Зелёный — мой любимый цвет

Гарри чувствовал себя разбитым. Этот день был одним из самых страшных в его жизни, но не потому, что он чуть не умер, а потому, что он потерял своего хорошего друга. Теперь Добби спал вечным сном в песке недалеко от коттеджа «Ракушка», и на его надгробной плите было выведено его храбрыми поступками: «Здесь лежит Добби, свободный домовой эльф». Когда Гарри вошёл в дом, все сидели в гостиной и слушали, что говорит Чарли. Комната была очень хорошенькая, в светлых тонах, в камине ярко горел огонь. Гарри не хотелось пачкать ковёр землёй, поэтому он остался стоять у двери. — Джинни телепортировалась в Гринготтс, использовав портал, который Билл подарил Миранде. Я не сильно вдавался в происходящее, нас стараются держать в стороне, но Билл забрал всех из «Норы» и переселил к Мюриэль, а после привёл туда и Джинни. Кто-то сообщил ему заранее. — Миранда, — уверенно сказала Гермиона. Её голос звучал хрипло, она сорвала его, когда кричала от боли. — Я совсем её не понимаю! На чьей она стороне? — Рон с силой потёр лицо. — Я верю в неё, но всё происходящее… Герми, тебя пытали, а она бездействовала! — А что она могла сделать?! — чуть ли не выкрикнула Гермиона. — Мне кажется, она что-то сделала со мной, Круциатус не был и вполовину таким болезненным, каким должен быть! — все с удивлением на неё уставились. — Да, это было больно, но не настолько. При большом желании я бы, возможно, могла не кричать. Но Миранда сказала кричать как можно громче, и я поняла, зачем. Если бы я не устроила всё это представление, Беллатриса бы придумала что-то ещё хуже. И меч! — А что меч? — Это она посоветовала назвать его подделкой, она заранее предугадала, что господин Крюкохват подыграет нам. И тогда, в лесу, это ведь Миранда передала нам информацию через портрет. Она на нашей стороне, целиком и полностью на нашей. — Она попросила меня вырубить её, — Гарри покусал губы. — Если она делает вид, что на стороне ПСов, ей тоже не поздоровиться, мы же сбежали… — Она взрослая девочка, — покачал головой Чарли, — не стоит о ней беспокоиться. Ещё на Рождество она пришла на собрание Ордена и доложила о своих планах. Уверен, каждое её решение сотни раз продумано, и если между своей игрой и вашими жизнями она выбрала второе, то, уверен, она готова к последствиям. — И всё равно… — Гарри почувствовал, что готов расплакаться. Сейчас он был готов молиться — Мерлину, Господу, кому угодно! — лишь бы с Мирандой было всё в порядке. Лишь бы не вышло так, что она пожертвовала собой ради них всех. — Мне так жаль Билла, — тяжело вздохнула Флёр, стоявшая в коридоре за спиной Гарри. — Как вышло так, что они сбежали даже без палочек? — Волан-де-Морт плыл между своими слугами. Каждый ощущал исходящую от него угрозу. Что ж, если кого-то сегодня убьют — это будет даже справедливо… Миранда сидела в кресле, в руке она держала полупустой бокал костероста — тройной удар «Остолбеней» сломал ей пару рёбер. На спинку её кресла лениво облокотился Рудольфус, следя глазами за Реддлом. Медленно туда, медленно сюда. Туда. Сюда. — Я нижайше прошу о наказании, мой Лорд, — Беллатриса почти распласталась на полу, она стояла на коленях, низко склонив голову. — Это не вернёт мне Поттера! — выкрикнул Лорд. Миранда задумчиво проследила за Нагайной, что под шумок подползла к ней и подсунула под её руку голову. Местный «страх и ужас» требует ласки? Забавно. — Мы не ожидали, мой Лорд, вмешался эльф… — Мне не нужны оправдания, Люциус, — Лорд остановился. — Вы все провинились и заслуживаете наказания, но для начала я должен узнать, как всё было. Легилеменс! — он ворвался в сознание Беллатрисы, и она услужливо его пустила. Нагайна тем временем уже оплела ноги Миранда, со стороны камина на неё напряжённо поглядывала чета Малфоев. Девушка пожала плечами, глядя на Драко, — ну странная змея, и что. — Ты, — Реддл открыл глаза и уставился на Миранду. Нагайна быстро метнулась в сторону, делая вид что вовсе не играла с какой-то девчонкой. — Да, милорд? — спокойно спросила Миранда. — Ты не узнала их? Своих друзей-с-с-с? — безносое лицо словно сильнее вытянулось, красные глаза хищно сощурились? — Друзей? Смешно, — она отставила в сторону бокал и поднялась с кресла. — Не узнала. Мои доводы были логичны, как и логично предположение о том, что вы будете злы на всех присутствующих, даже невиновных. И я до сих пор считаю, что это был не Поттер. Неужели всех так уверили слова какого-то эльфа? — Наглая, лживая, мерзкая, — Реддл тянул каждое слово, — ты должна быть наказана. — За что, милорд? — Миранда не чувствовала ни капли страха. Почему она должна бояться того, что ещё не произошло? Любой из возможных исходов — будь то смерть, наказание или прощение — логичен. — При всё уважении, но я не ваша слуга, я лишь сторонница ваших взглядов. И разве у меня есть резон отпускать предателей крови и грязнокровку? Никто не ожидал подобного исхода, и да, все мы виноваты в том, что пленные сбежали. Виноваты в той же степени, что и вы. — Как ты смеешь! — завизжала Беллатриса, но заткнулась, повинуясь лишь взмаху руки Тёмного Лорда. — И яа-а-с-с-с? — прошипел он, наклонившись к Миранде так, что их лица были на одном уровне. — И в чём же ещё я виноват. — Вам так интересно моё мнение? — Миранда вскинула брови. Полузмеиное лицо в такой близости от неё вызывало отвращение. — О-оч-ш-шень. — Ваши слуги не могут поймать совершеннолетнего волшебника, а вы не смогли убить младенца. Слова упали в гробовую тишину, показавшись тяжелее даже той хрустальной люстры. Они грузом осели на плечи всех присутствующих, заставляя внутренне сжиматься от страха. Столь дерзкие и правдивые, они могли стать последней каплей, началом конца, спусковым крючком сумасшествия темнейшего из волшебников. — Легилеменс! — прокричал Лорд, врываясь в сознание Миранды, но снова потерпел неудачу. — Легилеменс! Легилеменс! Миранда не сопротивлялась, но сознание её всё равно оставалось закрытым. Грубые попытки Реддла разрывали её мозг на куски, принося невыносимую боль. Она морщилась, зажмурившись, шаталась, но не замечала этого. — Мой Лорд, прекратите! — закричал Рудольфус. Он рванул вперёд, но был остановлен своим братом. — Она же не контролирует окклюменцию. Она не может впустить вас в сознание! — Друг мой, — Реддл резко повернулся в его сторону, прекращая пытки, — смеешь указывать мне? — Я не смею, мой Лорд, но эта девчонка ни в чём не провинилась. Вы в праве решать, что с ней делать, но я прошу в равной же степени наказать и меня. В отличие от неё я даже не присутствовал во время допроса и побега. Я проявил преступную халатность, не проследив за всем лично… — Круцио! — Рудольфус согнулся одновременно с тем, как Миранда осела на пол. К ней тут же подбежал Драко и подхватил её на руки. Игнорируя всё происходящее, он унёс бессознательную сестру из зала. Лорд не желал больше видеть Миранду среди своих подданных, но и приказа убить её не отдавал. Многие не понимали такого его решения — девчонку просто отослали обратно в Хогвартс — одна лишь Миранда догадывалась. Реддл не может убить её. Реддл не может убить Гарри. Они оба — его часть, созданные по-разному. Как бы не стремился Реддл убить Поттера, он никогда не мог завершить начатое, и кто-то назвал бы это удачей, но Миранда видела — убийство физически невозможно. Волан-де-Морт сам этого не осознаёт, как и не знает того, что Гарри — его крестраж. Он искренне верит, что делает всё для его поимки, но разве сильнейший волшебник всех времён будет так часто и так легко проигрывать подростку? Даже не смешно. И всё же последнее человечное, подсознательное, покидает Реддла. Это видно невооружённым глазом, сейчас он способен наказать даже самых близких и преданных из своих подданных. Он может часами мучить их Круциатусом, искренне наслаждаясь. Скоро Гарри Поттер умрёт от рук Тома Реддла. И не умрёт вместе с тем. Миранда теперь видела не одни лишь смерти, она видела и рождения. Сын Тонк и Ремуса, дети Гарри и Джинни, Рона и Герми, Чарли и Флёр, сына Джорджа, которого тот назовёт Фредом в честь погибшего брата. Миранда теперь знала наверняка, кто умрёт. И не собиралась этого допускать. Август Руквуд. Антонин Долохов. Беллатриса Лестрейндж. Том Реддл. Имена тех, кто заберёт её близких. Имена тех, кому она этого не позволит. А Хогвартс всё менялся, превратившись из школы в колонию. Многие из учеников ушли в подполье и прятались в Выручай-комнате. Их не могли найти, а Миранда, принимающая активное участие в поисках, лишь пожимала плечами. Лишь Слизерин был на виду. На виду, но не в безопасности, ведь и они не удовлетворяли чужих надежд. Они не могли избавить мир от предателей, своих соучеников. Они не могли со всем рвением бросаться на их поиски, они не могли признаться, что знают, где все прячутся. Не могли и не хотели. Ученики Салазара могли желать лишь одного — конца. Они видели, что происходит в мире, видели, как Тёмный Лорд жесток, и понимали, что не могут не выбрать его сторону. Их слово ничего не значило. Их права ничего не значили. Они сами ничего не значили. Лишь Староста Школы держала их крепкой хваткой, не позволяя разобщиться, сбежать, спрятаться. Слизеринцы — семья, и никак иначе. Их цель — получить образование, а не участвовать в войне. Их право — сохранить нейтралитет. Именно Слизеринцы должны были эвакуировать всех малолетних волшебников из Хогвартса. Старшекурсники идеально знали все пути выхода из школы, им пришлось их выучить. Они поимённо знали всех учеников, чтобы ни в коем случае не потерять кого-то по пути. Они были готовы к отмашке своего предводителя. — Это новые снадобья для мадам Помфи? — Миранда взяла из рук директора коробку. — Да. Она знает, что с ними делать. Миранда хмыкнула. Конечно, знает — положить «на хранение» в одну из подсобок, чтобы потом кто-то из сопротивлния «незаметно» их украл. Интересно, Отряд Дамблдора догадывается, что лекарства им достаются слишком просто? Снейп прекрасно понимает, что в подполье уходят те, кто уже не может выдерживать наказаний, и, конечно, они нуждаются в лечении. Мадам Помфри бессильна — ей запрещено лечить последствия наказаний, но ведь среди учеников есть будущие колдмедики, верно? В подполье уходят избитые дети, а возвращаются почти здоровые волшебники, готовые к борьбе. Агитационные кличи Отряда Дамблдора нестройным хором затрагивали каждый из столов в Большом Зале. Собираясь в Выручай-комнате всё новые сподвижники ОД слышали хвалебные речи, получали поддержку и следили за новостями «Поттеровского Дозора». Невилл самозабвенно зачитывал письма Полумны, где она рассказывала историю своего спасения, описывала подвиги гарри Поттера, Рона Уизли и Гермионы Грейнджер. Она давала возможность поверить в то, что всё будет хорошо. Поттер вернётся и всех спасёт. А Слизеринцы, тем временем, как маленькие муравьи собирали дорогу отступления. Один человек в ночь должен был пройти по секретному проходу в Хогсмид и оставить там сух-паёк на случай, если эвакуированным придётся долго ждать спасения. Каждую такую вылазку контролировала Миранда, а незримым хранителем всегда был Снейп. Конструкция была шаткой, всё держалось на доверии — в любой момент один из доверенных учеников мог раскрыть тайну ПСам, но в это сложное время единственной силой была вера. Вера в себя, в своих друзей и в будущее. Но смута снова появилась в их рядах, стоило пройти слуху о том, что Гарри Поттер в Хогвартсе. Найти его. Сдать его. Вызвать расположение Лорда. Убить одного и спасти сотню. Эти мысли витали в рядах учеников, но громко их озвучивать не решались. И Гарри Поттер действительно вернулся.