбом Эш утыкается в мокрое от пота плечо Марии, Мария же откидывает голову назад. Обе не сдерживают стонов и вздохов, мастурбируя друг другу и двигая бёдрами в такт. — О-о-о-о... Господи боже... — Не вздумай останавливаться... Ещё чуть-чуть, ещё... О-о-о-о-о... О-о... Да-а-а-а-а-а-а!!!       Оргазм накрыл их обеих. Одновременно, внезапно, с головой. Это как взрыв в темноте, сносящий всё на своём пути, только вместо привычного звука — громкие стоны и даже крики. Ощущения, что накрывают, словно цунами, захлестнули их и понесли сладостным потоком.       Когда ощущения пошли на спад, они легли рядом, приходя в себя, уставшие, но совершенно счастливые. Тяжело дыша, они переглянулись и улыбнулись друг другу. — Моя? — спросила Мария, придвигаясь ближе и привлекая возлюбленную к себе. — Только твоя, — успела ответить Эшли, прежде чем прильнуть к пухлым губам...