***
Сам Крестшейд также нисколько не помог ему успокоиться. Безрадостная каменистая земля, пустынные улочки, тревожно скрипящие на ветру вывески, бледные жители, молча и с подозрением провожающие незнакомых путников взглядом… Если бы Рошешуар мог, он бы давно плюнул на долг, честь, совесть и прочие благородные, но опрометчивые в данной ситуации понятия, и рванул в обратном направлении, опозоренный, но живой – но, к сожалению, Камерун не позволил ему нарушить данное верховному королю слово, целиком завладев послушанием обеих лошадей. Остановились они только у самого замка. Рошешуар, поёжившись, обречённо посмотрел на эту нависающую над ним серую, жутковатую громадину, которая, казалось, только и ждала момента, чтобы упасть на него и придавить всем весом. Безжизненный, почти кладбищенский пейзаж добавлял немалую толику очарования: пустынный двор, осыпающийся ветхий забор, покореженная после обвала и так и не восстановленная лестница, монументы, подозрительно напоминающие гробницы, и, конечно же, сухие остовы деревьев, кривые и поросшие мхом – ночью здесь, наверное, было особенно душевно гулять. Помимо прочего, замок не только выглядел заброшенным – он им был. Путников никто не ждал, и они не заметили ни души, пока мыкались по двору в поисках конюшни. В покосившейся конюшне их встретила и проводила стеклянным взглядом одинокая коза, флегматично жующая у кормушки. Рошешуар предложил поворачивать обратно, потому что, очевидно же, что хозяев нет дома, но Камерун непреклонно вытряхнул его из седла – не без помощи четвероногого предателя! – устроил лошадок у коновязи и уверенным шагом направился к замку. Так что Рошешуару пришлось подхватить сумку и поспешить за ним, не оставаться же в этом мрачном месте одному. Двери, к глубокому сожалению Рошешуара, были закрыты, но не заперты. Пришлось пройти по мрачным коридорам, вздрагивая от каждого шороха, хотя большинство шума производил он сам. На светильниках тут явно экономили, так что в каждом темном углу ему мерещился злобно сверкающий глазами и облизывающийся кровосос. Правда, они так никого и не встретили, поэтому Рошешуар немного приободрился. – Раз здесь никого нет, мы можем просто взять и уе... – он застыл, не закончив фразу, потом судорожно втянул воздух сквозь зубы, прижимая к груди сумку, как последнюю защиту перед безжалостной реальностью. Они как раз вышли, судя по всему, в столовую. На большом обеденном столе, представшем перед ними, растянулось во весь рост полуодетое безжизненное тело данмера. Более того, в этот самый момент его кто-то деловито допивал с громким чавканьем. – Ма-ма… – только и смог пискнуть Рошешуар и начал отступать спиной вперёд, маленькими шагами. Камерун ухватил его за куртку, не давая сбежать, и громко произнёс: – Доброго дня хозяевам этого дома! – Приветствую в нашей скромной обители, – ответил сам граф Верандис, оставшийся незамеченным благодаря живописной композиции в центре стола, которая перетягивала на себя всё внимание. Дома он не скрывался, и видеть бледную кожу и красные глаза было непривычно, если не сказать больше. – Мы не ждали вас так рано. Думали, прибудете к ужину. «В качестве главного блюда?!» – чуть не ляпнул Рошешуар, но язык его, к счастью, не послушался, трусливо прилипнув к нёбу. Верандис поднялся из-за стола и подошёл к воспитаннице, и не думавшей прерывать трапезу из-за двух беспечных дураков, завалившихся в замок так не вовремя, положил руку ей на плечо. – Гвендис, поздоровайся с гостями, – та мотнула плечом, раздражённо рыкнув, мол, моё! – Гвендис, – тон графа неуловимо изменился, как и хватка на плече. Воспитанница пристыженно съёжилась и отлипла от своей неподвижной жертвы, смачно облизав ей шею напоследок, а потом облизнулась и сама, скорее размазывая кровь по подбородку, чем стирая. – Здрасьте! – отсалютовала она, усевшись на краю и свесив ноги со стола. – Гвендис, где твои манеры? – поморщившись, спросил Верандис. Босмерка фыркнула и подхватила салфетку. Вытерла ей лицо, а потом нацепила на манер слюнявчика и заинтересованно уставилась на Рошешуара в оба глаза, будто прикидывая, когда уже можно будет закусить им на десерт. «Труп данмера» на столе внезапно сел, рассеянно почесал шею и сладко потянулся. – Я могу идти, хозяин? – совершенно спокойно спросил он. Профессионализм возобладал над страхом даже в такой неоднозначной ситуации, Рошешуар решительно подошёл к данмеру, проверил пульс, заглянул в оба глаза, сотворил простенькое поисковое заклинание, но не нашёл ни следов принуждения, ни истощения. Даже ранки на шее – и те запеклись, когда только успели. – Надеюсь, вы дадите ему выходной? – сухо произнёс он, обращаясь к графу. – А так же обильные питание и питье? – Как и всегда, – вежливо отозвался тот. – Благодарю тебя за кровь и за службу, Каллин. Ты можешь идти. – Я живу, чтобы служить вам, хозяин, – отозвался тот, легко спрыгнул со стола и, слегка покачиваясь, ушёл. Рошешуар вспомнил, где находится, и насколько близко теперь плотоядно улыбающаяся Гвендис, не сводящая с него взгляда – и поспешно отошёл назад, поближе к Камеруну, благостно взирающему на весь этот спектакль с видом главного зрителя на премьере. И, судя по тому, с каким выжидающе вежливым интересом Верандис смотрел на Рошешуара, примой этого театра был именно он. – У вас тут… пустовато, – произнёс Камерун, когда затянувшаяся пауза стала совсем уж неловкой. – Почти все члены дома и прислуга отправились на охоту, сейчас самый сезон, – ответил Верандис. Рошешуар очень живо представил себе эту картину: вампирская ватага под покровом ночи с гиканьем и гоготом носится по деревням на чёрных конях, хватает беспомощных, разбегающихся в разные стороны крестьян и запихивает в мешки, а то и вгрызается в них прямо на месте, не в силах ждать – и покрылся холодным потом. – Если удача будет им благоволить, то кладовые замка пополнятся дичью, и этих запасов хватит на всю зиму, – теперь пришёл черед закромов, увешанных крепко связанными, вяло брыкающимися людьми, и графа, с видом знатока прогуливающегося между ними и проверяющего качество заготовок. Проверки выходили на редкость жестокими и кровавыми. Рошешуарова рубашка прилипла к спине, а пот выступил даже на носу. – А я остался: встретить дорогих гостей и проследить, чтобы вам был оказан должный приём, – Рошешуар представил уже себя: красиво обвязанного красным бантом, на столе, перед графом, элегантно поправляющим салфеточку и берущим в руки нож и вилку; на заднем плане Гвендис распиливала Камеруна щербатой ржавой пилой. Услышал донельзя жалкий писк и только потом понял, что издал его сам. – С вами всё в порядке? – вежливо поинтересовался граф. – Да! Не терпится приступить к работе! – неестественно высоким голосом произнёс Рошешуар. – Нет-нет, никакой работы, пока вы не пообедаете и не отдохнёте с дороги! – возмутился Верандис. – На моей совести и так висит тяжким грузом тот факт, что я не встретил вас, как полагается. Рошешуар посмотрел на стол, который прямо при нём протирали задницами все, кому не лень, и сглотнул. – Я не устал. И не голоден. И вообще – не могу отдыхать, когда страдают люди. Мы поедим там, – махнул он в неопределённом направлении рукой. – В деревне. Когда будет время. Но сначала – работа! – Похвальная самоотверженность, – покачал головой Верандис. – Хорошо, я распоряжусь, чтобы вам подготовили комнаты. – Комнаты? Зачем? – насторожился Рошешуар. – Потому что вы мои гости, – терпеливо напомнил тот. – Неужели вы думаете, что я отпущу вас ночевать неизвестно где? Рошешуар не сдержал нервного смешка. Покосился на Камеруна: тот не помогал, стоя с совершенно блаженным видом, как будто его уже заколдовали, и сейчас он без звука перейдёт на сторону вампиров. Потом Рошешуар представил, что ему придётся ночевать в этом страшном, темном замке совершенно одному, и поспешно выпалил: – Нам нужна одна комната! Повисла неловкая тишина. Гвендис разулыбалась ещё шире, Верандис как-то странно на него посмотрел и даже Камерун повернулся, вопросительно вскинув бровь. Но отступать некуда, на кону стоит собственная жизнь! – Да, мы всё время вместе. Просто жить друг без друга не можем! – Рошешуар подхватил Камеруна с пола под мышки и прижал к себе в имитации порыва нежности, внутренне молясь, чтобы босмер не оскорбился и не начал, по своему обыкновению, отпихиваться, как злобный кот. – Нас нельзя разлучать. – О, я вижу, – ответил Верандис. Рошешуар ещё для верности покачал Камеруна над полом и, кажется, всё-таки придавил слишком сильно, потому что босмер начал тихо, но угрожающе сопеть. Обычно после такого сопения следовало возмездие, и Рошешуару приходилось спасаться бегством. – Разумеется. Одна комната. Я лично прослежу. – Спасибо, – выдохнул Рошешуар, выпуская Камеруна из рук. – Ты же знаешь, что я и так бы к тебе пришёл, – тихо, но очень осуждающе произнёс тот, потирая ребра. – Без всего… этого. – Я импровизировал, – процедил в ответ Рошешуар сквозь широкую улыбку «благодарности», которая, кажется, никого здесь не обманывала. День обещал выдаться долгим, а ночь – ещё длиннее.Глава 1
2 февраля 2021 г. в 15:07
Путешествие по землям Ривенспайра проходило в тягостном молчании. Камерун с осуждением разглядывал голые каменистые пустоши, остовы деревьев и жухлую редкую траву, словно отказываясь принимать сам факт существования земель, где почти ничего не растёт. Рошешуар, для которого безостановочная болтовня была естественна, как дыхание, молча теребил поводья, о чём-то напряжённо размышлял и испуганно оглядывался на каждый шорох. Его нервозность передавалась лошадям, и Камеруну то и дело приходилось их успокаивать.
– Твоё молчание говорит больше, чем все слова мира, – наконец, не выдержал он. – Что происходит?
– Верховный король Эмерик поручил нам помочь его старому другу. То есть, расследовать признаки странной болезни, поразившей жителей Крестшейда, – вяло отозвался Рошешуар.
– И-и-и?
– И мы не можем отказаться, это же даэдров верховный король!
– Но почему мы должны отказываться?
– Камерун, Крестшейд – это владения Рейвенвотчей, – повернувшись, устало пояснил ему Рошешуар. Камерун посмотрел в ответ с вежливым босмерским «И чо?» на лице. – Не прикидывайся, что ты ничего не разузнал. Про них ходят слухи. Разные, – добавил он как можно многозначительней и невольно оглянулся. – Ты же видел, с каким лицом король отправлял нас в поход?
– Есть такое, – согласился Камерун. Его Величество и правда был крайне многозначителен тогда. «Граф Верандис наш добрый друг. Возможно, порядки, принятые в замке Рейвенвотч могут вас немного… – верховный король Эмерик кашлянул в бороду, – смутить. Но, уверяю вас, беспокоиться не о чем. Совершенно. В конце концов, я сам там воспитывался и могу ручаться за графа и его… гостеприимство». Лицо у него было при этом на редкость шкодливое для монарха, но, во-первых, Камерун был закален беседами с королем Эраданом, который по части ехидства мог дать прикурить половине тамриэльских правителей скопом, а во-вторых, Рошешуар был страшно бледен и уже с минуту презабавно изображал дорожный столбик, так что осуждать верховного короля Эмерика было решительно нельзя.
– И вот. Отправил нас на растерзание. Без малейших угрызений совести! К ним!
– Ты так беспокоишься, потому что граф Верандис – вампир? – уточнил Камерун, ответив на возмущённый взгляд Рошешуара совершенно невиннейшим выражением лица.
– Так ты знал?!
– Ага. Учуял ещё в Шорнхельме. Но это не объясняет твоей тревоги.
– Полный. Замок. Вампиров. Это недостаточный повод?
– Но верховный король поручился за них. Разве ты не должен верить своему королю?
– Иногда я тебя ненавижу… – буркнул Рошешуар, пришпоривая коня. Тот обиженно фыркнул, а потом выжидающе посмотрел на Камеруна, не меняя скорости шага. Это взбесило Рошешуара ещё больше.
– Ты боишься вампиров, – сделал вывод Камерун, добивая его без жалости.
– Нет! – рявкнул Рошешуар. – То есть, не совсем. Все боятся. Разве это не нормальная реакция психически здорового существа?
– Король Эмерик не боится, – не унимался Камерун, заскучавший ехать молча.
– Он король! Кто его тронет?! А кто я? Меня схарчат – и не подавятся. Потом напишут извинение, мол, споткнулся, упал с лестницы – помним, любим, скорбим. А то может и не напишут, кому какое дело до безродного целителя из Вэйреста?
– Мне есть. Я буду тебя защищать, – честно ответил Камерун. Рошешуар покосился на него с сомнением, в уме прикидывая шансы одного маленького босмера в противостоянии с толпой оскаленных упырей. Судя по лицу, подсчётами он остался недоволен.
– Спасибо, конечно, но тебя просто сожрут вместе со мной, вот и вся история.
– Проверим, – беспечно отозвался Камерун, нисколько не переживая по поводу орды кровожадной нечисти, которой вызвался помогать. Рошешуар только вздохнул – ему о таком спокойствии оставалось только мечтать.