Тройственный союз

Матвей лежал на спине, максимально расслабившись, делая глубокие вдохи и выдохи. Он когда-то прочитал, что так засыпают морпехи, отключаются мгновенно, но сейчас эта тактика не помогала. Либо Карев делал что-то не то, либо эта информация оказалась полной чухнёй. Наверное, и то и другое, но от этого не становилось легче. Он открыл глаза. Всё было бесполезным. Не помогли ни уютный диванный матрас, ни новое постельное бельё, ни приоткрытая форточка. Батареи в этом году жарили так, что жить с закрытыми окнами было невозможно и, хотя зима была в самом разгаре, Матвей оставлял окно чуть приоткрытым. Он и в своей квартире постоянно так делал, вот и сейчас, ложась спать в другой, по привычке впустил через форточку холодный воздух. Ему было достаточно одиноко для того, чтобы попроситься сюда, но он не сумел перебороть смущение и остаться спать в комнате Аркадия. Строго говоря, она принадлежала ему и Алексу, но сейчас тот находился там в гордом одиночестве. Алекс уехал в командировку по каким-то своим автомеханным делам. Матвей не вполне понимал, какая командировка может быть у работника мастерской по ремонту машин, но возникать не стал, приехал в тот же вечер, когда Аркадий его пригласил. — Ты не переживай, — всё-таки не выдержал Аркадий под вечер, когда на улице совсем стемнело, — Лёша знает, что ты у нас тут. То есть, мы с тобой. Так что всё нормально. Но я тебе постелю в другой комнате, так что всё будет в порядке. Аркадий был какой-то суетливый и стеснительный, что было странным. Казалось бы, такой большой, выше Матвея на три головы и куда шире в плечах, а так тушуется. Хотя, конечно, и мышь может напугать слона, но всё-таки Аркадий как-то слишком уж волновался. — Да ты тоже расслабься, я ж тебя не съем, — попытался ободрить его Матвей. — Или ты так нервничаешь, потому что я надежда русского хоккея? — спросил он совершенно дурным голосом. — Неужели ты за три недели не понял, что я обычный человек? Аркадий неловко усмехнулся, потёр широкой ладонью шею, кончики его усом поползли вверх. Матвей находил это довольно забавным. — Ну, за эти три недели ты был у нас раз пять, — оправдался Аркадий. — Поэтому я не успел тебя как следует изучить. — У тебя ещё куча времени, — широко улыбнулся Матвей. И у него тоже была куча времени. Теперь. Оно ведь течёт совсем по-другому, когда пялишься в потолок, а мысли в твоей голове скачут бешеными овцами. Матвей перевернулся на правый бок, уставился на светлый прямоугольник окна. Несмотря на то, что сейчас была глубокая ночь, на улицах Питера не было темно. Куча фонарей, огромные экраны билбордов и освещение на зданиях делали своё дело. Вообще, в городе по-настоящему темно не бывало никогда, это особенно замечали приехавшие из провинции. Матвей выдохнул, перевернулся на левый бок. Сон всё никак не шёл и это начинало раздражать. Это чувство, когда, вроде, и хочешь спать, но уже так долго ворочаешься, что отбивает всё желание уснуть. И ведь неделя была напряжённой, тренер гонял всю команду как сидоровых коз, Матвей выбивался из сил и в субботний вечер чувствовал себя полностью выжатым; но всё равно не мог уснуть. Он чертовски скучал по Алексу. Они не смогли увидеться перед его отъездом и вот пошёл одиннадцатый день разлуки. Не сказать, что прежде они не расставались так надолго, такое иногда случалось, но сейчас Матвею было как-то особенно тяжело. Опустив тяжёлые веки, он принялся настраивать себя на то, что всё будет в порядке, что скоро они встретятся и всё будет хорошо. И как раз в этот момент он услышал шаги. Аркадий почти неслышно прокрался по коридору, в нерешительности замер на пороге. Матвей удивился, ему казалось, что Трубецкой давно уснул, после вечернего чая и конфет с ликёром он клевал носом. Однако первое впечатление оказалось обманчивым, оно и понятно, Аркадию некогда было устать, всю субботу он провёл дома. — Ты спишь? — после длительной паузы поинтересовался он. Матвей улыбнулся, ему нравился голос Аркадия, такой глубокий и низкий, а шёпот был ещё лучше, потому что всякому голосу придавал больше уюта. — Не сплю, — отозвался Матвей почти сразу. — Вроде, хочу, а не спится. — Мне тоже. Аркадий постоял ещё немного, потом в два плавных шага оказался возле дивана. — Посидишь со мной? — предложил Матвей и Аркадий тут же опустился на край. Матрас прогнулся, как будто на него уселся кто-то вроде крупного пса. На долгое время комната погрузилась в молчание. По идее, оно должно было как-то стеснять Матвея, обычно он не любил молчать и считал, что не нужно иметь никаких дел с тем, с кем не можешь поговорить. Но сейчас всё было по-другому. Матвей почувствовал, что ему приятно лежать вот так в темноте и слушать дыхание Аркадия. — Ты делаешь большие успехи, — пробормотал Матвей. — Так стеснялся, а теперь пришёл сам. Хотя, боже, это ведь твой дом, а ты мялся, как в гостях. Аркадий дёрнул плечом, повернул голову в сторону Матвея. — Сам не знаю, так разволновался. Просто, знаешь, все мои шаблоны полетели в мусорку и я подумал, почему бы не зайти дальше? — Что за шаблоны? — спросил Матвей, подтягивая колени к животу и обнимая сбитый у груди край одеяла. — Я не думал., — Аркадий запнулся, вздохнул. — Не думал, что можно жить вот так. Любить сразу двоих. И я не знаю, к чему это приведёт и вообще, как всё будет развиваться. В смысле, меня иногда и на Алекса не хватает, а здесь сразу двое. И с тобой мы не очень-то хорошо знакомы. — Ты так говоришь, как будто мы с Лёшей два гиперактивных ребёнка или неуправляемых пса, — усмехнулся Матвей. — Но мы же не будем висеть у тебя на шее и круглосуточно требовать внимания. Мы тоже будем давать тебе что-то взамен. И вообще, ты всегда сможешь соскочить, как и каждый из нас. — А ты? — Что я? — У тебя ведь вообще не было отношений, не так ли? Почему ты тогда такой спокойный? Матвей длинно выдохнул. Казалось, что Аркадий, чудной человек, хочет отвадить его от всей этой затеи. — Я ведь уже говорил, что любой из нас может уйти в любую минуту. Так что не вижу смысла переживать. — Как у тебя всё просто. Голос Аркадия показался Матвею слегка обиженным, но это, внезапно, было ещё и таким милым. Под такой тембр хорошо было бы засыпать и, главное, Матвей уже чувствовал, как сон неспешно подбирается к нему. Хотелось, чтобы Аркадий ещё что-нибудь сказал, но язык уже не очень слушался да и пока Матвей придумывал, чем бы таким заговорить зубы Аркадию, мозг решил, что настала пора спать. Ещё некоторое время Аркадий сидел на месте, глядя на уснувшего Матвея. Во сне он казался моложе своих двадцати шести и как-то беззащитнее. Даже нельзя было сказать, что он зарабатывает себе на жизнь хоккеем. Не удержавшись, Аркадий невесомо провёл пальцами по лбу Матвея, чтобы русые кудряшки не лезли в глаза, аккуратно поднялся и ушёл в спальню, где смог уснуть практически мгновенно.