***
Сегодня вечером празднуем день рождения нашего распрекрасного Жана. Тадаааам! Конни предложил пригласить на праздник Призрака в качестве ближайшего родственника парня. Я, представив, как мой вороватый коняга сжирает все, что мы с таким усилиями с девочками готовили и собирали, решительно отвергла эту идею. Но зато пообещала затащить на праздник Микасу. Сразу после ужина мы с Миной и Ханной потащили к озеру уже нарезанные ингредиенты для жаркого с грибами. Мы были первыми и, выбрав привычное место для костра, стащили туда палок и поленьев в качестве лавочек. За почти два года у нас сложилась большая и веселая компания. Иногда к нашему веселью еще кто-то присоединялся, но основной состав был един: Марко, Жан, Микаса, Эрен, Армин, Саша, Криста, Имир, Конни, Ханна, Адам, Том, Мина, Райнер, Бертольд. Мы сели кружочком, запалили огонь, поставили вариться жаркое и глинтвейн (да, даааа, алкогольный глинтвейн), я взяла хлебушко, проткнула его палочкой и начала жарить на костре. — Никогда так не делал, — улыбнувшись, сказал Армин и последовал моему примеру. — А я пожалуй на жаркое оставлю свой кусок, — Райнер — Фффкууууусноооо! ммммммм, — Саша не выдержала и тоже достала хлеб. Какое-то время мы просто сидели в молчании и наблюдали, как искорки костра уносятся в небо под звуки аппетитно закипающего жаркого. Я подумала, что в этом моменте было прекрасно все: и ночной прохладный воздух, и сверкающее озеро и непривычно умиротворенные лица сидящих вокруг костра людей… Жаркое было съедено, мы попивали глинтвейн, а я закурила сигарету. Все лица, кроме Микасы и Саши вытянулись в недоумении. — Это что такое, Алиса? Ты что, куришь? — прогремел Райнер. — Ну да, покуриваю иногда. И вдруг неожиданно на меня обрушилась гневная тирада от Кристы. Там было все — от гноящихся легких до младенцев с тремя головами. Тирада была долгая, эмоциональная, с такими повелительскими нотками, что я прям заслушалась. А Криста под конец аж запыхалась. — Кажется, у нашей Кристы есть и другая, неожиданная сторона, — весело подмигнула я ей и, естественно, продолжила смолить. — Да бесполезно это, оставьте эту дуру в покое. Я как узнала — намучалась. Вплоть до того, что выкидывала все ее запасы, — они потом обратно материализовывались. И курить начинает больше, и уже чисто из вредности, — а Микаса однако неплохо меня знает. — Может в бутылочку, но с правдой или действием? — предложила Имир — Это как? — Берем бутылку, ведущий ее вертит. На кого укажет горлышко, то выбирает задание, говорить ему правду или выполнять действие. Вода загадывает. После выполнения задания он сам становится водящим. Мы пересели в сторону от костра. Первой водящей была Имир. В результате веселой игры Эрен кричал как петух, Имир сделала массаж стопы Кристе, а бедный именинник изображал из себя ослика, на спине у которого ехали мы с Ханной. Ханна должна была поцеловать Адама в щечку, но что-то пошло не так, и мы наблюдали полноценный поцелуй в губы. Тогда я впервые задумалась, а вот что с носами, они мешаться ведь должны, так что эти ребята делают, чтоб не мешались? Поцелуй продолжался что-то слишком долго пока один идиот (в роли которого выступила я) зловеще и громко не прошептал: «Фууу…там же слюни». А еще мы узнали кое-что интересное. Райнер не хотел сюда идти, потому что боялся привидения, еще три свидетеля, точнее слушателя тех завываний, его до сих пор опасались. Какое-то время я сидела и думала, раскрыть ли им правду о привидении, о котором до сих пор слухи по всей кадетке ходят, или умолчать? И не линчуют ли меня за правду? Решив в случае чего спрятаться за Жана, я поведала миру великую истину. На меня устремилась тройка злобных, и одна пара недоверчивых глаз. Все участники тех событий, кроме Армина, встали и потянулись ко мне с явно не благими намерениями. — Алисонька, ты такая миленькая, такая красивенькая, — услышать такое от Райнера страшно. Тем более настолько елейным тоном. Меня чуть не перекосило. — А еще рыженькая, с глазами зелеными. Я слышал, раньше таких считали ведьмами и сжигали на кострах, — а вот этого я, Армин, от тебя не ожидала. Под гнусные улюлюканья, гогот и свой собственный смех я ринулась в лесочек, огибающий озеро слева. Пробежав метров сто, я нашла часть скалы, которая выходит прямо к бережку озера. Хотелось помочить лапки, но снимать сапоги и ремни влом. Я провела рукой по воде, вымыла лицо. Совсем недалеко я видела отсветы нашего костра и звезды. Как-то я читала книжку о том, что раньше Боги делали выдающихся личностей и животных звездами или даже созвездиями. Я читала многие такие легенды. Из них мне больше всего нравится Легенда о танцующих драконах, она говорит о людях, которые в прошлой жизни были драконами — Аири и Рафаэль. Они преодолели множество препятствий на своем пути, но верность, благородство, доброта, сострадание и любовь навеки сохранились в их сердцах. Раньше люди молились Богам, духам, стихиям и звездам. Боги слишком далеко, вряд ли моя просьба достигнет их. Дедушка говорил, что духи исчезли, когда появились титаны. Ну почти все духи, если уж быть откровенными. Интересно почему кстати… Поэтому я помолюсь своему любимому созвездию. Пожалуйста, пусть эти мирные дни длятся как можно дольше. Пусть люди, проводящие со мной эту ночь, будут счастливы, будут любить и будут любимы, обретут то, что им действительно нужно, чего бы они ни хотели. Спасибо! Мне показалось, что красная и белая звездочки *глаза драконов* замигали мне в ответ. Раздобыв четыре шишки коварно подкрадываюсь к костру. Запускаю их почти одновременно в голову Райнера, Бертольда, Армина и Эрена. Послышалось сдавленное чертыхание. Все четыре попали в цели, вау, и не ожидала. — Мяу? — невинно уточнила я, выползая из-за сосны и хлопая глазками — Гав, блин, — Эрен не в хорошем настроении. — Ладно, садись уже. Марко на гитаре играть собрался. — О, круто, — я подсела к Саше. Марко потрясающе играл. Не ожидала такого. Так сильно, эмоционально. Хорошо, что к полицаем идет. Послужит немного, хлебнет коррумпированного дерьмеца, — и в музыканты дорога ему. Большие деньги и приставания особо ярых фанаток ему обеспечены. Перед тем как уйти, я легла на скалу, свесив с нее ноги. Я смотрела на звезды и курила. Внезапно ко мне кто-то подошел, присел на корточки рядом с моим лицом. Я разглядела у мужчины черные короткие волосы, узкие глаза какого-то совершенно непонятного цвета, черты лица были как будто в тумане. — Ну что, принцесса, твой танец ветра только начался, — и поцеловал меня в запястье. Я малость охуела и проснулась. Попыталась вскочить на ноги, но они меня почему-то не послушались, и я чуть не кубарем полетела с пятнадцатиметровой скалы. Я слышу, как кричат мои ребята. Открываю резко глаза, вцепляюсь в какой-то выступ сначала одной рукой, потом второй, обе ноги тоже за что-то цепляются. Фуууухххххх… Я вскарабкалась вверх, Конни и Жан помогли подняться. Села и закурила. — Лиса, что случилось? — Да, задремала и хренотень приснилась какая-то. Не разобрала, похоже, где правда, а где сон. Вот и «улетела». Голова дико болит, принесите мне воды, пожалуйста. — Спасибо, Микаса, — подруга подался фляжку. — Нихуя себе задремала. Может от алкоголя? — Да я пила уже его, не было такого. Наверное отдохнуть немного надо. Спасибо, ребят, — улыбнулась яГлава 10
6 февраля 2021 г. в 22:48
Лето мы все дружно проведем на тренировках и выездах, стараясь сделать все возможное, чтобы ублажить взоры и запросы наших притязательных инструкторов. Никаких увольнительных. За все время я Ману видела всего раза три, да и то она сама сюда приезжала, один раз даже с Адамом. Скучаю… Я лежала рядом с тренировочной площадкой, подложив под голову УПМ и, хрустя яблочком, отдыхала. Тренировка все равно не раньше, чем через полчаса начнется.
Моему расслабленному времяпровождению внезапно помешал сам инструктор Шадис, загородивший тёплое солнышко. Я лежала с закрытыми глазами и то, что это он, не поняла, достаточно громко послав вредителя в пешее эротическое путешествие с клинком от УПМ в заднице. Хорошо, что меня никто не слышал, кроме инструктора, а то наказания было бы не избежать. Мне кажется, Шадис меня балует). Либо наказания оставляет для более масштабных проступков которые, естественно, рано или поздно будут. Точнее они бывают всегда, но далеко не всегда обнаруживаются.
— Я решил, что полностью допускаю твои маневры на УПМ к зачетам, экзаменам и чему-либо еще. Три месяца прошло, ты даже и не поранилась ни разу, хотя твой стиль — это самое экстремальное из всего, что я видел. Еще раз спрашиваю. Ты действительно понимаешь и контролируешь то, что делаешь? Уверена в этом?
— Да, уверена и понимаю. А контролировать все на 100% нереально. У меня просто чуть больше скорость, чем у остальных, да и изначальная физическая подготовка отличается.
— Это не чуть больше. Скорость, маневры, высота, на которую ты взлетаешь, вызывают ужас даже у меня. А я повидал многое.
— Ну главное, чтобы ужас вызывался и у титанчиков, авось от разрыва сердца помрут. Вроде оно даже у них есть…ну, до испарения.
— Навыки у тебя конечно отличные уже сейчас, через два года вообще не представляю, что будет, — но сложно иногда с тобой дело иметь. Упертая слишком и своевольная. Тяжело Смиту и твоему командиру с тобой придется. Вымуштровать тебя нереально. Своевольная, дерзкая и упрямая девица без зачатков совести, — он ушел, одарив меня бесценными знаниями о самой себе, а я, бессовестная девица, радовалась своей маленькой победе и дожевывала яблочко.
Как только у нас начались тренировки на УПМ, стало ясно, что мой стиль полета, которым я искренне наслаждалась, и который показался мне достаточно легким, может вызвать ужас и довести до предобморочного состояния всех инструкторов, которые находились рядом. Так как кадеты были по части полетов на УПМ неопытны, то смотрели, как я летаю, с блестящими глазами, пребывая в сфере блаженного неведения о том, насколько этот стиль, на самом деле, сложен как в плане управления скоростью, так и самих маневров. То есть оно не для новичков…вообще…никогда. Как говорил Шадис, лет через десять наработаешь стандартные более менее приемы — и используй свои. Я не согласилась. В итоге он запретил мне использование моего стиля для зачетов и экзаменов. Я, мягко говоря, не согласилась и разворачивалась во всю во время каждой тренировки. Шадис походу понял, что я конченный овощ, да и родственников у меня нет, чтобы перед ними отчитываться на случай моего триумфального приветствия с деревом на двадцатиметровой высоте, и отступил.