Программа защиты свидетелей для Смерти

Локи, раздражённо поджав губы, устало смотрел на Тора, пока тот собирался с мыслями. Впрочем, то, что тот сказал спустя некоторое время, стоило ожидания. Бог озорства не мог отделаться от удивления, вызванного словами Бога грома. — Локи, — позвал Тор брата. — Для меня не имеет значения, общая ли у нас кровь, ты всё равно мой брат. Мы выросли вместе и столько времени сражались спина о спину. Конечно, у нас не всё было идеально в наших семейных отношениях, но я дорожу тобой, брат. — Надо же, а у тебя есть мозги, чтобы понять, что наши братские отношения оставляли желать лучшего. — Я знаю, что совершал много ошибок, Локи. И что я не справлялся со своей ролью старшего брата, не замечая твоих трудностей и предоставляя тебе самому разбираться со всеми проблемами, некоторые из которых могли возникнуть из-за меня… — Только некоторые? — ухмыльнулся Локи, но даже этот укол был нанесён слишком слабо, так как он ощущал достаточно сильное замешательство. Тор едва заметно поморщился, но не стал отпираться. — Мне правда жаль, Локи. За всё. Но я хочу исправить ошибки, просто позволь мне… — Позволить что? — Наладить наши отношения. Стать братьями, какими мы должны были быть, а не какими были. Пожалуйста, Локи. Маг тяжело вздохнул. — Ты как был наивным, Тор, так таким и остался, — покачал головой он со скрытым сожалением во взгляде. — Даже отбросив то, что всё это отнюдь не так просто сделать, как ты думаешь, у тебя ведь есть конкретная цель, по которой Один отправил тебя в Мидгард, потратив уйму сил в связи с неработающим Радужным Мостом. Тор сжал челюсти, признавая правоту брата. Отец сказал, что Локи собирается учинить на Мидгарде хаос, причинить смертным вред и украсть Тессеракт, и отправил его за братом, чтобы Тор остановил его. Так и было бы — он бы набросился на Локи с целью обезвредить того, если бы Хеймдалль не рассказал бы о том, что смутно успел увидеть не так давно, стоило магу оказаться вновь в мирах Иггдрасиля — Локи хотя и был жив, но отнюдь не был здоров и в безопасности. «Не торопитесь с выводами, принц Тор, дайте себе оценить все обстоятельства, » — было последним напутствием Хеймдалля. Тор старался прислушиваться к этим словам. — Я должен был вернуть Тессеракт в Асгард. Локи коротко рассмеялся, полный горечи. — Смертные могли сколько угодно играться с этой опасной и могущественной игрушкой, но стоило мне вмешаться, и только тогда Всеотец увидел в этом угрозу. Знаешь? Я даже не удивлён. — Локи… — Не стоит. Я же сказал, что не удивлён. Было бы странным, если бы его поведение было иным. Мы с тобой оба знаем, что так было часто, просто ты подобное его отношение ко мне не замечал, а я старался оправдать. Больше не хочу — это не имеет никакого смысла. — Отец, как не прискорбно мне признавать, тоже способен на ошибки. — Будь осторожен со словами, Тор, иначе можешь вновь оказаться временно изгнанным — в конце концов, любимого сына навсегда не накажут. — Я не понимаю, что ты хочешь услышать от меня, Локи? — сдался Тор. — Я никогда не делал ничего, чтобы подставляло бы тебя. — Да неужели? — скептично уточнил Локи. Тор нахмурился. — Норны, — выдохнул он. — Слушай, я пытаюсь не злить тебя снова. Я пытаюсь найти общий язык. Я извинился в конце концов. И я уж точно не собираюсь… — Тащить меня в Асгард, как преступника, коим я и являюсь в глазах всех его жителей? — закончил за него Локи с сардонической улыбкой. — Я не предавал тот мир, который считал своим домом, Тор, что бы вы с Всеотцом ни решили. Ты не был готов к трону, но все игнорировали этот факт. Я сделал то, что сделал, и не жалею об этом, потому что на тот момент я видел выход именно в этом. А потом… потом я пытался доказать свою преданность. — Убив Лафея? — И уничтожив Ётунхейм. Это не оправдывает меня и не убирает факта, что я забрал жизнь Лафея и множество других жизней ётунов, но… с каких пор асгардцы столь щепетильно относятся к убийству иниестых великанов? — Тебя никто не обвиняет в этом, Локи, — он увидел скептичный взгляд брата и покачал головой. — Ты жалеешь, — проницательно заметил он. — Жалею? Не говори глупостей, Тор. Впрочем, — он замешкался. — Впрочем, да. Это не дало задуманного эффекта, так что… Тор снова вздохнул. — В любом случае, никто ничего не знает. И про то, что ты поспособствовал моему изгнанию, никто кроме нашей семьи и наших друзей не знает. — Твоей семьи и твоих друзей, — поджал губы Локи. — Мама с тобой не согласится, — с грустной улыбкой возразил Тор. — В любом случае, воинам запретили что-либо говорить о произошедшем. Люди скорбели о тебе, брат. Я скорбел. — Что за абсурдн… — Прекрати отрицать всё, что я говорю тебе, брат. Когда Хеймдалль предупредил меня, что ты на самом деле не угроза, а сам находишься в опасном положении, я не мог справиться с тревогой за тебя. «Мне не нужна твоя жалость, » — хотелось сказать Локи. Это было первой реакцией, которую он с трудом подавил. Были более важные заинтересовавшие его вещи. — Хеймдалль знал, что произошло? — сухо спросил побледневший маг. — Не всё, — тут же отозвался Тор. — Он сказал, что его глаза потеряли тебя в момент падения и нашли лишь тогда, когда ты возник в Мидгарде, но то, что он увидел, ему не понравилось и заставило сомневаться в первоначальных выводах. — Никогда бы не подумал, что ему есть до меня какое-либо дело. — Локи… — Тор оборвал сам себя. — Брат, расскажи, что произошло, пожалуйста. — Какое это имеет значение, Тор? Я знаю, что ты уже в курсе, что в этой истории был замешен Безумный Титан, остальное тебя не касается. — Ты смог поделиться со смертными, но не можешь рассказать мне? Локи раздражённо сжал зубы. — Они и так наполовину были в курсе. И они оказали мне помощь, пусть я и не просил этого. Я… — Брат, пожалуйста.

***

— Я не знаю, что делать, Луна, — негромко произносит Гарри, стоит им остаться один на один. — Танос всегда был той ещё занозой в заднице вселенной, но когда дело касается Камней Бесконечности он становится особенно активным. — Так было всегда, — мягко сказала она. — Что изменилось теперь? — Он обратил внимание на Землю. Я всегда старался быть отстранённым, хотя и не мог отделаться от сочувствия к погибшим от его рук. Потому что я не в праве вмешиваться. Но я не… — Не хочешь видеть, как вредят миру, к которому ты привязался. Как гибнут близкие и знакомые тебе люди. — Да, — тихо выдохнул Поттер. — Но кто тебе сказал, что ты не можешь ничего сделать? — спросила Лавгуд. — Одна из моих задач — не нарушать равновесие. Если я начну менять судьбы живых, как хочу я, разве это не произойдёт?