***
— Хес, ты сегодня особенно горяч. — сообщает Вова, млея под горячими поцелуями, и потягивается, разминая затёкшую спину. — Да? Поэтому ты мне чуть плечо не прокусил? — хмыкает в ответ Лёша, заглядывая в смеющиеся глаза. — Ты сам напросился, снова капушничал над растяжкой. — Чтобы ты потом не жаловался, как у тебя задница ноет. — Бля, как мне надоело встречаться в этой дурацкой гостинице! — резко меняет тему Вова. — А что в ней плохого? — Хесус оглядывает номер, охуеть какой дорогой так-то. — Хочу на квартире, как нормальные взрослые люди. — Нахуя? — Какой же ты долбаёб, Хес. — фыркает Братишкин, выбираясь из объятий. — Я съехаться хочу. — Чего? — Попизди, попизди, попизди, что ничего не понял! — Ну… — Хесус садится рядом с ним и задумчиво чешет затылок. — Съехаться — это как будто мы встречаемся, а мы… — А что мы? Просто трахаемся? Друг с другом и ни с кем другим? Встречаемся в этом ебучем номере почти каждый день. — Эй, мы такое никогда не обсуждали, и ты как всегда злишься не дослушав. — ворчит Хес, затаскивает Вову к себе на колени и прижимает к себе. — Я просто устал от этой недосказанности. Будто у меня двойная жизнь, там снаружи и здесь с тобой. — расстроенно говорит Братишкин и прячет лицо у него на плече. — Мне охуенно с тобой. — А мне с тобой, но это место только наше… — Пиздишь! Ты до меня с другими мужиками тут был в темноте. — Ладно, тогда чего ты хочешь? — Хочу, чтобы ты был только моим и все это знали. — Все? — переспрашивает Хес, изгибая брови. — Я имею в виду наших друзей хотя бы… Для начала. И жить вместе. Я хочу быть с тобой, Хес. — признаётся Вова, строя совсем несчастную мордашку. — По-настоящему. Хесус гладит его по щеке, притягивает к себе и ласкает поцелуем губы. — Ты только от разговора не уходи. — предупреждает Братишкин, обнимая его за шею, удобнее устраивается, обхватив его ногами, с хитрой ухмылкой скользит по его губам языком, просовывая руку вниз, и сжимает его член в ладони. Хесус особо не церемонится, сталкивая Вову, и наваливается сверху. Они смеются в поцелуй, но веселье быстро сменяется накатившим вновь возбуждением. — Блять, Хес, смазка. — напоминает Вова, пиная ногой подушку. — Она куда-то упала. — Хесус кидает взгляд вниз, улыбается и скользит пальцами между его ягодиц, прижимаясь губами к уху. — И ты ещё достаточно влажный там. — Бля… — стонет Братишкин, изгибаясь и хватая его за предплечья. — Пизда тебе, если надеешься меня заткнуть охуенным сексом. — Не надеюсь. Но секс точно будет охуенный.***
— Так мы на третий заход или всё же договорим? — интересуется Вова, ероша мягкие волосы, лежащего на его груди Хеса. — Как ты вообще себе представляешь совместный быт? Мы кукухой поедем. — сонно бормочет Хесус в ответ. — С чего бы? — Да ты только представь, видеть друг друга каждый день, стримить из соседних комнат, просыпаться вместе… — Хес складывает у него на груди ладони и упирается в них подбородком, смотря на Вову. — Пиздец, мы с тобой из постели вылезать вообще не будем. — Охуенно же. — А ты уверен? — Если ты не хочешь, так и скажи. — выпячивая губу, ворчит Братишкин. — Я просто не понимаю, зачем нам жить вместе. — Потому что мы любим друг друга… Или только я это чувствую? — Ты любишь меня? — удивляется Хесус, наблюдая как у него щёки краснеют. — Пиздец, блять, я уже понял, что тебе просто нравится ебать меня. — фыркает Вова, сталкивая его с себя, и садится на краю кровати. — Нравится, ещё как нравится, охуеть как нравится. Стой… — Хес обнимает Братишкина со спины, не давая уйти. — Зачем? Мы смотрим на наши отношения по-разному. Очевидно, что тебе я нахуй не нужен. — Нужен, Вов. Ты мне нравишься, и с тобой мне хорошо. — Тогда почему ты не отвечаешь? — спрашивает Вова и немного расслабляется. — Я… Не уверен, что хочу раскидываться такими словами так просто. Мы собирались переспать со случайными людьми, а теперь спим друг с другом. — Вот именно! Мы ебёмся, а на следующий день перед друзьями ведём себя, как будто мы нихуя не знаем друг друга… Я не переспал бы в ту ночь ни с кем другим. — Что? — Хес ошарашенно отстраняется, пытаясь взглянуть ему в лицо, но Вова сам оборачивается, прижимаясь к нему боком. — То! — А зачем ты тогда пришёл? — Думал, что это будет просто, раз у меня вставало на парня, я, наверное, гей, хуй знает. Но в комнате мне стало так страшно, а потом это оказался ты… — Вова поджимает губы и поднимает ясные, но печальные глаза, смотря прямо на него. — С тобой мне было вообще не страшно. — Парень, на которого у тебя вставало… Я? — осторожно уточняет Хесус, сжимая его лицо в ладонях. — Ты. — Почему ты не сказал мне раньше? — Ты бы тут же развернул меня. И вообще я думал, что мне станет мерзко или что-нибудь такое, но не стало. И ты был таким… Ясен хуй, моя симпатия переросла в какую-то ебанину. — Вова опускает голову и прижимается к нему сильнее. — Так это моя вина, это я развил твою влюблённость. — И каким же образом? Заставил меня что ли? — Позволил этому случиться, так хотелось быть с тобой, и тогда в первый раз… Хотел сделать приятно тебе. — И сделал. Хесус приподнимает его лицо за подбородок, рассматривает такие до боли знакомые черты, гладит мягкую щёку и припадает к его губам. Вова не вырывается, сдержанно отвечает и крепче обхватывает его руками. — Я хочу жить с тобой. — отстранившись повторяет Вова. — И я люблю тебя. — Я готов жить с тобой, а любовь… — Хес нервно дёргается, отводя глаза, не может и пары слов связать. — Хес, ты покраснел. Пиздос как покраснел. — Нихуя… — Я знаю, как выглядит твоя любовь. Думаешь, я не понимаю? Не понял сразу? Когда ты едва не заставил меня кончить от одних поцелуев, как шепчешь иногда мне на ухо, что я красивый, ворчишь, что мы долго начинаем, но сам же заставляешь, как можно дольше продолжать подготовку. Блять, Хес, тебе даже говорить ничего не нужно. — Братишкин всё же встаёт и смотрит теперь сверху вниз. — Я всегда это знал. И что ты трус, когда дело касается твоего сердечка. Хесус что-то смущённо бормочет и утыкается ему в живот лицом, не переставая ворчать. Вова с улыбкой гладит его по голове. — Я уже представляю, как мы выбираем квартиру и тебе каждая не нравится из-за какой-нибудь хуйни. — хмыкает он. — У меня уже есть квартира. — возражает Хесус. — И у тебя тоже. — В моей ремонт, а в твоей места мало. — Какую же квартиру ты хочешь? — Чтобы там был второй этаж, засел бы ты там со своим стримом, ни о чём не парясь, а после бы приходил ко мне вниз, в постельку. Классно же? — Классно… Но на это потребуется много времени. — Много. — соглашается Вова, наклоняясь к нему. Хесус обхватывает его руками и утягивает к себе на кровать. Они ласкаются и засыпают в объятиях, крепко прижавшись друг к другу. Общую квартиру они находят только через три месяца, решаются сказать что-то друзьям и того дольше, хотя те особо не удивляются, когда случайно застают их целующимися, после этого случая собственно и приходится рассказать. А приложение с телефонов они удаляют.