Пять литров безупречно чистой крови

Гермиона заметила, что её провожают заинтересованными взглядами, стоило ей только прибыть в Министерство. А когда она проходила через свой отдел, неприятное чувство всеобщего внимания только усилилось. Дойдя до кабинета, она первым делом бросилась к зеркалу, чтобы проверить, не покрылась ли она пятнами или не перекрасил ли какой-нибудь шутник её волосы в зелёный цвет. Но на первый взгляд всё было нормально. — Как выходные? — поинтересовалась Джоан, заглядывая к ней с огромной стопкой документов, которые следовало просмотреть. Вполне невинный вопрос, неизменно звучавший каждый понедельник, сегодня вызывал напряжение. — Нормально, — ответила Гермиона, стараясь, чтобы её голос звучал как можно более безразличнее. — Уже видела новый выпуск? — Джоан кивнула на её стол, на котором лежали целых четыре экземпляра «Ежедневного пророка». — Ещё нет. А что там? Очередная статья, склоняющая меня на все лады? — Посмотри сама, — загадочно ответила Джоан. Гермиона перевернула несколько страниц в поисках своего имени, но вместо этого наткнулась на статью, громко озаглавленную «Обычный пятничный вечер главного британского плэйбоя». Там имелась и фотография Малфоя, к которому так и липла красивая смуглая девушка. И, по-видимому, у этой девушки никаких проблем с прикосновениями к Малфою не возникало. Гермиона быстро проглядела текст, изобилующий звонкими эпитетами, и не нашла там ничего нового. Подобные статьи появлялись еженедельно. Но неужели Малфой расслабился и забыл о своей роли? Или это всего лишь часть неведомой ей игры на публику? Скажем, попытка якобы скрыть их якобы тайные якобы существующие отношения? Гермиона брезгливо поморщилась. Как бы там ни было, личная жизнь Малфоя её не касалась. Она перевернула страницу и увидела то, что явно имело отношение уже к ней — огромную фотографию, сделанную во французском ресторане. Подпись гласила: «Необычный субботний вечер Гермионы Грейнджер». Гермиона вгляделась в движущиеся чёрно-белые фигурки. Малфой выглядел естественно и расслабленно, а вот она держалась гораздо скованнее. Вот Малфой что-то говорит… Делает глоток вина и ставит бокал на стол… Тянется к ней… К счастью, на этом моменте запечатлённый кадр обрывался, и она не могла лицезреть саму себя, испуганно убирающую руку. Скорее всего, редактор специально вставил именно такой вариант, дающий волю воображению, и теперь каждый желающий мог додумать дальнейшее развитие событий сам. Что ж, все косые взгляды теперь были вполне объяснимы. Но она и не предполагала, что всё будет развиваться так быстро! Гарри, Рон, Джинни… Она до последнего откладывала неприятный разговор с друзьями, и страшно было представить, что они подумали, увидев этот выпуск. Джоан снова вошла без стука. — Посмотрела? Гермиона смогла лишь кивнуть, отодвигая газету как можно дальше от себя. — Так что там у тебя с Малфоем? Мариэтта написала, что вас видели вместе как минимум в трёх местах и… — пауза вышла эффектной, потому что Гермиона так и не успела прочитать текст. — Что вы жили в одном доме, — закончила Джоан. Её глаза прямо горели в предвкушении свежих сплетен. — Мариэтта всегда пишет полную чушь. — Может быть. Но там фотография. Ваша фотография в о-о-очень дорогом ресторане, и это никак не похоже на встречу выпускников. Гермиона забарабанила по столу, пытаясь быстро сообразить, что она должна ответить. Салазар бы побрал этого Малфоя, который за два дня не удосужился дать ей хоть какие-нибудь инструкции для такого случая! Но Джоан была права. Фотографии не подделать. Глупо отрицать очевидное. От ответа её спасло появление начальника. Он явно не интересовался светской хроникой и не проявил к ней никакого необычного интереса, а только сухо дал несколько поручений. Зато Джоан сразу исчезла из её кабинета. Гермиона кивнула, выслушав распоряжения, и как только осталась одна, быстро нацарапала записку Малфою на первом попавшемся клочке бумаги. Но ей ещё предстояло добраться до совятни через всё Министерство. И заглянуть на обратном пути в Аврорат, надеясь, что Гарри будет сегодня на месте. Ей удалось избежать разговоров, изобразив страшную спешку, но она сбавила темп, подходя к кабинету друга. Ей повезло — Гарри был там. — Доброе утро, — поздоровался он непривычно сдержанно без обычных объятий. — Ты уже видел, — констатировала Гермиона очевидный факт. — Ты про это? — Гарри взял в руки «Ежедневный пророк». — Все видели. Ну конечно. Почему статья не могла выйти в каком-нибудь малопопулярном журнале? А «Ежедневный пророк» читали буквально все. — Я могу тебе всё объяснить. — А ты разве должна? Ты взрослая женщина, имеешь право встречаться с кем хочешь, ужинать с кем хочешь, спать с… — Всё не так! — оборвала друга Гермиона. — Я с ним не встречаюсь и тем более не сплю. Мы заключили сделку. — Ты заключила сделку с дьяволом? — недоверчиво переспросил Гарри. — С Малфоем, — поправила его Гермиона. — Что в общем-то одно и то же. — У меня не было другого выбора. — Малфой тебя заставил? Он тебя шантажирует? Мерлин, Гермиона, почему ты сразу не обратилась ко мне? — сразу засуетился Гарри. — Нет, это скорее я… — Гермиона замялась. Признаваться в том, каким именно образом она добилась согласия Малфоя, совершенно не хотелось. — В общем, Кингсли сказал, что мне не победить на выборах без поддержки кого-то из чистокровных. — И ты выбрала Малфоя. Так это была деловая встреча? — Не совсем… Мы притворяемся, что у нас отношения. — Годрик… Я не знаю, что хуже: что у тебя могут быть отношения с Малфоем или то, что ты решилась на фиктивные отношения, чтобы стать министром. Гарри взъерошил волосы, как делал это всегда в минуты волнения. — Я должна была предупредить тебя раньше. Извини. Давай я зайду к вам вечером и всё объясню подробней? — предложила Гермиона. Обстановка Министерства не располагала к долгим беседам. — Тогда надо пригласить Рона и… — Не стоит. — Ты не хочешь сейчас с ним говорить? — удивился Гарри, а затем внимательнее всмотрелся в её лицо. — Ты что, вообще не собираешься ему ничего рассказывать? — Рон слишком честный. Он не поймёт и не поддержит меня. — Ты хоть представляешь, что он будет чувствовать, видя все эти заголовки и веря им? — Я понимаю, — тихо сказала Гермиона, опуская глаза. Ещё совсем недавно она была уверена, что они всегда будут вместе, а Рон мог надеяться на это и сейчас. — Но это слишком рискованно. — Ладно, это твой выбор. Но зачем тогда ты сказала мне? Он мой лучший друг и брат Джинни. Как по-твоему я должен с ним общаться и молчать?! — Это временно. Гарри, поверь, мне тоже не нравится сложившаяся ситуация. Я сразу же закончу этот фарс, как только смогу. Гермиона видела, что ей так и не удалось убедить друга. Гарри смотрел на неё настороженно, будто видел в первый раз. И именно сейчас, впервые за долгое время, ей нужна была его поддержка. Оставалось лишь надеяться, что к вечеру он переварит внезапно свалившуюся новость, и говорить станет проще. Она ещё немного задержалась в Аврорате. По крайней мере, здесь никто не заваливал её вопросами, а вот в её кабинете её точно поджидала любопытная Джоан. Но надолго укрыться ей не удалось. — Вот вы где, мисс Грейнджер. Я ищу вас по всему Министерству, — нарушил её покой запыхавшийся стажёр. — У вас посетитель. Ждёт вас в вашем кабинете. Недоумевая, кто это ещё к ней пожаловал, Гермиона вернулась на свой этаж. Ей показалось или теперь её сопровождали ещё более изучающие взгляды? Открыв дверь, она замерла от изумления, а затем быстро захлопнула дверь за собой. — Что ты здесь делаешь? Малфой оторвался от разглядывания документов, лежащих на столе, и поднял на неё глаза. — Разве это не ты прислала мне записку «Нам надо срочно поговорить»? — Но я не имела в виду сейчас! В Министерстве! — возмутилась Гермиона, прикидывая сколько человек видело Малфоя. — Я думала, мы встретимся после окончания рабочего дня. — Наверное, тогда стоило так и написать, тебе не кажется? — лениво заметил Малфой, без капли смущения возвращаясь к её личным заметкам. — Я вижу твоё «срочно», бросаю все дела и срываюсь сюда, а оказывается, ты рассчитывала совсем на другое? — Ах, извини, надеюсь, я не оторвала тебя от очередной девки? — прошипела Гермиона и вырвала из его рук пергамент. Малфой одарил её таким взглядом, словно это она совершает что-то предрассудительное, а не он только что рылся в её вещах. — Что за выражения, Грейнджер? Даже если и так, как вообще тебя это касается? — Никак, если мы будем обсуждать совместно наши действия! Эта статья… Что я должна отвечать людям? Ты не говорил, что о нас напишут! — Потому что я не знал! Всегда что-то может идти не по плану, и ты должна быть к этому готова. Уходи от прямого ответа, не соглашайся ни с чем явно и ничего явно не отрицай. — Я так не могу, Малфой! Мне будут задавать конкретные вопросы. — Ты политик или кто, Грейнджер? Какого хера я должен тебя учить, что говорить?! Малфой повысил голос вслед за ней, и теперь уже они оба почти кричали. От его расслабленной позы не осталось ни следа. Он оттолкнулся от столешницы, на которую опирался, и шагнул к ней, вынуждая Гермиону отступить. — А теперь, когда ты ещё и явился сюда сегодня… Да всем станет ясно, что я… что мы… — она так и не придумала окончание фразы и сердито скрестила руки на груди. — Именно этого мы и добивались! Соври что-нибудь! Ложь будет очевидна всем, ну и плевать. Эти разговоры тебе выгодны. Гермиона всегда начинала нервничать, когда что-то шло не по плану, и слова Малфоя её ничуть не успокаивали. Ему легко говорить, он с малых лет учился лицемерить. Но она не такая. Не такая! — Отлично. А дальше? Какой наш следующий шаг? — Я договорюсь об интервью. Скажем, в пятницу. В субботу сходим вместе на матч по квиддичу. А в воскресенье люди прочитают о нас. Приготовься. — К чему? — К ещё большему вниманию к твоей персоне, — пояснил Малфой, чётко выговаривая слова, будто она была слабоумной. Гермиона гордо вскинула голову и заняла своё кресло, чтобы напомнить — она хозяйка этого кабинета. — Спасибо, что соизволил сообщить. Можешь идти. — С удовольствием, Грейнджер. И впредь не дёргай меня при каждом приступе истерики. Вот именно поэтому женщины не способны быть хорошими управленцами. — Не волнуйся, больше я тебя не побеспокою. Возвращайся к своей Берте и не трать моё время на очередные оскорбления. Я, в отличие от тебя, здесь работаю. — К Берте? — удивился Малфой. — А, так вот как её звали… Знаешь, ты уделяешь этому слишком много внимания для фальшивой невесты. Гермиона хотела оставить последнее слово за собой, но Малфой уже покинул её кабинет. Но особенно неприятно то, что в его словах была доля правды. Она написала ему записку, практически расписавшись в своей полной беспомощности. Она, в отличие от него, запомнила имя его очередной пассии. И она в очередной раз набросилась на него, начисто растеряв чувство собственного достоинства. Всё это было ей несвойственно, но она впервые оказалась в такой ситуации, а Малфой выводил её из себя одним своим видом. Гермиона открыла свой ежедневник и сделала новые пометки напротив последних дней недели. Пятница. Суббота. Воскресенье. Может быть, её почерк не отличался Малфоевским изяществом, зато ей сразу стало легче, когда она увидела на бумаге чёткую последовательность действий. Она научится. Обязательно научится. — Мистер Малфой пришёл пожаловаться на домовых эльфов, которые отказываются терпеть его деспотичное управление, — громко объявила Гермиона, выйдя из кабинета. — Майк, попроси ребят из Отдела регулирования магических популяций съездить в поместье Малфоя и пообщаться с эльфами. Пусть расскажут им, как они могут освободиться от своего хозяина, — эта маленькая месть выглядела совершенно по-детски, но приятно грела душу. — Джоан, мне нужны выписки из архива. Чарльз, разберись, наконец, с той пивной в Лютном…  Она раздала задания всем коллегам, чтобы прекратить перешёптывания. И только после этого смогла вернуться к своим делам. Ведь ей действительно нужно было работать, а она и так потратила слишком много времени на решение личных проблем. Подняв в очередной раз взгляд на часы, Гермиона с удивлением поняла, что скоро шесть. Понедельник оказался куда более трудным, но она справилась. Выдержала разговоры с несколькими особо приставучими коллегами, разгребла гору отчётов, требующих её проверки, выполнила все поручения начальника и совершенно неважно, что для этого ей пришлось отказаться от обеда. Теперь её ждал обещанный Гарри вечер в Годриковой Впадине, и она сможет облегчённо выдохнуть. Она старалась выбираться к друзьям каждую неделю, и Джинни обычно готовила к её визиту что-нибудь из поваренной книги Молли, вот и в этот раз её встретил тыквенный пирог, сделанный по особому семейному рецепту. — Гермиона, рада тебя видеть. Садись, я буду через минутку, — радостно встретила её Джинни. К счастью, она не смотрела на неё подозрительно. Или просто Гарри не стал пока ей ничего говорить. Гермиона присела за стол. В соседней комнате Джеймс и Альбус громко выясняли, кто из них главный, а следом к ним добавился грозный голос Джинни. — Опять воюют? — с улыбкой спросила Гермиона. Не было ещё ни одного раза, когда мальчики вели себя тихо весь вечер. — Мальчишки… — вздохнул Гарри. — Джинни легче с ними управляется, она ведь росла с шестью братьями. Кажется, он был настроен более миролюбиво, чем утром. — Мой любимый пирог! — завопил Альбус, влетая на кухню и сразу устремляясь к столу. — Сначала надо поздороваться, балбес! — важно заявил Джеймс, отвешивая брату лёгкий подзатыльник. — Добрый вечер, Гермиона. Альбус попытался последовать совету, но его рот уже был забит пирогом. — Альбус Северус, ты здесь не один! Немедленно сядь нормально! Джеймс, разложи пирог по тарелкам, — мгновенно навела порядок Джинни. Гермиона обняла крестников, вручив каждому по маленькому подарку, и с жадностью набросилась на еду, только сейчас вспомнив, что ничего не ела с самого утра. — Вы так их совсем разбалуете, — покачала головой Джинни. — Рон тоже каждый раз приносит что-нибудь из «Вредилок». Кстати, в эту субботу будет матч. «Холлихедские гарпии» против «Пушек Педдл». Мне надо сделать обзор для своей колонки, а Рон не может пропустить ни одной игры любимой команды. Пойдёшь с нами? Билетов, наверное, уже нет, но не зря я столько лет была охотницей в «Гарпиях». Думаю, смогу достать один… Что скажешь? Суббота. Матч по квиддичу. Гермиона отложила ложку с куском пирога. — Я и так собиралась. — Ты? — поразился Гарри. Её нелюбовь к этому виду спорта была хорошо известна друзьям, и каждый раз она соглашалась пойти с ними только после долгих уговоров. Гермиона не собиралась делиться откровениями, пока за столом дети, но ей ничего не оставалось, кроме как честно ответить: — Меня пригласил Малфой. Хотя можно ли назвать приглашением то, как он поставил её перед фактом? Даже Джеймс перестал жевать и уставился на неё, уже знакомый с этой фамилией. И только Ал радостно воскликнул: — Ура, квиддич! Я стану ловцом, как папа, когда вырасту! — Ребята, почему бы вам не поиграть пока в гостиной? — мудро предложила Джинни. — Но пирог… — Никуда не денется. Давайте, мальчики, взрослым надо поговорить. Ты имеешь в виду Драко Малфоя? — уточнила Джинни. Да, Гарри действительно ничего ей не сказал. — А ты знаешь какого-то другого Малфоя? Уж явно не покойный Люциус, — фыркнула Гермиона. — Мы заключили взаимовыгодное соглашение. По политическим причинам. И будем играть влюблённых на публике. Как же ей надоело оправдываться! Если Джинни сейчас отстранится от неё, как Гарри, она просто не выдержит. — Понимаю, — спокойно ответила Джинни. — Что ж, тогда тем более тебе нужна будет компания друзей рядом. Сомневаюсь, что общение с Малфоем способно принести удовольствие. Гермиона выдохнула с облегчением. Подруга её не подвела, в который раз не высказывая никаких упрёков. — И не говори… — Рону? — подхватила Джинни. — Конечно, если ты так хочешь. Но, милая, новость про вас с Малфоем его убьёт. Я попробую подготовить его, время до субботы есть… Ещё кусочек пирога, Гарри? Гарри перевёл взгляд с одной девушки на другую и закатил глаза. — Не понимаю я вас, женщин… Да, дорогая, с удовольствием. И закончив с этой частью разговора, они перешли к более приятным обсуждениям.