Чёрно-белый

Тэхён болезненно закрыл глаза, чуть ли не вдавив руки в них. Горло его запершило от только что раздавшегося пронзительного крика. Он не мог пошевелиться, потому что понимал, как только глаза его снова откроются, они увидят, что Чимина больше нет на карнизе, что Чимина вообще нет в этом мире. Друзья. Нет, близкие друзья, настоящие. Слова которые точно опишут отношения двух худощавых школьников из старших классов. Ким Тэхён и Пак Чимин. Их дружба зародилась ещё в средней школе, они вместе пережили «вступление», помогая друг другу. Между ними никогда не было секретов… Почти. Тэхён не сразу заметил, что его лучший друг что-то скрывает, потому что даже подумать об этом не мог себе позволить, ведь между ними нет секретов, верно? Однако Чимин нарушил правило, что так укоренилось за много лет. И чёрт возьми, Тэхён простил бы ему всё, что угодно, какой бы не была страшной его тайна, если бы только открыв глаза, красноволосый увидел невредимого друга, но… Он открыл глаза. И он увидел невредимого друга. — Эй, тощий, твой локоть заехал мне прямо в ребро, слазь! Недовольно хрипел Чонгук, сверху которого лежал удивленный светловолосый паренёк. Было удивительно, что недавно пьяный, запыхавшийся от бега человек, всё же смог сделать молниеносный прыжок к барьеру, притянув отчаявшегося за край воротника толстовки, и что есть мочи потянуть на себя, приводя в исполнения следующие события. Тэхён думал, что именно в это мгновение поверил в бога, потому что счастье накрыло его с волной облегчения одновременно. Его друг, единственный близкий ему человек- жив. — Чимин-аа, Чимин-ааа… Ещё сильнее плача, подошёл красноволосый к двум лежащим парням. Он обессилено рухнул рядом и затянул худощавого парня в невероятно крепкие объятья. Тот тоже заплакал. Больше не из-за пережитого, а из-за чувства вины перед другом, который только что чуть не сошёл с ума. Чонгук, явно лишенный всякого внимания, стал раздражаться сложившийся ситуации. — Вы двое? Так и будете реветь, сидя на мне? Все живы, благодаря мне, кстати, все здоровы, так что заканчивайте с этими соплями. Тэхён вздрогнул от незнакомого голоса неожиданного спасителя. Он повернул голову, смотря на Чонгука, как на святого, широко открыв глаза и приоткрыв губы. Темноволосый не смог выдержать взгляда, он отвернулся, быстро вставая на ноги и пытаясь остановить сердце, что вот-вот покинет клетку из рёбер. Почему? Почему даже обычный взгляд, мог так сильно влиять на него? Делать его зависимым от совершенного наивного парня, явно ещё совсем школьника, делать его уязвимым, открытым. — Чёрные волосы? Чонгук повернул голову, услышав шершавый голос красноволосого. — Что? Не нравится? — Да нет, просто… Просто это так… — Обычно? Хах, ну простите, что не покрасился в красный, чтобы меня было видно за двадцать метров, как тряпку для быка! Чонгук язвительно выстреливал слово за словом и тут же жалел, замечая, как неприятен этот тон Тэхёну. От досады он снова отвернулся. — Я хотел сказать, что они красивые, как грива вороного коня, самого породистого, что предпочитает свободу удобным конюшням. Голос красноволосого звучал так искренне, немного с детским восторгом. — А вообще, я не это хотел сказать, я хотел сказать спасибо… Чонгук наконец развернулся, немного улыбаясь, в его груди вдруг образовалась неудержимое веселье и удовлетворённая гордость, так и мечтала проявить себя. — Большое спасибо, мы наверно пойдём. Снова поблагодарив, засуетился Тэхён, помогая подняться Чимину, который явно был ещё не в состоянии, что либо понять. Казалось, у него вот-вот начнётся новая истерика. — В смысле пойдём? Ты совсем без царя в голове? Ты не понимаешь, кто я? Чонгук был готов подавиться собственным возмущением. — Простите, но вы не представились. Всё также по-детски наивно лепетал Тэхён, надевая на Чимина свою куртку и застегивая её до самого края горла. — Ты мой человек! Разве ты не понял этого? Красноволосый замер, моргая глазами, как сломавшимися фарами. — Нет, нет, я заметил, но причём здесь это? Совсем без шуток, удивлённо спросил Тэхён. — В смысле причём? При том, что ты не уйдёшь отсюда, пока я не получу твой адрес, телефон, профили во всех соцсетях, имена твоих родителей, друзей, бывших, адрес школы… Эй, я кому говорю! Чонгук яростно захлопнул дверь перед носом Тэхёна, который секунду назад открыл её, чтобы вывести друга. Красноволосый резко сменил глуповатое выражение лица на серьёзное. Он повернул голову в сторону Чонгука, смерив его презрительным взглядом, от чего у того неприятно засосало под ложечкой. — Я тебе ничего не должен, ясно? Только что, чуть не погиб мой друг! Его жизнь- вот единственное, что сейчас волнует меня. Тэхён говорил это очень спокойно, словно само собой разумеющиеся вещи, будто Чонгук настолько тупой, что не понимал этого. Это задело брюнета. Неужели впервые кто-то смог разбудить в нём чувство вины? Невозможно. — Моя машина в нескольких кварталах, возле бара «Persona»… Тихо сказал Чонгук, перекидывая руки Чимина на свои плечи и поднимая его к себе на спину. *** Сокджин молчал. Он не хотел отвечать Намджуну, брату его парня, который скоро должен был стать его мужем, ведь так предназначено, ведь так правильно. — Я знаю, что ты на меня пялишься. Довольно твёрдо сказал Намджун. Широкоплечий встрепенулся от неожиданности и задел графин с водой, который послушно упал на стол, выливаясь в сторону пепельноволосого, быстро моча рубашку и брюки. — Я надеюсь это вода. Чувствуя влагу, расползающуюся по одежде, досадно уповал Намджун. — Прости, прости, это вода… Быстро начал волноваться Сокджин вскакивая из-за стола. Хватая бумажные салфетки, он попытался исправить бедственное положение, но ничего не вышло. — Оставь, я лучше переоденусь. — Я помогу. С готовностью предложил Джин и тут же покраснел, понимая весь смысл сказанного. — Ладно. Довольно спокойно согласился Намджун, будто это было чем-то вроде каждодневной чистки зубов. Сокджин лишь сильнее смутился, закусывая нижнюю губу. Это ловушку он сам поставил и сам же в неё угодил. Комната Намджуна отдавала запахом морской соли и книжной пыли, несмотря на то, что книги отсутствовали на полках. Шкаф стоял чуть левее окна, видимо чтобы хозяин ориентировался по теплоте света. Сокджин замер на пороге, не решаясь пройти внутрь. Для него это было слишком лично и откровенно, будто он сразу станет ближе к Намджуну. Беловолосый же, как ни в чём не бывало, прошёл к окну, открывая верхнюю форточку очень ловко. — Немного душно. Объяснил он свои действия, не поворачиваясь к Джину. Руки его нащупали пуговицы рубашки и быстро стали освобождать их из петель. Сокджин мог поклясться, что в этой комнате стало не только душно, а прямо-таки жарко. Его кадык болезненно дернулся, а воздух решил покинуть легкие. Рубашка упала на пол, а Сокджин, скрывая румяные щеки от самого себя, закрыл глаза. — Подними, пожалуйста. Джину казалось, что всё против него в этот момент, и даже просьба Намджуна была не более, чем издевательством над его нервами. Он медленно раскрыл глаза и стараясь избегать голого торса брата своего парня, почти МУЖА, подскочил к рубашке. Облегчённый вздох вырвался предательски громко изо рта Сокджина, когда он вновь отвернулся от Джуна. Но тот, видимо нарочно испытывал его. — Нижняя полка- штаны, на вешалках верхняя одежда, подбери что-нибудь. Невзначай говорил Намджун, расстегивая ремень брюк. Джин подошёл к шкафу, игнорируя позывы обернуться и взглянуть на полуобнажённого брата своего парня. Он не знал, каким образом подавил в себе это желания, но в мозгу всё равно медленно проплывали мысли о том, что жилистые руки беловолосого невероятно красивы, и без рубашки видны выпирающие вены, что плечи и грудь Намджуна обладают невероятной крепкостью, которая итак заметна через одежду, и которая сводит Джина с ума, а если он увидит это оголённым, то просто взорвется и кончит себе в брюки на месте. — Эй, ты там уснул? Намджун, стоя в одних трусах и чувствуя при этом себя совсем раскованно, вырвал Джина из его фантазий. — Да… Хрипло выдал тот, быстро замолкая и пытаясь скрыть рваное дыхание. Спортивные брюки были сунуты чуть ли не в нос Намджуна, который без церемонии быстро натянул их на себя, как солдат в армии. Клетчатая рубашка большого размера идеально села на его плечи, правда вот, пуговицы насмешливо игнорировали правильные петли, попадая то на одну, то на две ниже. — Что-то не то… Задумчиво протянул Намджун, чувствуя, как ткань неправильно морщится. Джин повернулся, вновь до боли закусывая губу. Длинные руки потянулись к рубашке, стараясь, как можно быстрее справиться с проблемой. И всё же… Грудь Намджуна была очень твёрдой, а линия пресса слишком чёткой, чтобы Сокджин смог проигнорировать эти очевидные факты. Пальцы совсем не слушаясь, инстинктивно потянулись к оголенной части тела Намджуна, чуть ниже ключицы, и нежно начали спускаться ниже. — Ты что делаешь, извращенец? Глухим жёстким голосом поинтересовался Намджун, у сразу отдернувшего руку Джина. — Я…Прости, там какая-то грязь была. — Да ты даже врать не умеешь, святоша, я слышу твою ложь, даже не видя твоих глаз. Сокджин отшатнулся ещё дальше, чувствуя, что вот-вот провалиться куда-то под землю. Он попытался отвлечься, бегая глазами по комнате, видно зря, потому что взгляд наткнулся на деревянный резной стол, где чуть сбоку стояла красивая золочённая рамка с фото: совсем юный Намджун, с карими глазами, лет 17, и очень красивая девушка с белокурыми вьющимися волосами, смотрят в камеру, прижимая свои лица неприлично близко друг к другу. Словно ошпаренный Сокджин отдернул взгляд с улыбающейся парочки. Намджун ничего не замечая, покидает комнату, оставляя Джина в какой-то непроглядной темноте ревности и ноющей боли, которую он так неправильно испытывает к брату своего парня. *** Очень дорогая машина остановилась в престижном районе возле огромного пентхауса, каждый номер в котором стоил месячной зарплаты зажиточного человека всего за неделю прибывания там. — Нет, нет, нам надо на улицу Намдемун. Тэхён обеспокоенно стал искать в переднем зеркале машины тёмно-карие глаза. Чонгук повернул голову назад, встречаясь с ним взглядом. Тот не отвёл его. Это понравилось брюнету. — Я привёз вас к себе, вытаскивай его. — Что? Нет, зачем?! Отвези нас домой, иначе я… Тут красноволосый осёкся, так как не представлял, чем мог пригрозить состоятельному парню, который явно старше и сильнее его. — Иначе ты? Ну, фантазии не хватает? Полицию там вызвать можно, хотя вы сами по доброй воле сели в мою машину, камера подтвердит. Чонгук дотронулся до мигающего красным огоньком предмета, расположенного чуть выше навигатора. — Зачем вы это сделали? Мы никуда с вами не пойдём! — А куда вы пойдёте? В час ночи по улицам гулять? Брось, не нужно волновать родителей, подумай, что с ними будет, когда вы завалитесь домой в таком состоянии, а так вы отсидитесь у меня, места много… Чонгук говорил доходчиво, а Тэхён недоверчиво ловил каждое слово, сужая глаза. — Не смотри так, я не имею привычки насиловать людей по выходным, как какой-нибудь бизнесмен с фетишами, зачастую ко мне сами прыгают в постель. Брюнет слащаво подмигнул, будучи уверенным в своей сексуальности, но выражение лица Тэхёна, будто говорило о том, что его укачало в машине и он вот-вот вырвет в самодовольную рожу Чонгука. — Ладно, но если серьёзно, я не хочу, чтобы у вас были проблемы, я теперь отвечаю за тебя, ты мой… — Тэхён-а, пойдём к нему, а? Я не хочу, чтобы мама узнала о случившимся и переживала, пожалуйста. Прервал доводы водителя Чимин, который всё это время пытался вникнуть в разговор и наконец поймав нить, смог вступить в него. — Я напишу ей, что ночую у тебя, а твой отчим, думаю с ним тоже всё будет нормально, я не могу сейчас домой, мне нельзя. Умолял друга худощавый, притягивая его руками ближе к себе, будто пытаясь согреться. И Тэхён сдаётся, убеждая себя в том, что так будет лучше для Чимина и что его ни капли не интересует, где живёт предназначенный ему человек, потому что так и есть. Странная троица в лифте наконец остановилась, когда сменяющие друг друга цифры наконец замерли в форме числа семьдесят девять. Уверенный брюнет и плетущиеся за ним юноши оказались перед чёрной массивной дверью, которая открылась от прикосновения тонкой карточки первого. Тэхён бросил все силы, чтобы подавить восхищённый выкрик. Номер был огромным и просторным, скрывая дополнительные комнаты, которые вероятно тоже были невероятных размеров. Всё было обустроено скучно, но со вкусом. Тэхён никогда бы не подумал, что здесь живёт нормальный человек, слишком всё было холодным, несмотря на свою красоту. Ни одной картины, вазы, ковра или другого предмета интерьера не было видно, были лишь дорогие и самые необходимые предметы мебели. Чонгук устало прошёл дальше, сворачивая куда-то влево и оказываясь в широкой гостиной с нереально большим диваном, плазмой и низким прозрачным столиком. Чимин даже не глядя на помещение, в котором оказался, молча последовал за брюнетом, не оставляя выбора красноволосому. В доме было холодно, нет, батареи работали исправно, даже пол был с подогревом, но Тэхён ощущал, как волна неприятных мурашек поднялась во всём его теле. — Есть выпивка? Чимин с надеждой обратился к хозяину жилища, тот усмехаясь, кивнул. — Признаться, я и сам хотел тебе предложить. Чонгук сбросил с себя ботинки и грязный пиджак, расстегнув чуть кровавые манжеты, он подошёл к комоду на котором стоял телевизор и достал с полки бутылку. Вероятно, это был очень дорогой коньяк, потому что глаза Тэхёна приобрели округлую форму. Чимин выпил залпом, когда Чонгук любезно преподнёс выпивку гостям. Красноволосый лишь чуть пригубил из стакана, из-за чего вызвал новый смешок черноволосого. Две пары глаз тихо следила за действиями Чимина.Блондин чуть оживился, с минуту он сидел молча, затем всем показалось, что он вот-вот заплачет, а потом его лицо приобрело немного стервозное выражение и он чувствуя, как жар поднимается во всём теле, стал снимать с себя куртку своего друга. — Дай я! Запротестовал Тэхён, видя что руки Чимина совсем перестали его слушаться. Чонгук ухмыльнулся, закатив глаза, их преданность друг другу немного бесила его. К тому же, он ещё не был уверен, кем этот светловолосый приходился ЕГО человеку, так что он внимательно не спускал взгляд с их взаимодействий. Куртка отчаянно сопротивлялась, а Тэхён упрямо тянул её на себя. Чонгук смотрел на это, не шевелясь, и в один миг, его глаза стали темнее чёрного. Он заметил. В тот самый момент, когда красноволосый вытянул перед ним правую руку, в одной поношенной длинной футболке, там, на этих тонких запястьях и чуть выше, чётко виднелись красные подтёки и тёмно-фиолетовые синяки. Кулак сжался сам, Чонгук даже не смог это проконтролировать. Но всё-таки его самообладание одержало верх и он лишь жестко сомкнул челюсти. Чимин под волнующимся взглядом Тэхёна, на которого постоянно пялился Чонгук, опустошил ещё около трёх стаканов. И видимо это было последней каплей во всех смыслах. — Не думайте, что я просто отчаянный, в отличии от этих суицидников, у меня была причина, важная причина, потому что, я… Тут Чимин икнул, прерывая свою медленную речь. — Я кое-что понял, Тэхён, я понял, что ошибка, ошибка в этой чертовой системе, понимаете? — Что ты называешь системой? Скептически поинтересовался Чонгук. — Жизнь! Вот наши с тобой жизни, как вас, кстати? — Чонгук. — Вот наши с вами жизни, Чонгук и других, мы все зависим от какой-то чёртовой клоаки судьбы или нашего бремени, у каждого человека есть ему предназначенный, всё предопределено, а я… Я вне системы… Тэхён немного заторможенно хлопал глазами, пытаясь вникнуть в слова друга и всё равно не понимая его отчаяния. — Почему, Чимин? Смерть это не выход, это неправильно. — Неправильно для кого? Для статистики? Популяции? Я смирился с тем, что наполовину ослеп в тринадцать, потому что так захотела природа, я тогда следовал правилам, делал всё, как надо? А результат? Человек, с которым я вижу всё, видит со мной только чёртов белый и чёрный! — Этого не может быть. Воскликнул Чонгук, явно не ожидавший такого феномена. — Как видишь, перед тобой сидит доказательство. Я просто ошибка, просчёт в механизме, лишняя деталь, почему бы мне тогда не исчезнуть из идеального мира, где у каждого есть свой человек, кроме меня? Я устал, устал следовать правилам, которые не принесли мне ничего, кроме потерь и боли. Чонгук заинтересованно разглядывал Чимина, будто редкость в престижном музее. — Почему? Почему ты не рассказал мне, что встретился со своим человеком? Это же случилось давно, я прав? И всё это время ты мне ничего не говорил, избегал меня, а потом прислал смску о том, что решил свести счёты с жизнью? Тэхён тряс друга за плечи, пытаясь добиться раскаяния или вины в его глазах, чтобы он одумался наконец, от всех этих ненужных, бессмысленных и слишком заумных вещей, от которых было лишь горе в этом мире. — С жизнью? Да, именно с ней! Ведь, что есть жизнь для каждого из нас, а? Господин Чонгук? — Мне кажется сама жизнь ничего из себя не представляет, важен её смысл… Подхватывая разговор, и ловя осуждающие взгляды красноволосого отвечал Чонгук. — Браво! И что же для вас смысл существования? Чонгук ненадолго замер, обдумывая ответ. — Пожалуй, как и у всех, найти своего человека, стать с помощью него полноценным и прожить достойно то время, что нам отведут… Чимин свистнул, прерывая размышления брюнета. — Я тоже так думал… А теперь представь, Чонгук, можно на ты, да? Представь, что у тебя забрали этот смысл, как у меня? Что у тебя нет такой возможности, как жить полноценно? В чём тогда будет смысл твоего существования? Чонгук отвёл глаза, пытаясь найти ответ, которого видимо у него не было, и который так и не появился под ожидающим взглядом Чимина. — Вы думаете о смысле жизни сразу за всех людей, а люди этого не любят. Люди предпочитают принимать жизнь такой, какая она есть. Смысла жизни не существует. И смысла поступков не существует. Если поступок принес вам удовольствие — хорошо, если не принес — значит, он был бессмысленным. Тэхён сказал это пылко, будто его задели разговоры на эту тему, он переводил взгляд с одного на другого, застывшего собеседника. Чонгук ничего не ответил. А Чимин долго соображая, всё же кивнул, соглашаясь. — В одном ты точно прав, смысла жизни не существует… *** — Вы долго кушали… — За это мне тоже надо извиняться? Немного улыбнувшись, спросил Джин, глядя на обиженное лицо Хосока, который лишь фыркнул в ответ. Сокджин плотно прикрыл дверь в комнату и подошёл к кровати, присаживаясь на край и кладя руку на ладонь своего парня, пытаясь этим жестом молча передать извинения, потому что чувство вины из-за Намджуна поднималась в нём со стремительной скоростью, а ещё, из-за того, что собирался сейчас сказать. — Ты не говорил, что у вас есть сестра. — Сестра? Что за глупости? С чего ты взял? Хосок повернул голову, удивлённо смотря на Джина. — Там в комнате твоего брата, когда я принёс ему от туда рубашку, я заметил фото… Пытаясь соврать, как можно правдоподобней говорил Джин. Хосок глотал ложь за ложью, он не понимал Сокджина и оттого, не чувствовал малейших колебаний в его голосе, который так подмечал Намджун. — Нет, нет, это не сестра, это предназначенный человек Джуна. Они встретились ещё в школе, у них были почти идеальные отношения, не то что наши… Снова переводя тему, сетовал Хосок. А Джин глотал каждое слово, паникуя, что тот решит не закончить историю и начать ссору. — Были? Они расстались? — Нет…нет. Они не расстались… Будто возвращаясь куда-то в далекое прошлое говорил Хосок, эта тема его омрачала и всё же, ему казалось, что Джин имеет право знать. — Она погибла, в автокатастрофе, а мой брат… Мой брат ослеп из-за этого. Я никогда не доверял девушкам, конечно это не её вина, но… Я так переживаю из-за Нама, он моя опора, делает вид, что всё в порядке, что жизнь для него по-прежнему не потеряла красок, ой, я хотел сказать… Он сильный, сильнее меня, и всё же, это сильно подкосило его… Глухой стук настенных часов пробил без четверти час ночи. И мир без всякой магии погрузился в чёрный цвет.