Пять литров безупречно чистой крови

Драко заглянул в комнату, где приглашённый им стилист превращал Грейнджер в красавицу. Или хотя бы пытался это сделать. — Долго ещё? Скоро прибудет фотограф. — Десять минут, мистер Малфой, и вы влюбитесь в вашу девушку ещё раз, — пропел стилист, колдуя над причёской. Драко хмыкнул и вернулся в гостиную, которую украшали эльфы. Испуганные внезапным посещением волшебников, твердящих о какой-то там свободе, они были особенно расторопны последние дни. Кто бы мог подумать, что от Министерства может быть такая польза. Он привычным жестом материализовал бутылку огневиски. Ему было необходимо выпить, чтобы выдержать следующие несколько часов. Фотосессия, интервью и Грейнджер рядом — совсем не так он привык проводить пятничный вечер. Впрочем, от прежних привычек ему придётся на время отказаться. Будет некрасиво, если его фотографии в объятиях какой-нибудь совсем-не-леди появятся в газетах после официального признания отношений. — Мы всё сделали, как вы сказали, хозяин. Может, добавить ещё цветов, хозяин? — пропищала Мисси. Драко окинул взглядом гостиную. Мерлин, разве в оранжерее остались ещё цветы? Его и так начинает мутить от приторного запаха лилий, роз, пионов и только его мать знает чего ещё. — Достаточно. — Вы довольны, хозяин? Вы нас не прогоните? Грейнджер не смогла найти лучший момент для своего появления. Он только закатил глаза, заметив её обвиняющий взгляд. Теперь она будет уверена, что он только и делает, что угрожает своим домовикам. Просто чудесно. — Свободны, — махнул рукой Драко. С эльфами он разберётся позже. — Ты прекрасно выглядишь, любимая. И он почти не кривил душой. Надо бы накинуть этому чудо-стилисту пару монет, своё дело он явно знает. Грейнджер смотрелась на удивление эффектно. Во всяком случае, пока не скривилась, услышав его «любимая». — Благодарю вас, мистер Стэвин, — кивнула Грейнджер. Ну да, она его имя запомнила. — Вы хорошо постарались. — Будем рады воспользоваться вашими услугами ещё раз, мистер Стэвин. Можете воспользоваться камином. Извините, что так быстро прощаюсь с вами, но мне просто необходимо остаться с моей девушкой наедине. Драко слегка понизил голос, и стилист понимающе улыбнулся. — Конечно-конечно. Молодость, весна, любовь… Всего вам хорошего, мистер Малфой, мисс Грейнджер. — Что это ещё за «наедине»? — подозрительно сощурилась Грейнджер, как только камин вспыхнул зелёным пламенем и погас. — Не переживай насчёт интервью, я договорюсь, если возникнут какие-то проблемы. — Я и не переживаю. — Драко недоверчиво хмыкнул, но Грейнджер и правда выглядела спокойной. — Ты выучил то, что я тебе прислала? Наше знакомство, начало отношений… — Предпочитаю импровизировать. А вот подготовиться к фотосессии тебе не помешает. — Что ты имеешь в виду? — Нам надо будет обниматься. — Разве не достаточно просто сидеть рядом? — недовольно поинтересовалась Гермиона. — Положив ручки на колени как примерные первокурсники? К сожалению нет, Грейнджер. — К сожалению. Во всяком случае, в своём отношении друг к другу они были солидарны. Малфой не горел желанием к ней прикасаться, как и она к нему. Гермиона осталась стоять на месте и только смотрела, как он приблизился к ней и взял за руку. Потом медленно начал подниматься выше, пока его пальцы не оказались на её плече. И почему мистер Стэвин настоял на открытом топе? Она выбрала бы наглухо застёгнутую блузку. А сейчас на ней было катастрофично мало ткани. Приобняв Гермиону, Малфой притянул её ближе к себе. Его рука спустилась на талию. И всё это с абсолютно отсутствующим видом, будто в этот момент он составлял список покупок или обдумывал финансовые операции. — Где твои руки, Грейнджер? — При мне. — Вот именно, а должны быть на мне. Не стой столбом, обними меня! Она неохотно подчинилась. Рубашка смялась под её пальцами, и тут же разгладилась, стоило ей опустить руку. Не так уж и плохо для первого раза. Но Малфой был по-прежнему недоволен. — Больше страсти, — холодно сказал он. — Что-то ты тоже отнюдь не выглядишь страстным любовником, — огрызнулась Гермиона. И тут же пожалела о своих словах, потому что Малфой впился в её губы. Это ничуть не было похоже на страсть или нежность. Он словно выжигал на ней клеймо принадлежности. Гермиона отшатнулась и вытерла губы тыльной стороной руки. Она сплюнула бы, если было бы куда. — Отвратительно. — Никогда так не делай перед камерой, Грейнджер. Ты смазала всю помаду. Драко отвернулся, не желая смотреть, как она будет поправлять макияж. Ужасно. Никуда не годится. Он даже не в состоянии нормально её поцеловать, до такой степени она напоминает ему бревно. — От поцелуев придётся пока отказаться, — константировал Драко. Зато можно было попробовать её слегка напоить. — Держи. Весь стакан до дна. — Здесь же больше половины! — Да, думаю, как раз хватит, чтобы ты расслабилась. Пей, Грейнджер, иначе в следующий раз мне придётся подмешать тебе Амортенцию. Она фыркнула, не веря его угрозе. А вот сам Драко уже не был так уверен, что просто пытался её попугать. Разумеется, Амортенция слишком сильное средство, но что-то полегче… С Грейнджер, которая смотрела бы на него преданными глазками, справиться было бы легче. Да и в контракте не было ни единого слова о недопустимости использования приворотного зелья. Гермиона смогла влить в себя половину и вернула стакан на столик. Ладно, это была не такая уж и плохая идея, она хотя бы избавилась от привкуса его губ. С треском появившийся домовой эльф прервал их молчание. — К вам… — Знаю. Как раз восемь. Пригласи гостя, — махнул рукой Драко. Эмильен тут же ворвался в гостиную и незамедлительно принялся источать комплименты. Его восхитило и убранство комнаты, и наряд Грейнджер, и вид самого Драко. — Magnifique! ¹ — то и дело восклицал француз. — Ты помнишь, Драко, что именно я делал ваши с Асторией помолвочные фото? Тогда я сказал, что не видел невесты прекраснее, но эта мадемуазель бесспорно может её затмить! И как ты ухитряешься отхватывать себе самое лучшее? — Ну, это же я, — проворчал Драко. Он забыл. Он действительно забыл, иначе пригласил бы сегодня кого-нибудь другого. Впрочем, Эмильен был лучшим. — У нас не так много времени. Может приступим? — И даже не предложишь стаканчик старому другу? Я вижу, у тебя восхитительное огневиски. Моя родина славится винами, но никто не сравнится с Англией в приготовлении этого напитка. Merci, — подхватил протянутый стакан Эмильен. — Теперь нам нужен естественный свет. Вот так будет в самый раз… И немного затемним углы… Мадемуазель, ваш профиль бесподобен, прошу вас, чуть повернитесь. Замечательно, но чуть левее. Да-да, чтобы фрезии попадали в кадр. Excellemment! ² У Гермионы закружилась голова то ли от мелькающих вокруг неё шаров, излучающих мягкий свет, то ли от выпитого виски. Она старалась точно следовать распоряжениям фотографа, и совершенно не заметила, в какой момент к ней присоединился Малфой. Она привычно напрягла спину, чувствуя его объятия, но через час, устав от бесконечной смены поз и локаций, перестала обращать внимание на чужие руки у себя на талии. — Чудесно! Это мои лучшие снимки! Наклоните голову, мадемуазель. Драко, а ты встань сзади. Чуть ближе. Правее. Идеально! Драко переместился на нужную позицию. Грейнджер безвольно поворачивалась в его руках, напоминая куклу. Но куклу красивую и не забывающую об улыбке, так что его всё устраивало. — Теперь поцелуй. Поцелуй — это самое главное! Вот сюда, к камину. Хотя нет, лучше на фоне окна. А потом попробуем рядом с вазой… Эмильен без остановки щёлкал камерой, и это начало утомлять даже привычного к этому Драко. Но они явно перешли к финальной стадии. Он убрал каштановые локоны от лица Грейнджер и почти впечатал её в себя, чтобы она даже не думала дёргаться. — Не смущайся, милая. Нам больше не надо ничего скрывать, — прошептал Малфой ей на ухо, когда Гермиона опять напряглась после слов фотографа. — Я буду нежен. Аккуратен. Ты ведь именно этого хочешь… Гермиона не могла понять, предназначались ли эти слова, сказанные столь чарующим голосом, ей, или Малфой изображал нежность для фотографа. Но в этот раз он и правда действовал куда аккуратнее, мягко надавив большим пальцем на подбородок, отчего её рот приоткрылся сам собой, впуская язык Малфоя. Обжигающий как огневиски, пьянящий как аромат десятков букетов вокруг, искушающий как сам дьявол. Она позволила ему целовать себя, незаметно для самой себя запутываясь пальцами в его волосах. Это вовсе не было похоже на поцелуй жабы, как она ожидала. Скорее это было поцелуй дракона. Полный пламени и скрытого коварства. — Admirablement! ³ Сразу на обложку! — услышала она голос фотографа, и магия момента сразу исчезла. Малфой отступил назад, вновь становясь тем самым Малфоем, которого она знала. — Может, хватит, Эмильен? У нас ещё запланировано интервью, а моя возлюбленная уже валится с ног. — Это всё от твоих поцелуев! — убеждённо воскликнул фотограф. — Плох тот любовник, который не может заставить ноги девушки трястись, так мы говорим во Франции! — Я и правда устала, — призналась Гермиона, отчаянно убеждая себя, что её ноги трясутся от отвращения и девятичасового рабочего дня. И первый за последний год поцелуй тут совершенно не при чём. — Я понял. Ускользаю! Только один стакан напоследок, пока мадемуазель будет поправлять макияж, умоляю. У меня совершенно пересохло во рту от ваших искренних чувств! Гермиона вышла из гостиной, стирая на ходу приклеенную улыбку. Просто смешно, что искреннего смог найти француз на этом маскараде. Искусственные улыбки, созданное магией освещение, вымученные объятия. И даже этот поцелуй, каким бы он ни смотрелся со стороны, каким бы он ни ощущался на её губах, был насквозь пропитан притворством. Малфой играл, хотя и надо признать, весьма убедительно. А она старательно подыгрывала. Её уже начало подташнивать от происходящего, а ведь спектакль ещё толком и не начался. Она подошла к зеркалу, чтобы проверить, не нужно ли подкрасить губы. Легкий макияж ощущался на коже слоем грима, призванным спрятать её истинные эмоции. Ей как никогда нужна была передышка. — Ты там застряла? Через пять минут интервью, — сообщил Малфой через дверь. Видимо, фотограф уже ушёл, потому что бархатистые нотки пропали из его голоса. — Иду, — откликнулась Гермиона, вновь натягивая улыбку. Она же Гермиона Грейнджер, нет ничего, с чем бы она не справилась. Прибывшая журналистка чем-то напомнила ей Риту Скитер. Тот же цепкий взгляд, ядовитый лак на ногтях под цвет пиджака и приторно сладкая улыбочка. Но Гермиона была рада, что писать статью будет не Мариэтта. Кто угодно будет лучше Эджком. Малфой удобно расположился на специально наколдованном двухместном диване, оставив слишком мало места для неё. Так что не было никакой возможности не соприкасаться с ним. — Такая неожиданная пара, — начала миссис Элиот, и перо заскользило по бумаге. — Вы уже познакомились с Нарциссой Малфой, мисс Грейнджер? Неожиданный вопрос сбил Гермиону с толку. Она старательно готовилась, расписав свои ответы на несколько листов. Но такого она не предусмотрела. — Мы уже были с ней знакомы. Раньше. Малфой взял её руку в свои ладони. Такой милый жест для стороннего наблюдателя, ничего более, но Гермионе стало чуть легче. — Конечно, вы ведь учились вместе. Что вы можете рассказать про школьное время? Мистер Малфой нравился вам уже тогда? К этому вопросу она подготовилась. — Наша история — это классическое противостояние Слизерина и Гриффиндора. Совершенно разные факультеты, издревне не ладящие друг с другом, разные убеждения, разное социальное положение. Я никогда бы не сказала, что мы ладили друг с другом в Хогвартсе, но оглядываясь назад, я понимаю, что Драко никогда не был ко мне безразличен, — оттарабанила заученный текст Гермиона и покосилась на Малфоя. Если он и был недоволен её словами, то ничем это не выдал. — Вы согласны, мистер Малфой? — Я и правда уделял, возможно, слишком много внимания Гермионе… — усмехнулся тот. — Но она этого полностью заслуживала. Такая девушка просто не могла не заинтересовать меня. — Но вы всё-таки женились на другой? — Установки. Воспитание, — пожал плечами Драко, не забывая очаровательно улыбаться. — Но тот брак в прошлом. — Некоторые могут подумать, что отношения с Малфоем — это способ привлечь внимания к вам, мисс Грейнджер, особенно учитывая грядущие выборы… Он сжал пальцы уже открывшей рот Грейнджер. Она была способна ляпнуть что-нибудь, увлёкшись своей любимой темой. — Мы долго встречались тайно. И не хотели афишировать наши чувства, пока не пройдут выборы. Но нам пришлось сделать это объявление раньше, чем мы планировали. Эти репортёры… — притворно вздохнул Драко. — Которые не раз ловили вас каждый раз с новыми девушками? — подхватила миссис Элиот. — Например, всего неделю назад. — Ах, та девушка… — Салазар, как не вовремя он опять забыл её имя! — Она любезно согласилась стать моим прикрытием, чтобы отвести папарацци от моей настоящей возлюбленной. — Ясно. Мисс Грейнджер, что вы можете сказать о своих последних законопроектах? Теперь, будучи в отношениях с чистокровным, будете ли вы и дальше проводить свою политику или значительно смягчите её? — Не хочу превращать наш разговор в предвыборную кампанию, — улыбнулась Гермиона, уходя от ответа, как и советовал Малфой. — Тогда что вы можете сказать о мистере Малфое? Не поделитесь ли с нашими читателями, какой он настоящий? Вне камер, без присутствия посторонних? Какой он с вами? Высокомерный. Грубый. Невыносимый. К этому вопросу Гермиона тоже не была готова, но, опять же по совету Малфоя, начала импровизировать. — Он совсем другой. Очень… искренний. Настоящий мужчина, способный решить все проблемы. Чуткий. Заботливый. И, разумеется, Драко всегда… идеален. Уже хорошо, что журналистка не рассмеялась ей в лицо, услышав этот нелепый бред. Зато Малфой теснее прижался к ней, и ей некуда было деться от его горячего бедра. — Не льсти мне столь явно, Грейнджер… — обдал он её шею горячим дыханием и снова повернулся к миссис Элиот. — Теперь моя очередь? — Да, прошу вас. Что вы можете сказать о мисс Грейнджер? Драко усмехнулся. — Упрямая. Честная. Вспыхивающая как пламя. Она — нечто совершенно новое в знакомом мне мире. Ложь всегда проще всего спрятать, вплетая в неё правду. Он был искренен в каждом сказанном о Грейнджер слове. Ещё с десяток вопросов, и миссис Элиот, пожелав им приятной ночи, ушла вместе с несколькими листами, исписанными мелким почерком. Гермиона сразу же обмякла, только сейчас заметив, как же сильно она на самом деле устала. — Надеюсь, ты не собираешься здесь заснуть? — голос Малфоя выдернул её из дрёмы. — Конечно, нет! Годрик, она действительно уснула бы прямо на диване в доме, порог которого когда-то поклялась никогда не переступать. Но с тех пор прошло уже много времени, старые раны зарубцевались, оставив после себя лишь маленькие белые шрамы на руке, заметные только при близком рассмотрении. И этот дом больше не ассоциировался с Люциусом, Беллатрисой и Волдемортом. Он пропитался запахом Драко, который не смогли истребить даже сотни цветочных бутонов. — Грейнджер, ты опять? — простонал Малфой, и Гермиона подскочила с дивана, распахивая глаза. Её же ждёт Живоглот! Он и так сильно сдал после того, как оставался на попечении Гарри, пока она старалась не убить Малфоя во Франции. — Завтра в двенадцать? — на всякий случай уточнила Гермиона, делая шаг к камину. — Да, — кивнул Малфой. — Ты хорошо держалась сегодня. Сможешь повторить это завтра? — Разумеется. — И не вздумай напялить на себя шарф болельщика или что-то такое! Она уже разжала пальцы с волшебным порошком, поэтому не успела ничего сказать, но это было не важно. Малфой же ещё не в курсе, что на матче с ней будут Джинни и Рон. Его ждёт не самый приятный сюрприз. Драко покосился на остатки огневиски. Он предполагал, что напьётся вдрызг, когда день закончится, но почему-то пить совершенно не хотелось. Он плюхнулся на диван, ещё хранящий тепло Грейнджер. Как так можно — отрубиться, так и не дойдя до постели? Вот он, в каком бы ни был состоянии, всегда засыпал в кровати. И что это была за торжествующая ухмылочка на её лице? Драко откинул голову назад и стал рассматривать лепнину на потолке. Слишком вычурно, но он так и не смог переделать всю гостиную полностью. Это всё ещё дом его матери, даже если она никогда сюда не вернётся. Ей нравилась эта лепнина. Как ни странно, он был удовлетворён прошедшим вечером. Конечно, это была не та радость, которую приносила хорошая гулянка, с привкусом похмелья утром. Но и кого-нибудь заавадить ему тоже не хотелось. Кто бы мог подумать, что Грейнджер могла быть сносной несколько часов подряд и отвечать правильно, не показывая свою истинную натуру? Драко закрыл глаза и с этими мыслями незаметно заснул. — Эй, ты что, валяешься здесь с вечера? Драко потянулся и осознал, что всё ещё лежит на чёртовом диване, а за окнами заметно посветлело. И прямо перед ним стоит Блейз. — Сколько ты вчера выпил? — Один стакан, — буркнул Драко. — Пожалуй, нужно закрыть тебе доступ к моему камину. Будешь приходить, как и все цивилизованные люди, через главный ход после доклада домовика. — Ты грозишься это сделать каждую неделю, — отмахнулся Блейз. — Эта птичка случайно не к тебе? Действительно, с другой стороны окна на него смотрели крайне недовольные глаза чьей-то совы. Драко забрал у неё конверт, увернувшись от щёлкнувшего клюва, и быстро просмотрел содержимое. Эмильен, должно быть, не спал всю ночь, но снимки получились неплохие. — Я взгляну? — спросил Блейз, подхватывая готовые упасть на стол фотографии. — Как хочешь. Драко поморщился, оглядывая себя. На специально заколдованном костюме как всегда ни одной складочки, но волосы наверняка стояли дыбом. Он направился в спальню, чтобы принять душ и переодеться. Забини отлично сориентируется и без него, даже эльфы беспрекословно его слушались. — Ты кое-что забыл, — заметил Блейз, когда Драко через полчаса спустился. — Разве на тебе не должен быть шарф с эмблемой команды, вопилка в руках и всё такое? Драко лишь закатил глаза. — Оставь это для Грейнджер. — Да, кстати о ней. И как она в постели? Настоящая гриффиндорская львица? — Ты перегрелся, Блейз? Я не собираюсь спать с ней, даже если бы она не была таким фригидным поленом. — Неужели? — скептически протянул Блейз. — Знаешь, а по этому фото не скажешь, что она такая. Драко взял протянутый снимок и взглянул на то, как Грейнджер с придыханием открывает губы и подаётся ему навстречу. Хорошая актёрская игра. — Ты бы знал, сколько времени было потрачено ради одного более-менее сносного снимка. Позавтракаешь? — Не откажусь. Да и тебе следует всунуть в себя что-нибудь посытнее кофе. Ты в курсе, что на матче будет семейка Уизли? Блейз в очередной раз демонстрировал подозрительную осведомлённость. Самому Драко и в голову бы не пришло просматривать списки тех, кто приобрёл билеты. — Вот дерьмо… — Да-да, жена Поттера и бывший муж твоей цыпочки. Постарайся обойтись без мордобоя. — Я не собираюсь пачкать руки, — передёрнулся Драко. — Да и Грейнджер всё уже им рассказала, так что думаю, они будут лапочками, чтобы поддержать свою подружку. Мисси, почему стол всё ещё пуст?!