Рождественские встречи

— Может, тебе стоит остаться? — спросила Джинни, глядя на зевающую Гермиону, которая тянулась к кружке с бодрящим напитком, чтобы сделать пару глотков. — Нет, — отрицательно ответила Грейнджер, качая головой. — Поверь, со мной все будет в порядке. Нужно закончить работу по проекту. Я все равно не выхожу из кабинета. Поэтому не услышу ничего оскорбительного в спину. — Как знаешь, — скептически произнесла Джиневра, пожимая плечами. — Миссис Уизли не против, если Живоглот пока побудет у нее? — задала вопрос она, следуя к выходу. — Конечно, нет, — сказала миссис Поттер, провожая гостью по коридору. — Ему нравится в Норе, помогает маме вязать свитера, запутывая клубки с нитками. В этот раз она не успела к Рождеству. Планирует раздать подарки на Новый год на ужине в семейном гнезде Уизли. — Хорошая идея, но если там будет Рон, то я не пойду, — промолвила Гермиона, открывая дверь, схватившись со всей силой за ручку. — Ладно. Пора. Она аппарировала с крыльца дома Поттеров и через секунду появилась в своей квартире. Нужно было переодеться и положить в сумку необходимые документы. Жилище встретило ее неуютной пустотой. Еще немного и, казалось, что сейчас по помещению пройдется завывающий от одиночества ветерок. Грейнджер сразу направилась к шкафу, снимая по пути мантию, бросая ту на диван. Гермиона перебирала вещи, нарушая тишину звуками, ударяющихся друг о друга, плечиков. Все эти костюмы не казались собственными, но она надела синий, состоящий из блузки бледно-голубого цвета, юбки и пиджака, потому что еще не приобрела для себя похожих вещей. Хотелось разрыдаться от безысходности, потому что Грейнджер изо всех сил держала себя в руках после ночного сна, который казался явью. Глубоко вздохнув, она закрыла дверцу и направилась за верхней одеждой. Если бы Гермиона обернулась, то заметила, что на ее постели остались следы от лежащего на ней человека. Но, увлеченная своими переживаниями, Грейнджер поспешила убраться из собственной квартиры, чтобы быстрее оказаться в своем кабинете. Естественно, парадный вход был проигнорирован, во избежание очередных нелепых статей и фотографий. Поэтому она воспользовалась своим правом аппарации, даже не раздумывая. Там уже тем делом хлопотала Фиона, поставив поднос с чашкой кофе и булочкой с маком. — Доброе утро, мисс Грейнджер, — произнесла Филипс и попыталась улыбнуться. — Здравствуй, — ответила Гермиона, глядя на кружку с горячим напитком на столе. — Я уже позавтракала, спасибо. Филипс опустила голову, вспоминая о том, что специально встала сегодня пораньше, чтобы успеть сделать начальнице чашку эспрессо. — Можешь выпить сама, если хочешь, — предложила альтернативу Грейнджер, вешая мантию. — Сегодня столько дел. Гермиона предпочла не развивать тему вчерашнего появления Гарри, ссылаясь на занятость, хотя самой было интересно, толпятся ли возле ее двери репортеры и вездесущие фотографы. — Хорошо, — ответила Фиона, забирая поднос. — Как раз сегодня не успела приободриться с утра. — Животные готовы? — спросила она, глядя на разрешение использования магических существ и проведение над ними экспериментов, лежащее на столе в самом верху стопки с документами и папками. — Да, когда начнем? — задала вопрос Филипс, подходя к двери. — Через час. Нужно приготовить лекарство, чтобы использовать и свежую партию. Будь готова к девяти, — ответила Гермиона, надевая белый халат с эмблемой Министерства. — Отлично, успею разобрать почту. — Кивнула головой помощница и вышла из помещения. Грейнджер перешла в свою мини лабораторию, где надела защитные перчатки, и принялась ставить котел на огонь, добавляя нужные ингредиенты, записанные в рецепте, который висел на стене в поле ее зрения. Первая партия уже хранилась в холодильнике, вторая — сварена перед рождественскими выходными, ну а третью она хотела сварить прямо сейчас, чтобы проверить степень наступления эффекта выздоровления. Так как ее лекарство считалось быстродейственным, Гермионе нужно было вести наблюдения в течение тридцати дней, чтобы проверить все популяции, на которые рассчитано зелье. Достаточно одних суток, чтобы понять, подействовало оно или нет. Именно поэтому она тщательно проверяла каждую деталь состава, посвятив этой работе ровно месяц, исписывая тетради, бесконечные свертки пергаментов, иногда засыпая в библиотеке от потери ощущения времени и место нахождения. И вот сейчас настал момент истины. Если Грейнджер все сделает правильно, то сможет контролировать смертность редких магических животных, создавая для них новые антитела, сохраняя их популяции. Она закончила работу ровно без десяти девять, оставляя зелье остывать. В кабинет уже вошла Фиона, которая сообщила, что разложила почту, оставив важные документы на ее столе. Гермиона кивнула, оставляя бумажную волокиту на потом, спеша начать практическую часть проекта. Они прошли в еще одну комнату, где в своих клетках сидело несколько видов волшебных птиц, от расцветок оперения которых рябило в глазах. Это были редкие птицы, охраняемые в специальном заповеднике, так как их перья использовали в приготовлении зелий целители больницы святого Мунго. После войны они очень пострадали, так как было много раненных, требующих помощи. Болезнь пернатых развилась быстро. Их существование стало под угрозой. Поэтому Гермиона и принялась искать лекарство для самих птиц. Но ее зелье являлось универсальным и подходило для нескольких популяций животных. Поэтому испытания не обещали стать скоротечными. Филипс уже надела белый халат, взяла в руки бесконечный блокнот с прытко пишущим пером и была готова начать эту нелегкую работу. — Выглядят они, конечно, не очень, — сказала она, оглядывая представителя с синим оперением. — Им срочно нужно помочь. — Поэтому мы и здесь, — ответила Грейнджер, доставая из холодильника колбочки с лекарством. — Подпиши, пожалуйста, их, разделим Огненных птиц на три категории, которым будем давать зелье, приготовлено в разное время. Фиона взмахнула палочкой, образуя три ряда птиц. На каждой клетке появились цифры, обозначающие их место. — Теперь начнем, — вздохнула Гермиона, надеясь, что все пройдет успешно. Она заколдовала клетки таким образом, чтобы знать, когда будут происходить изменения с каждым подопытным. После проведенной диагностики и перенесения ее на бумагу, Грейнджер начала вливать родственнику феникса спасительный эликсир. Она решила, что сначала проверит действие свежего зелья, поэтому два ряда птиц оставались на своих местах, изредка глотая предложенную им воду и зерна. — Теперь остается только ждать, — сказала она, осматривая каждую пернатую на предмет изменений. — Ты настроила камеру? — Да, причем это совершенно новый фотоаппарат, — сказала Фиона, и тут до Гермионы дошло, что она видела на балу такой же аппарат и ее совместные снимки с Драко должны быть где-то в квартире или остаться в чемодане. — Хорошо, настрой его, как можно лучше, зелье должно уже скоро подействовать, если я все правильно рассчитала, — ответила Гренйджер, не понимая, как могла забыть про это. Как легко потерять контроль, отвлекаясь на собственные переживания. Через десять минут сработала сигнализация на первой клетке, и Гермиона снова погрузилась в работу, отмечая улучшения птицы, проводя диагностику небольшого по размерам организма. Уже скоро и остальные подопытные начали излечиваться на глазах, приобретая густое оперение, более насыщенный окрас, исчезали трещины на клювах. Фиона следовала за Грейнджер, записывая каждую деталь эксперимента. Они и не заметили, как подошло время обеда. Почти здоровые огненные птицы уже во всеуслышание кричали, размахивая крыльями, будто просили, чтобы их выпустили, но наблюдение еще не закончилось. Нужно было проверить побочные эффекты и степень выздоровления внутренних органов. — Там снова пришел курьер, — прокашлявшись, произнесла Филипс, заглядывая в свой кабинет. — Иду, — ответила Гермиона, увеличивая диапазон сигналов от клеток, чтобы не пропустить изменения. — Добрый день, — произнесла она, глядя на молодого человека с кожаной сумкой в руках. — Здравствуйте, мисс Грейнджер. Вам посылка. Распишитесь вот здесь, — улыбаясь, сказал он, указывая место в документе. — От кого можно узнать? — спросила Гермиона, пытаясь оставаться дружелюбной. — Нет, заказчик не указал своего имени и фамилии, — покачал головой курьер, снова протягивая блокнот для росписи. — Тогда я не буду принимать это, — запротестовала Грейнджер, складывая руки на груди. — Вдруг там запрещенные вещества, связанные с темной магией? — Все проверено службой безопасности Министерства, вот здесь стоит печать, — унылым голосом произнес парень, поглядывая на часы, висящие на стене. Вероятно, он спешил. — Уносите, я не изменю своего решения, — уверенно сказала она, хотя запах дикой орхидеи уже проникал в ноздри, даря эстетическое наслаждение. — Идем, Фиона. И девушки скрылись за дверьми кабинета. Гермиона начинала негодовать, ведь не понимала, зачем Малфой это делает, если он бросил ее. Филипс молча стояла рядом, боясь произнести хоть одно слово. — Иди и проверь, он ушел? — попросила Грейнджер, пытаясь не выдавать своих эмоций, хотя дрожащий голос подвел ее. — Сейчас, — ответила Фиона, открывая дверь. — Его нет, но доставка стоит на столе. — Пожалуйста, избавься от всего и принеси нам из столовой что-нибудь поесть, — приказала она, садясь за свой стол, делая вид, что разбирает почту. — Слушаюсь, — коротко произнесла помощница, уведомляя о своем уходе хлопком закрывающейся двери. Гермиона за это и любила Фиону, потому что она никогда не задавала ненужных вопросов, если того не требовала ситуация. Грейнджер подперла руками лоб, и задумалась над тем, как ей пережить все это. Хорошо, что в этот момент запищала сигнализация, и она пулей побежала в свою лабораторию, где до прихода Филипс проводила диагностику Огненной птице. — Она почти выздоровела, осталось повреждение кожного покрова и полости кишечника. Думаю, что нам не придется сидеть здесь всю ночь, — сказала Гермиона, услышав шаги в кабинете. — Мисс, это снова я, — услышала она знакомый голос курьера. — Кто позволил вам зайти сюда? — спросила вылетевшая Грейнджер. — Прошу прощения, но если вы не примите заказ, то я не смогу уйти отсюда, — сказал он, показывая всем своим видом, что едва переступив порог, не мог пошевелиться. — Ладно, ладно, где подписать? — выдохнув, запричитала Гермиона, желая быстрее избавиться от этого человека, а затем и от цветов — пленительных орхидей, что виднелись в букете. Поставив несколько линий и завитков, она схватила пакет, безмолвно провожая курьера одним взглядом. Когда зашла Фиона, то увидела такую картину: начальница ставит цветы в вазу, а на столе стоит бумажный пакет с едой, который она не смогла выбросить. — Не смотри на меня так, — попросила Грейнджер, чувствуя укор помощницы, не глядя в ее сторону, спиной. — Давай пообедаем и продолжим наблюдения. — Хорошо, — сказала Фиона, с помощью заклинания удлиняя стол, чтобы поставить еду, которую она левитировала прямо из столовой на подносе. — Пахнет божественно, — вдохнув запах горячего овощного супа, сказала Гермиона. Филипс посмотрела на бумажный пакет, лежащий на другой стороне стола, и принялась за еду, понимая, что разговор на эту тему окончен. Перед тем, как уйти и продолжить работу по проекту, Грейнджер все же положила пакет в холодильник, отложив его на потом. Испытания проходили не так гладко, как думала Гермиона. Она постоянно делала пометки, записывала, как можно улучшить состав зелья, ориентируясь на состояние птиц. Время затянулось далеко за поздний вечер. Фиона была уверена в том, что они с начальницей остались одни во всем здании Министерства. Но Филипс не говорила ни слова, что она устала или что пора закругляться. В комнату влетел патронус в виде белой лошади, которая заговорила голосом Джинни: — Гермиона, где ты? Если не объявишься, то я сама лично отправляюсь на поиски, потому что в твою квартиру опять не попасть. — Черт, сколько времени? — спросила Грейнджер, глядя, как растворяется синяя дымка. — Почти одиннадцать, — ответила Фиона, закрывая рот рукой, чтобы подавить зевок. — Сделаем перерыв. Поставить воду на чай и возьми из холодильника еду, — сказала она, создавая своего патронуса — выдру. — Джинни, у меня все хорошо. Пришлось задержаться на работе, мы с Фионой ведем исследования действия лекарства уже на птицах. Поэтому не ждите меня сегодня. Животное ускользнуло, следуя к адресату, а сама Гермиона вышла из лаборатории и села за стол, потирая усталые глаза. — Если ты хочешь уйти, то я не держу, понимаю, что может быть личная жизнь, — произнесла она, глядя на то, как ловко Филипс соорудила им что-то вроде ужина. — Нет, у меня никого нет, а стать ассистенткой такой волшебницы, как вы, — мечта, которую хочется осуществить, — ответила Фиона, разливая по кружкам горячий чай. — Наверное, из-за меня у тебя и нет парня, — выдала свои предположения Грейнджер, разбалтывая ложкой сахар в дымящейся от пара чашке. — Просто период такой, маг, которому я симпатизирую, вряд ли посмотрит в сторону такой простушки, — помедлив, тихо ответила Филипс. — Не правда, — возразила Гермиона. — Ты прекрасный человек и отличная помощница. Таких еще нужно поискать. Она посмотрела на помощницу, отмечая миловидное лицо с небольшим прямым носом, полными губами и ямочкой на подбородке. И если глаза Грейнджер были золотисто-коричневого оттенка, то у нее были цвета темного шоколада. Единственное, что хотелось поменять, — это простую блузку и жилетку с министерской эмблемой, которые не подчеркивали очевидные достоинства Фионы. — А у вас как в личной жизни? — перевела тему она, краснея от похвалы. — По-моему вы знаете адресата, который постоянно передает приятные посылки. Причем в течение шести месяцев. Кто такой заботливый? — Это сложно, — сжав вилку в руке, ответила Грейнджер. — Ведь этот парень не Рон? — осторожно высказала свои предположения Фиона. — Да, — согласилась она, кивнув головой. — Подарки приходят только от одного человека — Драко Малфоя. Филипс уставилась на нее, словно услышала сейчас, что Волдеморт воскрес. — Знаю, звучит непривычно для ушей. Но мы провели чудесное рождество вместе, а потом он исчез, просто попрощавшись. И теперь я не понимаю, зачем он продолжает делать это, — сказала Гермиона, доверив свои переживания помощнице. — На самом деле, думаю, что вы были бы отличной парой. Ведь он не глупый волшебник. Его затея с внедрением технологий в мир магов — чудесна, — сказала Фиона. — Но да, слышать такое не просто непривычно, это словно из разряда фантастики, зная вашу историю. — Мы не выбираем, в кого влюбляться, как сказал мой лучший друг, — произнесла Грейнджер. — И, попав в такую ситуацию, я не могу не согласиться с ним. Все, что мне остается, — это работать и попытаться все забыть, иначе снова окажусь в том коллапсе, в котором прозябала полгода. Словно я и не жила те шесть месяцев. — То, что сделал Рон… — начала Филипс, но вдруг осеклась. — Мы просто не подходили друг другу, теперь я это понимаю, мне не в чем винить его. Война, переживания, эмоции, чувства — все это отложилось на нас. Хотелось иметь рядом близкого человека. Но мы спутали любовь и потребность в тепле, в утешительных объятиях, а потом все стало выливаться в то, что получилось в итоге. Друзья не могут быть вместе, особенно, когда у них разные интересы. — Но он подлец! — возразила Фиона. — Не понимаю, почему вы еще и оправдываете его! — Просто не хочу проходить через все это еще раз… После этого разговора ужин прошел в тишине. Зевающая Филиппс легла подремать на диван, находившийся в кабинете, сказав, что закроет глаза лишь на пять минут, а Гермиона, закончив исследования и диагностику ближе к рассвету, встречала новый день, стоя у окна, наблюдая, как просыпается зимнее солнце, тепла от которого не хватало, чтобы прогреть землю, под треск поленьев у камина. Она обняла себя руками, представляя чужие ладони, гладящие ее тело. — Еще один новый день. Третий — без тебя…