Дочь пожирателя

— Эй, Сандра! Вставай, на занятия опоздаем. — Герми будила подругу. — А?.. Что?.. Уже встаю, — Сандра потянулась и встала с кровати. — А что первым уроком, ты ведь уже узнала? — Травология, потом урок прорицания, — ответила Гермиона. В комнате они проживали вдвоём. Собравшись, Сандра и Герми спустились в общую гостиную факультета, где им пришлось минут 5 ждать Гарри и Рона. После всей дружной компанией они отправились на завтрак, а после на травологию, которая прошла без происшествий, не считая, что студентам пришлось выдавливать гной из бубонтюберы. После все отправились на урок прорицания, который был уже омрачён тем, что проходил вместе со Слизерином. Студенты только расположились в кабинете, как сразу же появилась профессор Трелони. — Добрый день! Сегодня мы заглянем в будущее по чаинкам чая. — Только после слов Трелони студенты обратили внимание, что перед каждым из них стоит чай. — Пейте, пожалуйста. А потом приступим к предсказаниям. Все студенты принялись пить чай, который оказался весьма вкусным. Когда чай был выпит, профессор начала подходить к студентам, заглядывая в их чашки. Кому-то она предсказывала удачно законченное полугодие, другим, что в скором будущем они найдут свою второю половинку. Гарри она, как всегда, предсказала смертельную опасность. И то, чего он так боится, произойдёт раньше, чем он ожидает. Затем, взяв кружку, из которой пила Сандра, она долго в неё всматривалась. — Мисс Крауч, то, что вы считаете потерянным, находится рядом, но вы этого не знаете. Но всё раскроется, и вы обретёте то, что считали потерянным навсегда. Вас ждёт потрясение, которое принесёт как радость, так и горечь. Задав домашнее задание, профессор всех отпустила. Они только успели войти в холл, где народ толпился у дверей в Большой зал, когда услышали громкий возглас: — Уизли! Эй, Уизли! Гарри, Кассандра, Рон и Гермиона оглянулись и увидели Малфоя, Кребба и Гойла, чем-то страшно довольных. — Чего еще? — резко спросил Рон. — Твой отец попал в газету, Уизли! — объявил Малфой, размахивая номером «Ежедневного Пророка», стараясь, чтобы его услышало как можно больше народу. — Вот только послушай это! Они даже имя его правильно написать не могут, как будто он полное ничтожество, а, Уизли? — затем Малфой прочитал статью, о том, что мистеру Уизли вынесли очередной выговор. — Тут и картинка есть! — ликовал Малфой, подняв газету над собой, что бы все увидели. — Фотография твоих родителей перед домом, если это можно назвать домом. Твоей мамаше не мешало бы сбросить вес. Рона затрясло от бешенства. — Иди-ка ты заешь куда, Малфой! — сказал Гарри. — Пошли, Рон! — Ах да, ты же был у них этим летом. Скажи-ка мне, его матушка на самом деле такая жирная или только на фотографиях? — Тебе заняться больше не чем, как нас цеплять при каждом пересечении? Хоть бы раз для разнообразия промолчал что ли! — съехидничала Сандра. — Ой, это чей голосок? Неужели нашей сиротки Крауч? Да, про твоего отца тоже писали в газетах лет так 11 назад, когда упекли в Азкабан. Если я не ошибаюсь, он там и помер? — Малфой понял, что сказал лишнего. От того, чтобы не отхватить какого-нибудь проклятья, его спасли Гарри и Рон, которые успели ухватить Кассандру с обеих сторон, а Гермиона выхватила у неё из рук палочку. — Успокойся! Он этого не стоит, — обратилась к подруге Гермиона. — Эй, Уизли, боюсь, она предпочтёт героя всея Британии! — не унимался Малфой, его забавляло поведение всегда сдержанной Крауч. — Заткни свою грязную пасть! Радуйся, что твой папаша откупился! — огрызнулся Гарри. — Не смей трогать моего отца! — крикнул Малфой. — Вот и ты не смей трогать семьи Сандры и Рона, — в такт Малфою ответил Гарри. — Я всё думал, что общего у Поттера и Крауч, а вы же оба несчастные сиротки, у одного оба родителя померли, а у другой папаша в тюрьме загнулся. А вы — молодцы, друзей под стать себе нашли, замечательная у вас компашка: грязнокровка, две сироты и нищеброд со всей своей грязной семейкой — ехидно улыбался Малфой. Гарри и Рон были настолько злы на Малфоя, что практически отпустили Сандру, чем та воспользовалась и, подлетев к Малфою, влепила ему звучную пощёчину, щека Малфоя вмиг стала красной. — Слышишь, ты блонда, если ты ещё раз посмеешь что-нибудь сказать про моих друзей или наши семьи, то тебя будут по всему Хогвартсу собирать, и я не уверена, что соберут! — зло проговорила Крауч. Девушка вернулась к друзьям, и все четверо развернулись, чтобы уйти. — Как ты посмела! — крикнул Малфой. БАХ! Несколько человек вскрикнули, а Сандра ощутила, как рядом пролетело заклинание. Но не успела она обернуться, как услышала: — НУ, УЖ НЕТ, ПАРЕНЬ! Нападать со спины это низко и подло! — эти слова принадлежали Аластору Грюму. — Он вас не задел? — обратился он больше к Сандре, чем к Гарри, Гермионе и Рону. Все четверо отрицательно мотнули головой и только тогда обратили внимание, что на том месте, где был Малфой, сейчас находится белый хорёк. — Мне не нравятся люди, нападающие со спины, — Грюм тыкал в хорька палочкой, хорёк же сидел неподвижно. — Никогда — больше — так — не — делай! — чеканил каждое слово профессор. — И запомни, обходи Эве… — Грюм словно споткнулся на этом слове, но быстро исправился, — Кассандру десятой дорогой! Понял меня? — более тихо сказал профессор, так, что его услышали только наша четвёрка и Малфой со своими друзьями. Вовремя спохватившись, Грюм добавил: — И Поттера тоже! — Профессор Грюм! — прозвучал возмущенный голос. — Привет, профессор Макгонагалл, — ответил Грюм и заклинанием поднял хорька в воздух. — Что вы делаете? — Учу. — заставляя хорька делать невообразимые пируэты в воздухе ответил Грозный глаз. — Это кто — студент? — Ну, да, — ответил Грюм и опустил хорька на пол. — Быть не может! — воскликнула Макгонагалл и взмахнула палочкой. Вместо хорька появился Малфой. — Мы не используем трансфигурацию на студентах. Разве директор не говорил? — Вроде упоминал. — Мы оставляем после уроков или отводим к декану факультета. — Ну, тогда пошли к Снеггу, мне есть, что сказать старому знакомому, — ещё раз взглянув на Сандру, он схватил Малфоя за плечо и повёл его к декану. — Представление окончено, расходимся! — строго сказала Макгонагалл. — Стоп! Сейчас обед, а после зоти. Вот это будет здорово! — с энтузиазмом сказал Рон. — Кассандра, не обращай на Малфоя внимания! Он придурок, и этим всё сказано! — сказал Гарри. — Я стараюсь… — рассеяно произнесла Сандра, погруженная в свои мысли. — Сандра, ты в порядке? — поинтересовался Рон. — Да… просто… — сбивчиво начала Сандра, но затем взяла себя в руки. — Мне показалось, что Грюм хотел назвать меня вторым именем, но быстро исправился. — Почему тебя так это зацепило? — Вторым именем меня называл только один человек!.. — в голосе Крауч были грусть и боль. — Но его уже нет в живых. — Кто? — Мой отец… Гермиона, увидев состояние подруги, решила быстро перевести тему: — Я так думаю, Малфой тебя теперь стороной будет обходить, — продолжила Гермиона, отдавая палочку подруге. — И Гарри тоже. После обеда студенты отправились на зоти. Профессор не заставил себя ждать. — Аластор Грюм, ваш новый преподаватель по защите от тёмных искусств. Я здесь по просьбе Дамблдора, остальное вам знать не нужно. — Произнёс учитель. — На счёт тёмных искусств: я верю в практический подход. Так, кто мне скажет, сколько существует непростительных заклятий? — Три, сэр, — это, конечно же, была Гермиона. — Почему их так называют? — Потому что непростительно использовать любое из них, — начала Гермиона, но была перебита. — Это всё равно, что купить билет в один конец до Азкабана, — продолжил Грюм. Он начал что-то писать на доске. — Вы должны найти другое место, мистер Финниган, куда приклеивать свою жвачку. — Этот старик может затылком видеть, — сказал Симус, приклеивающий жвачку на парту. — И слышать, что говорят на задних партах, — громко проговорил Грюм. — Итак, с какого заклятья мы начнём? Мисс Крауч, может, вы нам подскажете? — профессор подошёл к Кассандре. И в этот момент девочка почувствовала что-то родное в этом человеке, но ведь она до Хогвартса видела его всего 2 раза. — Мисс Крауч, я к вам обращаюсь! — Простите, профессор, заклятье Империус. Оно подчиняет разум того, на кого оно наложено, и этот человек будет делать всё, что ему прикажут. — Верно, мисс Крауч. 15 баллов Гриффиндору. — Профессор направился к своему столу и, взяв из банки паука, взмахнул палочкой: — Энгоргио! — Паук увеличился в размере. После второго взмаха — Империо! — паук начал делать что-то невообразимое: сначала спрыгнул с руки профессора и начал прыгать с парты на парту, не касаясь их поверхностей, после вернулся на стол Грюма и станцевал чечётку. — Да, многие последователи Волан-де-Морта остались на свободе, клянясь, что были под этим заклинанием. — При этих словах он глянул на Малфоя. — Так, кто назовёт следующее? Вот ты, Долгопупс. — Есть такое заклятие — Круциатус. — Верно, заклятие, причиняющее нестерпимую боль. — Грюм взмахнул палочкой: — Круцио! — Паук упал на спину и начал извиваться. Глаза Невилла были полны ужаса, руки сжаты до побелевших костяшек. — Прекратите! Вы не видите? Он боится! — закричала Грейнджер. Профессор Грюм убрал палочку от паука, и тот перестал дёргаться. — Ну, кто мне скажет последнее заклинание? Я жду. — Авада Кедавра, — это была Гермиона. — Да, смертельное заклятье, — профессор направил палочку на паука: — Авада Кедавра! — Сверкнула вспышка зелёного цвета, и паук упал замертво. Грюм обвёл весь класс взглядом, все студенты были как громом поражены. — Итак, теперь запишите. Оставшийся урок студенты записывали то, что говорил профессор. — Все свободны! Долгопупс, с тобой всё в порядке? Задержись! Все кроме Невилла вышли из класса и начали обсуждение. Кто-то был в восторге, как Рон. Кто-то был против таких методов, как, например, Гермиона. Но каждый обсуждал урок, кроме Кассандры. — Это недопустимо — показывать такое на уроке! — возмущалась Герми. — Сандра, ты чего молчишь? Эй, ты, вообще, с нами? — девушка щёлкнула пальцами перед лицом подруги. — А? Что? Просто задумалась. Вы о чём? — Я говорю, что нельзя эти заклятия показывать на уроке. — Да, думаю ты права. Хотя «Империус», я думаю, можно, но остальные нет, — ответила Кассандра. — Не знаю, ну может ты и права, — неуверенно сказала Гермиона. — Ладно, пойдём на уход за магическими существами, — сказал Гарри. После урока все отправились на ужин, и всё это время Рон не прекращал нахваливать профессора Грюма. А после они отправились в общую гостиную Гриффиндора. Там четвёрка уединилась в углу, чтобы их никто не слышал. — Сандра, может это не наше дело, но что с тобой происходит? Где та весёлая девчонка, что могла поставить на место даже близнецов, не то, что Малфоя? — поинтересовалась Герми. — Просто в конце лета моя мама рассказала мне об отце правду, а не сказку, как обычно. — И девушка вкратце рассказала, что считала нужным, друзьям. — Я поэтому и на чемпионат не приехала, — закончила Кассандра. — Да, теперь многое понятно, и почему ты так реагируешь на слова Малфоя, — сочувственно сказал Гарри. — Мне мама их отдала. Здесь я с папой. — Девушка протянула друзьям колдографии. — Какая ты тут маленькая и смешная! — улыбаясь, произнесла Гермиона. — И твоя мама такая счастливая! Я её такой никогда не видел! — сказал Рон. А вот Гарри, явно, не слышал их разговора, уставившись на колдо. — Гарри, — Крауч тихонько тряхнула друга за плечо. — Гарри, что с тобой? — Да, так, ничего… — рассеянно произнёс Поттер, протягивая снимок Сандре. — Гарри, что не так на колдо? — Кассандра с непониманием рассматривала колдо. — Просто… — осторожно начал Гарри, — тот человек, что запустил метку на чемпионате… он очень похож на твоего отца. — Гарри, но это не может быть мистер Крауч! — сказала Гермиона. — Мой отец умер… — вздохнула Кассандра. — Я знаю, — кивнул Поттер. — Я же говорю, просто похож. — Да, а как Грюм Малфоя в хорька превратил?! Вот это была умора! — перевёл Рон тему, и Сандра была ему благодарна. — И, знаете, мне может, и показалось, но Грюм превратил Малфоя в хорька не из-за Гарри. — Мне тоже. Он и вчера весь вечер, периодически, смотрел на Сандру, и сегодня на уроке, и только ей дал дополнительные баллы для факультета. А когда превратил Малфоя в хорька, то сказал про Сандру, причём назвав её имя, а не фамилию, а потом, уже как бы опомнившись, про Гарри. И это странно, учитывая, что он посадил…. — Гермиона запнулась, поняв, что чуть не ляпнула лишнее. — Моего отца… — договорила за подругу Кассандра. — Давайте закроем тему! Мы, вообще-то, собирались делать домашку по прорицанию. Всю последующую неделю никаких происшествий не было. Все студенты учились и с нетерпением ждали, когда объявят чемпионов. Малфой, как и сказал Грюм, обходил Крауч с друзьями десятой дорогой. Студенты Гриффиндора и Слизерина находились в кабинете зоти в ожидание профессора. — Как Малфой притих, видать не хочет быть хорьком, — с небольшим ехидством сказал Рон. — Да, хорьком он был лучше, чем человеком. А вот, интересно, если бы он стал анимагом, был бы хорьком? Ему бы пошло, — весело сказала Сандра. — Так, сегодня будем учиться противостоять заклятию «Империус»! — раздался голос профессора Грюма. — Но ведь его запрещено использовать на людях! — возмутилась Гермиона. — Дамблдор считает, что вы на собственной шкуре должны испытать действие этого заклятья. — Итак, начнём. Грюм по очереди вызывал студентов и накладывал заклятье. Чего только студенты не вытворяли, оказавшись в его власти: скакали по комнате, воображали себя разными животными, распевали национальный гимн, делали гимнастические упражнения. Перед заклятием студенты оказались бессильны, становясь собой только тогда, когда Грюм снимал заклятье. Гарри прыгал на стол, Рон представлял себя черепахой, а Гермиона пыталась поймать что-то невидимое. — Мисс Крауч, ваша очередь, — позвал студентку профессор. Кассандра вышла в центр комнаты, профессор направил палочку на девушку: — Империо! Сандра как будто воспарила в небо, никакого беспокойства, только неописуемая радость. И тут в голове эхом отдалось: «Крутись, вокруг своей оси!» «А, собственно, зачем?» — подумала Крауч. «Крутись, живо!» — Не буду! Зачем? — в полусознательном состоянии произнесла Сандра. Профессор убрал палочку, и сознание полностью вернулось к девушке. — Просто восхитительно! 20 баллов Гриффиндору! Вас уже обучали? — поинтересовался Грюм. — Нет. — Тогда Ваши родители… — профессор осёкся, — Ваша мать будет Вами гордиться! — Спасибо, профессор Грюм, — ответила девушка. — Молодец, Сандра! — Герми с восхищением похвалила подругу, когда та села за парту. — Ты у Грюма любимая ученица! Он с такой гордостью говорит о тебе! — А меня это немножко пугает!