Quod hodie non est, cras erit

      Вставать было невероятно сложно и дело было даже не в том, что хотелось доспать еще хоть немного, а в слабости рук. Раньше, когда Чарльз был моложе, он научился жить, не используя ноги, с легкостью поднимая свое тело руками, но теперь конечности слабели с каждым годом, а суставы от излишней нагрузки неприятно стрекотали. Мышцы на ногах спустя длительный период их бесполезности окончательно атрофировались и теперь их толщина была относительно небольшой.       Но вставать было нужно, Китти уже должно быть тоже проснулась и теперь была полна энтузиазма начать их первую тренировку. Чарльз решил некоторое время устраивать ей личные тренировки по развитию ее способностей для осуществления их с Эриком планом и собирался заниматься только с ней, поручив всех остальных детей Леншерру и другим наставникам.       Эрик хрипло проворчал что-то про раздражающие солнечные лучи и уткнулся носом в подушку. Ксавье совсем не хотел его будить, но в последнее время он обленился настолько, что без Эрика даже не пытался подняться, да и тот снова бы завел старую шарманку об опасностях сего действа. Таким излишне заботливым, а вернее просто волнующимся за него с поводом и без, Эрик стал, когда случайно лицезрел, как Чарльз не удачно пытается переместиться на кресло. Леншерр тогда очень сильно ругался, а потом, когда увидел, как лежащий на полу Чарльз улыбается во весь рот, стал ругаться еще сильнее. В общем, больше он ему не давал возможности проверять свои кости на прочность, ведь в пожилом возрасте на их восстановление уходит куда больше времени и ресурсов, которых у Чарльза в организме итак недоставало. Да и вообще не факт, что костям удалось бы зажить, а если бы он порвал мышцу, вообще наступил бы конец света, по мнению Эрика, разумеется. Но Чарльз его мнение уважал, а заботу принимал, поэтому пришлось кое-как перевернуться и потрясти металлокинетика за плечо, в попытке разбудить оного. — Оставь меня, Чарльз. — Боюсь, я не могу сделать этого, дорогой. Я обещал Китти, что мы начнем тренировку, как только Солнце пересечет границу листвы самого высокого дуба в нашем дворе. А оно уже куда выше. — Мы не спали всю ночь. — Я знаю, но Китти… — Китти? — Эрик вскочил, кажется, наконец, осознав, что конкретно Чарльз собирался делать. — Сейчас, подожди, я перенесу тебя.       Эрик был на удивление крепким и сильным для своего возраста и мог, не прикладывая особо никаких усилий перенести его на кресло или кровать. Но, разумеется, долго держать он его не мог, ноги подкашивались и начинали трястись в коленных суставах, спустя время, распространяясь дальше на всю конечность, а спина после таких манипуляций нещадно болела еще несколько дней. Он даже один раз пропустил целый день тренировок, по наставлению Ксавье, ибо сам бы он пошел против своего здоровья. Это было еще одной его особенностью, он всегда был готов пожертвовать собой ради других, хоть в молодости эта его черта и была скрыта за безудержной жаждой мести.       Леншерр аккуратно поднял его и, усадив на кресло, пошел в ванну, таща за собой металлическую коляску. — С чего вы планируете начать? — Спросил Эрик, рассматривающий глубокие морщины в зеркале. Все-таки он был прав, считая, что время утеряно, он бы хотел снова стать молодыми хотя бы на день. Он бы хотел дать Чарльзу десятилетия счастливой совместной жизни. И его волновало именно это, хоть некоторые могли бы подумать, что он просто хотел быть с молодым профессором. Эрик влюбился в его прекрасные глаза, а они с того самого момента, когда он вытащил его из пучины в прямом и переносном смысле, совсем не изменились. И Эрик никогда бы не перестал любить его, даже когда кто-нибудь из них окажется на смертной одре. Стыдно признать, но в последнее время он начал задумываться о той самой, до нелепого романтичной смерти в один день, ведь не знал как бы он смог прожить без Чарльза и как бы смог Чарлз прожить без него. — Я думаю сначала посмотреть на то, что она уже умеет, а потом потренироваться на моем разуме и отправить его во вчерашний день, думаю, это будет самым оптимальным вариантом для начала. — Пожалуй, но может тебе стоит взять подопытного? — Прекрати называть учеников подопытными, тем более я не могу ими рисковать. — А собой значит можешь? — Эрик выгнул седую, но все такую же густую, бровь. — Если что ты всегда сможешь продолжить тренировку и вернуть меня к жизни, исправив все в прошлом. — Не неси чушь, я никогда не допущу подобного, я хочу присутствовать. — А кто будет детей учить? — Взгляд Чарльза показывал, что он не потерпит возражений и Эрик сдался. Он ополоснул лицо, в последний раз заглянув в зеркало и, поймав заинтересованный сапфировый взгляд, улыбнулся, сделав свое лицо еще более морщинистым. Чарльз улыбнулся в ответ и поехал на встречу с Китти.

***

      Китти на самом деле была очень талантливой девушкой. Изначально, когда она только поступала в его академию, она была уверена, что все ее способности заключаются лишь в прохождении через стены, но теперь она открыла в себе куда более значительные таланты и была очень довольна, не чураясь их использовать и при любой возможности демонстрировать свои успехи всем профессорам. — Очень не плохо, насколько максимально ты перемещала человека? — На пару дней.       Чарльз почувствовал прилив ее стыда и только потом увидел, как стремительно краснеют ее уши. — Китти? Что ты сделала? — Написала экзамен. — А я-то думал, почему у тебя высший бал. — Прошу прощения, профессор… Но… Вы помните? — Отдаленно. — Это довольно странно, такого никогда ни с кем не случалось. — Что же, видимо, у меня хорошая память. Я предлагаю тебе попробовать переместить меня во вчерашний день, допустим в момент нашей договоренности о занятиях. — Но как? — Сосредоточься, перемести разум, но не перемещай его в оболочку.       Китти подошла к нему и осторожно протянула руки к его лицу, она на секунду замерла, но быстро успокоилась и решительно выставила ладони параллельно его головы. Из середины ее рук показалось голубоватое сияние. Ее лицо было сосредоточенным и даже немного хмурым, она прикусила губу, а на лбу появилась испарина.       Чарльз ждал и надеялся, но ничего не происходило. Вдруг, Китти громко выдохнула, ее руки повисли, а голову опустилась, взглядом она избегал глаз профессора. Ей было стыдно из-за того, что она не смогла выполнить даже такое простое, как ей казалось поручение. — Простите, профессор, я не смогла.- Ее голос срывался, и Чарльзу казалось, что она вскоре разразится слезами. Она всегда желает помочь всем, кому сможет и даже больше и болезненно переносит поражение.       Чарльз взял ее руку в свою, замечая, что та сильно вспотела от волнения, и провел шершавым пальцем по нежной девичьей коже, пытаясь ее успокоить. — Ничего страшного, это лишь первая тренировка, у тебя обязательно получится, но позже.       Но не на следующий день, не спустя месяц интенсивных тренировок чуда не произошло. Эрик ходил весь на нервах, ругался на всех и пререкался с учениками, отказывался от обещанных дополнительных занятий и после звонка сразу выгонял всех из кабинета, хотя раньше всегда отвечал на все появившиеся у детей вопросы. Чарльз, разумеется, замечал изменения в его состоянии, но вежливо молчал и не показывал своего волнения. Ксавье за годы работы с людьми понял, что свои переживания показывать нельзя, ведь это чревато еще большей паникой. Поэтому для всех он был спокойным профессором, способным найти выход из любой ситуации, не зависимо от ее сложности.       Так казалось всем и иногда даже Леншерру, но это не значит, что это в соответствовало действительности. На самом деле Чарльз за это время успел очень сильно проникнутся идеей металлокинетика и желал провести с ним молодость. Он уже начал выстраивать у себя в голове счастливую жизнь, что всегда считал в корне неправильной практикой. Завышенные ожидания ведут к депрессии в случае их несбыточности.       Эрику снился кошмар, он дрожал, и его губы тряслись во сне, брови были нахмурены, между ними появилась глубокая складка. Раньше ему часто снились кошмары, в особенности, когда они только начали спать в одной кровати. Конечно, они не начались в тот период, просто Чарльз имел возможность за ними наблюдать. Но вскоре они прекратились, Эрик, как молодой парнишка обнимал его во сне и успокаивался, а Чарльзу было главным, что его переживания закончились. Ведь при жизни с телепатом, кошмары у вас общие.       Сегодняшние сновидения стали неожиданностью, но он быстро смог связать их с переживаниями, которые Леншерр испытывал в последнее время регулярно. В их возрасте это противопоказано, их старость требует спокойствия и надежности, которых было почти невозможно добиться при такой жизни.       Чарльз положил пальцы на его висок, в его возрасте это было совсем не обязательно, он мог проявлять свою силу и без этого, но Эрик всегда был невероятно тактильным, да и спокойнее ему было, когда он телепата чувствовал. Ксавье обещал не проникать в его мысли и практически никогда не нарушал это обещание, данное много лет назад. Даже во время самых ужасающий кошмаров, когда Эрик метался по кровати и его воспаленный разум почти доводил тело до судорог, Чарльз мог с этим справиться просто обняв и прошептав что-то успокаивающее на ушко. Сейчас это не сработало, а значит оставалось только применение способностей. — Успокой свой мозг, дорогой.- Привычная фраза, прозвучавшая в голове спящего была знакома с самой первой их встречи заставила его замереть. А потом проснутся, резко отскакивая и тут же морщась от стрельнувшей боли в спине. — Ты обещал не лезть ко мне в голову, Чарльз.- Его коробило, он одновременно любил и ненавидел эти слова. Они заставляли его вспоминать времена с тем Чарльзом и одновременно вспоминать то, каким он был, и какие деяния против него совершал. — Я знаю, и прошу прощения за это. Просто ты так метался, у меня не получилось успокоить тебя и я начал волноваться. — Не обращай внимания, просто я почему-то за это время умудрился уверовать в то, что мой план действительно осуществим. — Никогда не переставай верить, дорогой.- Он коснулся щеки металлокинетика и провел по ней.       Эрик отклонился и прошипел: — Я не твой ученик, Чарльз, твои фокусы на меня не сработают. — Это обычная психология, человеку легче поверить в осуществимость своих действий, если в нее верит авторитетный для него человек.       Эрик уж было хотел ляпнуть о том, что Чарльз не является для него авторитетом, но прикусил язык, понимая, что это будет не просто ложью, а ложью, способной обидеть человека, которого он любит. Он сдавленно хмыкнул и отвернулся, молчаливо выказывая нежелание вставать и вообще проявлять какую-либо активность. — Давай ты просто перенесешь меня на кресло и дальше ляжешь спать?       У Эрика был выходной и в том, что тот хотел провести в кровати как можно больше времени было совсем не удивительным, а скорее привычным явлением. С каждой неделей он все сильнее и сильнее уставал, Леншерр был уверен, что еще никогда не чувствовал себя настолько старым и это чувство было отвратительным. — Порой я жалею, что мы не вживили тебе металлический протез в спину.-Пробурчал мужчина. — Это было бессмысленно, ходить я бы все равно не смог, да и срасталось все бы очень долго. — Вовсе не бессмысленно, я бы мог сейчас, не пошевелив и пальцем посадить тебя в кресло и отправить к Китти под звук аплодисментов школьников, узревших парящего профессора в пижаме с мишками. — Ты бы проломил мною стену. — Не правда. — Правда — Нет, я бы не сделал этого — У тебя нет глаз на затылке. — Я бы повернулся. — Ты сказал, что не шевелился бы.       Эрик повернул лицо, на котором играло недовольство, смешанное с едва различимой обидой, и тут же повернулся обратно, накрывая себя с головой и громко сопя. Чарльз громко вздохнул и положил голову обратно на подушку, что так его манила и, прикрыв веки, тут же заснул. Эрик, чувствуя тепло чужого тела рядом, повернулся к нему, осматривая умиротворенное лицо телепата, и провалился в сон тоже.

***

      Чарльз открыл глаза и почувствовал себя на удивление бодро, что было ему несвойственно, ибо он всегда долго отходил от сна. Раньше помогал кофе, что выработало у него привычку, и он вообще не мог проснуться без ароматной чашки, но с возрастом стал выпивать по стакану воды и был вполне доволен результатом. Он огляделся и замер, не моргая, во все глаза он уставился на Эрика, что стоял посреди пустоши с выкорчеванными воротами. Ксавье сразу узнал это место, этот лагерь, что оставил неизгладимый след в голове металлокинетика. Но что он тут делал? — Чарльз? — Эрик обернулся к нему и застыл.- Ты не говорил, что можешь проникать в мои сны. — Могу, но для этого мне нужно проникнуть в глубины твоего разума, а я обещал не делать этого, тем более я нашел и другие способы помочь тебе с кошмарами. — Тогда отчего же проник сейчас? — Я не… Я ничего не делал. — Это сделала я.       Мужчины обернулись к подошедшей к ним Китти и переглянулись, ловя удивление у друг друга на лице. — Я долго ждала вас, но вы так и не пришли, даже через три часа после назначенного времени.- У Чарльза воспылали уши, ему было невероятно стыдно за то, что он поддался слабости и проявил безволие, уснув, и поставил Китти в ее же законный выходной в не самое удобное положение. — Мне очень жаль, что тебе пришлось меня ждать, я не смог заставить себя встать с кровати.- Вернее он не смог заставить Эрика поднять его, но девушке не стоит забивать этим свой разум. — Ничего страшного, я быстро нашла, чем себя занять и как видите мы в вашем разуме, Эрик.       Леншерр был на удивление дружелюбен с Китти и даже позволил ей называть себя по имени хоть и в сочетании со сдержанным «Вы», но это уже был прогресс, не многие удостоились такой чести. — Как тебе удалось? — Я подумала о том, что вы спите, и не прогадала. Мы никогда не пробовали перемещаться в сон, и я решила, что нам следовало бы сделать это. — Можешь ли ты отправить меня в прошлое?! — Нетерпеливо выкрикнул Леншерр, но был остановлен рукой Чарльза. — Ей нужны тренировки, она воздействует на наш сон в тоже время, что и мы проживаем, это совсем другое. — Я думаю профессор прав, но это уже прогресс, какой ни какой… — Это отличный прогресс, Китти. Ты умница, я благодарен тебе за то, что ты вообще согласилась на эту…весьма сомнительную авантюру, но ты прикладываешь даже больше усилий, чем следовало. — Просто я хочу помочь, и мне нравится самосовершенствоваться… — Она просто знает, что поучит дополнительную порцию конфет из твоего кабинета, Чарльз, вот и весь секрет.       Китти хихикнула и, подтвердив слова Эрика, растворилась став дымкой, а вслед за ней проснулись и мужчины. — То, что она сделала невероятно! — Это маленький шаг. — Но мы наконец сдвинулись к мертвой точки. — Да, но мы все еще не можем точно сказать сможет ли она отправить меня в мой же сон тем более в прошлом. Да и сон…это совсем не то, что я ожидал. — Почему? — Зная себя, я могу с уверенностью сказать, что спишу все это лишь на наболевшую от переживаний фантазию, лишь мираж, не имеющий почвы и основанный на усталости. — Я думаю, ты преувеличиваешь. Тебе следует подобрать правильные слова и тогда все получится. Тем более ты сам сказал, что переживания за меня у тебя тогда были самым наболевшим, а значит, ты можешь воспринять это как отзвук совести и помчатся ко мне в школу на всех парах.- Эрик приподнял бровь.- Ах, да, ты прав. Будет тяжело убедить тебя в этом. — Я постараюсь, ради них, ради нас. — Я знаю, дорогой, я знаю.