True Love Waits

Говорят, настоящая любовь ждет. Я верил в это с шестнадцати лет. С того дня, когда впервые увидел Его у дверей квартиры напротив. Такого красивого, неземного. Я жадно рассматривал мельчайшие детали его образа, запоминал, впитывал, как губка, и уже представлял, какие надо смешать цвета, чтобы на бумаге его золотистые волосы смотрелись такими же живыми и послушными. Мне тогда казалось, что время остановилось, и я вечно буду любоваться высокой подтянутой фигурой в деловом костюме. Я смотрел на него, забыв про то, что опаздываю в школу, про пакет с мусором в руках и даже про то, что в нормальном состоянии люди должны дышать. Когда он обернулся, я не успел отвести взгляд и тут же покраснел, представляя, что он обо мне подумает. Но Саша, а именно так его звали, как я вскоре выяснил, лишь улыбнулся своей обворожительной полуулыбкой и сказал: — Здравствуй. Я беспомощно открыл рот, словно выброшенная на берег рыба, но так ничего и не ответил. — Теперь я буду жить по соседству, — продолжил Саша, не обратив внимания на мой временный анабиоз. — А у тебя ключ в двери остался. Не забудь. Я не забыл. Ни ключ, ни нового соседа. До школы в то утро я шел в состоянии легкого транса. Готов поклясться, я чувствовал, как наконечник стрелы Амура глубже вонзается в мое сердце, каждый раз, когда я вспоминаю его голос, улыбку, мимолетный взгляд. Я уже приписал этому человеку все известные хорошие качества и начал представлять, как мы встретимся снова и я буду адекватным и приятным собеседником, когда мои фантазии грубо прервал Гошик — вечный сосед по парте. — У нас сегодня уроки какие-то особенные, или ты решился закидать физичку тухлыми помидорами? — спросил он, обойдя меня вокруг. — С чего ты взял? — Ну, пакет с мусором зачем-то в школу тащишь. Я остановился и хлопнул себя ладонью по лбу. Гошик покачал головой и показал мне ближайшую урну. — Ага, — улыбнулся я, направляясь к мусорнику. — Слушай, Гош, а ты веришь в любовь с первого взгляда? Теперь уже друг дал мне по лбу, из чего я сделал соответствующие выводы. — У нас, между прочим, урок через шесть минут начинается, — сказал он, ускоряя шаг. — А в гнев Натальи Васильевны, в отличие от твоих глупостей, я очень даже верю. С первого опоздания. *** С того дня мы с Сашей часто встречались по утрам на лестничной клетке, вместе ездили на лифте до первого этажа, а потом расходились каждый в свою сторону. Он в машину, а я — на привычный маршрут до школы. Иногда мы разговаривали о погоде, перебоях в работе интернет-провайдера и соседях сверху, иногда просто молчали, но даже этого мне было достаточно для счастья. Еще в первые дни я заметил, что у Саши нет обручального кольца, и ломал голову над тем, есть ли у него постоянная девушка или невеста, и что он скажет мне, если я признаюсь ему в своей любви. Я боялся, что он поднимет меня на смех, или того хуже — начнет ненавидеть. О том, что Саша оказался самым настоящим «героем моего романа» я узнал только спустя полгода, когда на зимние каникулы домой приехал брат. Леша давно перебрался в большой город и редко навещал нас с мамой. Там он налаживал бизнес, менял любовников, покупал машины, раскручивался, как мог — в общем, двигался в одном ритме с мегаполисом, а здесь не было ничего, кроме старых знакомых и жалкого подобия семьи. Вот Леша-то и раскрыл мне правду. Он быстро нашел с Сашей общий язык, и уже через неделю я знал, что наш чудесный сосед может быть и сверху и снизу, где у него есть родинки, как он громко стонет и что кровать у него скрипит явно не из-за новизны. Новые знания не прибавили мне уверенности в себе, наоборот, когда мы с Сашей оставались наедине, мой словарный запас сводился к минимуму, голос дрожал, а мокрые ладошки приходилось прятать в карманы. Когда моя влюбленность достигла своего апогея, я стал заниматься рукоблудием, представляя, как он делает это со мной. Днем я довольствовался короткими встречами, а по ночам мечтал о Саше, с головой уходя в свои фантазии. Но это была звезда не моего уровня. Слишком взрослый, слишком красивый, слишком уверенный в себе, он весь состоял из достоинств, потому я решил стать совершенным для него. Я идеально учился, читал умные книги, хорошо готовил и штудировал порно-сайты, просматривая гигабайты роликов различной степени доступности и откровенности. Как-то раз, ленивый сёрф по ред-тьюбу привел меня к ссылке на парня, который обещал научить кого угодно дарить своему возлюбленному неземное блаженство за сравнительно небольшую плату. Подобная замануха мне доверия не внушала, но, как говорится, чем черт не шутит? Я решил попробовать. *** Наставник всех местных Казанова отправил мне адрес электронной почтой и на этом наше предварительное общение закончилось. Ни тебе имени — только жуликоватая кличка вместо подписи, — ни подробностей об «уроках», ни даже сведений об оплате. В письме упоминалось, что первое занятие пробное и, как большинство услуг в цивилизованном мире, предоставляется бесплатно. Хоть это радовало. Вечером следующего дня я отправился по указанному адресу. В яндекс-картах я нашел этот район с превеликим трудом, и, к моему огорчению, общественный транспорт туда ходил исключительно в виде трамвая номер «11». Записав номер маршрута и адрес маркером на запястье, я пошел собираться. Приведя себя в относительно презентабельный вид, на всякий случай бросил в карман куртки складной нож и вышел из дома. Спустя полтора часа стояния на холодном ветру, у меня были все основания, чтобы сомневаться в существовании одиннадцатого трамвая, и первые признаки намечающейся простуды. Я решил попытать счастья еще пятнадцать минут и, если не дождусь, пойти домой. Аргумент «значит, не судьба» казался мне вполне весомым, а порно-ролики действительно могли чему-то научить после сотого просмотра, так что меня не особенно расстраивала перспектива вернуться в теплую квартиру. Вот только потерянного впустую времени было жаль, поэтому я надеялся, что все же уеду. Сетуя на свою безответственность и доверчивость, я прыгал на остановке, переслушивая песни в плей-листе по третьему кругу, и пытался придумать, как выглядит этот Фокс. Мне он представлялся рыжим — с чего-то же его назвали Лисом, верно? — или хитрым, что по определению нравилось мне гораздо меньше. Пока я составлял его портрет, опираясь исключительно на прозвище, из-за угла показался одинокий полупустой вагон. Я улыбнулся, увидев на окне табличку с двумя заветными единицами, — все-таки судьба. Потратив сорок минут на дорогу в грохочущем холодном трамвае, я вышел на конечной остановке, сверил название улицы, начирканное на запястье, с табличкой на стене ближайшего дома и направился блуждать по дворам в поисках логова Фокса. Еще через четверть часа, окончательно замерзший, но довольный тем, что добрался, я жал на дверной звонок. Дверь мне открыли почти сразу. Ничего общего с моими фантазиями о шатене класса альфа-самцов у хозяина квартиры не наблюдалось. Фокс оказался самым обыкновенным парнем лет двадцати с небольшим, навскидку. Аполлоновское телосложение, если оно и было, пряталось под мешковатой серой кофтой с длинными рукавами, скрывающими ладони почти до кончиков пальцев и потертыми джинсовыми бриджами, сделанными из старых штанов. Единственное, что я мог сказать точно — он был выше меня почти на целую голову. Или чуть меньше, просто темно-русые вихры в естественном беспорядке создавали такое впечатление. Рваные пряди обрамляли лицо типичного манекенщика — ничем не примечательное, но правильное. Мой взгляд художника скользил по его фигуре, изучая очертания, выискивая что-нибудь… цепляющее. Особое внимание я обратил на заостренные колени, узкие лодыжки и красивые босые ноги. Он был как будто вырезан из слоновой кости — такой же светлый и точеный, но при этом притягательный и живой. Фокс терпеливо улыбался уголками губ, пока я разглядывал его, словно товар в витрине магазина — наверное, привык, — и ждал какой-нибудь реакции. В двадцатый раз отсканировав его взглядом от макушки до пят, я убедился, что ничего примечательного в этом парне нет, и шагнул ему навстречу. Он протянул мне руку и приветливо произнес: — Будем знакомы. Фокс. Я пожал теплую приятную ладонь. — Матвей. — Красивое имя. Тебе же есть шестнадцать, Матвей? — Мне семнадцать в мае. — Это хорошо. Я не стал спрашивать, что хорошего в моем возрасте, а он не уточнил. Не теряя времени даром, Фокс подошел ко мне, снял с плеча сумку, помог избавиться от куртки; повесив их на вешалку в прихожей, снова оказался рядом. — Проходи, не стесняйся, — сказал он, пропуская меня в комнату. Я стянул кеды, наступая на задники, прошел вглубь помещения и огляделся. Квартира была воистину рабочая — огромная кровать у окна, несколько завешанных тканью зеркал и стопка картонных коробок без рисунков или маркировки. В таких обычно доставляют товары из интернет-магазинов. Почему-то я был уверен, внутри не китайский планшетник, не конверсы со скидкой, и не блок сигарет, купленных на e-bay. — Здесь будут проходить наши уроки, — сказал Фокс, обводя взглядом комнату. — Я научу тебя всему, чему захочешь. — Эм-м… — я слегка замялся, прежде чем спросить. — А как именно ты будешь учить меня… всему? — Элементарно, — улыбнулся он. — Практика, практика, и еще раз практика. Мне стало жарковато. На такой поворот событий я не рассчитывал. Не знаю, на что я надеялся, но отдаваться Саше я собирался, будучи абсолютно невинным. А при таком раскладе все фантазии о том, как я предстану перед Александром в неглиже, предлагая ему свою девственную задницу, таяли, как пломбир под июльским солнцем. — И когда мы начнем практиковаться? — спросил я, мысленно ругая себя за редкостную непрагматичность. — Сейчас, — буднично сообщил он, вынимая руки из карманов. — Поцелуй меня. — Зачем? — Прежде, чем мы приступим к занятиям, я должен узнать, как много нам придется поработать, — пояснил Фокс. — Что-то вроде теста на уровень знаний английского, только немного в другом направлении. «Немного — это мягко сказано», — подумал я, но вслух ничего не сказал. Я подошел к нему вплотную, привстал на носочки, держась руками за его плечи, и приблизился к лицу. Только тогда я понял, в чем его особенность, — у парня были разные глаза — янтарный левый и зеленоватый правый. Я никогда раньше не видел в живую людей с гетерохромией, поэтому засмотрелся из любопытства, пусть у Фокса она и не была ярко выраженной. — Отвлекает? — спросил он, приобнимая меня за талию. — Я могу надеть линзы. — Нет-нет. Просто это так… необычно. — Главное, чтобы не неприятно. Я помотал головой и искренне сказал: — Красиво даже. Фокс улыбнулся. — Так ты поцелуешь меня или нет? *** Холодное оконное стекло в вечернем трамвае, к которому я прижимался лбом, помогало мне немного остыть и расслабиться, но, стоило мне закрыть глаза, как в памяти тут же всплывало лицо Фокса. Прогнать его не получалось даже мыслями о розовых пони и физике. В голове творился какой-то содомитский хаос, я бледнел, краснел, потел, вспоминая, что вытворяли со мной его руки, язык и губы. А ведь мы всего лишь целовались… — Можешь представить Его на моем месте, — сказал Фокс, запирая меня в плен своего тела на широкой кровати, ставшей гостеприимным траходромом для всех желающих. Я честно старался, но Саша почему-то не вязался у меня с происходящим также хорошо, как это делалось обычно. Сколько бы я ни пытался вызвать в мыслях образ своего любимого и приладить к нему действия незнакомого парня, ничего не выходило. Фокс оставался собой. — Ты не должен относиться к этому слишком серьезно, — предупредил он. — Не зацикливайся на том, что это урок. Просто делай и получай удовольствие. Я последовал этому совету, но все равно стыдился того, что мне было хорошо с другим человеком. «С ним, а не с Сашей», — от этой мысли становилось паршиво. Уже дома, раздевшись, я понял, что от моих вещей пахнет его запахом. Приятным и свежим, почти не отличимым от моего, но все-таки чужим. Зацелованный и обласканный своим секс-наставником во всех приличных и не очень местах, я ничком упал на свою кровать и застонал в подушку. Не знал, что путь к совершенству дастся мне так нелегко, а ведь самое страшное было еще впереди…