Чонгук никогда еще не чувствовал себя настолько счастливым, разве что в детстве, но тогда он этого не понимал. Он не ценил того, что имел, он не ценил настолько многокрасочный мир, который отобрали у него. А сейчас, вновь проснувшись и увидев желтовато-золотистые лучи, что медленно скользили по его темно-зелёному одеялу, он понял, как соскучился по этому.
Чонгук сидел в постели и не мог перестать вертеть головой, рассматривая предметы и называя цвет каждого из них: часы– светло-кремовый, стул– коричневый, немного с охрой, и конечно же, раздвинутые шторы, которые, пускай сентиментально, но с внутренним трепетом он окрестил в небесно-голубой.
Послышался стук в светло-каштановую дверь. Чонгук недовольно остановил свои наблюдения и уставился в сторону выхода, не отвечая возбудителю спокойствия. А никто и не спрашивал, дверь открылась сама собой.
Красная голова, которая уже начинала раздражать брюнета, выглянула из проёма.
— Ты уже проснулся? Я хотел спросить, как попасть наружу, там ведь даже ручки нет?
— Ты снова пытался свалить по-тихому?
Ухмыляясь спросил Чонгук, радуясь своей охранной и замковой системе. Тэхён свёл брови, показывая, что ему не интересны язвительные комментарии хозяина дома.
Тот нехотя встал, подходя ближе к проёму и останавливаясь напротив своего человека.
Тэхён смутился, и начал отводить глаза, потому что дурацкий, по его мнению, Чонгук, спит в одних шортах.
— Можешь не краснеть, а то станешь одного цвета со своими волосами…
Брюнет ехидно улыбнулся, дотрагиваясь до пряди волос Тэхёна, тот отшатнулся от его руки. Бровь Чонгука недовольно поползла вверх.
— В чём дело? Ты не должен так реагировать на мои прикосновения, тебе нужно привыкнуть.
Довольно строго сказал темноволосый, подходя ещё ближе к Тэхёну. Он наклонился к его лицу, оставляя каких-то смешных два миллиметра, и поднял руку. Большой палец грубо стал проходить по пухлой нижней губе красноволосого, и когда попытался перейти на верхнюю, рот Тэхёна открылся и поймал его, а зубы смертельно сомкнулись.
Вероятно, если бы не хорошая звукоизоляция, то Чонгук оглушил бы всех своих соседей зверским криком. Он отскочил от Тэхёна и начал рассматривать свой драгоценный палец, который знатно распух и получил чуть беленькие следы от резцовых.
— Твою мать, ты совсем больной?!
Чонгук яростно блеснул глазами, начиная медленно приближаться к опасной отметке температуры, при которой извергается вулкан. Тэхён лишь пожал плечами, покидая комнату разъяренного быка, который только что споткнулся об красную тряпку.
Чимин встретил своего друга в коридоре, немного с встревоженным выражением лица.
— Что-то случилось? Я слышал крик.
— Всё в порядке, просто тот тип споткнулся об своё эго.
Они вышли в большую светлую кухню, сделанную под темно-бордовый мрамор. Чимин задумчиво провёл ладонью по одной из плит.
— Какого цвета это?
Спросил он, глядя на Тэхёна, указывая на размытые полосы.
— Тебе бы не понравился, они будто кровавые.
Чимин отдёрнул руку, пытаясь скрыться от взгляда своего лучшего друга, который явно хотел услышать все подробности, что вчера ночью блондин упустил во время беседы.
— Свет!
Гаркнул разгневанный Чонгук, появляясь на кухне из какого-то другого проёма и сразу подходя к столешнице, игнорируя неприятных ему теперь гостей. Большая люстра зажглась по команде. Брюнет молча стал заваривать кофе.
— Вау! Не знал, что кто-то ещё варит этот напиток по старинке.
Воскликнул Чимин, подойдя ближе, чтобы рассмотреть все ловкие манипуляции, что делали руки Чонгука. Тот будто оттаял, вновь обретая контроль над своим самолюбием. Глаза его улыбнулись, а лицо приобрело обычное самоуверенное выражение, что так осуждал Тэхён.
Кофе был разлит в обычные фарфоровые чашки одинаково размера тогда, когда в номере появилась горничная, что как раз вовремя принесла завтрак на троих персон.
— Вот то, что вы просили, господин Чон.
С этими словами, после того, как закончила сервировать стол, она достала из кармана аккуратную коробочку оранжевого цвета и протянула её в руки хозяина, который уже отпил горький напиток.
— Ага, можешь идти.
Женщина удалилась, под странным взглядом красноволосого, которому была непривычна столь напыщенная обстановка в жилище брюнета. Тот, словно почувствовав, что о нем думают, перевёл взгляд на Тэхёна. Длинные пальцы, что сжимали коробочку потянулись к другом краю стола, оставляя её перед удивленными светло-серыми глазами красноволосого.
— Что это?
— Открой.
Просто ответил Чонгук, предугадавший вопрос парня. Руки Тэхёна недоверчиво потянулись к крышечке, быстро поднимая её с привычного ей положения. Внутри оказалась плоская карточка. Нетрудно было понять, что с помощью точно такой же, они смогли проникнуть сюда вчера ночью.
— Я ничего не понимаю…
Поднимая взгляд на брюнета, тихо произнёс Тэхён. Его друг, что сидел рядом грустновато улыбнулся, он явно понимает намёки лучше, но для него их никто не делает.
Чонгук закатил глаза, разочаровываясь то ли в тупости красноволосого, то ли в его упрямстве делать вид, что он тупой.
— Ключ. Ключ от этого дома, можешь приходить когда захочешь, позже ты конечно совсем сюда переедешь, но это чуть позднее, а сейчас, просто будешь завсегдатым гостем. Тебе ведь ещё нет восемнадцати, я прав?
Тэхён кивнул.
— Ну вот. Просто я, знаешь ли, не хочу всех этих церемоний. Мы нашли друг друга, так что, года через два вступим в брак, я хочу, чтобы ты закончил учёбу к тому времени, и уже определился с колледжем. Поженимся мы в коттедже моих родителей, а свадебное путешествие, хмм, сам решай куда ехать, мне вообще без разницы, главное, чтоб море было, говорят, вода одна из четырёх вещей на которую можно смотреть часами, в чёрно-белом варианте так у меня не получалось, о, ещё скажи адрес школы, я освобожу график, чтобы забирать тебя от туда по четвергам, мне так удобно, в эти дни я планирую…
— Чимин! Ты бы не мог оставить нас ненадолго?
Довольно жёстко сказал Тэхён, не переводя ненавистного взгляда с брюнета, который стал хлопать глазами, не понимая злости в глазах красноволосого.
— Ладно, я посмотрю телевизор…
Понимающе встав из-за стола, сказал Чимин, переводя взгляд с одного на другого оппонента разговора. Когда дверь в светлое помещение была закрыта с другой стороны, гробовая тишина вновь нарушилась.
— Во-первых, я не буду вступать с тобой в брак…
Передразнивая пафосный жаргон Чонгука, начал протестовать Тэхён.
— Во-вторых, когда я закончу учится и куда я пойду после этого– это только моё дело, мне не сдались твои желания съездить на море, я тебе не личные все-цвета-видящие очки, я в первую очередь принадлежу самому себе, я человек, у меня есть свои чувства, которые мне важны, а к тебе у меня, пока одно чувство- чувство прожигающей, устойчивой ненависти, я должен тебе за спасение своего друга, это единственное, что меня удержало на стуле в эту секунду, но не переживай, я отплачу долг, а насчёт твоих: «мой человек», «поженимся», «жить у меня» — заканчивай, я не хочу.
Тэхён сложил руки накрест, смотря на открытый от удивления рот Чонгука.
— Но мы же предназначены, ты не понимаешь?
Тэхён упрямо надул щёки, пытаясь сделать вид, что не слышит брюнета.
Ким Тэхён мечтал о встрече со своим человеком ещё с шести лет, когда его мама была жива. Тогда укладывая его спать, она шёпотом рассказывала, как в его чёрно-белый мир ворвутся краски вместе с удивительным человеком, с которым он проживет счастливую долгую жизнь. Тэхён представлял это по-другому, как-нибудь красиво, и обязательно с этим словом, которое так мягко говорила его мама ему на ушко. Слово-любовь, которое вряд ли употребляется в это время, так как необходимость пропала, за ненадобностью. Люди не любят, вместо этого они просто становятся полноценными, встречая нужного человека, так проще. Но маленький Тэхён верил в другое, он верил в те далёкие времена о которых, замирая сердце, рассказывала его мама.
Может быть из-за этого ему было так важно, как пройдёт первая встреча с предназначенным, может быть поэтому он красил свои волосы в красный цвет, наивно доверяя надписям на упаковках краски, чтобы его человек, сразу заметил его, благодаря яркому оттенку прядей, может поэтому он сейчас, так ненавидит Чонгука, который видит в нём лишь дополнительный аксессуар к своей жизни, прям как дорогие и необходимые предметы мебели в его номере.
— Я вот не понимаю, ты упрямый или ненормальный? Кто тебя воспитывал вообще?!
Тэхён вспыхнул, задетый словами Чонгука.
Глаза его блеснули злобой, а губы сжались.
— Повторю: это не твоё дело. Я не буду встречаться с тобой, только потому что мы оба видим все цвета рядом, мне это не нужно, это тебе не хватает раскрасок в твоём холодном равнодушном мирке, которому между прочим, как нельзя кстати, подходит только чёрный и белый цвета. Я не хочу полжизни жить с человеком, которого не люблю из-за этого…
— Ах вот как, вот в чём дело…
Чонгук наконец немного расслабился. Цокнув языком, он откинулся на спинку стула.
— Ты у нас романтик, верно? Хочешь, чтобы я стал твоим принцем? Так это не проблема.
Чонгук обворожительно улыбнулся, под сомнительным взглядом красноволосого.
— Ты сам сказал, что должен мне за жизнь своего дружка, я прошу у тебя в качестве платы- шанс. Всего лишь один шанс.
Тэхён приподнял брови, пытаясь понять странную просьбу Чонгука.
— Ты мне нужен, ты мой человек, так что я не боюсь трудностей, ты дашь мне шанс, который будет состоять из трёх месяцев. За это время я найду способ, чтобы в тебе проснулось это старомодное чувство, как оно там? Любовь, верно? Я никогда не любил легких побед, поэтому я приложу все силы, чтобы ты смог испытать, то, чего начитался в детских сказках. Ну так что, согласен?
***
Чимин никак не мог сосредоточиться на записях в тетради. Его любимый предмет не мог успокоить его внутренних терзаний, а низкий голос учителя занимал в его голове, лишь задний фон. Он стал искать глазами Тэхёна, который сидел в метре от него. Тот почему-то тоже ничего не записывал, сидя немного в согнутом положении, подставив руки под подбородок.
— Эй, всё в порядке?
Шёпотом окликнул блондин своего друга, тот вздрогнув, повернул голову вправо.
— Этот вопрос я должен был задать тебе несколько дней назад…
Всё ещё чувствуя свою вину из-за того, что случилось, Тэхён затравленно разглядывал Чимина, пытаясь понять, в какой момент упустил из виду его состояние. Тот попытался приподнять уголки губ.
— Брось, сейчас мне кажется, что я поступил абсурдно, это была слабость, я в порядке.
Практически уверенно уверял Тэхёна его лучший друг, тот лишь недоверчиво покачал головой.
— Я с тебя больше глаз не спущу, Пак, буду звонить даже по ночам, ясно?!
Тэхён сказал это серьёзно, не шёпотом, а своим уверенным шершавым голосом, что раздался почти на весь класс. Чимин испуганно зажмурил глаза, уже предугадав, что с ними будет.
— Господа Пак Чимин и Ким Тэхён, я вам не мешаю? Будьте добры задержаться после звонка, хочу тоже поболтать с вами, а то смотрю больно тема интересная.
Стальной голос учителя прозвучал непререкаемо. Чимин безысходно опустил голову, а его собеседник стыдливо опустил взгляд в пустую тетрадь.
***
Низкая дорогая машина выехала на главную дорогу улицы Намдемун. Водитель внимательно следил за навигатором, который наконец посоветовал свернуть, и руль послушно повернул в узкий проулок, расположенный в совсем неприлично бедном квартале. Парень в машине начал искать низкий дом, с опущенной крышей.
Около шести часов назад.
— Хей, блондиночка, задержись.
Окликнул брюнет Чимина, ловя того за локоть в коридоре своего номера. Светловолосый послушно остановился, поворачиваясь лицом к Чонгуку, давая понять, что готов к разговору.
— А ты приветливее своего дружка, неплохо выглядишь после вчерашнего, не знал, что за ночь в человеке может вырасти железный стержень.
Чимин спокойно смотрел на брюнета, слушая его доводы. Ему нравился этот парень, он говорил то, что думал. Пускай это не всегда было приятно слышать, особенно ранимому Тэхёну, но такова плата за честность, и Чимин считал её вполне приемлемой.
— Ближе к делу.
Поторопил он Чонгука, зная что его друг может появиться в любую секунду. Брюнет согласно закивал.
— Да, не буду испытывать твоё терпение, я хотел узнать от тебя адрес Тэхёна.
Крыша свисала неприлично низко, слово ремонт, казалось, в этом доме никто не знал, Чонгук брезгливо передернул плечами, подходя к ветхой двери.
Внутри пахло сыростью вперемешку с обветшалой плесенью.
— Уже вернулся, мелкий засранец! Тащи сюда свою задницу, сегодня я тебе ещё не вмазал, за то, что ты жив!
Визгливый и мерзкий голос раздался из смежной комнаты. Чонгук сдвинул брови, пытаясь сдержать всю злость, что поднималась от каждого слова человека, который что-то пьяно продолжал кричать.
Около шести часов назад.
— Ты сразу сказал мне адрес, я думал мне придётся уговаривать тебя...
— Просто ты мне кажешься неплохим человеком.
Пожимая плечами ответил Чимин, сам теряясь в правильности своих действий.
— Почему?
— Потому что я видел ПО-НАСТОЯЩЕМУ плохих людей…
— Я сказала подошёл сюда, сукино отродье!
Снова завопило пьяное существо. Чонгук болезненно сжал руки, пытаясь сдержать подступающую к горлу злобу. Контроль лопнул, словно передутый шарик, с ещё одним отзвуком противного голоса, и брюнет выбивая выдвижную дверь, из-за которой доносились крики, оказался в грязном помещении, возле стены которого находился облёванный матрас, где лежал пьяный мужик, со свинской мордой, которая вытянулась от ужаса.
— Ты ещё кто?
Чонгук не ответил, он просто напросто перекинул невидимую цепь, с которой только что сорвался через плечо, и накинулся на мужика, сжав свои пальцы в намертво зажатые кулаки. Тот успел только пискнуть несколько раз.
Чонгук безжалостно совершал удар за ударом, превращая морду пьянчуги в невероятно кровавое месиво, напоминавшее кашу из разделанных органов.
Около шести часов назад.
— Он живёт с родителями?
— Нет, у него их нет. Он с семи лет жил в детском доме, затем его забрала эта безработная скотина. Этот урод взял его, чтобы ему платили алименты за приёмного ребёнка, в нём нет ничего святого, так что чаще всего Тэхён ночует у меня, вот мой адрес…
Мужчина захныкал, начиная обессиленно растекаться по полу, его чумазая майка пропиталась темной жижей. Чонгук резко отпрянул от пьяницы, представляя цвет этой крови, как оттенок волос Тэхёна. В голове вспыхнул отрывок:
Чонгук смотрел на это, не шевелясь, и в один миг, его глаза стали темнее чёрного. Он заметил, в тот самый момент, когда красноволосый вытянул перед ним правую руку, в одной поношенной длинной футболке, там, на этих тонких запястьях и чуть выше, чётко виднелись красные подтёки и тёмно-фиолетовые синяки.
Непонятно насколько была толстой цепь, которая удержала на месте Чонгука, что вновь хотел было рвануть с ударами на уже достаточно окровавленного человека.
— Где вещи Тэхёна?
Жёстко спросил брюнет, глядя с высока на поросячью морду.
— Т..там, в его…
— Комнате?
— Его…углу…ууу…
Отхаркиваясь, выл отчим красноволосого, пытаясь отползти подальше от «званного» гостя. Тот отвернул тяжелый взгляд, подавив в себе желание, плюнуть напоследок в этого человека.
Угол был в той же самой комнате, в которой оказался брюнет с самого начала. Аккуратно сложенные вещи были уложены на полу, они состояли из одной пары потёртых штанов, двух футболок, одну из которых Чонгук сразу узнал, и ещё трёх трусов, также там лежало одеяло, завернутое в рулон, от него шёл неприятный запах алкоголя. Теперь брюнету было понятно, почему Тэхён так сморщился при виде коньяка.
Немного посмотрев ещё с минуту на маленькую кучку в углу, Чонгук уверенно отвернулся, покидая разваливающийся на глазах дом, который прогнил не только снаружи, но и внутри, как тот самый тип, что лежал сейчас в одной из комнат, пытаясь кровавой рукой доползти до бутылки.
***
В классе было тихо, полумрак в окне начинал соперничать с дневным светом, от того тени бегали по лицам оставшихся там людей.
— ...И от вас тоже, Пак Чимин, я этого не ожидал, вы отличник по истории, всегда делали проекты и доклады, я разочарован.
Чимин совестливо отвернул взгляд, стараясь не смотреть в стеклянные глаза учителя.
— Ладно, поругал для приличия и хватит, теперь серьёзно, вы двое мне не нравитесь в последнее время, у вас всё нормально?
Тэхён повернулся к учителю, ловя в его тоне тёплые нотки беспокойства. На лице красноволосого образовалась улыбка, которую так и не увидит его любимый преподаватель.
Чимин правда был отличником, и не только по истории, также он был неплох в других предметах, проблем в учёбе у него никогда не было, в отличии от Тэхёна. Учителя между собой называли его «оторванным» и жалели, ставя удовлетворительные оценки. Они не понимали его отстранённости и не хотели возиться с этим. И только один из них по-настоящему понимал его. Быть может, потому что его не волновала поношенная и дырявая форма Тэхёна, или его дешевые ботинки, ему вовсе не нужно было видеть человека, чтобы судить о нём. Ведь их учитель истории– Чон Намджун, был слепым. Ходили слухи, что он не всегда был таким, но Тэхёна мало волновали сплетни, единственное, что он понимал, это то, что оставаясь после уроков украдкой от Чимина, который последние месяцы уходил на «тренировки», он беседовал с сонсэннимом о тех далеких временах, о каких рассказывала его мама. Учитель истории знал всё, казалось он прочитал множество книг и научных трудов, правда, предполагать это было глупо, но Тэхён в это верил. Он верил во всё, что говорил учитель своим доходчивым низким голосом, который уверенно звучал в стенах школы.
И вот сейчас, Тэхён снова радостно восхитился чувством эмпатии, каким так невероятно владел учитель.
— Сейчас уже всё хорошо, не волнуетесь, господин Чон. Нету ничего, о чём бы вам стоило беспокоиться!
Поклонившись, пылко сказал Тэхён, под удивленным взглядом друга, который лишь согласно протянул: даа.
— В таком случае, я бы попросил вас больше не мешать мне, мой слух очень чувствителен, можете писать друг другу смс, только не говорите вслух, договорились?
— Спасибо, учитель, этого больше не повторится.
Почти одновременно сказали одноклассники, чувствуя вину перед лучшим преподавателем на свете. Чимин тоже поклонился, а затем схватил друга за руку.
— Я побегу домой, нужно успокоить маму, не смей переживать! Клянусь, что позвоню, как только окажусь там.
Прошептал он на ухо красноволосому, и пулей выскочил из кабинета.
— Твой друг точно в порядке? Его голос сквозит напускным оптимизмом.
Тихо сказал учитель, ища руками спинку стула и медленно опускаясь на мягкую сидушку.
— Я буду с ним рядом, мы справимся, если только... Он перестанет скрывать от меня что-то важное.
— Учись видеть ложь сразу, она проявляется в мелочах, когда человек вроде бы делает всё, как обычно, но при этом, что-то не так, чувствуй это.
Учитель пробарабанил какую-то мелодию о деревянный стол. Тэхён внимательно смотрел на это, словно погружаясь в мысленную практику, пробуя совет, что ему только что дали.
— Учитель, разрешите вопрос?
— Не спрашивай, задавай.
Тэхён немного колеблясь, переступил с ноги на ногу.
— Возможно ли в наше время, снова полюбить? Не в том смысле, что вот, я встречу своего предназначенного человека, стану встречаться с ним, и как принято считать между нами и будет любовь, я говорю о значении этого слова в другом смысле…
— В котором понимали его наши предки? Я тебя понял.
Учитель задумчиво потёр подбородок, приподнимая его выше, к потолку.
— Хочешь я расскажу тебе легенду о человеческой эволюции, но с другой стороны. Ты ведь, помнишь, что мы проходили на уроках о ней?
— Человеческая эволюция, происходящая со времён две тысячи двадцать первого года по две тысячи девяносто восьмой, в ходе которой люди стали терять смысл в необходимости видеть все цвета, это было для упрощения жизни людей, чтобы они могли сразу находить своих предназначенных, видя рядом с ними все цвета, обретая полноценные возможности и сокращая время на поиски нужного партнёра, меняя их каждый раз.
— Так написано в вашем глупом учебнике, который выдаёт школа. Неудивительно, что вам пудрят этим мозги. Мы все вынуждены жить по этим правилам, даже я когда-то жил, думая, что это и есть истина.
Учитель говорил спокойно, но жилки на шее говорили о настоящем его чувствовании этой проблемы.
— Я читал научный доклад одного индийского учёного на эту тему, он умер около десятка лет назад, эта работа популярна в своём кругу, но обычно её запрещают распространять. Так вот, этот учёный проводил исследования, читал классиков прошлого, находил долгожителей в Японии. В его докладе ясно был сказан смысл этой эволюции, он заключался не в том, что так стало проще жить, а в том, что люди перестали видеть смысл этого самого чувства, которое так не даёт тебе покоя, они перестали в нём нуждаться. Любовь многогранна, мы можем испытывать её к другу, брату, к родителям, но также, к человеку, в физическом и духовном смысле, я говорю не о желании, страсти, влечение, а именно о любви, которая заставляет тебя видеть мир таким, какой он есть на самом деле, с человеком, который тебе необходим даже со всеми его недостатками. Но именно это значение слова: любовь, люди, наши прародители, посчитали никчёмным и подавили его в себе, заменив системой «чёрно-белый». Мы не можем больше любить, Тэхён, предки неглупые, это чувство причиняет одни страдания, постарайся не думать о нём…
***
Ким присел на ступеньки возле выхода из школы. Ему не хотелось идти домой, ему вообще ничего не хотелось. Ребра больно сжали бьющийся орган, а в голове с глухим стуком повторялись слова учителя.
Солнце постепенно спускалось всё ниже и ниже, отдавая неприятно прожигающим белым оттенком. Тэхён закрыл руками уши, пытаясь заглушить мысли, болезненно врезавшиеся об стенки головы.
Лаковые ботинки, с серебряными пряжками, остановились рядом с бетонной ступенькой, отдававшей сероватой краской с синими разводами, Тэхён резко поднял взгляд на обладателя дорогой обуви. Он знал кто это, но всё же увидеть его вновь так скоро, было болезненно и неприятно красноволосому.
— Я пришёл тебя забрать, Ким Тэхён…
