Чёрно-белый

Никто не знает, сколько времени ему отведено на этом свете. Люди просто пытаются угнаться за успехом, деньгами, славой. Всю свою жизнь они куда-то торопятся, торопятся жить, забывая о том, что время не вечно. А оно издевательски течёт, забирая ваши годы жизни, оставляя вам лишь воспоминания, и только вам решать, какими они будут.

Сокджин сладко потягивается в кровати, раскрывая от удовольствия веки. Глаза радостно находят перед собой спящего Намджуна, причём совершенно голого. Длинные руки Кима тянутся к торсу старшего Чона, тело широкоплечего придвигается ближе к мужчине, и он, что-то мурлыча под нос, утыкается головой в грудь пепельноволосого. Ким Сокджин счастлив, как никогда. И единственное, что сейчас его волнует - это предательская мысль о том, что кто-то отберёт у него это счастье, поэтому он сильнее прижимается к Намджуну, щуря глаза. Перед ним проплывают страстные картинки вчерашней ночи, которые заставляют его щёки адски пылать. Счастье любит тишину. Но недолго в этой квартире было тихо, так как протяжный и требовательный звонок раздаётся во всех помещениях одновременно, заставляя Намджуна неприятно прикрыть уши, а Кима вскочить с постели. Понимая, что почти вся одежда разбросана в гостиной, Джин хватает халат Намджуна со стула, и босиком скачет в прихожую, чтобы открыть дверь такому требовательному и раннему гостю, который с нажимом продолжал звонить в звонок. — Хосок? Сокджин удивленно приоткрывает рот, видя перед собой своего парня. В руках шатена покоится ручка компактного чемодана, а в лице сквозит беспокойство. — Я тоже рад тебя видеть. С нажимом отвечает младший Чон, обогнув Джина и пройдя в раздевалку. — Да, да. Я рад тебя видеть, но почему ты не сказал, что приедешь сегодня? Заволновался Сокджин, думая, как бы незаметно избавится от разбросанных вещей в гостевой комнате, пока туда не наведался Хосок. — Я отпросился пораньше, некогда было звонить, так что решил так нагрянуть. Что там с Наму? Младший Чон придирчиво огляделся, ставя чемодан в угол. Он было хотел пройти в проём, ведущий в ту самую комнату, где остались следы вчерашней жаркой ночки, Сокджин до боли закусывает губу, понимая, что сейчас будет, но в эту секунду из другой двери появляется Намджун в шортах, что внимательно ловит взглядом своего брата. — А ты подрос с того времени. В белых глазах Джуна отчетливо видны чёрные зрачки, окончательно поборовшие слепую плёнку. Хосок взвизгивает, отходя обратно к входной двери. Из его глаз прыскают слёзы, а голову шатена начинает мотать в стороны от переизбытка эмоций. — Иди сюда, малыш Хоби. Нежно улыбается Намджун, распахивая своими большущими руками объятья. Младший Чон начинает громко плакать, совсем, как ребёнок, заставляя слезиться пепельноволосого. На ватных ногах он всё же доходит до старшего брата, почти падая в его крепкие руки. Сокджин, пытаясь реагировать на всё спокойно, проскальзывает в гостиную, оставляя братьев наедине. Он быстро ищет следы вчерашней ночи и с ловкостью избавляется от них, оставляя комнату в чистоте и порядке. Когда последняя деталь: в виде майки Джуна исчезла в корзине для грязного белья, в проёме появились Чоны, совсем по-родному держащие друг друга за плечи. Ким невольно улыбнулся, столь семейной картине. — Как насчёт праздничного завтрака? Ты наверно голоден с дороги? — Очень. Я так счастлив. Кажется, что всё наконец наладится, верно, Намджун? Хосок не перестаёт солнечно улыбаться, пытаясь не заплясать от радости. Намджун ничего не отвечает, только поднимает уголки губ, глядя на такого счастливого братца. Наладится. Пробудет на вкус это слово Сокджин. А вдруг и правда всё станет лучше? Только нужно во всём признаться Хосоку. Поймёт ли он их? Простит ли? Но Джин не боится этого, он готов перетерпеть сотню истерик, обид, лишь бы потом всё стало хорошо. — Как насчёт омлета? Ещё я испеку вафель, будет чудесно. Ким тепло улыбается, получая положительные кивки братьев и приближается к столу для готовки, ища нож поострее. Намджун довольно проходит к окну, присаживаясь в кресло, и сразу же находя глазами Сокджина, который пытается убрать глупую улыбку с лица. — Почему ты в халате Наму? Выглядишь забавно. Хосок беззаботно разглядывает Сокджина, а тот напрягается. Намджун тоже суживает глаза, не зная, как действовать в сложившейся ситуации. Их спасает звонок телефона, что стал вибрировать в штанах младшего Чона. Шатен извиняется, быстро отходя в начало коридора, чтобы ответить. Сокджин облегченно вздыхает. — Нам всё равно придётся ему рассказать. Тяжело говорит Намджун одними губами, и Джин обреченно кивает, готовясь к этому. Раздаётся радостный смех Хосока и пепельноволосый напрягает слух, пытаясь различить слова брата. — Он стал снова видеть. Это какое-то чудо! Если ваша медицина дошла до такого… —… — Как вы не знали? Я думал это благодаря вам. —… — Где он сейчас? Ну… Намджун резко вскакивает с кресла, переворачивая деревянный столик возле него. Он длинными шагами доходит до ошарашенного Хосока и отбирает трубку из его рук. Телефон с треском летит на пол разбиваясь на тысячу кусочков, а младший Чон в ужасе вскрикивает. Сокджин непонимающе хлопает глазами, роняя на доску нож. — С кем ты говорил? С кем ты, чёрт возьми, говорил? Кричит прямо в лицо брату Намджун. — Это… Это были люди, что осматривали тебя, звонили узнать детали… Они из системы… Лепетал Хосок, испуганно таращась на старшего брата, который прожигал его взглядом. — Твою мать! Вскрикивает Намджун, прижимая руки к лицу. Хосок подходит ближе, пугливо вглядываясь в лицо старшего Чона. — Всё кончено. Ледяной шёпот Намджуна, заставляет болезненно сжаться сердце Сокджина. — Нет. Ничего ещё не кончено. Они пока не нашли тебя, слышишь? Мы справимся. Сокджин неожиданно для всех берёт себя в руки, выходя в центр комнаты. — Ты сейчас же покидаешь квартиру через пожарную лестницу, вот, мои ключи от машины, жди меня там, лёжа на задних сиденьях. Хосок, ты звонишь им с домашнего телефона, извиняешься, и говоришь, что Намджун сейчас в школе, а я попробую связаться с одним влиятельным знакомым, он сможет помочь. Все меня поняли? Очень чётко говорил Сокджин, отдавая инструкции, стоя на чуть дрожащих от страха ногах. Намджун кивает, подходя к дальнему окну, поднимает раму, и перекидывает ногу наружу. Хосок всё ещё в ступоре стоит с открытым ртом. — Возьми себя в руки, Хоби. Если я тебе хоть чуть-чуть дорог, то набери этот чёртов номер и позвони им. Ты слышишь меня? Хосок колеблясь, всё же сдвигается с места, и направляется в сторону домашнего телефона. Намджун исчезает в проёме окна, а Сокджин взволнованно ходит по комнате, ища в телефоне нужные цифры. Звонок, который должен был их спасти, стал их гибелью. *** Боль в горле неприятно саднит, заставляя слюни образовываться маленькой лужицей возле рта. Чимин с трудом открывает глаза, понимая, что если чувствует острую агонию, то по-прежнему жив. Небеса будто нарочно насмехаются над ним, оставляя в живых, но при этом мучая его каждый день. Паку показалось, что если и могло случится что-то плохое, то это обязательно бы случилось с ним, как проклятье. Чьи-то шершавые руки подносят к его лицу влажную тряпку, убирая пот на лбу, а затем переходя на уголки губ, где вытекли слюни. Блондин напряг глаза, пытаясь сфокусироваться на человеке, что сидел перед ним. — Како.ого хр.ена? Попытался сказать он, но горло болезненно выдавливала слова очень туго и медленно. Острые зелёные глаза тут же внимательно стали вглядываться в лицо мальчишки. — Рад, что ты можешь возмущаться в таком состоянии, значит всё будет в порядке. Почти с радостью сказал Юнги, положив тряпку в тарелку с холодной водой. Его жёсткий взгляд прошёлся по шее блондина, где остались красные следы от толстых пальцев, затем он поднялся к щеке, на которой красовался фиолетовый синяк. Челюсти Мина вжались друг в друга, чуть ли не скрипя от ярости, но при этом оставляя выражение лица в полном спокойствии. — Теперь ты от меня не отделаешься. Глухо, но чётко проговорил Юнги, смотря прямо в глаза Чимину. Тот долго смотрел в ответ, пытаясь также спокойно глядеть. Но потом что-то лопнуло, и блондин горько беззвучно заплакал, пытаясь зарыться в одеяле. Грубые руки Мина, почему-то необычайно нежно потянулись к мальчишке, снимая одеяла с его тела. Они подняли его, прижимая ближе к себе. Юнги практически положил школьника к себе на колени, пытаясь убаюкать его, как ребёнка. Чимин резко перестал плакать, слушая сердцебиение парня, что качал его. Юнги смутился, пытаясь спрятать свой взгляд в глубине комнаты, а Пак завороженно застыл, с замершими на щеках слезами, пытаясь не засмеяться от такого не похожего на себя Мина. — Так вот ты какой?! Мило сморщив носик, улыбнулся блондин, чуть хихикнув в себя. Юнги быстро положил обратно мальчишку, нахмурив от досады лицо. Он попытался оставаться невозмутимым. — Это что, нежность? Чимин, вставая на колени, наклонил голову, чтобы поймать бегающие глаза Мина. — Не радуйся так, Чим-Чим. Делая акцент на последней фразе, дернул уголком губ, смущенный Юнги. — Не называй меня так! Не смей! Это моя мама… Голос Чимина дрогнул от слишком сильных криков. Он потянулся к горлу, что вновь неприятно заболело. Юнги сразу же напрягся, рассматривая оставшиеся отметины на светлой коже мальчишки. Его глаза потемнели. — Как ты вчера оказался в этом ебучем районе, а? Хотя можешь не объяснять, судя по компании, я примерно представляю… Зловещая ухмылка появилась на лице Мина, будто он что-то крутил у себя в голове, обдумывая и взвешивая. Чимин опустил глаза, пытаясь смахнуть воспоминания вчерашнего дня. — Моя мама… — Я позвонил ей с твоего телефона, сказал, что ты переночуешь у меня, чтобы позаниматься. Она поверила, так что не волнуйся. Юнги достал откуда-то круглую коробочку с лечебной мазью. Его пальцы набрали вязкое зеленоватое лекарство и потянулись к шее блондина. Чимин чуть вздрогнул, чувствуя холодок от кремообразной массы. — Даже если ты снова попросишь меня уйти, я не уйду. Я больше никогда тебя не оставлю, никогда. Не допускающий никаких возражений голос Мина, заставил Чимина вновь тихо заплакать, понимая что теперь он не будет один. *** Аккуратный пакетик кладётся на прикроватный столик, бережно поправляемый пальчиками красноволосого. Тэхён задумчиво глядит на что-то внутри него. Мысли постепенно и неизбежно стали возвращаться к Чимину. Как он там? В порядке ли? И твёрдое решение, что сразу после приезда, он отправится к нему, железным камнем даётся Кимом самому себе. Чонгук заходит в комнату, чуть зевая. Чёрные влажные волосы завиваются в короткие спирали, по которым плавно скатываются капли воды. — Пойдёшь в душ? Спрашивает Чон, с любопытством глядя на зажатый в руках Тэхёна пакет. — Попозже. Напряжённо улыбается Ким, находясь далеко от реальности. Чонгук вздыхает, не в силах понять всех переживаний своего человека, и от этого досадно страдая. — Может, мне тебя помыть? На лице брюнета появляется довольная ухмылка. Тэхён тут же стреляет в глупого Чонгука убийственным взглядом. И тот примирительно поднимает руки, отходя к кровати и тут же прыгая на неё. Телефон Чонгука начинает неприятно брюзжать, где-то в одеяле. Брюнет, ругаясь, начинает искать его среди запутавшейся ткани. Тэхён улыбается этой картине, а затем берёт полотенце со столика и направляется к двери. — Алло. —… — Нет, я далеко, и вообще я занят! Сердитый тон Чонгука заставляет Тэхёна замереть в проёме, с интересом прислушавшись к разговору. — Стой! А теперь ещё раз, только почётче и помедленнее. Ну… —… — Так… Это короткое слово прозвучало весьма напряжённо, из-за чего красноволосый обеспокоено повернулся, глядя на нахмурившего брови Чонгука. — Слушай меня, я конечно понимаю, что у тебя больше нет знакомых, но сейчас я никак… —… — Да мне всё равно, что случится с каким-то Чон Намджуном! Тэхён вскрикивает, оседая на пол. Брюнет испуганно вскакивает с кровати, кидая телефон куда-то в одеяло. Он подскакивает к пареньку, что пытается что-то сказать. — Что, что случилось с Чон Намджуном? Ужасная тревога в серых глазах, заставила Чонгука напрячься. — Ты его знаешь? — Да, это мой учитель. Пожалуйста, пожалуйста, Чонгук, помоги ему, если с ним что-то случится… Тэхён всхлипывает, не успевая договорить. Чонгук молниеносно вскакивает, хватая телефон с постели. — Алло, ты ещё тут? Я буду в Сеуле через два часа, а пока я тебе скину адрес, куда ты можешь его отвезти, договорились? —… — Оставь благодарность на потом, я делаю это не ради тебя. Чонгук бросил трубку, тут же начиная что-то усердно печатать в телефоне. Красноволосый медленно поднялся на ноги, подходя ближе. — Что случилось? Что случилось Чон Намджуном? Обеспокоенные глаза Тэхёна заставили брюнета начать печатать ещё усерднее. — Пока ничего… Сумел напряжённо выдавить Чонгук, не убирая внимательного взгляда от телефона. — Нам придётся лететь на лётмашине, так быстрее всего. — Хорошо! Тут же кивает Тэхён, пытаясь показать, что ничуть не боится этого. Чонгук ухмыляется, поражаясь выдержке и альтруизму паренька. Когда все махинации были закончены, брюнет сосредоточенно оглядел комнату. — Оставь вещи здесь. — Да у меня и нет ничего, я возьму только это. Тэхён схватил в руки бумажный пакетик. Чонгук кивнул, подходя ближе к двери. Его рука инстинктивно схватила ладонь красноволосого и они не теряя ни секунды, покинули спокойную, солнечную комнату. *** — Вы отличники все такие? Для вас хуже смерти пропустить занятия, да? Юнги сердито сворачивал на другую улицу, мчась на серебристой машины в сторону школы. Его руки крепко держали руль, а глаза то и дело возвращались в сторону светловолосого мальчишки, который плотнее застёгивал спортивную курточку на себе и поправлял торчащую водолазку на шее, неприятно морщась от боли. — Сегодня должна быть история, вроде как. Я обожаю учителя. Просто ответил Чимин, роясь в потрепанном со вчерашнего дня рюкзаке. Юнги нахмурился. — Вроде как? — Ну да, сонсэнним не появлялся в школе последние дни, но он очень ответственный, думаю сегодня он будет. Деловито говорил Пак, ища какие-то тетради в портфеле. — И чем же он тебе так нравится? Довольно зло спросил Юнги, хотя хотел сделать это менее резко. Блондин тихо засмеялся. — Ревнуешь? Может ещё к учебникам будешь ревновать? — Будешь в них засиживаться: сожгу эти чёртовы книжки. Слишком серьёзно ответил Мин, вызывая улыбку на лице Чимина. — Всё уже давно электронное, мы редко используем бумажные экземпляры, хотя вот на истории, мы часто ими пользуемся. Чон Намджуну нравится шелест листов. — Чон Намджуну? Юнги с любопытством посмотрел в сторону школьника. — Ну да, это как раз наш учитель истории. — И почему же он не ходил последние дни? Чимин пожал плечами, рассматривая за окном высокие дома, что стали уменьшаться. Юнги перевёл взгляд обратно на дорогу, его глаза вглядывались вглубь трассы. Когда машина была припаркована на школьной стоянке, Чимин взглянув в зеркальце, что висело над сиденьем, повернулся к Мину. — Ну, я пошёл? — Иди, я заберу тебя после уроков. — Не надо. Я потом сразу домой. — Нет. Ты потом сразу ко мне, не стоит пока тебе появляться у матери в таком виде, она всё заметит. Чимин задумался над словами Юнги, понимая, что они не лишены смысла. Коротко кивнув, он направился к лестничной площадке, на которой толпились школьники, что-то бурно обсуждая. — Эй, Чимин, во внутрь пока нельзя! Окрикнула его одноклассница, которая начала с трудом пробиваться через толпу. Низенькая девочка с веснушками на лице подошла к блондину. — В чём дело? — Сама не знаю, пока не пускают, какая-то проверка что ли. Девчонка довольно грубовато стала возмущаться происходящим. — Может это из-за вчерашнего? Школьница внимательно посмотрела на Чимина, тот испуганно сглотнул, не зная о чём она говорит. — Нууу! Ты не слышал что ли? Ын Хана и его дружков прирезали. Я не очень любила их, пару раз они меня топили в унитазе, но думаю, они заслужили это. Она зловеще потёрла руки. — Прирезали? В ужасе переспросил Чимин, быстро поворачивая голову в сторону серебристой машины, что по-прежнему стояла на парковке. Юнги заметил взгляд Пака, нахмурился, и стал выходить из тачки, приближаясь к собравшимся. — Ну не прирезали, а забрали, но думаю их потом бы всё равно прирезали. Мне кажется люди из системы со всеми так поступают, со всеми, кого забирают. Одноклассница зыркнула глазами в толпу, находя какую-то знакомую, и бросив что-то напоследок, быстро растворилась с остальными. — В чём дело? Мин холодно поинтересовался о происходящем у какого-то паренька в очках, видимо, тот был старостой. — Люди из системы, они ищут кого-то, вроде учителя. Это всё, что я знаю. Парень быстро отчитался Юнги, будто тот был директором. Чимин напрягся, посмотрев на тёмно-русого парня, что спокойно стал доставать пачку сигарет из кармана, смотря на закрытые двери школы. С заднего двора бежала полноватая женщина– завуч. Она начала махать рукой, привлекая внимание учеников. — Занятий не будет! Все по домам! Ученики подняли радостный шум, переходящий в весёлый гам. Все тут же стали покидать двор школы, строя планы на свободный день. — Но почему? Оставшись почти один, стал подходить к женщине Чимин. Он непонимающе хлопал глазами, а Мин в свою очередь, заметив это, решил закатить свои. — О, это ты, Пак Чимин. Не переживай, милый, завтра всё по расписанию. Дружелюбно улыбнулась завуч, теперь уже не торопясь, возвращаясь обратно за школу. — Но почему? Женщина проигнорировала вопрос, скрывшись за углом. Блондин упрямо топнул ногой, скрестив руки на груди. — Чёрт возьми, что всё это значит?! Терзался Чимин, возвращаясь с Мином к машине. Тот на удивление реагировал на всё спокойно, даже с неким любопытством и присущей ему внимательностью. — Я рад, что всё так сложилось. Теперь-то я уложу тебя обратно в постель, а перед этим, как следует накормлю. Сворачивая к своему любимому кафе, нарочито сказал Юнги. Чимин смущенно зарылся в воротник водолазки. Он совсем ещё не привык к ТАКОМУ Юнги. Пак всё ещё думает, что вот-вот, и всё это испарится, как сон или видение. Что Мину надоест быть хорошим и он снова сделает ему больно, что это всё слишком прекрасно, чтобы быть реальностью. Но изумрудные глаза с невидимой до сели лаской смотрят на Чимина, и он снова, может быть уже без возможности обратного хода, решает утонуть в них. *** — Сонсэнним, я так рад вас видеть! Тэхён восторженно восклицает, видя спину своего любимого преподавателя. Намджун улыбнувшись, поворачивается. — И я рад тебя видеть. Ого. Какой ты красный, я и не знал. Учитель Чон заливисто смеётся, рассматривая Тэхёна. А тот никак не может пошевелиться, пытаясь прийти в себя от увиденного. — Вы меня видите?! Но как? — Думаю, он видит тебя глазами. Недовольно бурчит Чонгук, появляясь в проёме вслед за красноволосым. Столь бурная встреча учителя и ученика, вызвало у брюнета двоякое чувство. — Но я же тебе рассказывал про него, Чонгук. Он был… — Слепым. Да, действительно, ещё позавчера я видел только темноту. У меня есть догадки на этот счёт, но думаю, мы обсудим это позже, верно, господин Чон? — Да. Буркнул в ответ Чонгук, проходя ближе к окну и рассматривая что-то снаружи. — Как вам гнёздышко? На первое время самое то. Окна затемнены, снаружи ничего не увидеть, двери открываются только специальным ключом, экземпляр которого тебе дал мой надежный работник. Брюнет внимательно переводил взгляд с широкоплечего, что сидел в дальнем углу комнаты весь на иголках, то на Намджуна, который спокойно и внимательно ловил каждое слово. Тэхён, заметив Джина, низко поклонился. — Здравствуйте. Я Ким Тэхён. — Однофамилец? Ким Сокджин. Приятно улыбнулся широкоплечий, протягивая руку для пожатия. Красноволосый тоже слегка улыбнувшись, отошёл ближе к брюнету. — Если всё действительно настолько серьёзно, а я вижу, что всё серьёзно, то тебе по-хорошему нужно будет смыться в ближайшие несколько дней за границу, ты понимаешь это? — Да. Холодно соглашается Намджун, почесывая подбородок. Чонгук рад, что его быстро понимают, он начинает отмечать про себя, что этот учитель довольно надежный и благоразумный тип. — За границу? Обречённо шепчут губы Сокджина, он падает обратно на стул, с которого недавно поднялся. — Иначе никак, медлить опасно. Думаю, что смогу сделать поддельные документы для вас, но это займёт несколько дней, минимум два. Так что пока, будете сидеть тут и не высовываться. Чонгук резко остановился, так как телефон в его руках несколько раз завибрировал. Он внимательно посмотрел на экран, а затем вздохнул. — Школа на улице Мёндон, эта та в которой вы преподаёте? — Да. Хором с Тэхёном отвечает старший Чон. — Не сложно было догадаться. Вспоминая откуда забирал Тэхёна, подытоживает брюнет. — Её сейчас прочёсывают. Тихо говорит Чонгук. Намджун втягивает щёки от злости, желваки начинают бегать по рукам. Джин подходит к пепельноволосому, и касается его плеча, тот сразу же успокаивается. — Никто, кроме здесь присутствующих, не должен знать, что ты тут находишься, всем ясно? Все молча закивали, Чонгук удовлетворенно поднялся, начиная проходить в смежные комнаты и проверять замки. — Вы расскажете, что случилось? С волнением в глазах, спросил Тэхён, подходя ближе к Намджуну. — Мне нечего рассказать тебе. Хотя… Ты помнишь наш последний разговор? — Я как раз хотел кое-что вам сказать по-этому поводу! Говоря, стал кивать красноволосый, чуть бегая вокруг Намджуна с бумажным пакетиком в руках. — Вы сказали, что бы я забыл про… — Я сморозил глупость, Тэхён. Послушай меня сейчас внимательно. Учитель схватил паренька за плечи, ведя его в пустую комнату, где они остались наедине. — Я снова вижу. Ты же веришь мне? Это всё не просто чудо. Я кое-что понял за это короткое время, Тэхён, быть может больше, чем за всю свою жизнь. Люди избавились от любви, потому что это слишком мощное, сильное чувство, способное почти на всё, в том числе и на исцеление. Они испугались этой силы, понимаешь? Намджун грустно смотрел в огромные глаза Тэхёна, которые внимательно не отрывались взглядом от его. — Это чувство, Тэхён, это наверное лучшее, что бывает на свете. Ты обязательно должен его испытать. Забудь то, что я говорил раньше, ты должен рискнуть, окунуться в него с головой, полностью. Даже если потом будет больно– это стоит того. Красноволосый улыбнулся: телом, душой, каждой клеточкой мозга. Казалось, что он хотел сказать почти всё тоже самое, и от того, что-то приятно грело внутри. — Правда, если двоя любят друг друга, это не может кончится счастливо… Эта фраза Намджуна бесследно смыло улыбку с лица Тэхёна. Он огорчённо опустил взгляд на руки, вспоминая про пакет. — Совсем забыл, это вам! Он протянул свёрток учителю, тут же чуть отступая. Глаза Тэхёна с восторгом ожидания, стали наблюдать, как руки учителя раскрывают пакет. — Тэхён. Мягкий и терпкий голос учителя, прозвучал очень глухо. Глаза Намджуна заслезились и он порывисто обнял своего ученика. — Я никогда этого не забуду. Прошептал он, выпуская из объятий красноволосого. — Кхм, кхм. Не помешал? Сокджин, стоя в дверях, забавно изобразил недовольство. — Ой, совсем забыл, я должен позвонить кое-кому. Тэхён выбежал из комнаты, оставляя невесомое чувство тревоги, которое повисло в душах Намджуна и Сокджина. *** — А что случилось с этими, ну, которые вчера меня… Чимин прикрыв дверь в комнату, стал расстёгивать курточку, опасливо глядя на Юнги. — С этими ублюдками? Я не знаю. Когда я их спугнул, они, как крысы разбежались по углам, быть может только это их и спасло. Мин холодно говорил, смотря куда-то поверх блондина. Чимин облегченно вздыхает, успокаиваясь и сбрасывая с себя штаны. — Эй, ты чего раздеваешься? Юнги сердито пялится на голые ноги блондина. Тот хихикает. — Кажется вино к мясу было лишним. Отвечает сам себе Мин, пытаясь отвернуться от такого соблазнительного вида. Чимин лишь томно вздыхает, пытаясь снять с себя майку, но руки устало не слушаются, и он застревает в ней, ничего не видя перед собой. — Где я?! Раздаётся удивленный голос Чимина сквозь ткань, и Юнги поворачивается на этот звук, видя перед собой такое знакомое тело, в такой невозможной для спокойствия позе. Чимин чувствует, как руки Мина хватают его за талию, опрокидывая на мягкую кровать. Пальцами правой руки, Юнги приподнимает майку, позволяя показаться пухлым губам блондина, которые он тут же нежно, но требовательно целует. — Не надо… Шепчут они сквозь поцелуй, и Мин замирает. Освобождая Чимина от майки, он смотрит в его напуганные глаза. — Не бойся, маленький, если ты захочешь остановиться - только скажи, ладно? Мягко говорит Юнги, который тут же начинает бережно покрывать каждый дюйм Чимина дорожками поцелуев. И слыша, как блондин начинает мычать от удовольствия, понимает, что он может продолжать. Руки парня ласково блуждают по худощавому телу мальчишки, аккуратно гладя каждый его сантиметр. Чимин никогда ещё не чувствовал подобного кайфа от чьих-то прикосновений. Вырывается дерзкий стон мальчишки и Юнги ухмыльнувшись, прикусывает его кожу возле ключицы. — Позволь мне искупить вину за тот раз. Шёпотом говорит Юнги, скользя правой рукой через всё тело блондина, и останавливаясь возле резинки трусов, которая тут же начинает приспускаться. Тёплые пальцы обхватывают чуть затвердевший член Чимина, из-за чего слышится ещё один стон, уже громче, и чуть развязней. На тумбочке начинает мигать телефон на зарядке, кто-то звонит. — Не бери. Требовательно шепчет Юнги, целуя плоский живот блондина под рёбрами. — А вдруг это мама? — Сам напросился. Чимин хватает рукой телефон, беря трубку, а Юнги делает первое резкое движение рукой вверх, заставляя блондина чуть ли не подавиться воздухом. — Ал.ло. С придыханием выдавливает Чимин, под жадной улыбкой Мина, который с вожделением смотрит на его закатанные от удовольствия глаза. — Тэхён я… Я сейчас… Боже! Громко издаёт Чимин, извиваясь под следующими движениями рук Юнги, который бессовестно наращивает темп. — Хорошо, да… Да! Нет, я хотел сказать… Чимин на секунду вжимает телефон в подушку, и издаёт ещё несколько неприличных звуков. — Вот так вот, молодец, маленький. Продолжая водить рукой, плотнее сжимая кожу, шепчет Юнги. — Со мной всё отлично, я перезвоню, потом… Вновь поднеся телефон ко рту, успевает пролепетать Чимин, тут же вешая трубку, и отбрасывая мобильник, как можно дальше. — Ты должен был сказать: завтра утром. Юнги улыбается, начиная переходить на бешеный темп, возобновляя поцелуи чуть выше живота парня. А Чимин выгибается навстречу мощным рукам Мина. Его рот открывается, между губ растягивается вязкая слюна, а глаза чуть закатываются, показывая, что конец близок. — Так быстро? Придётся делать это почаще, чтобы ты привык к удовольствию. Приподняв одну бровь, говорит Юнги, делая заключительные движения руками. Большой палец левой руки тянется ко рту блондина, и встаёт между губами, чуть приглушая громкие стоны. Чимин хватается обеими руками за спинку кровати и издаёт последний крик, грязно кончая прямо в трусы. Худощавое тело обессилено расслабляется, а мощные руки тут же тянутся к нему, заключая в объятья. И Чимин не знает: хорошо ли или плохо то, что начинает происходить между ними, но одно он знает наверняка, у Юнги самые тёплые объятья на свете.