Цикл «Идеальный мир»: Путь в светлое будущее

6 лет спустя после подписания мира с Плутарком       Автомобиль затормозил около большого дома с аккуратным белым заборчиком. Карабина осторожно припарковалась между огромным девятиместным минивэном, занимавшим почти половину парковочной площадки рядом с гаражом, и красным заниженным купе. Огромная машина Модо на месте — а это значит, что он уже привез из школы своих старших сорванцов и Нагинату с Харлеем. Пижонский «почти-спорткар» Винни, едва не лежащий брюхом на асфальте, тоже был тут — альбинос с семьей уже приехал. Осторожно выходя из машины, чтоб не поцарапать блестящий свежей полировкой алый бок, генерал заметила ухмылку мужа и проследила направление его взгляда: через стекло купе на заднем ряду обитого дорогой черной кожей дивана отчетливо просматривались ярко-розовые автокресла с рисунком из голубых пони. У шестилетних дочек Чарли и Винни был свой взгляд на прекрасное и переспорить двойняшек у отца никогда не получалось.       Обойдя дом, Карабина и Троттл оказались на заднем дворе. На лужайке, покрытой слоем короткого марсианского мха, носились, визжали и катались в дружеских драках четверо мальчишек: трое серых крепких мышат пытались поймать рыжего, что ловко уворачивался от попытки неумелого захвата в клещи. Марсианский генерал залюбовалась детьми, на автомате прикидывая, что через несколько лет из них получится отличная боевая четверка. Обычно группы бойцов формировались позже, уже после окончания школы, но бывали и исключения, когда командой становились друзья детства. Такие боевые связки славились умением без слов понимать и чувствовать партнеров и, как правило, бывали наиболее эффективны. Очень часто боевые товарищи становились большой семьей, выбирая в качестве спутников жизни родственников своих побратимов. В одну из таких «естественных» троек входил и ее муж. Теперь, похоже, дети готовились повторить судьбу отцов. Мальчишки дружили почти с рождения, вместе учились и все чаще заставляли хвататься за сердце матерей и бабушку. Даже прошедшие войну байкеры признавали, что такого креативного беспредела они в десять лет не устраивали. Троттл подозревал, что знает рыжего зачинщика их шалостей, но эта компания была верна друг другу, и заставить сдать заводилу не смог бы и доктор Карбункул своими пытками, не то что парочка родителей с ремнями.       Дочек Винни и Модо видно не было. Наверняка шестилетние хозяйки дома утащили любимых подружек играть в куклы, пони и принцесс.       Альбинос сидел на крылечке и азартно давал советы, как серой банде лучше поймать быстрого рыжего сорванца.       — А, вот и вы! Привет! — Из дверей дома показался широкоплечий хозяин, держа в руках поднос, полный ароматных... сосисок? Рыжий повел носом, вдыхая знакомый аромат, а Карабина, не веря глазам, уточнила:       — Земные «собачки»? Модо! Откуда?..       Великан хитро улыбнулся и поставил огромное блюдо на стол около гриля, несколько лет назад привезенного с родины Чарли.       — Спецрейсом с Земли, откуда же еще? — влез Винни и тут же получил два испепеляющих взгляда от друзей. Глядя на очень подозрительную Карабину, уже просчитывающую, кого из подчиненных разнести за неправомерное использование государственных ресурсов, серый, мгновенно сориентировавшись, пояснил: — Через трофейный нуль-переход! Меня вчера вечером Сток отправил проверить, не объявился ли в Чикаго Карбункул с компанией, ну и я по дороге захватил сосисок и булочек. — Он попытался невинно хлопнуть единственным глазом и обворожительно улыбнуться, но генеральские брови все более сердито съезжались к переносице.       — Ага! Гражданского школьного учителя... Позволь я изложу, как оно было на самом деле. Ты решил, что будет здорово удивить ребят вашими любимыми земными «собачками», и попросил Стокера пустить тебя на сверхсекретный объект Министерства Обороны. А что такого-то? Всего лишь куча энергии, затраты которой придется объяснять МНЕ! И допуск гражданского на МОЙ объект! И вы оба придумали идиотский предлог для командировки за государственный счет, а ко МНЕ потом придет аудит, и Я буду это как-то объяснять! Я даже догадываюсь, что в качестве сувенира ты захватил нашему лидеру пару бутылок коньяка! — Глаза бывшего генерала и нынешнего Министра Обороны Марсианской республики метали молнии. Серый смущенно уставился на носки своих кроссовок и повесил уши, а Троттл за спиной жены показал Винни, что придушит, и взял инициативу по сглаживанию инцидента в свои руки:       — Ну детка, детка, все хорошо будет. Ты завтра скажешь, какую тебе написать бумажку, мы ее у Стокера подпишем, и аудит пойдет задавать вопросы ему. А ты вообще не при чем! — Модо энергично закивал. Пусть Карабина и дальше не знает, что эта схема отработана годами. Рыжий приобнял ее за талию и успокаивающе поцеловал все еще сердитую супругу в висок.       — Ты шипучку привез? — одними губами спросил он серого и просиял, получив утвердительный кивок.       — И эта сумасшедшая мышь правит нашим государством! — пробубнила Карабина, имея ввиду Стокера. Она любила его как друга и уважала как командира, но вот эти их с ребятами лихие авантюры вызывали у нее возмущение. Все-таки в ней было очень много от военного, и бунтарский дух Борцов за свободу вызывал непреодолимое желание посадить всех на гауптвахту. Хотя в последнее время, стоит признать, их лидер вел себя все более разумно и почти не участвовал в необдуманных выходках, как и подобает тому, кто решает судьбу целой планеты.       — А мальчишки сегодня на уроке по основам тактического ведения боя выиграли у остальных команд своей параллели. — Модо знал, как перевести опасный разговор и в нужный момент пустить материнские мысли в русло гордости за отпрысков.       — Да! Да! Папа, помнишь, ты рассказывал мне, как выполнять маневр номер пять? Вот мы его попробовали, и получилось! — мгновенно вмешался в разговор Харлей. Возбужденные дети обступили взрослых, делясь впечатлениями от своей победы.       — А, вот что вы сейчас делаете, отрабатываете! — догадался Троттл. Он мысленно дал себе подзатыльник за то, что не узнал свой собственный прием. Ему даже в голову не пришло, что десятилетний сын сможет запомнить сложную связку, которую отец недавно показал на игрушечных солдатиках, объяснить друзьям и более-менее успешно реализовать на практике. Он с гордостью посмотрел на мышат, ростом сравнявшихся с его плечом, и понял, что пройдет всего несколько лет, и для его с Модо сыновей придет пора оседлать свои первые байки. И впервые в сердце Троттла кольнуло понимание, что его мальчик больше не малыш.       — Но мы никак не можем нормально замкнуть клещи. И ты показывал на тройке, а нас четверо. На занятии как-то получилось, но... надо лучше, я пытаюсь понять, как переделать прием на раскладку из четверых бойцов, и не соображу. Покажете? — затараторил рыжий паренек, от возбуждения даже вцепляясь отцу в край куртки и подпрыгивая. Четыре пары любопытных глаз с надеждой уставились на опытных воинов. Мужчины переглянулись, улыбаясь. Серый великан, хрустнув позвонками, размял шею и расправил мощные плечи, Винни потянулся всем телом, предвкушая веселье, а лидер полез в карман за линзами, чтоб не рисковать новыми и очень удачно подобранными очками.       — Тогда нам бы хорошо четвертого... Чтоб сначала показать на тройке и «цели», а потом уже я объясню, в чем отличие при четном количестве бойцов в группе, — задумчиво пробормотал Троттл, промаргиваясь после того, как в глазах оказались кусочки тончайшего пластика, позволяющие ему снова вспомнить, каково это — не ощущать давления носоупоров на переносицу и при этом не натыкаться на предметы. Жаль, что с его типом повреждения глаз носить их постоянно было нельзя. Мир перестал плыть, идеально четко сфокусировался, и он оглядел дворик. Итак, Терри, хозяйка дома, не боец, Карабине он бегать не позволит...       — О, это без проблем! — улыбнулся Модо. — ОГОНЕК!!!! — гаркнул он так, как будто отдавал приказ пехоте под артиллерийским обстрелом... или усмирял разбесившихся старшеклассников на уроке. Из окна второго этажа через мгновение высунулись четыре любопытные мордашки.       — Хоуп! Ника! Перестаньте свешиваться с подоконника! Упадете! — уловив присутствие дочек каким-то шестым чувством, тут же отреагировал Винни, но, как все шестилетки, девочки пропустили его замечание мимо пушистых белоснежных ушей. — Ну девочки! Это опасно, я могу не успеть вас поймать, и придется ехать в больницу...       — А ну-ка брысь в комнату! — на крыльцо вышла Чарли и, моментально оценив обстановку, привычно рявкнула в сторону непоседливых девиц. Все четыре головы тут же убрались внутрь. Невероятно, но факт: самый безбашенный из тройки байкеров оказался очень заботливым, внимательным и опекающим отцом, которого только один взгляд зеленых глаз двойняшек приводил в состояние растекающейся лужи. Сообразительные девчонки отлично это понимали и пользовались любовью и мягкостью альбиноса в своих детских интересах. Об этом знали все, кроме, конечно, самого Винни.       — Я здесь, дядя Модо! — Почти одновременно с Чарли со стороны гаража показался мышь с рыжей полосой в бурой челке, вытирая масляные руки о тряпку. — Разжигаем гриль?       Великан по старой памяти причислял племянника к категории «дети» и «мышата», но на деле Огонек давно сравнялся ростом и разворотом мощных плеч с ним самим. Получивший огромный боевой опыт за годы войны, сражавшийся с лучшими бойцами и командирами, молодой мужчина делал успешную карьеру под началом Карабины, возглавляя марсианскую мотопехоту. К сожалению его серой пушистой бабушки, семьей он обзаводиться не собирался, предпочитая менять подружек раз в пару месяцев и ведя комфортную жизнь не обремененного обязательствами холостяка. Верен он был исключительно своему мотоциклу — огромному, мощному «Дрэгстеру», собранному специально под его рост и вес в мастерской Винни и Чарли, — видимо, унаследовав эту страсть от мужчин его рода вместе с силой и бесстрашием.       — Покажем мальчишкам маневр номер пять? Будешь «целью», а мы с парнями ловим. — Глаза бывалых воинов загорелись мальчишеским азартом. Каждый из них, лихих рокеров, все еще обожал адреналин и хорошую потасовку.       — Вам поддаваться? — подмигнув, спросила «цель».       — НЕТ!!! — в один голос проорала тройка. Мужчины отошли, занимая годами отработанные позиции и поясняя свои действия детям. Младший из байкеров, хлеща хвостом, быстро оглядел своих «противников» и поменял положение тела, в поисках максимально устойчивого на случай лобовой атаки дяди, не собираясь давать шанса легко поймать его.       — Огонек заставит их побегать, он считается одним из самых сильных бойцов в нашей армии... — прищурившись, Карабина наблюдала за началом маневра, чуть склонив голову к плечу. Племянник Модо держал дистанцию и не давал сомкнуть клещи, а старшие, реагируя как единый организм на малейшие жесты своего лидера, молниеносно перестраивались, используя бесценный опыт годами сработанной боевой группы. Мальчишки замерли, восхищенно раскрыв рты.       — Видимо, стоит принести аптечку. — Чарли проследила взгляд подруги. За проведенные вместе с мышами годы, она много раз наблюдала за их тренировками и прекрасно знала, что эти дружеские игры не обойдутся без пары ссадин и шишек. Внезапно старшим удалось обойти «цель» с разных сторон, и все трое как по команде начали наступать. Землянка забеспокоилась: уж больно азартно секли по земле хвосты, взрывая молодой мох. — Они же не покалечат Огонька случайно?       — Как бы он кого из них не покалечил! — рассмеялась Карабина. — Они хоть и знают все приемы, да и ребята по-прежнему чувствуют друг друга, но наши мужья давно в запасе и не тренируются вместе регулярно. А Огонек всегда был одиночкой, ему в группе было сложно работать, он сейчас в своей стихии. Ты знала, что в армии проводится ежегодный чемпионат по рукопашке, все, кто хотят, могут спарринговаться между собой, мы фиксируем результаты, а потом считаем очки и выявляем победителя? Огонек третий год практически не уступает лидерства. — Внезапным мощным броском «цель» снесла с ног Винни, сильнее всех уступавшего ему в массе, и вырывалась из окружения под ругательства остальных. Альбинос, рыча, обратным перекатом вскочил на ноги и прищуренными глазами пообещал расплату. — Вот видишь!.. Ты Наги не видела?       — Она была на качелях. — Чарли кивнула в сторону подвесного диванчика, установленного с другой стороны дома в тени раскидистых кустов с ароматными белыми цветами. Этот кустарник и пушистый мох — единственное, что сейчас могло само расти на разграбленной планете. Несколько лет назад ученые смогли поселить эти растения на голых скалах и в пустыне. Неприхотливые, невероятно живучие, они очень быстро покрыли значительную часть суши. Это дало первые толчки к возрождению экосистемы Марса, а недавно были высажены первые небольшие деревья на самых плодородных участках. В последний год все чаще можно было видеть насекомых — знак того, что постепенно этот выжженный мир начинает оживать.       Карабина пошла в указанном направлении. Нагината, поджав под себя ногу, водила карандашом по планшету и старательно переносила в него ветки с небольшими белыми цветочками и нежными листиками. Заплетенные в косу длинные волосы по детской привычке были зажаты в зубах и уже превратились в мокрое нечто, пальцы с покрытыми черным лаком короткими аккуратными ногтями легкими штрихами выводили линии. Пожалуй, на дочери сегодня была чересчур открытая майка, слишком сильно обнажающая ключицы и почти сформировавшуюся грудь, и генерал сделала мысленную пометку побеседовать на тему того, как нужно одеваться в школу. Нагината подняла на нее взгляд и тут же вскочила, отбросив незаконченный рисунок и кинувшись к матери.       — Ну? Что? Да? Да? — схватив Карабину за руки, затараторила мышка.       — Да, — улыбнулась Карабина и тут же оказалась в крепких объятиях.       — Мама, я так рада! Я так сегодня волновалась! А папа рад? А вы всем уже сказали?       — В серое ухо ткнулся мокрый нос, и она погладила дочь по голове, успокаивая. Наги всегда была нетерпелива и все еще по-детски эмоциональна.       — Мам, расскажи, что?.. — Дочь смотрела не нее, улыбаясь.       — Что? — серая мышка подняла на младшую удивленный взгляд.       — Ты поешь. И с папой вы сегодня целовались на кухне, никого не замечая. Мы с Харлеем чуть в школу не опоздали, было неудобно о себе напоминать. — Наги хихикнула, а Карабина почувствовала, что краснеет. — А еще папа тебе цветы носит через день и обнимает. Нет, он тебя и раньше обнимал, но сейчас как-то... по-другому? — она склонила голову набок, с теплотой глядя на смущенную мать.       — Иди сюда. — Женщина обняла дочь, устроив подбородок у нее на плече и вздохнула. — Я скажу тебе то же, что сказала одиннадцать лет назад: «У тебя скоро будет братик или сестренка, Наги», — тихо выдохнула Карабина в рыжее ухо и замерла, ожидая реакции. Ее обняли крепче, и можно было поклясться, что младшая мышка улыбается.       — А что я?       — Ты вроде спала уже. Но открыла глаза, сказала: «Брата хочу!» — и тут же снова уснула. — Она улыбнулась воспоминаниям.       — Я очень рада, мамочка. — Теплый поцелуй в щеку сказал больше, чем сама длинная речь.       — Пока никому не сказали, только ты знаешь. — Поцеловав дочь в нос, старшая мышка отстранилась.       — Скажете?       — Пока не знаю, сегодня ли. Если честно я... еще не осознала.       — А папа?       — Папа, по-моему, в шоке, но вида не показывает. Вы с Харлеем родились в самый разгар войны, время было совсем другое. Троттл впервые был со мной на УЗИ.       — Серьезно? Я думала, все всегда вместе по таким делам ходят.       — Это сейчас. Когда ты родилась, папа был на задании.       — Как, и на родах его не было? — Молодая мышка широко распахнутыми глазами смотрела на мать. Новые социальные программы за короткое время вложили в сознание молодежи, что рождение детей — невероятно ответственное дело, главная ценность для государства, поэтому отец должен принимать участие во всем. Она не могла поверить, что ее папочка, лучший из лучших, все понимающий и самый любимый, в момент ее рождения не был рядом с матерью.       — Нет, это сейчас так можно, а четырнадцать лет назад у нас был медпункт в штабе Борцов за свободу и военный хирург. Отец с Винни и Модо постоянно пропадали на боевых заданиях, часто сутками не спали. Он вернулся через неделю после твоего рождения. Так что вот это все для нас очень... ново. — Карабина улыбнулась. Для девочки, практически не сохранившей в памяти активных боевых действий, эти слова стали открытием. Генерал, став матерью, сделала все, чтобы над головой ее ребенка было безопасное небо, чтобы женщины, рожая малышей, не боялись потерять их во время атаки врага. Чтобы мерзкие вонючие захватчики не отбирали младенцев ради забавы. Чтобы мужья могли видеть свои семьи не только по видеосвязи.       И осознавая, что Нагината, дитя, рожденное под плутаркийским обстрелом, совершенно не помнит горящего в войне ожесточенного мира, Карабина смогла отпустить сотни призраков марсианских солдат, что погибли, выполняя ее приказы. Спустя годы она совершенно внезапно простила себя за тех, кого не смогла спасти, принявших смерть во имя детей, что не знают кровавого ужаса.       Она вдохнула полной грудью и подняла глаза к мирному небу.