Рождественские встречи

Уже ближе к вечеру Грейнджер сидела в кресле-качалке, наблюдая, как падает пушистый снег за окном. В руках дымилась кружка горячего чая с имбирем и лимоном. Благодаря заклятию она не обжигала ладони, оставаясь холодной. Гермиона обдумывала слова Джинни, сказанные про Драко Малфоя. Она настолько боялась того, что слизеринец вызывал в ней теплые чувства, что совсем забыла о том, что, приехав сюда, хотела вернуть Рона. Дело не в том, что Драко являлся Пожирателем Смерти или участвовал в их темных делах, не в том, что он задирал их компанию на протяжении всех лет обучения, за исключением последнего, не в том, что Малфой называл ее грязнокровкой. Все это она уже давно переросла, а после войны простила своим неприятелям все зло, что коснулось золотой девочки, стараясь никогда не пересекаться с ними. А любила ли Гермиона Грейнджер когда-нибудь? Неловкая симпатия к Гарри на первых двух курсах ушла так же быстро, как крепла их дружба. Теплые чувства к Виктору Краму прошли сразу после поцелуя на Святочном балу. А Рон… На шестом курсе в гриффиндорке зародилось что-то такое, от чего она постоянно ревновала его к Лаванде. Но сейчас, укутавшись в плед, наблюдая за окном карнавал снежинок, Гермиона поняла, что просто ревновала его, потому что привыкла к компании ребят и не хотела никого терять. А дальше была война, которая выжимала из них все соки. Они устали и морально, и физически, а поэтому нуждались друг в друге. Так легко спутать любовь и привязанность. Только вот Рон понял это намного раньше, а Грейнджер, погрязшая в работе, даже не задумывалась о том, что творится между ними до того разговора у Гарри, когда Уизли бросил ее, унизив, словно она не достойна его любви. И опять же, не разбираясь в своих чувствах, Гермиона начала пропадать в Министерстве, что лишало ее способности думать о себе и не состоявшихся отношениях. Только здесь и сейчас, сидя в этом замечательном месте, где обычные вещи и магия смешались вместе, создавая что-то уникальное, она могла спокойно поразмышлять о том, что произошло с ней за два года после войны. Когда начало темнеть, настала пора собираться на ужин. Шелковое платье телесного цвета уже лежало на кровати, ожидая, когда его наденут на нагое тело. Каштановые волосы выпрямлены и уложены в высокий хвост. Только несколько прядей обрамляли лицо. Гермиона уже заканчивала наносить макияж, когда вспомнила, что у Гарри и Джинни сегодня романтический ужин и ей придется сидеть в одиночестве, ведь их свидание перерастет в бурный секс, что было ожидаемо после джакузи. Немного пугало, что там будет Рон с Лавандой и ей придется сесть с ними. «Он никогда не был моим», — подумала про себя гриффиндорка, надевая длинное в пол платье, державшееся на тонких бретельках. Невесомая мягкая на ощупь ткань срослась с ней, как вторая кожа. Длинный разрез от бедра позволял любоваться стройными ногами при ходьбе. Золотого цвета босоножки на большом каблуке уже стояли возле выхода. Она посмотрела на себя в зеркало, не узнавая, кто стоит перед ней. «Неужели я могу быть такой?» — спрашивала Гермиона, задавая немой вопрос отражению привлекательной и уверенной в себе девушки. — Джинни права, нужно развлечься, чтобы потом снова не утонуть в ворохе работы. — Она уверенно вышла из номера, направляясь в обеденную зону. Но с каждым шагом, ноги начали дрожать, и был риск упасть на пол, ломая высоченные каблуки и кости. Зал встретил ее сумерками в панорамных окнах, приглушенным светом свечей и развешанных по стенам гирлянд. Приятная музыка лилась из инструментов, на которых играли приглашенные музыканты. Все для романтики. Джинни и Гарри нигде не было, а значит, что они захотели приватности. Недалеко от нее сидела чета Долгопупсов, а еще через два столика — Рон и Лаванда в белом коктейльном платье. Захотелось провалиться сквозь землю, но мешал мраморный пол. Гермиона уже забыла про свой сногсшибательный образ. Она повернулась, чтобы уйти, но, разворачиваясь, столкнулась с чем-то твердым, что впоследствии оказалось каменным торсом Драко Малфоя. На нем был черный смокинг, белая рубашка и серый галстук, ни намека на зеленый цвет его любимого факультета. Волосы идеально уложены назад, правда, при их соприкосновении пару прядей все же выскочило на лоб, что выглядело еще сексуальнее, чем было. — Грейнджер, неплохо выглядишь, — услышала она, но поняла, что он соврал, потому что глаза Малфоя загорелись темным животным огнем, а сам цвет потемнел в свете тусклых свечей. — Не могу сказать о тебе того же, — ответила Гермиона, пытаясь протиснуться через него, чтобы осуществить задуманное. Но крепкая рука в один миг обхватила тонкое запястье. — Поужинаешь со мной? — спросил Драко, отпуская напряженную девушку, предоставляя свободу выбора. Хотя в этот момент ему хотелось как можно ближе прижать ее к себе, что ощутить разгоряченное тело. — Прости? — произнесла она, пытаясь сообразить, что сейчас происходит. — Два раза я не предлагаю, — ответил Малфой, засовывая руки в карманы брюк. — Все твои друзья разошлись по парам. Оставлять такую красивую девушку одной не в моих правилах. Комплимент от заклятого врага. Нужно запомнить этот день, взять серебристую нить из сознания в качестве редкого артефакта и поставить на полочку в колбочке, не забыв при этом наложить парочку защитных заклинаний, чтобы никто не смог навредить им. — Я не кусаюсь, — сказал он, глядя на то, как Гермиона колеблется, кусая губу. Грейнджер на самом деле не знала, что ответить. Оглянувшись назад, она увидела, как воркуют Невилл с Полумной, как Рон целует руку Лаванды и не выдержала. — Хорошо, почему бы и нет, — наконец, произнесла гриффиндорка, пытаясь улыбнуться. Драко галантно подал ей ладонь и повел в сторону столика, который был спрятан от других небольшой ширмой. Отсюда лучше звучала музыка, а в воздухе летали синие орхидеи. Словно он уже все распланировал. — Почему ты пригласил меня? Ответь честно, — попросила Гермиона, дотрагиваясь до цветка, который тут же лег ей на руку, источая свой необыкновенный аромат. — Глупый вопрос, — произнес Драко, подзывая рукой официанта, чтобы сделать заказ. Его спутница начинала злиться, но не хотела портить изначально не задавшийся вечер, поэтому начала разглядывать пустые фужеры для напитков и столовые приборы. — Что будете заказывать? — любезно спросил подошедший молодой человек с настоящей живой бабочкой на рубашке вместо сложенного кусочка шелковой ткани и блокнотом в руке. — Запеченного лосося и салат с креветками для дамы, мне как обычно, — сказал Малфой, когда Гермиона даже не успела ничего сказать. — Бутылку огневиски и белое вино самого старого разлива. — Откуда ты узнал, что я люблю рыбу? — спросила Грейнджер, поражаясь его способности определять желаемое за других людей, не спрашивая чужого мнения. Хоть ей и хотелось, чтобы в отношениях не только девушка решала даже банальное, что приготовить на обед, но сейчас, столкнувшись с этим в реальности, хотелось поиграть и показать, кто еще из них сильнее. Рон же всегда доверял ее вкусу, стараясь не вмешиваться в вопросы, касающиеся организации. — Наблюдение, внимательность, хороший слух и зрение, — ответил Драко, одаривая ее фирменной ухмылкой. — Ты следил за мной? — удивилась и одновременно с этим испугалась Гермиона. — Как-то один раз мы ужинали вместе в одном ресторанчике, я с Блейзом и Пэнси, а ты с Уизли. Сидя за соседним столом, трудно не узнать девушку с каштановыми кудрявыми волосами, которая чуть ли не на весь зал кричит о любви к креветкам, — рассказывал Малфой, наблюдая за ее реакцией. — Чёрт, — ругнулась она, закрывая руками глаза. — Да, очень на меня похоже, когда чем-то увлечена до безумия. — Я не считаю это плохой чертой характера, — произнес Драко, улыбаясь, — скорее это забавно и показывает, что в тебе еще осталась капля человечности после прошедшей войны. — Спасибо, — тихо произнесла она, кладя ладони на горящие щеки. — Так стыдно. — Не стоит, — ответил Малфой, делая глоток огневиски. Официант подносил блюда, добавляя на стол вкусности. Разговор не клеился. Поэтому они молча поглощали пищу, изредка поглядывая друг на друга. Драко улыбался, когда видел, как радуется Гермиона, пробуя разные вкусы. Столько восторга от простой морской креветки и мяса крабов. Грейнджер очень волновалась, поэтому часто прикладывала губы к бокалу с вином, ощущая вкус винограда и персиков у себя во рту. Когда посуда с остатками еды исчезла, оставляя на столе лишь алкоголь, Драко произнес: — Десерт? — Нет, — помахала головой гриффиндорка, понимая, что больше ничего не сможет съесть. — Вина? — Только если немного, — сказала она, подставляя бокал. С каждым глотком становилось жарче, а сидящий напротив молодой человек казался все притягательней. Серебро его глаз плавило, заставляя даже кровь бежать внутри нее быстрее. — Какая приятная музыка, — сказала Гермиона, пытаясь отвлечься от сексуального Драко Малфоя. — Потанцуем? — спросил он, приподнимая голову, глядя на нее из-под опущенных ресниц. — Да, — прошептала Грейнджер и уже через секунду оказалась в крепких объятиях. Сильные пальцы сжали ладонь, вторая рука легла на талию, чуть сдавливая ткань, чтобы ощутить голую кожу. Она полностью во власти серых глаз. Он уверенно вел в танце, в какой-то момент перемещая две руки на талию, чтобы закружить ее, приподнимая от пола. Еще никогда в жизни Гермионе Грейнджер не было так хорошо от танца. Но это был не простой вальс двух душ. Потому что от обычных движений не бьется сердце, словно ты пробежал стометровку, не потеют ладони и не затуманивается взгляд от нахлынувшей страсти. — Может, сменим локацию? — спросил Драко, намеренно касаясь ртом ее правого уха, от чего по коже девушки прошла дрожь. Композиция, под которую они танцевали, закончилась, уступая место более зажигательной музыке. — В отеле есть множество занятий по интересам. — И что ты предлагаешь? — задала вопрос Гермиона, понимая, что согласна продолжить не только вечер в его компании, а может и ночь… — Сыграть на бильярде, — сказал Малфой, опуская свои руки вниз таким образом, что они очерчивали контур девичьего тела. — Не знала, что тебе нравятся маггловские игры, — удивленно произнесла Грейнджер. От его прикосновений кожа начала гореть прямо через тонкую ткань платья. — Надо же, я удивил гриффиндорскую всезнайку, — ухмыльнулся он, но через пару секунд улыбнулся, давая понять, что это была шутка. — Еще бы, — подхватив игривый тон, ответила Гермиона. — Куда уж мне до твоей слизеринской задницы. — Могу дать потрогать, — предложил он, уже не сдерживаясь от смеха, пытаясь при этом оставаться серьезным. Но только в такие моменты Драко Малфой был настоящим. — Как-нибудь в другой раз, — отмахнулась подвыпившая Грейнджер. — Давай лучше научи меня играть в бильярд. Давно хотела, но времени не было добраться. — Я знаю что-то, чего не умеешь ты? — усмехнулся слизеринец, который при выпитом количестве алкоголя, казался готовым хоть сейчас лететь в космос. — Мне даже стыдно, ведь это из моего мира, — тихо произнесла Гермиона, отворачиваясь от него. И в ту же секунду столкнулась с разъяренным взглядом Уизли, который танцевал с Лавандой в достаточном расстоянии от них. Но в нем не было и намека на ревность, только на то, что она предает всех гриффиндорцев своим поведением, танцуя с известным слизеринцем. — Уйдем отсюда. Грейнджер поежилась, словно на нее вылили ушат с холодной водой, и повернувшись к Драко, не спрашивая разрешения, прижалась к нему, обнимая за спину. Малфой тут же посмотрел в ту сторону, где была Гермиона пару секунд назад и без слов вывел ее в сторону залов с игровыми автоматами. Она, словно тряпичная кукла, безвольно следовала за ним, не желая больше видеть никого из своих одноклассников. — Вот и пришли, — сказал Драко, открывая дверь в комнату, в которой тут же включился свет и загорелся камин. Посреди помещения стоял бильярдный стол из темного дерева, обшитый зеленой бархатной материей. Шары аккуратно сложены в форму от треугольника. Рядом стояла подставка из которой торчали кии. В углу расположился черный кожаный диван со стеклянным журнальным столиком. — Здесь очень уютно, — сказала Гермиона, осматриваясь вокруг, но поеживаясь от холода. — Сейчас станет теплее, — произнес Малфой, снимая с себя пиджак и накидывая ей на плечи. — В целях экономии неиспользуемые залы обогреваются по минимуму, чтобы не испортилась мебель и паркетные полы. — Здорово, но откуда ты это знаешь? — спросила Грейнджер, проходя вдоль бильярдного стола, проводя по его окантовке. — Часто останавливаюсь здесь по работе, — ответил слизеренец, пожимая плечами. Гриффиндорка продела руки в рукава, застегивая пиджак на первую пуговицу, и обонянием тут же завладел запах моря, смешанный со свежими нотками цитрусовых. Именно такой запах туалетной воды она всегда покупала Рону, потому что благодаря магическому эффекту, вдохнув его можно оказаться на песчаном пляже, гуляя по морскому побережью, сжимая в руках зеленый лайм. — Мы будем играть? — спросила Гермиона, глядя на Драко, который стоял возле столика, открывая появившиеся бутылки того же самого вина с ужина и огневиски. Рядом расположилась тарелка с нарезанными дольками лимона. — Да, но раз это оказалось здесь, то нужно выпить хотя бы бокал, — сказал он, подавая фужер с желтовато-золотой жидкостью в руки своей дамы. Грейнджер послушно сделала глоток, понимая, что еще немного и ниточка контроля над своими движениями и поступками будет утеряна. Работа мозга уже и так замедлилась, раз она находится здесь наедине с ним. Малфой подошел к стойке, чтобы выбрать кий. Гриффиндорка подошла к нему, еле сдерживая свое волнение по поводу предстоящей партии. Она всегда стремилась к получению новых навыков, пусть даже и не магических, но сегодня Гермиона боялась, что сможет проиграть. — Держи, думаю, он тебе подойдет, — сказал Драко, подавая ей длинный кий, покрытый лаком. — Змеиное дерево. — Кто бы сомневался, — сложив руки на груди, делая удивленное лицо, ответила Грейнджер. — Только самое лучшее, — сказал он, вручая ей инструмент. — Думаю для английского бильярда сейчас не подходящее время, поэтому сыграем в снукер. Как только слизеринец произнес это, на столе появились разноцветные кругляши: пятнадцать красных и шесть цветных. Рядом лежал белый. — В этот раз обойдемся без черного. Что ты видишь перед собой? — Какое-то странное расположение шаров, — покачав головой, ответила Гермиона, сжимая свой кий в ладонях, пытаясь привыкнуть к нему. — Белый биток начинает игру. Становись на эту сторону, — приказал он, кивая в направлении болкерной линии, на которой уже лежали коричневый, желтый и зеленый шар. — Уже интересно, — сказала Грейнджер, пробуя прицелиться. — Нужно забить в лузы все красные шары, тогда игра закончится. За каждый разноцветный шар нам будут начисляться баллы. Бить можно только по белому битку. Если ты промахиваешься, то мне так же будут засчитываться дополнительные очки. Соответственно, если я не попаду, то добавятся тебе. Все просто. Пока красные на поле, все забитые цветные шары будут возвращаться на стол. — Вроде не сложно, — сказала Гермиона, глядя на появившуюся доску с разъяснением баллов. — Пока не начнешь попадать, — ухмыльнулся Драко, представляя свою победу. — Но мы же не будем играть просто так? — Что? — переспросила гриффиндорка. «Этот нахал уже и условия свои установил». — Проигравший битву выполняет желание победителя, — сказал Малфой, подходя ближе к ней, глядя прямо в глаза. Пристально, не отрываясь. Грейнджер закусила нижнюю губу, не в силах справиться с таким напором. — Я согласна, — произнесла она, ощущая, как дрожь проходит по всему телу от одного его затуманенного взгляда. — Показывай, как нужно бить. Драко ухмыльнулся, расслабив хватку галстука, бросил предмет одежды на диван. Его пиджак тут же оказался там, потому что для игры нужно, чтобы руки находились в свободном доступе. — Смотри внимательно, — сказал он, показывая позу стойки, которую нужно было принять, чтобы правильно прицелиться и разбить пирамиду. Стук шаров друг об друга разбавил тишину комнаты. — Ну, а дальше, нужно белым битком прицеливаться и забивать красные шары в лузу. — Не знаю, получится ли у меня, — призналась Гермиона. — Я так и не могу до сих пор выиграть кого-нибудь в волшебные шахматы, а тут вот это. — Не бойся, мы же не на турнире играем, а для себя. Да, тут нужно работать головой и продумывать ходы наперед, как и в любой интеллектуальной игре, — произнес Малфой, опираясь руками на свое острие кия. — Поэтому перед партией ты решил меня обезвредить вином? — улыбнувшись, сказала гриффиндорка, все еще ощущая алкоголь в крови. — Заметь, что я пил напиток покрепче и больше по количеству, так что кто кого, еще дезориентировал, — ответил Драко, глядя на ее «голое» платье. «Как можно после такого играть?» Оно очерчивало каждую деталь контура девичьего тела, не давая пространства для размышлений. — Хорошо, мистер слизеринская задница, давай уже начинать, — ухмыляясь, словно копируя его поведение, сказала она, уступая право первого удара. Шары вернулись на место, ведомые поддерживающим их заклинанием. — Давай-давай. Изучение поведения особи тоже немаловажный аспект в получении данных об эксперименте. Малфой чуть не рассмеялся от такого сравнения, но стал в позу для удара, и уже первым загнал несколько красных шаров, что отразились на доске, ведь он забил еще и синий с розовым. — Неплохо для задницы, правда? — спросил он, глядя на озадаченное лицо Грейнджер. — Ничего, это только начало, — сказала она, успокаивая себя, но затем минут десять наблюдала, как шары скрываются в сетчатых лузах. — Почему ты не сказал, что играешь на профессиональном уровне? Вопрос отвлек Драко и он совершил ошибку, шар стукнулся о борт, но так и не упал в свою нору. — Ура, теперь я, — сказала она, пытаясь занять точную позицию, чтобы попробовать загнать тот шар, который остановился в сантиметре от желаемого. Слизеринец наблюдал за ней, особенно хорошо было видно декольте, которое при сгибании тела на стол, показывало все, что скрывала его дама. Гермиона уже минуту пыталась прицелиться, но боялась, что совершит ошибку, поэтому несколько раз переходила с места на место, в поисках лучшей позиции для удара. — Давай, помогу, — сказал он, подходя к ней, — уже почти получилось. Одной рукой Малфой помог опустить спину под нужным углом, а второй, показал, как нужно бить, чтобы попасть. Они стояли впритык, не было ни одного свободного сантиметра, чтобы даже вздохнуть. Вся сосредоточенность на игре тут же испарилась. Особенно, когда Грейнджер ощутила его возбуждение, но это не казалось падением в бездну. Страшнее того было то, что ее тело хотело почувствовать Драко внутри себя. Прикосновение его горячих ладоней обжигало кожу, хоть и движения казались плавными и уверенными. Он хотел опустить руку еще дальше, чтобы чуть сжать ягодицы, но остановился, понимая, что еще не время. Дыхание слизеринца щекотало кожу возле уха, а так, как это было одним из эрогенных мест гриффиндорки, она еле сдерживала себя, чтобы не запрокинуть голову, открывая ему себя для продолжения страстной игры. — Так, отойди, я сама, — собрав себя по частям от неожиданной ласки, почти шепотом сказала она и сделала удар. Красный шар оказался вне стола. — Получилось! На волне успеха Гермиона произвела пару точных ударов, забив еще синий и зеленый кругляши. Но от тех поз, которые она занимала перед тем, как поработать кием, Малфой хотел провалиться под землю, потому что зона паха напряженно подрагивала и уже начинала болеть. Он столько времени хотел ее. Выдержка начинала трескаться, как засохшая глина на солнце. Слизеринец вздохнул с облегчением, когда она промазала и ругнулась, а затем раскраснелась от того, что произнесла это вслух. Гермиона опустошила новый бокал вина, но не могла избавиться от мыслей о Драко, когда он поворачивался к ней задницей, которую так хорошо обтягивали брюки, или когда она видела сосредоточенное на задании лицо. В нее вселялся демон, который хотел поддаться порыву и впиться в его чувственные полные губы, за улыбку Грейнджер готова была отдать все накопленные галеоны. За размышлениями исчезла еще одна порция алкоголя, а затем, она просто взяла бутылку, оставляя фужер покоиться на столе. Малфой настолько был увлечен обдумыванием ходом, что не замечал ничего вокруг себя. Стратегия, выработанная пять минут с треском провалилась, стоило Грейнджер нагнуться над бильярдным столом. Но он должен выиграть, чтобы загадать желание. Поэтому на один миг красивая девушка с немного растрепанными волосами и красными от смущения щеками исчезла из его головы. «Думай о шарах. Да не о тех, что находятся между ключицами и ребрами!» — Чёрт! — услышала она и поняла, что, наконец, пришла ее очередь. — Остался один шар, — сказала гриффиндорка и схватила кий. — Я еще отыграюсь. Драко отступил назад, приглашая ее занять свое место. — Когда ты успела надраться? — спросил Малфой, глядя на подвыпившую спутницу, усмехаясь над ее попыткам найти правильную позицию. — С меня хватит! — вдруг произнесла она, бросив кий на стол и развернувшись, притянула слизеринца к себе, целуя в губы. — У нас же одинаковые желания? Гермиона смотрела на него, ожидая реакции на свой порыв. И она последовала. Драко обхватил руками лицо девушки и со всей дури впился в ее рот, словно умирает и она его живительный эликсир. Ладони опустились на грудь, к которой Малфой хотел прикоснуться весь вечер. Она запустила пальцы в белые волосы, взъерошивая их, так как хотела сделать. Дикий то ли стон, то ли крик вырвался изо рта Грейнджер, когда она ощутила губы на своей шее. Дрожащие от возбуждения тонкие пальчики судорожно пытались расстегнуть пуговицы на рубашке. Он просунул руки под платье, с силой сдавливая её ягодицы. Кожа горела, по низу живота прокатилась волна возбуждения. А когда Драко поддел ткань крошечных трусиков, задевая внутреннюю сторону бедра, Гермиона почти всхлипывала от желания, поэтому, не стыдясь своих действий, обхватила набухший член Малфоя через брюки. Как давно у нее не было близости? Такой… Никогда… Слизеринец хотел положить ее на бильярдный стол, но шары, подчиняясь магии, мешали ему, выстраиваясь в нужном порядке, каждый раз, когда чувствовали движение. Гермиона посмотрела на кожаный диван и через несколько секунд уже лежала там, готовая к продолжению. — Ты запер дверь? — спросила она, почти шепотом прямо возле уха Драко, проводя языком по мочке. Он ругнулся в ответ и пошел к двери, расстегивая на ходу брюки, чтобы быстрее избавиться от мешающей одежды. Когда ключ в замке повернулся на два оборота, Малфой повернулся и застал такую картину: спящую Гермиону со своими трусиками в руках, которые она сняла, пока он отлучился, чтобы обеспечить их приватность. Драко, ухмыльнулся, поправил брюки, положил ее нижнее белье себе в карман и вызвал домового эльфа Прескотта, чтобы он смог переместить их прямо в апартаменты Грейнджер. Ведь аппарировать в отеле можно было только этим маленьким существам, которые занимались стиркой, уборкой и готовкой, поддержанием отеля в пригодном состоянии. Только это были свободные эльфы. У них были свои комнаты, одежда: на Прескотте был сшитый под его рост деловой костюм с бабочкой. Малфой уложил девушку на кровать, поцеловал в лоб и накрыл одеялом, не снимая платья, чтобы она, проснувшись утром, не подумала ничего лишнего. Он прошел к гардеробу, где хотел взглянуть на платье, которое Гермиона завтра наденет на рождественскую вечеринку. Руки прошлись по длинному подолу, и Драко улыбнулся, представляя ее в этом наряде. На столе, в специальной сфере, словно в воздухе летала синяя орхидея, ожидая своего часа оказаться в каштановых волосах. — Прескотт, принесите леди антипохмельное зелье и положите рядом несколько веточек орхидей из нашего сада, — приказал он, направляясь к выходу. — Будет сделано, — отозвался эльф и растворился в воздухе.