«К Таргариенам законы Семерых неприменимы. <…> Стоит лишь взглянуть на них, чтобы понять, как отличны они от всех прочих жителей Вестероса». (Дж. Мартин, «Пламя и кровь») Доктрина особенности сделала мораль Деймона весьма своеобразной, как и видение роли Рейниры в его жизни. И позволила предложить: — Пожени нас. Ты сказал, что за корону я могу просить что угодно. Я хочу Рейниру. Я возьму ее в жены любой… по традициям нашего дома.

Четыре дня вдали от Евы полностью спутали мысли лидера. Четыре дня не быть с ней. Не обнимать. Не касаться. Не вдыхать аромат ее кожи. Душа кричала, не зная, вернется ли та единственная, что нужна ему, а тело отчаянно требовало разрядки...

Отгремела война с Плутарком, оставив после себя выжженный Марс. Новый Лидер казался безупречным — выдворил захватчиков, навел порядок и за годы своего правления построил справедливое общество. Но его близкие вдруг стали понимать, что живут совсем не так, как мечтали: под предлогом всеобщего блага марсиан заперли в клетке, с каждым днем сильнее ограничивая свободу, решения старого друга превратились в диктат безумца. А задумывался ли кто-то, чем ему пришлось пожертвовать ради идеального мира?

Она и дальше хотела бы терзаться этой болью и виной, чтобы впредь быть осмотрительнее, не терять жизни, — но для борьбы с захватчиками нужно двигаться дальше, взять чувство вины под контроль. Генерал понимала, что это станет возможным только тогда, когда она получит не только моральное, но и физическое наказание. И прекрасно знала, кто может помочь решить проблему, подарив столь необходимую телу боль, а душе — унижение.

— Тогда не будет соглашения, Карабина, — равнодушный, даже как будто скучающий голос прилетел в спину, заставив замереть. — Как думаешь, сколько марсиан погибнут за твое нежелание переспать со мной?.. «Ты же сам сказал — тысячи!..»