Чёрно-белый

Люди ошибочно полагают, что свободны в своих решениях, выборе, мыслях, действиях. Что если пропало рабство и крепостное право, то на Земле воцарилась свобода. Это не так. У человека никогда не будет выбора в своей жизни, потому что рамки, что всегда поджимают нас, будут контролировать каждый шаг. Солнечные лучи стали неприятно покалывать веки худощавого парнишки. Тэхён чуть сморщив нос, приоткрывает глаза, пытаясь понять, где находится. Первое, что видят перед собой серые глаза - это чёрные вьющиеся волосы. Парень вскрикивает, быстро вскакивая с постели. Лежащий брюнет, чуть зажмурив глаза от громкого вскрика, продолжает похрапывать. Тэхён медленно вспоминает вчерашние события. Но в памяти всплывает лишь страх самолёта, и то, что он заснул в руках дурацкого Чонгука. Оглядевшись, стало понятно, что сейчас он находится в каком-то доме или коттедже. Окна выходили на мощённую плиткой лужайку. Левее находилась стеклянная дверь на просторный балкончик. Кровать, в которой до этого так преспокойно спал Тэхён, и продолжает довольно спать Чонгук, была двуспальной и широкой, выполненная в современном стиле, из скандиево материала. Ким подходит ближе к кровати, пытаясь рассмотреть странный сиреневый цвет покрывала. Ему нравится этот оттенок, он ещё не видел ничего подобного. Но осознание того, что больше этого, ему гораздо более нравится сочетания чёрных волос Чонгука и этого самого фиолетового, доходит до него уже в следующую секунду. Рука паренька совсем инстинктивно тянется к вьющимся прядям лежащего. — Я знал, что даже ты не устоишь. Всё та же ухмылка, появляется на лице, только что спавшего Чонгука. Красноволосый резко отдергивает руку, чуть нахмурив брови. Карие глаза внимательно следят за каждой жилкой на лице Кима, от чего тот, отворачивается к задней стене, на которой висят громоздкие лазерные часы. — Где мы? Пытаясь нарушить неловкую тишину, скрестив руки спрашивает Тэхён, скорее у часов, нежели у Чонгука, что стал подниматься с постели. — Мы в одном из моих частных домов, в Японии. — В Японии? — Не слышал об этой стране? Тэхён ничего не отвечает на риторический вопрос молодого мужчины, продолжая «восхищаться» стеной. Он никогда ещё не был так далеко от Сеула. Может в десяти-двадцати кварталах от дома, но чтобы за тысячу километров. Ким попытался прислушаться к ощущениям в своём теле. Ощущает ли он, что так далеко сейчас от родных ему мест. Ничего. Чувство того, что он находится в другой стране, совсем нету в душе паренька. Единственное, что чуть некомфортно царапает стенки органов изнутри - это осознания того, что эту ночь он провёл в кровати с Чонгуком. Красные уши с головой выдают его мысли. Парень пытается спокойно дышать, игнорируя какие-то копошения за его спиной. Когда они замолкли, Ким решил, что Чонгук наконец оделся, и резко повернулся к нему. — И почему мы здесь? И тут же Тэхён жмурит глаза, резко отворачиваясь обратно к стене, потому что брюнет бесцеремонно стоит в одних трусах, пялясь на красноволосого в одной школьной рубашке. — Мне нравится, когда ты говоришь: «мы». Как-то вязко раздаётся голос Чонгука совсем рядом за спиной Тэхёна. Сильная рука Чона нарочно медленно поднимается от бедра красноволосого к шее. — Что ты делаешь? — Тшшсс… Спокойно издаёт Чонгук, окольцовывая второй рукой талию паренька, что не может пошевелиться. Тысяча маленьких фейерверков одновременно стали взрываться в животе Тэхёна, щекоча всё внутри него. Чонгук прижимает Кима ещё плотнее, ещё ближе, совсем близко, неприлично близко. Горячее дыхание парня слышится возле уха красноволосого. Тэхёну нравится эти прикосновения. И понимая это, он начинает боятся того, что действительно чувствует. Тело паренька напрягается, глаза чуть зажмуриваются, чувствуя приближения губ Чонгука к его шее. Тот замирает, не доходя одного дюйма. Брюнет чувствует, как тело Тэхёна напряглось после его касаний. Он строго нахмурился, развернув красноволосого лицом к себе. — Ты боишься меня? Карие глаза опасно смотрят, будто смотря в самую суть человека. Огонёк чего-то недоброго и одновременно задетого за живое проскальзывает на долю секунду в них. Тэхён молчит. Не потому что ему нечего ответить, а потому что он не знает, будет ли ответ правильным. Но Чонгук воспринимает его молчание вполне полноценным ответом. Он выпускает из своих рук Тэхёна, делая шаг назад. И только сейчас, красноволосый чувствует холод, что сразу покрыл его тело, что начало зудеть без прикосновений брюнета. — Ничего. Я всё понимаю. Ухмыляясь, говорит Чонгук, но в этой ухмылке слышится невыносимая горечь, что задевает слух Кима. — Ты же у нас романтик, без любви никак. Немного с желчью выплёвывает Чонгук, в провинившиеся лицо Тэхёна, что вновь отворачивает голову в сторону. — Смотри мне в глаза. Требовательно приказывает Чонгук. И серые глаза сразу же взметнулись вверх. — Я пугаю тебя? Также как ебучие самолёты? Да? — Нет! Не выдержав, выкрикивает Тэхён, очень серьезно смотря в лицо Чонгука. Он хочет исправить недопонимание, но слова будто специально не находятся в его голове. — Нет. Наоборот, мне спокойно рядом с тобой. Мне никогда ещё не было так спокойно рядом с людьми. Я думал, что только животные способны меня так успокаивать. Тэхён, как-то по-деловому, продолжает прожигать брюнета в ответ взглядом. Чонгук вдруг прыскает со смеху, глядя на такое ответственное лицо парнишки. — Ты только что сравнил меня с животными? И кто я по-твоему, кролик? Смех Чонгука раздаётся во всей просветлевшей от желтовато-белых лучей комнате. Чон совершенно не умеет злиться на этого паренька. Ну как можно ругаться на это наивное личико, что распахнув огромные глаза, упрямо храбрится перед всем на свете. Чонгук считал себя вспыльчивым человеком, который долго отходил от нанесённых ему обид. Но почему-то Тэхёну стоило лишь сказать ему несколько слов, взглянуть в глаза, и Чонгук вновь обретал душевное равновесие, понимая, что злиться на Кима, ну просто невозможно. — Будут тебе животные, пошли. Так ласково, только одному Тэхёну, говорит Чонгук, вновь вплетая свои пальцы в ладонь Тэхёна, что снова доверившись, следует за ним куда угодно. *** Чимин заворожено пялится на сигарету у себя в руке. Солнце издевательски слепит в глаза, светя на задний угол школы, где стоит мальчишка. Мысли блондина в беспорядке носятся в голове, от чего застывшее выражение лица, выглядит так, словно он находится в трансе. — Смотрите-ка, кто здесь у нас?! Раздаётся визгливый голос какого-то старшеклассника. Компания из пяти человек вальяжно подходят ближе к Чимину. — Эй, Пак, а где же твой безмозглый дружок? Команда неудачников распалась? — Тэхён мне больше не друг. — А что такое?! Он не захотел больше отсасывать тебе за конспекты? Пискляво ехидничает самый главный, сразу получая одобрительные возгласы и поросячий смех согласия. Блондин засовывает руки в карманы, делая вид, что ничего не услышал. Он быстро пытается пройти мимо кучки школьных задир. — Оглох что ли? Я задал тебе вопрос. Больно задевает главарь плечо Чимина, от чего-то тот отлетает от него на землю. Дружный хохот вновь громко распространяется на ближайшие десять метров. — Слушай, раз ты теперь не дружишь с этим отбросом, то почему бы тебе не сблизится с нами? Я обожаю таких милашек, как ты. Высокий старшеклассник присаживается на корточки рядом с Чимином. — У нас отменили последний урок- историю. Слепой дятел, видимо заблудился. Так что, мы будем ждать тебя на лобном месте, договорились? Мерзкая улыбка омерзительно легла на лицо задиры, что прикоснулся к щеке Пака. Тот резко подался назад, отползая дальше. Снова раздался паскудный смех напоследок, и тишина, что неприятно лизнула внутри блондина. Чимин встаёт, отряхивая испачкавшуюся форму. Он до боли сжимает кулаки, пытаясь доказать себе, что всё в порядке. Глаза начинает щипать и парень побыстрее хватает рюкзак, скрываясь за поворотом. *** Стрелки часов, будто специально двигаются невыносимо медленно. Сокджин пытается терпеливо ждать, чувствуя как внутри всё клокочет от волнения. Сейчас, за этой белой дверью, с непроницаемым звуком, уже сорок одну минуту находятся люди из системы, разговаривая с Намджуном. И он, чёрт возьми, не понимает, почему это так долго. Зябкое чувство тревоги постоянно липнет к позвоночнику. Это же всего лишь формальность, верно? Что может пойти не так. Джин резко встаёт со стула, понимая, что не может усидеть на месте. — На этот случай, у нас есть люди из системы. Голос медсестры неприятно саднит в ушах, а руки Кима сцепливаются в мёртвый замок, пытаясь запереть в нём тревогу. Слышится отпирание виртуальных замков. Сокджин волнительно выдыхает, вбирая, как можно больше воздуха в легкие. Из палаты выходят двое людей в кожаных чёрных костюмах. Женщина и мужчина средних лет находят глазами широкоплечего. — Вы его брат? Скользкий голос женщины, что произносит этот вопрос с наигранной сахарной улыбкой, заставляет Джина заколебаться. — Нет. Я… Хосок сейчас в командировке, а я предназначенный его брата, так что пока приглядываю за ним. Женщина, не прекращая слащаво улыбаться, кивает. Мужчина подходит чуть ближе к Сокджину, сжимая за пазухой какую-то потертую папку. — Всё в порядке. Насчёт деталей мы свяжемся с господином Чон Хосоком сами. А пока, вы можете забрать его домой. Но учтите, вы не должны спускать с него глаз. Чон Намджун не должен покидать пределов своего дома. Мы же можем рассчитывать на вас, господин? — Ким Сокджин. — Мы же можем полагаться на вас, Ким Сокджин, как на верного гражданина системы «чёрно-белый»? — Да… Конечно. Чуть неуверенно выдавливает Джин, получая в ответ дружелюбный кивок мужчины и ту же улыбку. Люди из системы быстро удаляются, растворяясь с темнотой коридора. Сокджин сглатывает что-то мерзкое, что образовалось у него комочком на языке и сразу же заходит в белую дверь, чтобы быстрее увидеть старшего Чона. Намджун сидит не шевелясь, лицо повёрнуто к окну, за которым солнце подходит к полуденному промежутку. Джин идёт ближе к кровати, пытаясь привлечь внимания Чона. — Я бы хотел увидеть закат, ещё раз. Голос Намджуна звучит очень низко и мелодично, будто что-то сентиментальное вдруг проснулось в груди у мужчины. — Сейчас только полдень, до заката ещё далеко. Вечером, я тебе опишу, какими оттенками будет догорать солнце. Только уже дома, ладно? Пойдём, тебя отпускают. Сокджин очень трепетно обращается к Джуну, что сидит к нему спиной. Плечи пепельноволосого вздрагивают и он вздыхает, очень печально. — Всё будет хорошо. Уверяет себя и Намджуна Ким, сам слабо веря своёму тону. — Нет, ничего уже не будет хорошо. Голос Намджуна раскатом грома раздаётся в белоснежной палате, заставляя широкоплечего парня поёжиться. *** Солнечная долина ярко врезается в глаза Тэхёна. Он с любопытством ребёнка разглядывает странное место, куда его привёл Чонгук. Большое поле было прекрасным, даже несмотря на то, что трава была чуть сгнившей. Этот опьяняющий простор заставил Тэхёна приятно улыбнуться. — Подожди меня тут. Шепчет брюнет, отпуская руку красноволосого, что сразу недовольно напрягается. Чонгук лишь задорно улыбается, заставляя паренька доверится ему. Тэхён остаётся стоять, вдыхая свежий, ещё не совсем загрязнённый воздух, что людям удаётся почувствовать только в начале весны. Ветер обдувает худое тело парня, поднимая толстовку, что откопал брюнет для Тэхёна в своём шкафу. Серые глаза приятно зажмуриваются, пытаясь привыкнуть к другому климату, что только сейчас стал остро ощутим для Кима. Странный звук слышится за спиной красноволосого. Тэхён удивленно распахивает глаза, поворачиваясь на шум. Картина, что предстала перед его лицом, заставила паренька застыть в изумлении. Невероятно красивая, вороная лошадь, с шелковистой чёрной копной волос, рысцой приближалась издалека к Тэхёну. Её мощные конечности в такт со звуком внушительно движутся навстречу ветру, развивая иссиня-черную гриву. В седле уверенно держался Чонгук, скручивая поводья в своих сильных руках, что были оголены до локтей, так как белая рубашка была аккуратно закатана. Верхние пуговицы были нагло расстёгнуты, демонстрируя широкую грудную клетку Чона, чуть показывая края ключиц. Тэхён завороженно наблюдал, как два прекрасных создания несутся к нему, будто сошедшие со страницы книжной сказки, о которой ему рассказывала мама. Чонгук издаёт какой-то необычный звук, и лошадь послушно останавливается в метре от красноволосого. — Разве я не похож на одного из тех принцев, о которых ты так мечтаешь? Волосы Чонгука послушно двигались с ветром, поднимая и тут же опуская его чёрные кудри. Совсем не ухмылка, а завораживающая улыбка появилась на его лице. Он быстро соскочил на рыхлую землю, подходя с конём ближе к Тэхёну. — Не бойся, этот зверь очень добрый. Говорит Чонгук, беря руку Тэхёна и сразу же кладя её на голову мирно стоящему животному. Красноволосый в приятной эйфории проводит по гладкой шерсти лошади, не в силах оторвать взгляд. — Я хотел сказать, что они красивые, как грива вороного коня, самого породистого, что предпочитает свободу удобным конюшням. Чонгук улыбнувшись чему-то у себя в голове, смотрит на счастливого Тэхёна, и сердце его мягко ёкает. — Никогда не думал, что смогу увидеть настоящего живого коня, эти животные стоят целого состояния, их вид почти исчез с лица Земли. — А ты хорошо осведомлён на эту тему. Внимательно говорит, не отрывая взгляда Чонгук. Он хочет узнать его больше, всего, целиком и полностью. Узнать о Тэхёне всё, что только возможно. Его увлечения, друзей, историю детства, любимую еду, все его страхи, чтобы потом отгородить паренька от них и просто его самого. Крепкие руки брюнета подхватывают за бёдра красноволосого, тут же сажая его в седло. Тэхён что-то испуганно пищит, пытаясь ухватиться за шею коня. Чонгук усмехается, молча впрыгивая следом за ним, усаживаясь сзади паренька. Руки брюнета с двух сторон страхуют Тэхёна, хватая поводья пальцами. — Я с тобой. Успокаивающий голос Чонгука, придаёт Тэхёну сил, и он прижавшись к нему спиной, расслабляется. Брюнет чуть хлопает ногами животное, и они начинают нестись с захватывающей дух скоростью, словно летя над таким ужасно не сказочным гниющем полем. После получасовой быстрой езды, лошадь утомленно перешла на медленный шаг. Тэхён, окончательно привыкший к седлу, крутил головой от счастья, рассматривая всё сверху вниз. Чонгук плотно прижимал его руками к себе, боясь выпустить паренька хоть на мгновение. — Мы почти приехали. Вдыхая аромат красных волос, бубнит Чонгук. Тэхён удивленно поворачивает голову в бок. — Так это было не просто катание на лошадке? Чонгук засмеялся. — Неа, это было не просто катание на лошадке. Передразнивая милый тон Тэхёна, хохотал брюнет. — Я ничего не делаю просто так. Успокоившись, проговорил Чон, спрыгнув на дощатую площадь, к которой подъехали путники. Ощутив твёрдую почву, Чонгук сразу же потянулся руками к Тэхёну, ссаживая того с седла. — Нам туда! Указывая в сторону каменной арки, громко сказал Чонгук. — А лошадь? Тэхён схватил брюнета за раскатанный рукав рубашки. — Энзо умный, он здесь подождёт. Спокойно говорит Чонгук, перехватывая руку Тэхёна в свою ладонь. Они уверенно, совсем не торопясь проходят под аркой оказываясь в саду. Точнее, когда-то это было садом. Почерневшие стволы деревьев, с торчащими острыми ветками, бездушными тенями стояли чередой друг за другом. Когда-то самый большой сад вишен, теперь напоминал кладбище этих растений. Тэхён плотнее сжал ладонь Чонгука, проходя грустным взглядом по деревьям. Брюнет уверенно продолжал идти в самую чащу мертвых вишен. — Когда-то Япония славилась такими парками, весной было много туристов, мечтающих увидеть цветение вишни. Совсем пасмурно заговорил Тэхён, опустив взгляд на ноги, чтобы не видеть ведь ужас, что сотворила Земля с собой за последнии пятьдесят лет, или же, что сделали с ней люди за это время. — Как-то мой учитель сказал мне о том, что мечтает увидеть цветущую вишню. Он гораздо чуднее меня, Чонгук, ведь он совсем ничего не видит, почему он так сказал? Тэхён замер посреди тропинки, по которой его вёл брюнет. Они молча смотрели друг на друга, ослабив захват пальцев. — Я… Красноволосый попытался найти воздух и одновременно что-то сказать. — Я очень долго ждал встречи с тобой. Боялся, что мы никогда не встретимся, что не заметим друг друга в толпе или ты не захочешь встретиться со мной, так же бывает… — Нет. Так не бывает. Мы бы с тобой обязательно встретились, Тэхён. Я бы обязательно тебя нашёл, слышишь? Красноволосый опускает взгляд, пытаясь насладится моментом, а Чонгук сильнее сжимает его руку в своей. — Ты славный, Чонгук. Даже лучше, чем бы я мог себе представить. Но я не хочу, быть просто тем, кто сделает тебя полноценным, я не хочу следовать глупой системе. Да. Не осуждай мои слова. Учитель предупреждал меня, но… Ноги Тэхёна сделали шаг назад, вырывая ладонь из пальцев Чонгука. — Но я не хочу, чтобы ты для меня был всем, а я для тебя был только раскраской. Это причинит мне боль. Ничто не стоит душевной боли, я это знаю, я не хочу… — Я люблю тебя. Чонгук, обретая крылья, оказывается где-то высоко-высоко, чувствуя холод и давления адреналина. Тэхён моргает глазами, пытаясь понять, что только что услышал, ощутить слова на ощупь. — Я долго думал, почему именно ты? Совершенно странный человек, упрямый, дерзкий, неисправимо помешанный на истории, ценящий животных больше людей. Признаюсь, поначалу, меня просто всё это забавляло. Думал, буду держать тебя возле себя, чтобы всё время видеть все цвета. Хотел завести пару любовников, на то время, пока ты несовершеннолетний. Думал, что ты просто будешь в моём доме, как кондиционер, что регулирует воздух. Тэхён ещё быстрее заморгал глазами, горько глотая слова Чонгука. — Но я стал чувствовать нечто большее рядом с тобой. Ты стал для меня чем-то важным, за каких-то несколько дней. Я не знаю, как объяснить это, но ты вызываешь у меня слишком много чувств одновременно. Разве это не любовь? Ты нужен мне, Тэхён. С тобой, я могу по-настоящему жить, нет, дышать... Красноволосый почувствовал тяжесть в ногах, он не мог сделать и нескольких шагов. Это совсем не те слова, которые он хотел услышать. Чонгук был прямолинеен и точен, очень правдив, но именно это и задевало. Нет, он не любит его, любовь не такая. Почему-то решил Тэхён, продолжая просто стоять на месте. Чонгук, озадаченный реакции Тэхёна, хватает его за руку, быстро ведя дальше по дорожке. Красноволосый смотрит на свои ноги в новых кроссовках, что быстро семенят за чужими ногами в лаковых сапогах. Брюнет резко останавливается, и Тэхён врезается в спину Чонгука. — Я тебе докажу. Твёрдо говорит брюнет, будто читая мысли красноволосого. Он делает два шага в сторону, открывая обзор на маленький круглый островок, покрытый зелёной травой. Тэхён медленно поднимает взгляд по-стоящему в центре коричневато-чёрному стволу. Ветви дерева пышно раскинуты в стороны, и чудо, они покрыты маленькими, сплошь усыпанными розовато-светлыми цветами. Ветер качает ветки вишни, и лепестки спирально кружась, покрывают поляну розовым покрывалом, застревая в малахитовых травинках. — Последняя сакура. Единственное доказательство того, что в этом мире ещё жива любовь. Чонгук подходит ближе к Тэхёну, вставая возле него. И теперь Ким, вставая на носочки, тянется к обветренным губам брюнета. Он снова верит Чонгуку, доверяя ему полностью, отбросив все предубеждения в сторону. Даже если это не любовь, Тэхёну всё равно, лишь бы подольше стоять под прекрасно цветущей сакурой, целуя такого самовлюбленного, но такого необходимого Чонгука. *** Предзакатные сумерки особенно пугающе нависают в заброшенном квартале Сеула. Чимин ёжится от вечернего холода, плотнее кутаясь в серую толстовку. Он чувствует себя глупым, потому что всё же пришёл на лобное место, хотя мог просто сбежать, как можно дальше от этих ублюдков. Но мысли о том, что потом могло бы быть хуже, что они бы всё равно нашли его, а может навредили бы матери, заставили отбросить страх перед встречей. Визжащая компания появилась из-за угла, гогоча на всю улицу, и разбивая о стены домов стеклянные бутылки. Чимин попытался сжать губы плотнее, собрав в себе весь дух, понимая что сейчас, он как всегда один, и что рассчитывать он может только на себя. Они ведь могут и убить… Даже если так, Чимин будет рад покинуть этот мир при помощи чужих рук. Главарь сразу увидев блондина, начинает что-то говорить другим, похабно улыбаясь. Вся компания останавливается перед притихшим Чимином, что спрятал руки в карманы. — Мы было подумали, что ты не придешь. Прости нас за это, Пак. Компания загоготала, словно стая гусей. Чимин напрягся, смотря смело в глаза говорившему. Это раззадорило пьяных школьников. — Только посмотрите на эту прелесть, он такой смелый. Ты мне нравишься гораздо больше своего тупоголового дружка. Главарь подходит ближе к Чимину, начиная проводить рукой по его плечу. Мальчишка по-прежнему стоял, ничуть не дрогнув. — Что же мне с тобой сделать, а? Слышал ты отличник, Пак. Лучший в классе. Симпатичный. Много поклонников у тебя? Как думаешь, сколько будут стоить твои голые фотки? Послышался свист из толпы, слившийся с улюлюканьем. Все весело наблюдали, как главный задира поднимает большой осколок из-под бутылки, и подносит его к горлу Пака. — Раздевайся. Хотя нет, я сам… Жадный взгляд пожирает тело Чимина. Рука с острым лезвием делает резкое движение вниз, больше разорвав, чем порезав толстовку впереди живота. Пак продолжал равнодушно стоять, не реагируя на действия старшеклассника. — Храбрится. Посмотрим, посмотрим, и не таких уламывали. Мерзко обнажает зубы высокий парень, что отбросив осколок, срывает с Чимина толстовку, оголяя верхнюю часть тела. Под хлопанье своих дружков, он быстро снимает с Пака штаны, оставляя того в одних трусах. — А тело-то неплохое, жаль только худощавое, не в моём вкусе. Кидая брюки в стороны, разочарованно говорит главарь, отступая чуть в сторону. — Ын Хан, это же твой типаж, верно? Дарю! Махая рукой в сторону, почти голого мальчишки, кричит главарь парню в полосатой ветровке, что выходит вперёд. Этот старшеклассник выглядел очень угрожающе, один его глаз был будто выколот чем-то длинным, его толстое широкое тело переваливалась с ноги на ногу. Он медленно и алчно приближался к блондину. К горлу Чимина подошёл приступ тошноты, не давая ему дышать. Есть кое-что похуже смерти. Эта мысль быстро всплывает в его голове, заставляя сжаться от ужаса. — Он такой скучный, я хочу расшевелить его. Голос Ын Хана звучит туго, почти притуплённо. Старшеклассник поднимает свою огромную руку, ладонь которой была в полтора раза больше лица Чимина, и со всей дури бьёт ею Пака по щеке. От чего тот шатаясь, сваливается вниз, напрасно пытаясь удержаться на ногах. Тупая боль, переходящая в жжение, расползается чуть ниже левого глаза Чимина, затемняя кожу. Пак поднимается, не желая лежать перед этим чудовищем, которое тут же хлопает в ладоши от радости. — Какой стойкий. Будет жаль сломать тебя пополам. Гогочет жирдяй, облизывая губы от пивной пены. — Ты меня не сломаешь. Глаза Чимина блеснули опасным огнём. Парень перед ним замер, потупив взгляд. — Чё ты сказал? — Ты меня не сломаешь. Никто из вас меня не сломает. Я уже сломан. Почти ненормально стал смеяться Чимин, привыкая к боли. Толстый старшеклассник хватает Пака за горло. — Замолчи. Шипит он в лицо Чимина, брызгая слюнями. Гробовой тон блондина до дрожи пугает здоровяка, поэтому ему срочно нужно сломить этот ледяной дух в мальчишке. Его толстые пальцы легко смыкаются на бледной шее Пака, и он намертво их сжимает, заставляя блондина задыхаться. Худощавое тельце Чимина дрыгается в воздухе, вены на лбу сильно вздулись. И последнее, что видит перед собой Пак- это уродливое лицо Ын Хана, с ненасытной улыбкой на лице, а затем, он проваливается в темноту. *** — Ты совсем не поел. Замечает Джин, глядя на полную тарелку еды, что оставил Намджун на столе. — Прости, мне не хочется. Сокджин вздыхает, начиная убирать на столе, то и дело бросая взгляды в сторону старшего Чона, что сидел в своём излюбленном кресле, возле окна. Часы глухо стали отбивать время. Закат вот-вот должен был опуститься на горизонт. Эти последние лучи солнца не были красивыми, они были пугающими, кроваво ложась на крыши домов. Сокджин бы решил, что это плохое предзнаменование, если бы видел в этот момент оттенок этого света. Но для него, всё по-прежнему отдавалось чёрно-белой массой. Стеклянные глаза Намджуна впились в окно, не выпуская цепкого взгляда куда-то вдаль. Сокджин замер в руках с тарелкой, не понимая, о чём таком важном задумался пепельноволосый. Поставив тарелку на стол, он медленно приблизился к окну, пытаясь рассмотреть лицо Намджуна, которое светилось нелепой улыбкой. — Что ты делаешь? Широкоплечий дотронулся до плеча Намджуна, вынуждая того повернуть голову на его голос. — Наслаждаюсь. Это фраза была произнесена невероятно искренне, и в тоже время как-то напряжённо. Тон Чона не понравился Сокджину. — Что тебе сказали люди из системы? Джин свёл брови, пытаясь достучаться до молодого учителя. — Ничего особенного. Намджун чуть напрягся после этого вопроса, но попытался не подать виду, что этот вопрос накалил обстановку в комнате. — Я очень волнуюсь за тебя. Говорит обреченно Сокджин, чуть дрогнув плечами. Его лицо взволнованно бегает по Намджуну. Тот улыбается, чувствуя греющую душу радость от этих честных слов. Ему так давно не хватало этого: заботы, ласки, любви. Нет, не этого. Ему так давно не хватало Сокджина, что воплощал в себе это всё, вызывая в нем жгучее желание жить. Рука Намджуна тянется к затылку Сокджина, быстро притягивая его голову к своей и абсолютно точно ловя его губы своими, завлекая в поцелуй. Он не похож на тот, что был там, у стены. Он нежный, захватывающий, тянущийся медленно и пламенно, заставляющий всё внутри трепетать от нетерпения, с привкусом сладости и горести одновременно. Сладостный, потому что сейчас нет ничего лучше этого, а горький, потому что когда-нибудь ему предстоит закончиться. Намджун резко отодвигается, смотря стеклянными глазами перед собой. Сокджин открывает глаза, распахивая пухлые губы немного разочарованно, из-за такого быстрого конца. — Чёрт возьми... Я и не знал, что ты такой красивый. Низкий голос Намджуна чуть ли не срывает крышу Сокджина, заставляя издать жаждущий близости стон. Но он держа себя в руках, отступает назад, обиженно глядя на старшего Чона. — Не смей так говорить. Не издевайся надо мной. Краснея, выдаёт Джин, задетый глупыми словами пепельноволосого. — Ты не запретишь мне говорить это. Ты самый красивый человек на свете, Ким Сокджин. Стеклянные глаза Намджуна поднимаются чуть выше, и Джин с удивлением замечает тень зрачка, что пробивается под тонкой белой пленкой. — Особенно мне нравится твоя родинка, чуть ниже твоего левого глаза, что цвета карамели. Намджун привстает с кресла, подходя к испуганному парню. И нежно целует нижнюю часть лица, где по его описанию находилась та самая родинка. — Ты меня видишь… Словно под водой слышится голос Сокджина, тут же прервавшийся звуками поцелуя.