Гордость вне игры

Москва. Над городом стоял теплый летний вечер. Город наполнен прохладой. Солнце уже склонилось к линии горизонта, практически прячась за ней. Последними лучами Гелиос с жаждой цеплялся за крыши и стены домов, одаряя их нежными пастельными оттенками. Птицы, летая в небе, купались в золотистых лучах света. Облака становились то пурпурными, то нежно-розовыми. Закат пылал красотой, спокойствием и изящностью. В окнах еще виднелись отблески уходящего светила. Фонари, придавая некую таинственность городу, освещали все дороги и аллеи. Такой же загадочной в этот чудеснейший вечер была и Лаура. Самым красивым местом для уединения с мыслями, по мнению Лауры, был ресторанчик "La Caramel". Так же считала и Мария. В тот прекрасный вечер Мария в этом уютном месте устраивала поэтический вечер, на котором присутствовали все желающие. К парадному медленно и красиво подъезжает авто. Из открывающейся дверцы выплывает великолепно, словно грациозный белый лебедь, как истинная леди, Лаура. Войдя в залу, Лаура сразу заприметила одиноко стоящий столик в самом отдаленном месте ресторана. В этом уютном уголке сочеталось все: грубая стена из кирпича с хрустальным стеклом - видом на город, в котором быстротечно проходила вся жизнь; серебристая скатерть с вазой и цветами. Тихо и непринужденно играла музыка: толи это был Бах, или же Моцарт, или же просто красивая испанская песня. Лаура Альбертовна, так звали белого грациозного лебедя, устроилась за столиком как можно комфортнее. Она сначала думала сесть спиной к сцене, но после поменяла свое решение. Мария же сразу заметила Лауру, обратила на нее особое внимание, поэтому она смотрела на нее с некой опаской. В глазах Марии бушевали неодолимый страх и дикая страсть. Лаура же на все смотрела холодным, беспрекословным взглядом. Складывалось ощущение, что Лаура простая чопорная дама. Взгляды женщин пересеклись на мгновение. Мария от страха задрожала на сцене, ей стало не по себе оттого, что она увидела тот самый холод в глазах Лауры. Лаура Альбертовна все также продолжала сидеть и с холодом смотреть на все происходящее вокруг. Женщина выбрала очень удобное для себя место: она полубоком сидела и к Марии, где царило спокойствие и уравновешенность, где время будто остановилось; и к городу, где была хаотичность, смешанность мыслей, угнетение и некие позор и похоть. Вечер проходил спокойно и интригующее, но местами казалось, что он слишком затягивался, будто это вечность. Лаура сидела смотрела в сторону сцены, но сознание девушки было занято совсем другими мыслями. Рядом с дамой стояла чашка обжигающего латте, возле лежал ежедневник, в руках она держала карандаш. Свои мысли Лаура обрывисто записывала в блокноте. И если написанное ей не нравилось, то она без всякой робости, с неким равнодушием, перечеркивала по сути важные слова. В душе Лауры притаился страх. Страх неописуемой силы. Этот ураган эмоций был непредсказуем. Лаура Альбертовна хаотично смотрела то в сторону сцены на Марию, но смотрела она сквозь юную леди, пронизывая ее своим холодом, то быстро, не показывая никаких эмоций, переключала свое внимание со спокойствия Марии на быстротечность жизни за окном. Мария, увидев трепет и смятение в душе Лауры, все с большим интересом хотела к ней подойти, нежно обняв за плечи, шептать на ушко изумительные слова, которые могли тотчас успокоить девушку. Накал страстей был в самом эпицентре ресторана. Очагом возгорания стал центральный столик небольшого зала, за котором сидели молодые люди. Они отмечали некое событие, то ли это был просто день рождения одного из членов компании, то ли просто «праздник души и тела». Очаг набирал силу, и уже чувствовалось, что вот-вот произойдет экшн-событие, которое перевернет этот ресторан с ног на голову. Все это чувствовала Лаура, но уходить она не собиралась. Она с нетерпением ждала реакции гостей. Мысли в голове Лауры перемешались, сознание стало туманным. Происходящее в «L'a Caramel» напомнило Лауре ситуацию, произошедшую ровно неделю назад. Мария же, переживая за благосостояние гостей, тем самым прекратила вечер поэзии. Вот он тот самый пик эмоций, быстро настигающий вихрь события, который так ждала Лаура. Главными фигурантами этой потасовки стали леди. Но встал вопрос: «На самом ли деле это были настоящие леди?». Этот вопрос все больше не давал покоя Лауре Альбертовне, и тут же, словно молния, пронзившая небосвод, в голову пришла гениальная мысль. Мысль сделать реалити-шоу, но вот название Лаура так подобрать и не смогла. - О, мой бог! Какой страшный мат! Главное не упасть в обморок! – произнесла в микрофон Мария с дрожью в голосе и с широко распахнутыми глазами от шока. - Да, действительно, меня это тоже затронуло! Как могло уместиться столько злобы и агрессии в таких хрупких, совсем юных девушках? – подойдя к блондинке, сказала Лаура. - Честно сказать, мне очень хочется помочь таким девушкам, но вот только как? – заявила Мария. - Я могу вам помочь в этом. – не дав досказать блондинке бросила свою реплику Лаура. – Лаура Лукина, приятно познакомиться! - Хм… Наслышана! Я Мария Третьякова! Мне очень приятно наше знакомство. – спокойным голосом ответила Мария. Еще немного поговорив, Лаура пригласила Марию к себе за столик. Там они продолжили беседу. Взгляды девушек все больше начали пересекаться. Они не были уже такими быстрыми и обрывистыми. Девушки изучали друг друга как внешне, так и изнутри. Холод в глазах Лауры быстрыми темпами перешел в некую ярость, тело стало более оживлённее, руки делали какие-то жесты, из уст лилась прекрасная многословная речь. Мария смотрела на своего оппонента с интересом. Блондинка пыталась добраться до самой глубины взгляда Лауры. И ей это удалось. Мария в тот час же поняла, что за личность сидит перед ней. С одной стороны Лаура Лукина закрытый человек, которого практически никуда не вытащить, с другой, Лаура все же теряла свою загадочность и становилась общительной и искренней девушкой. Просидев за идеей создания «Школы Леди» еще некоторое время, девушки не заметили то, как быстро опустел ресторан. Пришло время расставания. Они обменялись визитками, пообещав связаться на следующий день. Лаура и Мария вместе вышли из ресторана, разошлись по машинам и с большим воодушевлением разъехались по своим особнякам.