Зелёный — мой любимый цвет

Дамблдор узнал вошедших, а после заметил и Миранду. Страхи девушки не оправдались — он догадался, что Драко вовсе не на стороне Пожирателей. Профессор ведь знает всё, что происходит в стенах его школы… Когда появился Снейп, Миранда юркнула в открывшуюся дверь. Дамблдор улыбнулся — эта девчонка не позволит кому-то из Ордена умереть сегодня. Миранда побежала вниз по лестнице, и почти сразу оказалась в гуще событий. С каждым увиденным знакомым лицом ей становилось всё легче — Джинни, Рон, Люпин, Макгонагалл, Тонкс… Эти точно живы. Почти сразу после неё на помощь пришёл Гарри, а это значило лишь одно — Дамблдор мёртв. С силой прикусив губу, Миранда зарядила в очередного Пожирателя заклинанием, возможно, даже убила его, но это не сильно её волновало. Гарри убежал вслед за Снейпом и Драко, по пути споткнувшись о Невилла. Миранда только порадовалась этой заминке — если Гарри догонит «предателей», он точно нападёт, но Драко сейчас совершенно беззащитен… И кто знает, сможет ли Снейп защитить его? Отогнав нерадостные мысли, она продолжила отбиваться. Несмотря на чужую личину, Миранду почему-то узнавали. Вскоре она поняла, насколько облажалась — её волшебная палочка была довольно примечательной, единственной в своём роде, и каждый, кто хоть раз видел Миранду за колдовством, без труда мог узнать её сейчас. Мысли об этом улетели в тот миг, когда Миранда увидела рыжее пятно. Беззвучно вскрикнув и долбанув по кому-то злосчастной «сектумсемпрой», она подбежала к бессознательному мужчине на полу. В этот момент ей было наплевать на безопасность — у её ног, весь в крови, лежал Билл. Её Билл, которому она так и не призналась в своих чувствах. Она чуть не расплакалась, но руки действовали быстрее мозга — пульс есть, хоть и слабый. Пара заклинаний, и раны перестали кровоточить. Билл, его прекрасное лицо… Оно было похоже на кровавое месиво. Миранда не могла позволить себе начать лечение — она не знала, как действовать правильно, остановить кровь — вот удел её способностей. В руках Билла она заметила нож, который когда-то подарила ему. Он воспользовался им, пытаясь защитить себя, но… Встав с пола, Миранда хрустнула шеей. Да, ей нельзя светиться особыми способностями перед Пожирателями, но… Как много в жизни этих «но»! ПСы начали отступление. Отбиваясь от заклинаний, Пожиратели бежали в ту же сторону, в которой скрылись и Драко со Снейпом. Дамблдор мёртв, а значит, их миссия выполнена. Миранда побежала следом. Ей хотелось, чтобы её проклятия настигли как можно большее количество ПСов, она скашивала их, как траву. Не смертельными, нет, но душу отвести сумела. Когда Министерство прибудет в Хогвартс, их всех засадят в Азкабан. А там уж ПСы развлекутся — дементоры отличные собеседники. Миранда успела заметить бой Снейпа и Гарри, видела и проигрыш последнего. Как же невероятно повезло Поттеру, ведь, не будь Снейп на стороне Ордена, Мальчик-который-выжил сегодня бы умер. Повернув голову, она заметила, как собирается толпа. Ученики не внемли предупреждению и покинули свои гостиные. Они собирались под Астрономической башней, и Миранда точно знала, что они там видят. Заметив, что Хагрид помог Гарри встать с земли, девушка вернулась в школу. Наверняка все раненые уже осмотрены Помфри. И Билл тоже. Казалось, битва была очень быстрой, но в то же время — невероятно долгой. За тот период, что Миранда бежала вслед за отступающими ПСами, наблюдала за Гарри и Снейпом, грустила о сгоревшей хижине Хагрида, всех раненых собрали в больничном крыле. Оказавшись на месте, Миранда сразу увидела Билла и колдующую над ним Помфри. Школьная лекарка была бессильна в этом случае — Билла покусал оборотень… Стоя за спинами семейства Уизли, Тонкс, Гермионы, Люпина, Полумны, Рона, Миранда неожиданно громко всхлипнула. Все, включая даже Помфри, обернулись в её сторону. — Ну, ну, малышка, — тут же отреагировала Тонкс. Кузина была всё такой же серой, а после битвы ещё и окровавленной, но сейчас это мало волновало слизеринку. Миранда горько расплакалась, уткнувшись в грудь метаморфки, и все присутствующие вдруг осознали, что впервые видят слёзы Фелтон. Гермиона зажала рот руками, Джинни опустила голову — девушки знали о чувствах своей подруги, и им было сложно представить, как ей сейчас больно. — Я схожу за Гарри, — пробормотала Джинни. Она скользнула взглядом по спящему неподалёку Невиллу, который уже прошёл лечение, снова глянула на плачущую Миранду и выбежала из помещения. Миранда не смотрела на Билла. Не потому, что ей было неприятно, нет… Она просто представляла, как ему было больно, представляла, что могла бы помочь ему, предотвратить всё это… В нос ударил запах заживляющей мази, а значит, Помфри больше не пытается залечить раны магией. Значит, всё ещё хуже, чем можно было ожидать. Вернулась Джинни, приведя с собой Гарри. Она грустно вздохнула, заметив, что Миранда всё ещё плачет, но не знала, как успокоить её. Никто не знал. Они могли бы найти подход к любому другому, но не к всесильной Миранде, не проронившей ни слезинки за всё дни до этого. Гарри тоже смотрел на подругу. Он вдруг подумал — а где она была? — но после вспомнил странную незнакомую девчонку с длинной, совсем как у Миранды, волшебной палочкой. А ведь Миранда всё знала заранее, знала, и не… Гарри мотнул головой. Он ведь сам уже убедился, что Миранда не может делиться своими видениями. И как бы он не хотел обвинить её во всех грехах, он знал, что не имеет на это право. Возможно Миранда в эту ночь сделала даже больше, чем все они вместе взятые. А может и нет. Может, она и пальцем не пошевелила. Раньше Гарри казалось, что после смерти Дамблдора для него ничего не изменится, но теперь… Он не мог справиться с этими чувствами, но он винил Миранду. И не мог относиться к ней так же, как и прежде. — С тобой все в порядке, Гарри? — спросила Гемиона, как только заметила его. — Да, всё... Как Билл? — перестав сверлить взглядом Миранду, спросил Гарри. Никто ему не ответил. Гарри глянул поверх пле­ча Гермионы и увидел на подушке Билла неузнавае­мое лицо, рассечённое и разодранное так страшно, что оно казалось гротескной маской. Мадам Помфри наносила на раны какую-то остро пахнущую зелёную мазь. — Разве нельзя исцелить Билла какими-нибудь чарами? — спросил он. Миранда, вроде бы успокоившаяся, вновь громко всхлипнула, отчего Гарри поморщился. Наблюдавший за ним Люпин в удивлении вскинул брови — что за странное выражение лица? Подруга Гарри плачет, а тот… Неужели это была гримаса отвращения? Что вообще происходит в голове Гарри Поттера?.. Люпин постарался отогнать эти мысли. — Чары тут не помогут, — ответила мадам Пом­фри. — Я перепробовала всё, что знаю, но от укусов оборотня лекарства не существует. — Но его же искусали не при полной луне, — ска­зал Рон, смотревший в лицо брата с таким выраже­нием, как будто надеялся, что раны затянутся от од­ного его взгляда. — Сивый не преобразился, так что Билл не станет... настоящим... — и он неуверенно взглянул на Люпина. — Нет, думаю, настоящим оборотнем Билл не ста­нет, — сказал Люпин, — но отсюда не следует, что в кровь его не попала никакая зараза. Это зачаро­ванные раны. Они вряд ли исцелятся полностью, и... и в Билле будет, возможно, проступать времена­ми нечто волчье. — Дамблдору наверняка известно, как можно помочь, — сказал Рон. — Где он? Билл сражался с этим маньяком по его приказу, Дамблдор в долгу перед ним, не может же он оставить его в таком состоянии… — Рон... Дамблдор мёртв, — произнесла Джинни. — Нет! — взгляд Люпина переметнулся с Джинни на Гарри, словно в надежде, что Гарри опровергнет её слова, однако тот промолчал. Люпин рухнул на стоящий у койки Билла стул и спрятал лицо в ладо­нях. — Как он умер? — прошептала Тонкс. — Что слу­чилось? — Его убил Снейп, — ответил Гарри и рассказал обо всём так подробно, насколько мог в своём состоянии. — Я был там и всё видел. Мы прилетели на Астрономическую баш­ню, потому что Метка висела именно над ней... Дам­блдору было плохо, он очень ослаб, но, думаю, по­нял, что это ловушка, едва услышав, как кто-то бежит к нам по лестнице. Он обездвижил меня, я ничего не мог сделать, на мне была мантия-невидимка... и тут из двери выскочил Малфой и обезоружил его... Гермиона закрыла ладонями рот, Рон застонал, у Полумны задрожали губы. — Потом появились Пожиратели Смерти... а за ними Снейп... и Снейп убил его. Авада Кедавра... — продолжить рассказ Гарри не смог. Миранда всё ещё плакала, но теперь не одна она — мадам Помфри тоже залилась слезами. Никто не об­ратил на неё никакого внимания, только Джинни вдруг прошептала: — Чш-ш! Слушайте! Мадам Помфри, глотая слезы, прижала пальцы к губам, глаза её расширились. Где-то в темноте запел феникс — такого пения они не слышали ни разу: потрясающей красоты горестный плач. Все замолчали, вслушиваясь в песнь, что словно звучала в головах, а не откуда-то извне. Как долго они молчали, вслушиваясь, сказать ни один из них не смог бы, как не смог бы и объяснить, почему, пока они слушали звучание собственной скорби, боль как будто стихала; однако всем пока­залось, что прошло немало времени, прежде чем больничная дверь снова отворилась и в палату во­шла профессор Макгонагалл. Как и на всех осталь­ных, на ней были видны следы недавней битвы — ссадины на лице, разодранная одежда. — Артур и Молли скоро будут здесь, — сказала она. — Гарри, Хагрид сказал, что ты был там… Расскажи, как… как всё произошло? Снейп… Снейп как-то причастен? — Это Снейп убил Дамблдора. Профессор Макгонагалл осела на стул. — Но… Но как же так?.. Профессор ведь так ему доверял, так доверял!.. Несмотря ни на что. — Каждый может ошибаться, — проговорил Гарри зло. — Но Дамблдор клялся, что Снейп на нашей стороне! — едва ли не всхлипнула Макгонагалл. — Все могут ошибаться… Миранда, да хватит уже реветь! — не выдержал Гарри. Эти слёзы казались ему насквозь фальшивыми, но когда Миранда, оторвавшись от груди Тонкс, посмотрела в глаза Гарри… Следы оборотного зелья всё ещё присутствовали на её лице, едва заметные, но что целиком и полностью принадлежало Миранде — это глаза. И сейчас её чёрные глаза были похожи на то жуткое озеро с живыми трупами, которое Гарри посетил этой ночью — в чёрных глазах Миранды отражалась смерть и боль сотни человек. Боль, которую не может держать в себе кто-то вроде семнадцатилетней девчонки. — Не кричи на неё! — вступился за подругу Рон. — Это она всех предупредила! — Да-да, точно! — пробормотала Макгонагалл и посмотрела на свою ученицу совершенно иным взглядом. — Мне пришёл Патронус с ужасно глупым посланием, но благодаря этому я не легла сегодня спать. — Конечно предупредила! Миранда ведь всегда и всё знает наперёд! Только вот не говорит нам! — Гарри не собирался быть добрым и понимающим. Только что умер один из самых близких ему людей и… Ему нужно было сорваться на ком-то. — Пошёл ты, Поттер, — почти выплюнула Миранда. Отстранившись от заботливой Тонкс, она поплелась к койке Билла и замерла над ним. — Ты всего лишь ребёнок. Дамблдор не ошибался в людях, никогда. И тебе стоит зарубить это себе на носу, — она говорила это, не отрывая взгляда от измазанного зелёной мазью лица Билла. — И всё же каждый может ошибаться, — встала на сторону Гарри Гермиона. — Всё произошедшее… заставляет сомневаться. — Хотела бы я знать, что наговорил Альбусу Снейп, чтобы убедить его в своей верности, — пробормотала Тонкс. — Могу вам сказать, — произнёс Гарри с ехидством. — Снейп снабдил Волан-де-Морта сведениями, которые заставили его начать охоту на моих маму и папу. А потом Снейп уверил Дамблдо­ра, будто не понимал, что делает, сказал, что сожа­леет об этом, сожалеет об их смерти. — И Дамблдор поверил ему? — ошеломленно спросил Люпин. — Поверил, что Снейп сожалеет о смерти Джеймса? Да Снейп ненавидел Джеймса!.. — Он и маму мою ни в грош не ставил, — ска­зал Гарри, — она же была из магглов... «грязнокровка», так он её называл... Никто не спрашивал Гарри о том, откуда он это знает. Миранда с силой сжимала зубы, не имея права посвящать всех в планы Дамблдора и Снейпа. Северус сам выбрал путь всеми порицаемого предателя, но, Мерлин, как же больно слышать, когда о хорошем человеке говорят так плохо... — Это моя вина! — вдруг сказала профессор Мак­гонагалл, скручивая пальцами носовой платок. Ка­залось, она никак не может собраться с мыслями. — Моя! Я послала нынче ночью Филиуса за Снейпом, послала, чтобы он пришёл к нам на помощь! Если бы я не известила Снейпа о том, что происходит, он мог и не присоединиться к Пожирателям смер­ти. Пока Филиус не сказал ему, что они здесь, Снейп вряд ли знал об этом. — Минерва, ты ни в чём не виновата, — начал было Люпин, но Миранда перебила его. — Ещё до того, как побывать у вас, профессор, мой Патронус навестил и Снейпа. Тоже с намёком — сегодня не стоит ложиться спать. Я не буду оправдываться, почему не сказала прямо, почему не предупредила раньше — это всё пустое и не имеет никакого значения. Ко всему прочему, профессор, — она оторвала взгляд от израненного Билла и посмотрела в глаза Макгонагалл. — Если, как вы все считаете, Снейп всегда вёл двойную игру, то едва ли он не знал про нападение. Более того, повинуясь вашей логике, именно Снейп его и организовал. Но знаете что, — прежде, чем кто-то хоть слово смог вставить, проговорила Миранда, — Дамблдор знал, что умрёт. И знал, от чьей руки. И был полностью к этому готов. — Что ты имеешь в виду? — нахмурилась Тонкс. — То, что сказала, то и имею, — слизеринка вновь нацепила свою холодную маску. — Даже если Снейп — предатель, то о его предательстве Дамблдор знал заранее. Гораздо раньше нас всех, и, тем более, гораздо раньше тебя, Гарри. Ты, может, и сильный волшебник, но явно не самый проницательный. Гарри о чём-то возмущался, но Миранда полностью игнорировала его. Она словно окружила себя коконом, через который было плохо слышно разговоры — как через толщу воды. Сев на стульчик возле койки Билла, она взяла его большую ладонь в свою и сильно сжала. Её не волновали теории, которые строили присутствующие, ведь она знала правду. А ведь они все находили всё больше и больше доказательств того, что Снейп действительно виновен, многие факты притягивая за уши. Из своего кокона безразличия Миранда вышла лишь тогда, когда пришли Артур и Молли. Она без слов уступила чете Уизли место рядом с сыном и с болью смотрела на то, как плачет Молли. — Вы сказали, что на него напал Сивый? — встревоженно спросил у профессора Макгонагалл мистер Уизли. — Но ведь он не преобразился? Так что же это значит? Что будет с Биллом? — Пока мы этого не знаем, — ответила профес­сор Макгонагалл, бросая беспомощный взгляд на Люпина. — Какое-то заражение, вероятно, произойдет, Ар­тур, — сказал Люпин. — Случай редкий, быть может, уникальный... Не ясно, как поведёт себя Билл, когда очнётся... Миссис Уизли отобрала у мадам Помфри, которая вновь приблизилась к бессознательному Биллу, мазь, и начала сама покрывать ею раны сына. — А Дамблдор... — продолжал мистер Уизли. — Это правда, Минерва?.. Он действительно... — профессор Макгонагалл кивнула. — Дамблдор погиб, — прошептал мистер Уизли, но миссис Уизли могла сейчас думать только о сыне. Она заплакала, слёзы ее падали на изуродованное лицо Билла. — Конечно, какая разница, как он выглядит... это н-не так уж и важно... но он был таким красивым м-мальчиком... всегда таким красивым... и когда-нибудь б-бы женился! Н-на какой-нибудь красивой в-ведьме, н-несом-мненно талатливой… — Да вы совсем уже? — ахнула Миранда, перехватывая руки миссис Уизли. — Почему «когда-нибудь»? Почему «был»? И почему вы говорите о нём так, словно он умер? Пусть он даже проснётся оборотнем, разве это так плохо? — выкрикнула девушка. — Разве Римус — плохой? Что такого ужасного в лекантропии? Да он ведь только ещё сильнее от этого станет! И вообще — он не заразился! Так, может особую любовь к мясу заимеет, или на луну выть начнёт, или нюх обострится, или в темноте видеть будет… или… или… — Миранда почти задыхалась. От её тирады даже миссис Уизли перестала плакать. — Он ведь от этого только ещё интереснее станет! И шрамы его вовсе не портят! Он ведь не только снаружи красивый, но и внутри! И вообще! — губы Миранды задрожали. — Он обязательно найдёт себе красивую и талантливую, и непроблемную… и ты, Молли, будешь её любить… и она будет взрослой, дальновидной, заботливой... и Бил будет очень её любить… — по щекам слизеринки снова потекли слёзы. — Не надо говорить о нём так, словно с ним что-то не то… Он ведь… Он ведь… Он ведь всё тот же: замечательный, добрый… Миранда всё же расплакалась, но на секунду раньше палату огласил плач Джинни. Уизли подбежала к подруге и крепко её обняла. Все с непониманием смотрели на двух плачущих девушек, обнимающихся и дрожащих. А когда к ним присоединилась Гермиона, всё стало совсем странным. Молли, буквально онемевшая, вдруг проморгалась. Слова Миранды доходили до неё с трудом, но… — Вот видишь! — вдруг выкрикнула Тонкс. В помещении стало на одну плачущую девушку больше. Несмотря на слёзы, метаморфка смотрела на Люпина с гневом. — Он искусан и вообще старше её на несколько лет, а она всё равно любит его! — Любит? — ахнул Рон, но его проигнорировали. Гермиона, Джинни и Миранда заплакали ещё громче. Происходящее напоминало какую-то сюрреалистическую театральную сцену, в смысл которой не посвящены были только мужчины. Даже Макгонагалл и Помфри уже обо всём догадались — это было несложно, учитывая непривычно бурную реакцию Миранды на всё, что было связано с Биллом Уизли. — Тут другое, — едва шевеля губами, ответил на­прягшийся вдруг Люпин. — Билл полным оборот­нем не станет. Это два совершенно разных... — Да хоть полным! — проныла Миранда. — Да мне-то что, какое мне дело? — одновременно с ней воскликнула Тонкс, хватая Люпина за отвороты мантии и встря­хивая его. — Я миллион раз говорила тебе... Гарри смотрел на это всё огромными глазами. Вся злость на Миранду улетучилась, ему уже даже было стыдно и он пообещал себе обязательно извиниться. А ещё… тут-то значение нового Патронуса Тонкс (а ведь новым Патронусом волшебницы был волк!), её посеревшие волосы, глаза и кожа, её вечная тревога, когда речь заходила о Сивом, её странное поведение, — всё это стало вдруг для Гарри совершенно ясным: выходит, Тонкс была влюблена в Люпина! — А я миллион раз говорил тебе, — произнес Люпин, стараясь не встречаться с Тонкс взглядом, — что я слишком стар для тебя, слишком беден... слиш­ком опасен... — Сколько раз я тебе повторяла, Римус, ты ве­дешь себя просто смешно! — объявила миссис Уиз­ли, смотря на оборотня через девочек, которые уже не плакали, но всё ещё продолжали обниматься. — Ничего не смешно, — не сдавался Люпин. — Тонкс заслуживает кого-то помоложе и поздо­ровее. — Да ведь нужен-то ей ты, — сказала, слабо улыб­нувшись, миссис Уизли. — И в конце концов, Римус, человек молодой и здоровый вовсе не обязательно навсегда таким и останется. И она печально повела рукой в сторону лежав­шего Билла. — Да вы задолбали! — вновь не выдержала Миранда. Отстранившись от подруг, она с силой вытерла щёки. — Что за намёки? Билл всё ещё молодой и красивый! Это всё очень растяжимые понятия! А ты, Римус, просто бесишь! Вспомни, что тебе говорили остальные мародёры. «Выше нос, волчара ты плешивый, мало кто может похвастаться такими близкими отношениями с луной! Ты уникален, придурок! Хватит страдать!» Люпин вздрогнул. Каждое слово, каждая интонация Миранды возвращали Римуса в далёкое прошлое. Тогда, ещё во времена его учёбы в Хогвартсе, когда он был в команде Мородёров, самой дружной на свете четвёрки... — Сейчас... сейчас не время говорить об этом, — сказал Люпин, горестно обводя взглядом палату, но избегая при этом чьих бы то ни было глаз. — Дам­блдор мёртв... — Дамблдор был бы счастливее всех, зная, что в мире прибавилось хоть немного любви, — резко сказала профессор Макгонагалл, и при этих словах больничная дверь распахнулась снова — вошёл Хагрид. Та малая часть его лица, которую не закрывали борода и волосы, была мокрой, припухшей; Хагри­да сотрясали рыдания, в руке он сжимал огромный грязный носовой платок. — Я... я всё сделал, профессор, — прерывающим­ся голосом сообщил он. — П-перенёс его. Профес­сор Стебель отправила детишек назад, по постелям. Профессор Флитвик ещё лежит, но, говорит, что враз поправится. А профессор Слизнорт сказал, что со­общил в Министерство. — Спасибо, Хагрид… — Я должна навестить своих, — поджав губы, проговорила Миранда. — Надеюсь, успею вернуться до того, как Билл очнётся, — она посмотрела на Молли. — Я бы хотела быть рядом с ним. — Конечно, дорогая, — Молли обняла девушку. — Знаешь, твои чувства к Биллу… Я буду только рада! — Спасибо, Молли, — Миранда улыбнулась. Внимательно осмотрев присутствующих, она вышла из больничного крыла. Конечно, все здесь винили слизеринцев и не считали нужны проведать напуганных детей. Эта предвзятость… По крайней мере среди толп школьников она не заметила зелёных пижам — хотя бы у кого-то в Хогвартсе есть здравый смысл. Она вошла в гостиную и к ней сразу же поспешил Блейз. Казалось, здесь были почти все слизеринцы, они боялись оставаться в своих спальнях одни. Кто-то сопел в кресле, кто-то сверлил взглядом зеленоватый огонь камина, кто-то читал книгу или играл в плюй-камни. — Чьи-то родители умерли сегодня? — сразу спросила Миранда. — Насколько мы знаем, нет. Нотт выходил на разведку, успел переговорить с отцом Кребба перед тем, как тот сбежал. К счастью, сбежал. Но многих уже задержали, будем ждать суд… — Мне очень жаль, — вздохнула Миранда, и Блейз приобнял её за плечи. — Ты не виновата. Есть определённые роли, и твоя — быть защитницей Хогвартса. Я видел, что ты пила оборотное зелье, так что не переживай — почти никто не знает… — Почти? — Миранда вскинула бровь. — Я, может Пенси. — А Кребб с Гойлом? — Нет. — Это хорошо. Что с Томиусом? — Кажется, Лестрейнджей не было сегодня… не знаю. — Я не видела их, — кивнула Миранда. — Хотя почти все прятались за масками… — В любом случае, Драко просил присмотреть за Томом, так что мальчик уже спит в своей комнате. Кстати, где Малфой? — Драко ушёл вместе со Снейпом. Не знаю, как скоро мы сможем его увидеть. Разгони, пожалуйста, всех по комнатам, нападение предотвращено, детям нечего бояться. Скорее всего большую часть учеников заберут домой, экзамены отменят… И… — Что «и»? — напрягся Забини. — И Дамблдор мёртв. Поттер был с ним в тот момент, когда его убили — прятался под мантией-невидимкой, директор обеспечил невмешательство во всё это дело. — Мне впервые жаль Поттера. — Такова его судьба, — пожала плечами Миранда. — Ладно, я должна вернуться в больничное крыло. — Кто-то сильно ранен? — Старший брат Рона… — О-о, это тот загадочный тип, чьи письма ты читаешь с глупой улыбкой? — Блейз поиграл бровями, за что получил — Миранда пихнула его в плечо. — Всё-то ты подмечаешь. Я пойду. — Иди. И поспи — на тебе лица нет. — Хорошо, Забини. — Удачи, моя королева, — улыбнулся юноша и направился разгонять слизеринцев по кроватям. Когда Сивый накинулся на Билла, от палочки не было никакого толка. Заклинание не способно было опередить оборотня, и тогда Билл достал нож. Клыки Сивого лишь располосовали лицо, а нож не дал продолжить начатое. Сталь вошла в мягкое тело по рукоять, прорезав живот почти до груди. Оборотень заскулил, попятился, сжимая рану, а после и вовсе сбежал в поисках помощи. Билл собирался продолжить сражение — его близким была нужна помощь — но сознание покинуло его. Ещё до того, как прийти в себя, Билл испытал удушающий страх. Как там все? Как Джинни, что в тот момент с трудом отбивалась от двух ПСов, как близнецы, как родители, Рон? Как Орден, Гарри? Как Миранда… Мерлин, что если после его позорной отключки что-то случилось? Билл судорожно вздохнул и открыл глаза. В этот момент он почувствовал, как затекло его тело, и как щиплет лицо. Он находился в больничном крыле Хогвартса — этот потолок он запомнил на всю жизнь, как и яркий свет, который в обители Помфри был каким-то особенным, как и запах лекарств. В юности Билл нередко бывал здесь: когда один, когда напару с Чарли, а когда и рядом с побеждёнными соперниками. Билл повернул голову в сторону правой руки — что-то держало её — и увидел чёрную растрёпанную голову. Руку у этой головы нужно было срочно отобрать — её начало неприятно покалывать — но и будить голову не хотелось. Миранда, это точно была она, спала, вцепившись в его ладонь. Сколько она здесь? Сколько он здесь? — Ты проснулся, — Билл повернулся в другую сторону и увидел, как с соседней койки встаёт мама. — Я очень рада. — Расскажи мне всё, — попросил он шёпотом. Миранда зашевелилась, подняла голову. Её лицо выглядело таким милым: прищуренные глаза, пухлые со сна губы с прилипшей к ним волнистой прядью. А ведь точно, волосы Миранды сейчас были не просто растрёпаны, они были слегка кудрявыми, что придавало холодному высокомерному образу сокрушающей мягкости. Рассматривая её, Билл завис. Миранда — это то, что он хотел бы видеть каждое утро, просыпаясь. Сфокусировав взгляд, слизеринка встрепенулась. Выпрямилась, сев на стуле ровно, поправила волосы, сцедила в ладонь зевок. — Доброе утро, Билл, — она улыбнулась. — Доброе, — Билл улыбнулся в ответ. — Что ж, не буду вам мешать, — Билл посмотрел на Молли, не понимая смысла фразы, но та уже уходила. Он перевёл взгляд на Миранду, она устало улыбнулась и неловко сжала руки на коленях. Только сейчас мужчина заметил, какие красные у неё глаза. Плакала? — Ты нормально себя чувствуешь? — спросила Миранда. — Да, вполне. Сколько я лежал? — Несколько дней. Мадам Помфри влила в тебя восстанавливающее зелье, из-за которого ты и пробыл в отключке столько времени. — Я, наверное, сейчас на бомжа похож, — Билл потёр подбородок, но на нём не было щетины только шрамы. — Меня побрили? Миранда промолчала, переведя взгляд на окно. На улице вовсю сверкало солнце. — Расскажи, что произошло после того, как я вырубился. Кто-то пострадал? Все выжили? — Без жертв не обошлось, но больше со стороны Пожирателей. — А у нас кто? — Дамблдор, — ответила Миранда спокойно. — Он серьёзно ранен? — Билл попытался сесть, но Миранда не дала этого сделать, положив руку на его грудь. — Он мёртв, Билл. А тебе ещё нельзя вставать. — Что? Как это произошло? — Билл перехватил ладонь Миранды и сжал её, не отрывая взгляда от чёрных глаз. Красные, припухшие, они словно были не такими чёрными, как раньше, потускнели. — Он упал с Астрономической башни. Я… — Миранда отвела взгляд и попыталась забрать свою ладонь, но Билл только крепче её сжал. — Я не очень хочу говорить об этом. Но, наверное, ты должен знать — Орден считает Снейпа предателем и есть все доказательства. — Орден, но не ты, — Миранда вскинула взгляд. Её глаза потемнели, дыхание участилось. Внимательность Билла заставила её сердце биться сильнее. — Не я. — Я верю тебе, — улыбнулся Билл. Он расслабился, и в этот момент Миранда выдернула свою ладонь, прижала к груди. — Сначала послушай остальных, потом выбирай сторону. — Я доверяю твоему мнению, оно никогда не подводило ни меня, ни кого-то ещё. Миранда посмотрела на свои колени, прикусила губу, снова подняла взгляд на Билла — более внимательный, вкрадчивый. — Также в предатели определили Драко. Билл тяжело сглотнул. Слишком трепетно Миранда говорила о Драко, и это раздражало. И всё же он взял себя в руки и твёрдо проговорил: — Я доверяю твоему мнению. Миранда прикрыла глаза и медленно выдохнула. — Спасибо, Билли. — Всегда пожалуйста. Я всегда буду на твоей стороне. Внутри Миранды бушевал ураган. Билл, сам того не понимая, раз за разом говорил фразы, услышать которые Миранда мечтала. «Я верю тебе». «Я доверяю твоему мнению». «Я всегда буду на твоей стороне». Что же ты делаешь, Билл Уизли? Так вероломно влюбляешь меня в себя! Скоро мой мозг совершенно перестанет думать… Так сложно было сдержаться и не поцеловать спящего Билла. Ещё сложнее сдержаться, когда он так смотрит. И говорит такие вещи… Какой он жестокий, наверняка он не придаёт словам какого-то особого значения, а в голове Миранды уже играет марш Мендельсона. — О, проснулся! — в больничное крыло вошли близнецы. — А чё мама не сказала?.. А-а, — оба посмотрели на Миранду и улыбнулись. Чего они «А-а» Билл не понял, и всё же приходу братьев обрадовался. Ладно, не то чтобы обрадовался, но и не разозлился, хотя побыть один на один с Мирандой ещё хотя бы пять минуточек было бы замечательно. — Похороны уже прошли? — спросил Билл. — Нет, пройдут через два дня. — Попрощаюсь… — Мадам Помфри тебя не выпустит, — отметила Миранда. С двух сторон, притащив себе стулья, её зажали близнецы. — Ну, ты ведь с ней договоришься? — Билл широко улыбнулся, отчего раны заболели. — Нет. Ответ Миранды был категоричным. Уизли в шоке наблюдали за тем, как она молча встаёт и идёт к угловому столику. Пошуршав там, она вернулась с тазиком воды и мазью. — Нужно протереть твоё лицо, Билл. — Фред, Джордж? — посмотрел на братьев мужчина. — Нет, это нужно сделать аккуратно, — покачала головой Миранда и поставила таз на тумбочку у кровати. Она достала из него полотенце и сильно его выжала. — Мы умеем быть нежными, — хором ответили близнецы. Билл закашлялся и с угрозой посмотрел на братьев. — Нет, на мне свою нежность тренировать не надо. Пусть лучше этим займётся Миранда. Билл не видел сейчас её лица, но был уверен, что она улыбнулась. Джордж встал и потянул за собой Фреда. Обоим уходить не хотелось, но они оказались достаточно понятливыми. — Билл, а ты знал, что сила палочки не вечна? — Миранда выжала полотенце и подошла к койке. — В каком смысле? — Палочка — это проводник между волшебником и окружающим миром. То есть она сама по себе не имеет магии — она черпает её из волшебника, преобразуя, формируя. Но ведь в волшебнике сил ограниченное количество — это очевидно, потому и магия палочки не вечна. Выдохнется волшебник, и никакая палочка его не спасёт. — Как-то так я себе это и представлял, — Билл поправил волосы, чтобы они не мешали Миранде. Этот ритуал с простиранием доставлял ему неимоверное удовольствие. А ещё больше ему нравился взгляд Миранды — он был точно таким же, как и раньше, раны ничуть не пугали её. — А ты откуда это знаешь? — Реддл интересовался этой темой. Знаешь, он неплохо владеет беспалочковой магией, хотя стремится достигнуть идеала. Ещё в школьные годы он перерывал библиотеку в поисках нужной информации. Так он узнал, что мастером беспалочковой магии был Салазар Слизерин. Этот факт ещё больше мотивировал его на обучение, он узнал сотни способов того, как усилить тело, внутренние силы, но и про работу с волшебной палочкой не забывал. — Я знаю, Гарри как-то рассказывал, что видел, как Волан-де-Морт пьёт кровь единорога. — Да, это было ещё на первом курсе. Тогда Реддл пытался набраться сил для восстановления своего тела. — Жуть. — Ага, — Миранда криво улыбнулась. Да, такие существа, как Том Реддл, ради своей цели пойдут на всё. Во многом, конечно, виновата Амортенция, которой его мать напоила Реддла Старшего, и под влиянием которой был зачат сам Волан-де-Морт. Известно, что дети, зачатые в искусственной любви, не способны любить сами. Отсюда и аморальность Реддла, хотя это и не оправдывает его в глазах Миранды. В мире десятки детей, зачатых под влиянием Амортенции, но только один Лорд Волан-де-Морт. О чём-то этом, да говорит. Когда Миранда закончила с протиранием, она потянулась к лицу пальцами с мазью, но Билл остановил её, перехватив руки за запястья. — Что? — удивилась девушка. — Тебе не противно? Одно дело трогать их полотенцем, другое — голыми руками. — Ты дурак, Билл, — не вырывая рук из захвата мужчины, Миранда наклонилась и совершила самый смелый поступок в своей жизни. Её шершавые губы коснулись кожи мужской щеки рядом со шрамом. Это обездвижило Билла, и она без труда смазала мазью его шрамы.