Милый во франксе: Возрождение

      Маленький мальчик стоит перед сверкающей витриной магазина, мягкий снег медленно ложится ему на плечи, не боясь растаять. Свет изнутри здания ослепляющий. Витрина пустая, но от этого не менее красивая. Вся покрыта тканями разных цветов, то там то тут лежат цветы и плашки под ценники. В отражении отполированного до блеска стекла видна пустующая мостовая и еще больше домов, таких же как этот, как каждый в этом сонном городе, как безликий недвижимый постамент прошлому.       И грубым мазком, посреди ровной дороги с одинаковым темным булыжным узором, лежит бездыханно голубь. Простая серая птица, с перьями переходящими в голубой еле заметный отблеск. Какой дилетант посмел нарушить идиллию строгости сей картины? Кто посмел озадачить мальчика? Черт его знает, а впрочем, он уже подходит к телу. Выглядит аппетитно.       Спустя секунду - вуаля, и поднимая глаза мы видим в центре круглой площади, окруженной домами (да-да, теми самыми), маленький сквер. Гравийные дорожки, ровно стриженные деревца, белокаменные урны, стальные столбы с маленькими яркими газовыми огонечками, и красные древесные скамьи. Ооо, да, скамейка. Как же она манит своей лакированной поверхностью. Контраст краски на фоне ослепительно белых сугробов заставляет прятать глаза, словно смотришь прямо на источник света. Он подходит, садится, и все что было раньше уже не имеет значения. Почему же?       Прилип. Скамейка то свежевыкрашенная. Вот почему она казалась такой яркой, такой притягательной. Ну как можно было так ошибиться, решив что она такая специально здесь для тебя, да еще и без подвоха. А теперь она не пускает. Но главный подвох не в этом. Снег предательски быстро тает, заполняя улицы маленького города, и площадь в том числе. Его чересчур много, и уровень воды не поднимается уже, а взлетает с неимоверной скоростью. Пара секунд и уже по пояс. Еще две-три секунды и по горло. А деревянная тварь под задницей так и не отпускает. Уже выше головы набралось, и еще растет. В глазах темнеет. Или светлеет?

***

- Земля вызывает Хиросаки. Да я ж вижу что не спишь! Открой глаза уже!!! Хиросаки разлепляет очи, видит потолок своей комнаты в дет-доме (ну или приюте, как вам удобнее), а затем и разгневанное лицо Итсано. - Совсем голову потерял? Одеваться надо по погоде, чтобы потом с горячкой не валяться. Уяснил? Горло болит, голова еще сильнее. Кажется, температура. А, не кажется, стопроцентно. Холодный пот. Пробурчал что-то невнятное, но утверждающее. - Дай воды пожалуйста - и протянул к ней руку. На это ушли все силы. - За одно еще таблетки выпей - отвечает девушка, пока набирает жидкость в стакан. Протягивает его вместе с двумя катышками разных цветов. Он глотает, морщится, кашляет. Итсано отодвигается, но в шутку. Заразиться она не боится. - Хорошо погуляли - еле выдавливает из себя пацан - И что это за болезнь? - Не то слово хорошо. Тетушка сказала ангина. Неловкое молчание. Глаза в глаза. Хиросаки улыбается: "Повторим?". Улыбка в ответ, мол выздоровей сперва, а потом подумаю. Усталость берет свое, он ложится обратно, благодарит за помощь, и вроде как засыпает. Она же, еще немного сидит так, и уже встав, в дверях слышит еле слышный сонный голос: - Ты моя болезнь...