Рождественские встречи

24 декабря. Гермиона видела сон. Она шла по берегу океана. Волны, прибывая, омывали её ноги, а исчезая, оставляли после себя мокрый белый песок. Солнце садилось, окрашивая облака в красно-розовые оттенки. Сам небосвод был похож на большую сахарную вату. Несколько чаек жалобно кричали, разговаривая друг с другом. Быстро темнело, но уходить отсюда не хотелось. — Оглянись, — послышался голос, принадлежавший Джиневре. — Быстрее, пока все не исчезло. — Джинни? — спросила Грейнджер, пытаясь отыскать, откуда произносятся слова. Она обернулась и увидела идущего к ней Драко. Волны почти полностью заливали его ноги, оставляя мокрые разводы на бежевых хлопковых шортах. Светлая рубашка была расстегнута, открывая вид на оголенный торс. Челка растрепалась порывами легкого бриза, делая образ Малфоя более свободным и расслабленным. — Драко? — произнесла Гермиона, пытаясь подойти, но ноги словно срослись с песком. Он протянул правую руку, приглашая пойти с собой, но она не могла поднять ни одну стопу, ставшую тяжелой, словно налившуюся свинцом. Серые глаза печально посмотрели на нее. На миг в серебристых омутах зажглась надежда, но вера с каждой секундой угасала, а Грейнджер ничего не могла предпринять, чтобы оказаться рядом с ним. Малфой ушел, бросив в ее сторону прощальный взгляд, а она все пыталась вырваться и смогла сделать это только, когда исчезающий силуэт скрылся в сумерках вечернего залива. — Драко! — кричала испуганная девушка, просыпаясь, забирая с собой имя слизеринца. — Драко? Но её голос разнесся эхом по большому пространству номера, а резкая боль пронзила виски. — Кто-то вчера перебрал с алкоголем, — сказала Гермиона, пытаясь понять, где находится. Увидев на тумбочке спасительное зелье, тут же схватила флакон и выпила все до последней капли. — Спасибо, Драко, — прошептала она в пустоту помещения, откидываясь на кровать в ожидании наступления спасительного эффекта настойки. Грейнджер пыталась сложить все пазлы вчерашнего вечера в единую картинку, понимая, что она сейчас могла находиться в объятиях Малфоя, если бы не выпила такое количество вина. И ей самой было непонятно, как относиться к тому, что между ними вчера так ничего и не случилось: с сожалением или с радостью. Платье, все еще надетое на тело, изрядно помялось, потеряв свой вид. Это Гермиона легко исправит одним взмахом палочки и несложным заклинанием, но только не сейчас. Встав с постели, она заметила несколько веточек с красными орхидеями на прикроватной тумбочке. Улыбка сама появилась на лице, а руки потянулись к бутонам, чтобы ощутить их аромат. Именно этот сорт орхидей издавал запах только в утренние часы и распространял приятный цветочный шлейф, как и туалетная вода, которую Гермиона всегда покупала в одном и том же магазинчике. Теплая вода окутала ее тело, когда она пошла в душ, чтобы привести себя в порядок перед завтраком. Хотелось увидеться с Джинни, спросить про вчерашний ужин с Гарри, рассказать про Драко. Гермиона выбрала блузку небесно-голубого цвета и кожаную юбку с завышенной талией и длинной чуть выше колена. Она признавала себя довольно привлекательной в таких нарядах, а поэтому решила, что будет выглядеть так всегда. Легкий макияж придал лицу свежести, черная тушь подчеркнула длинные ресницы, красная матовая помада — полноту губ. «Смогу ли я посмотреть ему в глаза и не покраснеть?» — подумала Грейнджер. И еще щеки тут же залил предательский натуральный румянец. «Чёрт!» Брызнув на кожу шеи туалетную воду, она постояла возле двери несколько минут, а затем, собрав волю в кулак, все же решилась выйти из номера. Гермиона волновалась так сильно, как будто сдавала экзамен по трансфигурации. Только на этот раз нужно было просто войти в столовую, а «Превосходно» по предмету она уже получила, преобразившись из простого рядового работника Министерства до начальника отдела или другой высокопоставленной должности, предполагавшей носку более нарядной, но все же строгой одежды. Все встречающиеся на пути горничные и администраторы улыбались ей, намекая на то, что она чудесно выглядит. Тони приветливо пропустил ее первой зайти в лифт, отвешивая комплимент по поводу прически. А ведь гриффиндорка просто уложила их на одну сторону, а на ухо надела любимую, но забытую серьгу каффу в виде золотого крыла феникса. При взаимодействии с волшебством, украшение меняло цвет, загораясь красным и оранжевым пламенем. По дороге Грейнджер встретила Полумну, которая также торопилась на завтрак, поэтому последние метры они прошли вместе. — Доброе утро, Гермиона, — сказала она, улыбаясь. — Чудесно выглядишь. Похоже, отдых идет тебе на пользу. — Доброе утро! — ответила гриффиндорка, смущенно поправляя вьющиеся волны каштановых волос. — Спасибо. Да, приехать сюда было отличной идеей. Мне нужна передышка, Гарри и Джинни знают об этом не понаслышке. — Эти встречи, как нельзя кстати, — непринужденно произнесла она. — Невилл тоже пропадает в Хогвартсе. Все не может расстаться со своими растениями. У него даже есть фанаты, которые днями напролет после уроков копаются с ним в теплицах. А я не могу оставить отца одного вести «Придиру». — С мистером Лавгудом все в порядке? — спросила Грейнджер, волнуясь за колдуна, который пострадал во время визита троицы после рассказов о Дарах смерти. — Да, но после войны он немного заболел, и чаще всего не может оставаться долго один, — рассказывала Луна. — Муж хочет бросить работу преподавателя, чтобы больше быть со мной и Харриетой. А я ему не разрешаю. Мы часто ссоримся из-за этого. Но разве жена имеет право отбирать мечту у любимого супруга? Гермиона слушала ее и понимала, что многого не знала о жизни подруги. Ведь всегда казалось, что Полумна будто светится от счастья изнутри. Но и у белой стороны есть черная тень. — Не будем о грустном, ведь сегодня рождество — время волшебства, — сказала миссис Лонгботтом, улыбнувшись, но ее голубые глаза излучали серую печаль. — Ты же знаешь, что можешь рассчитывать на мою поддержку, — произнесла Гермиона, хватая ее за руку. — Да, но сейчас ты в этом нуждаешься не меньше меня, — ответила Луна, заходя внутрь столовой. Грейнджер, только ступив на белый мраморный пол, обвела беглым взглядом помещение, сразу замечая платиновую голову Драко, сидящего одного за столиком, хотя через два метра от него громко хохотала слизеринская компания. Малфой тут же поднял голову и одним еле заметным кивком пригласил ее сесть к нему. — Ты идешь? — спросила Полумна, а поэтому Гермионе пришлось повернуться в другую сторону. Джинни, улыбаясь, уже махала подругам рукой. — Да, — едва слышно произнесла Грейнджер, пытаясь не смотреть в противоположную сторону. Драко, так и не получив ответа на свой зов, опустил голову и принялся за завтрак. Блейз посмотрел на друга, спрашивая жестами рук: «Что случилось?», но удостоился лишь короткого качания головы в сторону, что означало: «Ничего не вышло». — Гермиона, привет, — чуть не кричала радостная Джиневра, — какая ты красивая, глаз не оторвать. — Всем доброе утро, — ответила она, оглядывая столик, за которым сидели чета Поттеров, Рон с Лавандой и Невилл, который, увидев свою жену, тут же вскочил и отставил стул, а когда она присела, поцеловал в щеку. Гарри зевал, но выглядел довольным, в его зеленых глазах блестели искры страсти, когда он смотрел на свою молодую супругу. Глядя на такое, нельзя не улыбаться, когда все твои друзья счастливы, даже Рон, который обнимал Лаванду, заботливо гладя ее округлившийся живот. — О чем говорили? — спросила Луна, наливая себе в кружку бодрящий напиток из кофейника. — Да вот рассуждали, почему Малфой сегодня сел один, — вставил свои три кната Рон, не дав ответить своей младшей сестре, — хотя и так понятно, он всегда плохо относился даже к своим друзьям. А ни одна уважающая себя девушка не сядет рядом с Пожирателем Смерти. Грудную клетку Гермиону будто пронзил острый нож, она даже слегка покачнулась на месте, потому что стало трудно дышать. Грейнджер повернула голову в сторону Уизли, поедавшего свой бекон, воруя кусочки с тарелки Лаванды. Стало понятно, что говорили они совсем не об этом. Откуда в нем столько злости? Рональд же видел, что они вчера ужинали и танцевали вместе, но сам же играл со слизеринцами, которых презирает, в волейбол, улыбаясь над шутками Блейза Забини. Как он смеет оскорблять ее прямо в лицо? — Прошу меня извинить, — слабым, почти дрожащим голосом произнесла Грейнджер и несмелой походкой направилась прямо к «Пожирателю Смерти». Драко поднял голову, а когда увидел, что Гермиона опирается руками об стул, стоящий напротив него, едва сдерживая слезы и закусывая губу, улыбнулся: — Доброе утро! — Доброе, — ответила она, не замечая, как кончики губ сами по себе взметнулись вверх. — Не возражаешь, если я составлю тебе компанию? Он смотрел на Гермиону, не веря, своим глазам. Она все же подошла, оставляя своих друзей. — Прости, может, ты ждешь кого-то? — неуверенно произнесла Грейнджер, пытаясь представить, как глупо сейчас выглядит. Лицо горело, глаза мокрые от соленой жидкости, скопившейся там, а сердце отбивало такты прямо в ушах. — Она уже стоит передо мной, — тихим голосом сказал Драко. До них донеслись отголоски разговора Рона с остальными ребятами: — Да что она себе позволяет? Мало того, что вчера вместе с этим гаденышем ужинала, так и сейчас сбежала к нему. — Если сейчас же не успокоишься, будешь завтракать один в компании своей распрекрасной женушки, — чуть ли не кричала ему в ответ Джинни. — Да ты посмотри на нее! — не унимался Рональд. — Она никогда так не одевалась для меня. Гермиона, все еще стояла возле стула, с силой сжала его спинку и закрыла глаза, чтобы предотвратить рвущийся наружу крик, сжав губы в тонкую линию. — Хочешь уйти отсюда? — спросил Драко, поднимаясь со своего места. — Да, — только и смогла ответить она. Он взял ее за руку, сжимая ладонь, и под вопль Уизли: «Да что она себе позволяет?!», увел Гермиону из столовой зоны. — Рон, ты такой болван! — сказала раздраженная Джинни, вставая из-за стола, бросая белую салфетку, лежавшую ранее на коленях, ему в лицо. — И как она вообще могла тебя любить? Прости, Лаванда. Жена Рональда молча сидела во время словесной перепалки брата и сестры, а по расстроенному лицу скатывались слезы. Она опустила голову, потому что ей сейчас было стыдно за своего мужа.

***

Как только они вышли, а дверь за ними захлопнулась, Гермиона прислонилась к стене, закрывая глаза дрожащими руками. Только что Рон опустил её прямо перед лучшими друзьями, да что там, перед всеми, кто завтракал в этот момент. Человек, которого она любила, кем дорожила и боялась потерять. Рональд не только изменил, уже оскорбив девушку тем, что сделал, он продолжал унижать бывшую любимую за то, как она одета и с кем общается. Пара слезинок все же скатилась с усталых карих глаз, и она боялась поднимать ладони, чтобы не показывать Драко свое раскрасневшееся лицо. — Не плачь, — тихо произнес Малфой, накрывая ее руки своими, как теплыми перчатками. — Уизли никогда не отличался чувством такта. Он не достоин твоих слез. Гермиона всхлипнула, но потом резко успокоилась, и вздохнув, схватилась за длинные пальцы, переплетая их со своими в замочек. — Спасибо, — прошептала она, пытаясь через силу улыбнуться. — Не хочешь позавтракать со мной? — спросил он, отрывая свою руку из теплого плена, но только для того, чтобы достать мобильный телефон и отправить кому-то сообщение. — Я дико хочу есть, — ответила Грейнджер, поднимая на него свои темные глаза. — Ты не представляешь, насколько я голоден, — ответил он, склоняясь к ее уху, чтобы задеть зубами мочку, на котором расположилось золотое перо. Его горячее дыхание опаляло кожу, оставляя невидимые ожоги. Гермиона судорожно сжала руками рукав белой рубашки, притягивая Малфоя к себе. До поцелуя оставались считанные секунды и он бы случился, но на гаджет пришло оповещение, разрывая тишину своей мелодией. — Идем, все уже готово, — улыбаясь, произнес Драко, вытирая ее слезинки. И она не смогла отказать. Они не поднимались на второй этаж, а просто прошли несколько комнат, заглядывая внутрь пятой двери. Гермиона улыбнулась, глядя на застекленную мансарду, через которую было видно, как шел снег. Маленькие белые звездочки кружились в хороводе, оставляя свой след на рисунках, которые ночью нарисовал мороз на прозрачных окнах. Во внутреннем дворике отеля расположились небольшие раскидистые ели, которые разбавляли белизну своими зелеными иголками. Виднелась беседка, а рядом с ней несколько скамеечек. Почувствовалась зимняя атмосфера и на душе стало так уютно. — Я всегда любила эту пору года, — произнесла Гермиона, подходя к окну, на большом подоконнике, которого предварительно был расстелен плед, а рядом лежало несколько красных подушек. — Снег, рождество, свет уличных гирлянд, детский смех во дворе. Кажется, я уже забыла каково это быть счастливой. Она прошлась дальше, где свое место занял большой стеллаж с книгами. Проводя руками по корешкам, Грейнджер читала названия, удивляясь редкостью представленных экземпляров. — Впечатляющая коллекция, — изрекла она, доставая толстый том по «Тайнам трансфигурации». Малфой все это время стоял в стороне, прислонившись к стене, сложив руки на груди. Ему нравилось наблюдать за Гермионой, поэтому он не отказывал себе в удовольствии сделать это еще раз. — Рад, что ты оценила. — Можно взять с собой почитать? — спросила она, листая первые страницы. — Это ведь твой отель? — Неужели так заметно? — усмехнулся Драко, подходя к столу. — Давай присядем, а то все остынет. — Только если разрешишь забрать её, — поставила ультиматум Гермиона, поднимая брови вверх. — Это точно Гермиона Грейнджер? — улыбнувшись, ответил Дарко. — Конечно, ты можешь взять её, но пообещай, что начнешь читать том только, когда уедешь домой. — Хорошо, — радуясь заветному подарку, сказала она, присаживаясь на любезно отодвинутый стул Малфоем. — С Джинни почитаешь на отдыхе. Нет, конечно. На столе стояло две тарелки с омлетом, глазуньей и беконом. Большое блюдо с фруктами располагалось посредине на тканевой салфетке с вышитыми орхидеями. Два бокала свежего выжатого сока находились по левую сторону от приборов. — Не знал, что ты любишь, поэтому, если что-то не нравится, то… — начал он, но Гермиона перебила: — Все хорошо, я даже удивлена, что столы не ломятся от еды, а нас только двое. Не помешает только чашечка кофе и несколько сырных тостов, если можно. — Прескотт, — позвал домового эльфа Драко и тот сразу появился, одетый в поварской колпак и белый передник. — Принесите, пожалуйста, чашку кофе и три сырных тоста. — Будет сделано, хозяин, — ответил он и исчез, оставляя вместо себя облако золотистой пыли. — Драко? — удивленным голосом спросила Грейнджер. — У тебя работают эльфы? — Причем и одеты, если не заметила, и получают несколько галлеонов в неделю, а живут в восточном крыле отеля, словно приезжие гости, — сказал он, прищурив глаза. — Ты не перестаешь поражать, — ответила она, подарив ему свою улыбку, — в который раз. Появившийся словно из воздуха домовик, поставил на стол чашку кофе, а также тарелку с вкусно пахнущими тостами и исчез, не услышав нового приказа от своего работодателя. — Приятного аппетита, — сказал Драко, и взяв приборы, начал расправляться с омлетом. Гермиона последовала его примеру, откусив горячий сырный тост, который она любила уплетать по утрам до расставания с Роном, конечно. И это молчание, развернувшееся между ними на то время, пока они поглощали пищу, не угнетало. Им нужно было подумать. Гермионе о том, как она будет смотреть в глаза Рону и Лаванде, как отреагирует Гарри, когда они вновь столкнутся. Грейнджер не хотела оправдываться за то, что ей приятно общаться с Драко Малфоем, наплевав на прошлое. — Сейчас бы лечь у окна и насладиться книгой, — сказал Гермиона, оставляя пустой стакан из-под сока. — Под треск поленьев в камине и звуки зарождающейся вьюги. — Знаю, поэтому это место является моей личной берлогой, — ответил Драко, заканчивая завтрак. — За столом решаются важные вопросы по поводу отеля, а лежа на подоконнике, я отдыхаю душой, читая одну из этих книг. Внезапно дверь открылась, и в комнату ворвался полупрозрачный голубоватый патронус в виде лошади: — Гермиона, где ты? Мы уже все обыскали. — Джинни! — произнесла гриффиндорка. — Прости, но нужно идти успокоить их, сказать, что со мной все хорошо. — Я провожу тебя до двери, — сказал Малфой, сразу вставая со стула, едва успевая промокнуть губы белоснежной салфеткой. — Будет лучше, если Рон не увидит нас вместе сейчас, снова, — помедлив с последним словом, промолвила Гермиона, направляясь к двери. Малфой перехватил ее ровно до того момента, как она исчезла в коридоре: — Ты пойдешь со мной на рождественскую вечеринку? Грейнджер загадочно улыбнулась, а щеки тут же залились краской, вспоминая, чем закончился вчерашний вечер: — Да, только сегодня я не пью. — Поддерживаю. Драко притянул ее к себе, чувствуя под тонкой блузкой кожу, которую хотел исследовать языком, и отпустил только, когда его губы подарили растерянной этим порывом гриффиндорке один из самых головокружительных поцелуев. — Я пойду с тобой, Драко Малфой, — произнесла она, целуя желанного слизеринца в щеку, проводя рукой по платиновым волосам, опуская своим движением несколько прядей на лоб, и исчезла из комнаты. — Прескотт, — призвал эльфа Малфой. — Перемести меня в квартиру мисс Грейнджер. Нужно проверить, как идет ремонт.