Зелёный — мой любимый цвет

Снейп считал себя недостаточно молодым для подобных стрессов. Что, скажите, он мог подумать, когда дети вдруг толпой нагрянули к нему. Ночью. В слезах и в панике. Притащили его в коридор и показали на огромную лужу крови, а потом сказали, что Королева умерла. Какая, к Мерлину, королева? Снейп поначалу даже заподозрил, что его «детишки» опять пьянствуют, но кровь… Недолго думая, он ринулся в лечебницу. Проклятье. Он не знал, что именно случилось с Мирандой, ещё никогда ему не приходилось наблюдать таких последствий. Что это было? Внутреннее кровотечение? Или какое-нибудь заклинание, обращающее жидкости в организме в кровь… или увеличивающее её количество… Крови в Миранде больше не становилось — это он понял уже через минуту. Как бы не пришлось искать девушке донора… На всякий случай он всё же изучил её кровь, заодно и очищая её от последствий заклинания. Непростительное — это точно было что-то из непростительных заклинаний. А кровь? В попытке вылечить свою ученицу, Снейп вдруг понял, что узнаёт эту кровь. Что он знает, кто этот ребёнок. Чёрт возьми, да он собственными глазами видел, как её убивает её же отец! Никчёмную, жалкую сквибку, ставшую разочарованием для своего рода. Но вот она — живая. Пока что живая… От этих мыслей Снейп заколдовать усерднее. Узнав о девушке чуть больше, он смог полностью настроиться на её лечение. И, наконец, следы проклятия окончательно сошли. — Авада Кедвара… — Снейп вздрогнул. Непростительных было всего три, и ни от Империуса, ни от Круциатуса не было таких последствий. Но и Авада Кедавра… Если это была именно Авада, то почему девчонка ещё жива? По стопам Поттера? Но ведь в случае Выжившего Мальчика было мощнейшее защитное колдовство его матери, а тут… Снейп постарался отогнать ненужные мысли. Ему вообще не следует думать о чём-то, что связано с Мирандой. Ни здесь, ни, тем более, среди Пожирателей. Девочка жива — это знак и это судьба. И теперь нельзя допустить, чтобы хоть что-то ей навредило. —————— Весь следующий день Миранда была немного не в себе. Пенси и Драко на удивление легко согласились держать языки за зубами — эпилепсия, так эпилепсия. Хотя Миранда до последнего думала, что ей придётся применить Обливиэйт. Обошлось. Ну, точнее пока что обходилось, ведь слизеринцы действительно молчали. Да даже об «эпилепсии» никто за пределами их гостиной не знал — слизеринцы никогда не распускали слухи про своих. Всё, что случилось в гостиной Слизерина, остаётся в гостиной Слизерина. И всё же Миранде было неспокойно. Она чуть не умерла. Из-за видения. Из-за заклинания, которое наслали вовсе не на неё. Наслали очень и очень давно, когда её и в помине не было. Но оно всё равно подействовало. Не в полную мощь, но вдруг это только везение, а в следующий раз кто-то найдёт её мёртвое тело в комнате? В какой-то момент она даже малодушно подумала, что ей стоит заблокировать свой дар — наверняка это можно устроить. Плевать, если он может кому-то помочь, главное, что она сама останется в живых. Он ведь всё равно лично ей ничем не помогает, даже если ей будет грозить смертельная опасность, она никогда об этом не узнает… Осознание того, что сейчас она мыслит как тот самый стереотипный «слизеринец», помогло ей собраться. Нет слабостям, нет страхам, только несгибаемая воля и решимость. Она знала, что когда-нибудь её дар пригодится. И в нужный момент она собиралась спасти немало жизней. И всё же она снова не спала. Из-за этого первого марта, в день рождения Рона, она чувствовала себя тревожно и неприятно. Сердце то и дело сбивалось с ритма, глазам мерещились вспышки и звёздочки, хотя спать вовсе не хотелось. Мало кто не заметил её состояния. Ну да, она выглядела не безупречно и не с иголочки, под глазами залегли тени, а вечная высокомерная прохлада с её стороны заменилась гнетущей усталостью. А как бы вы чувствовали себя без пары литров крови и с осознанием того, что на днях вы чуть не умерли? Вот-вот. Но и этот день был не без происшествий. Видимо, тревожность возросла вовсе не из-за недосыпа, это дар прорицания давал о себе знать, ведь семейству Уизли всё же пришлось прибыть в Хогвартс. К счастью, не из-за неё. Хотя вряд ли можно назвать счастьем то, что Рон в свой день рождения отравился медовухой Слизнорта. Той самой медовухой, которую зельевар планировал подарить Дамблдору. Любопытное совпадение, которое таковым вовсе не являлось. Драко всё пытался расправиться со своим заданием, не замарав руки кровью. Конечно, он не мог убить человека, смотря ему в лицо, а вот такими хитрыми способами — колье, медовуха — запросто. Ну, ему казалось, что запросто, но Миранда была уверена, получись у Драко задуманное, он бы сошёл с ума. Он не убийца. Они все вместе стояли у кровати Рона и тихо переговаривались. Юноша спал, периодически что-то бормоча. Артур и Молли ушли к Дамблдору «на разговор» (Мерлин, пусть он не припомнит недавнего происшествия!), Гарри рассказывал близнецам, что же произошло. Пришёл Хагрид, отчего в помещении запахло дождём. На улице лило, как из ведра. — Не больше девяти человек! — Так нас и не девять, — заметил Билл, вошедший вслед за великаном. Миранда еле сдержала стон — её нос сразу уловил аромат дерева, кожи и огневиски… Захотелось броситься к мужчине на шею, зарыться лицом в его крутой косухе, а лучше расстегнуть её и окунуться в жар панковской футболки. Она сходила с ума. Прямо здесь и сейчас. — И ты тут! — вдруг воскликнула мадам Помфри. Миранда залипла на Билла, а потому не сразу поняла, что целительница говорит про неё. — Ты почему не в кровати? Еле откачали тебя, ненормальную! Вот если бы не Дамблдор, неделю бы под моим надзором лежала! Миранда подавилась вдохом, осознав весь масштаб катастрофы. — Миранда? — удивился Гарри. Все вдруг уставились на неё. — С тобой что-то произошло? Почему ты не рассказала? — Что? — она состроила полное непонимания выражение лица. — О чём ты? Ничего серьёзного не произошло… — А ведь правда, ты совсем болезненно выглядишь, — ахнула Гермиона. Весь день Миранде везло, ведь друзья были заняты произошедшим с Роном, но сейчас, когда он в порядке и просто спит… — Да на тебе лица нет! Выкладывай, что случилось! — Ничего… — Ах ничего! — Мерлин, нашли на Помфри заклинание молчания. Хоть какое-нибудь. Даже самое простенькое… — Мне её на руках принесли, представляете? Бессознательную, окровавленную! Мы с Северусом так трудились, так трудились! А она ведь совсем не бережётся — наши труды на смарку! — Миранда, что с тобой стряслось?! — почти выкрикнул Гарри. Ему вдруг стало жутко от того, что с его подругой случилось что-то страшное, а он совершенно не знал об этом. Он бы и не узнал никогда, ведь Миранда привыкла обо всём умалчивать! О, Мерлин, ведь даже если она будет смертельно больна, она никогда не расскажет об этом! — Да вы чего?.. — девушка сжалась. Отрепетированное враньё не могло вырваться из её горла, запуганное взглядами друзей. — Посмотри на меня! — Миранду дёрнули за руку, и она уставилась в невероятно прекрасные голубые глаза Билла. Её сердце забилось чаще. — Что случилось, маленькая? А теперь сердце заткнулось. Будто навсегда. Просто перестало биться, словно это нежное слово, которое, в общем-то, Билл использовал не в первый раз, придавило сердце к желудку. Арестовало. Запретило двигаться. — Миранда, — руки мужчины сжали её лицо, большие пальцы провели под глазами. — Ты спала вообще? Что за синяки? Что с тобой случилось? Билл совсем не думал о том, как его действия выглядят со стороны. Увидев Миранду, осунувшуюся, уставшую, он больше не смог ни о чём думать. Даже о Роне, который чуть не погиб сегодня. Только Миранда. Только она одна занимала в тот момент его мыли. Хотя нет, главное мыслью было: Почему. Она. Такая. Уставшая? — Вашу девочку прокляли. Дамблдор запретил говорить, но это просто незаконно! Просто незаконно! — продолжала распинаться Помфри. — Поппи, если Дамблдор запретил… — аккуратно начал Хагрид, но целительница будто не слышала его. — Девчонку притащил на руках сам Малфой — так всё было серьёзно! На детях лица не было, а она всё истекала кровью… И это ведь незаконно! Как в стенах Хогвартса могло случиться что-то подобное? Сначала Белл, потом Фелтон, а теперь и Уизли… Нас закроют! Нас точно закроют! Так и не успокоившись, Помфри куда-то ушла. Все молчали. Билл вдруг выругался и прижал Миранду к своей груди. Пальцы мужчины с силой надавили на её затылок, словно их хозяин пытался пробраться в её мозг. — Ты чуть не умерла и не сказала нам? — прохрипел Гарри. Казалось, вся кровь сошла с его лица. Впрочем, остальные не сильно от него отличались. — Миранда, кто мы вообще для тебя? Кто мы, если ты не говоришь о таких вещах?! — последнее юноша буквально прокричал. — Гарри, не надо, — Гермиона дёрнула друга за руку. — Миранда… Расскажи нам, пожалуйста. Фелтон не хотелось говорить. Вот бы Биллу сейчас пришло в голову неожиданно трансгрессировать. Убраться отсюда куда подальше, и остаться с ней наедине… Ах да, чёртова магия Хогвартса. Чёртов запрет на трансгрессию. Пальцы перестали давить на её затылок. Билл, как и все, ждал объяснений. Но как вообще можно объяснить такое? Ей было бы всё равно, узнай о произошедшем весь мир, но близкие ей люди?.. Они ведь переживают за неё даже больше, чем она сама. — Мы ждём, принцесса, — не выдержав молчания, сказал Джордж. — Чётко и по существу, — добавил Фред. — Прямо сейчас. Пока не пришли родители, — Билл отстранился от девушки и посмотрел в её чёрные глаза. Сейчас они были словно за мутной плёнкой, и это пугало. Как же она, наверное, устала… — Вряд ли бы ты хотела, чтобы и родители узнали обо всём. — Ты прав, — Миранда закусила губу и посмотрела на всхрапнувшего Рона. — В общем-то, тут и рассказывать нечего… — Миранда, давай без этого! — чуть не прорычал Поттер. — Не перебивай её, — строго сказал Билл. Он безотрывно смотрел на девушку, как и она — на него. Оба сейчас думали совсем не о том, что и остальные. Какое проклятие? Разве они сейчас не одни в целительской? Разве они не могут поговорить друг о друге? Не могут сделать шаг навстречу? Билл бы наклонился, а Миранда бы встала на носочки — хотя вряд ли бы ей это помогло, ведь она на каблуках, а Билл настоящий великан — и они бы… — Миранда? Пара вздрогнула. Миранда вдруг часто заморгала и отступила от Билла на шаг. Ох, я только что чуть не накинулась на него… — Да… — пробормотала слизеринка. — Дело в том, что всё произошло из-за моего видения. Там я была каким-то мужчиной, — Миранда не собиралась вдаваться подробности, а о крестражах Гарри узнает от Дамблдора, — которого убили. Ну, я была им в тот момент, когда на него наслали Аваду… После этого я не просто проснулась — остатки проклятия затронули и меня в реальности. В общем-то всё обошлось, так что ничего страшного… — Ах ничего страшного?! — возмутился Гарри. — Тебе приснилась Авада Кедавра, и поэтому ты чуть не умерла? — Грейнджер едва не задохнулась от возмущения и страха. Как приснившееся заклинание может навредить? — Ты поэтому не спала? — обеспокоенно спросил Билл. Он коснулся плеча девушки, а она вдруг дёрнулась, словно избегая этих касаний. Биллу показалось, что он смутил её своей навязчивостью, и ему стало ужасно неловко. Миранда же боялась себя и своей реакции на этого мужчину. Её чувства сейчас не входили ни в какое сравнение с тем, что было пару месяцев назад. Сейчас Билл ей не просто нравился, он… Это было больше, чем что-либо, происходящее с сердцем девушки ранее. — Просто бессонница, — почти не соврала она. — Миранда, как хорошо, что ты тут, дорогая! — вдруг появилась Молли, а за ней в лазарет зашёл и Артур. — Ты как-то похудела! Плохо ешь? — Да нет, что ты, Молли, это свет так падает, — Миранда выдавила улыбку и обняла женщину. — Тебя Дамблдор вызывал. Сказал, что хотел бы видеть тебя завтра перед завтраком и что без ума от жвачки «бабл-гам». — Намёк понят, — хмыкнула девушка и обернулась к друзьям. Они молча переглядывались некоторое время, а потом Миранда ушла. Ей нужно было проветриться. Важный, важный должен состояться разговор. Уже завтра утром. Девушка была уверена, что в этот раз Дамблдор не отложит его. Она медленно шла по коридорам, всё выше и выше, туда, куда её вели волшебные лестницы, пока не оказалась в Астрономической Башне. Стоило эху её шагов разнестись под стеклянными сводами, сидящий в башне юноша резко обернулся. — Здравствуй, Драко. Забавно, что и ты здесь. — Фелтон, для тебя не существует комендантского часа? — юноша сидел на полу, согнув одну ногу, и до прихода Миранды разглядывал пасмурное небо. — А для тебя? — Я староста. — Ага, точно. Ну а я ходила проведать Рона, — девушка пристально посмотрела на Драко, и он отвёл взгляд, вернув свой интерес тучам. — Он в порядке. — Меня это не интересует. — Ну да, и потому ты сидишь тут один, в холоде, притворяешься памятником самому себе. — Слушай, пошла бы ты, Фелтон. — Да я бы с радостью, но ты тут, а я хочу быть рядом. — Так всё же влюбилась? — Сам знаешь, что нет, — Миранда села рядом с блондином и тоже посмотрела в пасмурное небо. Где-то там светилась луна, её свет едва просачивался сквозь тучи. — Не уверен. — Нет, Драко, я не влюблена в тебя. Как и ты в меня, можешь не переживать. — С чего ты вообще?.. — Драко замолчал, когда Миранда шутливо пихнула его плечом. — Тебе дорог Том? — Какой? — Не строй из себя дурака. Томиус Лестрейндж. — Тебе-то какое дело? — Ответь на вопрос, Драко, и тогда я отвечу на твои. — У меня нет вопросов! — он насупился. — Убеждай в этом себя, а меня не стоит. Так что? — Миранда перевела взгляд на… друга? Как его ещё можно назвать? Одногруппника? Его точёный профиль поражал — зачем мальчишкам такая красота? — Люблю. Он мой брат. Единственный. — Ещё есть Нимфадора Тонкс, но она, конечно, не брат. — Не смей говорить при мне об этих предателях! — вспылил Драко. Его серые глаза сейчас были точно такими же, как тучи на небе — тёмными и искрящимися. — А кого они предали? Тебя? — Свой род, Фелтон. Не лезь в это, если не понимаешь. К чему ты вообще всё это начала? — он сжал кулаки. — А мне дорога Тонкс. И Том тоже. И ты, Драко, дорог мне ровно так же, как и они. — С чего бы? Я понимаю свои к нему чувства — Томми мой кузен, а для тебя он кто?.. — он замер. — Вот-вот. Кто он мне? А кто я? — Миранда откинулась на спину, уперевшись локтями о пол. — Не смотри на меня так, вряд ли у Люциуса или у Нарциссы появился бы такой черноволосый и черноглазый ребёнок, как я. — Я и не думал об этом, — Малфой закатил глаза. — Ты нисколько не похожа ни на меня, ни на моих родителей… — К Гарри я тоже чувствую привязанность. Как к вам троим, но немного другую. Так странно. — Все чистокровные рода так или иначе пересекались между собой. Правда, Поттеров это почти не коснулось — его мать ведь полукровка. — Милая, милая Лили, как же она любила своего сына… Малфой поморщился. Да, о самоотверженности Лили Поттер он знал. И завидовал. Вряд ли бы его родная мать сделала бы что-то хоть вполовину столь героическое, что и Лили Поттер. — Ты ещё заплачь, Драко, — фыркнула девушка. — Если бы ты был не нужен своим родителям, мы с тобой, полагаю, росли бы в одном приюте. — А я им и не нужен. Вырастили пожирателя — выслужились перед своим господином… — Мы вряд ли поймём их мотивы… Драко начал как-то иначе дышать, и Миранда заметила, что он действительно с трудом сдерживает слёзы. Чтобы не смущать его, она посмотрела в небо. — Малфой, вспомни главные качества слизеринца. Решимость и воля. Воля, понимаешь? Кем бы они тебя не сделали, как бы не заставили, твоя воля превыше всего. Есть у тебя метка, нет — ты остаёшься собой, пока ты решительно на это настроен. Во всём этом сумасшествии единственно, что важно — выжить и не потерять себя. Сколько бы ты не наделал глупостей, как бы не помыкали тобой ПСы и Реддл, помни: всё, что ты делаешь, ты делаешь именно по своей воле. И твоя воля — защитить семью, во что бы то ни стало. Помни о намерении, которое велико, помни о том, что ты делаешь всё это не ради зла. — Это звучит глупо и утопично. Если ты делаешь ужасные вещи, ты и сам ужасен. — Ты глупый маленький мальчик, если делишь мир на чёрное и белое. Повторюсь — просто держись. Ты слизеринец, и твоя воля непоколебима, — Миранда повернулась к Драко и притянула его голову к себе за подбородок. Её холодные губы коснулись аристократичного лба. Драко не сопротивлялся. Миранда почувствовала, как наморщился его лоб — он снова зажмурился. — В нужный момент сделай правильный выбор. Не тот, который позволит тебе выжить среди ПСов, а тот, который позволит тебе жить, когда ПСы проиграют. Она встала и направилась к выходу из Астрономической Башни. Малфой смотрел ей вслед до тех пор, пока у него не заболели глаза.