Спаси от бессонницы

Постепенно шли недели. Драко ловил себя на мысли, что «Хогвартс» больше не является для него тем самым болезненным триггером, а Забини и Паркинсон так вовсе уже не являлись для него лишь внешними раздражителями и «простыми знакомыми». Единственное, к чему он до сих пор не успел привыкнуть, так это ко сну в тёплой кровати в комнате в крыле Слизерина и надлежащей учёбе. Поэтому каждую ночь он продолжал ходить в Запретный лес, но раз за разом старался уходить все глубже, ближе к непроходимым болотам чтобы не столкнуться ненароком с Гермионой Грейнджер. Правда, с той самой ночи, Драко ни разу не встречал её в лесу, но перестраховаться всё же стоило, на всякий случай. А в учебе своей главной заслугой на данный момент Малфой считал свою практически безупречную посещаемость, и этого ему пока было вполне достаточно. Но вскоре об учебе ему всё-таки пришлось задуматься всерьёз. Потому что в октябре всех студентов «Хогвартса» ждало Ежегодное Вступительное испытание. Весь сентябрь, и уж тем более всё лето Драко было совсем не до подготовки и повторения материала годичной давности. Нужно было что-то делать, и он придумал, что. Зелёный отблеск мантии бросался всем окружающим в глаза при каждом широком решительном шаге волшебника, с серьёзным сосредоточенным лицом направляющегося в подземелья. Дойдя до узкой каменной лестницы, напоминающей те, что использовались в средневековых замках (жутко не удобные, кстати говоря), ведущей на нижние подвальные уровни школы, куда мало кто осмеливался соваться. Во-первых, там по слухам обитали гигантские крысы. Во-вторых, первого аргумента вполне достаточно, чтобы туда никогда не заявляться. Драко осмотрелся по сторонам, с прищуром оценивая обстановку. Сверху на него что-то капало, прямо на самую макушку. Драко зажмурился, пытаясь побороть приступ отвращения, подступающий к горлу. Убедившись, что никто не идёт следом за ним, он оперся рукой о холодную склизкую стену, покрытую толстым многолетним слоем плесени, и сделал шаг вниз по скользким ступенькам, ведя рукой вниз по стене для удержания равновесия. Постепенно свет, исходящий из коридоров сменился кромешной темнотой. Пальцы Драко нащупали что-то склизкое и липкое. — Твою мать... Он поморщился, цокнув языком, наспех вытер ладонь о край чистой мантии и после раздраженно вынул из внутреннего кармана свою волшебную палочку. — Люмос! Тьму разразил яркий луч холодного белого света, освещая молодому человеку дальнейший путь. Малфой с осторожностью шёл вниз, морщась при каждом звуке, издаваемом пробегающей мимо него крысой или лягушкой. Снова ком отвращения встал в его горле. Хотя, честно признаться, лягушки его уже не так и раздражали. Проводя ночи напролёт на болотах, Драко уже, как ему казалось, умудрился найти с ними общий язык и очень мило поболтать. Да, видимо, он уже начал сходить с ума от бессонницы. Вход в подземелья был освещён тёплым танцующим светом. Зайдя за поворот, Драко обнаружил десятки левитирующих свечей. В самом коридоре не было ни единой души. — Если ты меня обманул, гад... Волшебник, не торопясь, убрал палочку обратно, под мантию, и сделал несколько неуверенных шагов вперёд по узкому коридору, постоянно оглядываясь по сторонам и подпрыгивая на месте от каждого резкого звука. В одну секунду ему показалось, что он даже слышал чей-то шёпот. Это одновременно пугало и вселяло надежду. Драко никогда особенно не нуждался в деньгах, но терять впустую несколько серебряных ему явно не хотелось. По крайней мере он мог купить на них несколько пачек хорошего пергамента или же выпить с Блейзом огневиски во время поездки в Хогсмид. Сам себя же он успокаивал тем, что это отнюдь не проявление жадности или еврейских корней (такую подробность о своём происхождении Драко не знал, но по определённым причинам подобные у догадки у него были). Слизеринец потряс головой и, отмахнувшись от навязчивой мысли, чуть более уверенно зашагал дальше. — Малфой! Нет, ему просто показалось. Никто ничего не шептал и уж точно его не звал. Правда же? — Малфой, я здесь! Длинная бледная рука потянулась к плечу Драко. Он тут же отскочил в сторону, спиной и затылком со всей силы впечатываясь в твёрдую каменную стену. Был бы удар чуть сильнее, он бы точно получил сотрясение мозга. Шикнув от боли, он смутным затуманенным взглядом принялся вглядываться в лицо этого мастера конспирации. В глазах все двоилось и в какой-то момент Малфою показалось, что у него начались галлюцинации. — Лонгботтом? - лицо Драко исказилось в удивлённой гримасе, - Да ну, не может такого быть. Видимо, какая-то ошибка. Я пойду. Ты меня не видел. Невилл стоял напротив Малфоя, с опаской смотря на него, и щурясь, осматривая его всего на наличие каких-либо повреждений. — Нет-нет, все правильно, это я! Я... продавал ответы... ответы на... вступительный тест... - по тому, как Невилл стыдливо опускал голову и нервно теребил край красного гриффиндорского свитера, ему не особо было приятно проворачивать подобные грязные авантюры. Драко теперь откровенно забавлялся. Он стоял, скрестив руки на груди, подняв брови, и с ухмылкой спрашивал: — Хах, интересно, интересно. Ну так и откуда мне теперь знать, что ответы верные? — Гриффиндор писал этот тест вчера! - парень заметно оживился, увидя заинтересованность Драко, - Поверь, они действительно верные, иначе бы профессор Макгонагалл сегодня разбудила нас ведром кипятка на голову, или того хуже, привела бы миссис Норис... - Невилл содрогнулся, произнеся имя кошки Филча. После последней встречи с ней, когда волшебник пытался тайно пробраться в гостиную Пуффендуя к друзьям посреди ночи, бедный парень остался без любимых брюк и мягкого тёплого свитера, подаренного бабушкой, да еще и с парой заметных ссадин. Да, переходить дорогу миссис Норис было опасно для жизни. Драко недоверчиво сощурился, но, лишь подумав об том, что самостоятельно сдать вступительный тест он совершенно не в состоянии, ни физическом, ни моральном, молча кивнул и буквально вырвал из рук Невилла небольшую кожаную папку с листами. — Ты только не подумай, что я постоянно этим занимаюсь... - Невилл пытался оправдаться перед Малфоем, но вскоре понял, что это бесполезно, тот просто пропускал все его слова мимо ушей. Наскоро пролистнув листы, Драко одобряюще повёл бровями, и наконец-таки обратился к нетерпеливо ожидающему его реакции Лонгботтому: — А ты не так уж и плох, как я думал, Лонгботтом, - снова усмехнулся, опуская взгляд на папку, - несколько серебряных... Ладно! Ты меня здесь не видел, я у тебя ничего не покупал. Драко молниеносно развернулся и пошёл обратно в сторону лестницы, на ходу вчитываясь в бумаги, заполненные заданиями из теста, решениями, пометками, различными записями, ответами. Всё было записано структурировано, чётко, в столбик, с отступом ровно в два сантиметра. Такая аккуратность была свойственна откровенно не многим, даже что ни на есть истинным Гриффиндорцам. В голове Драко пробежала мысль: «Не ожидал такого от Лонгботтома». — Малфой! - Невилл обратился к нему и резко замолк, будто пожалев уже миллионы раз, что сделал это, но все же неуверенно продолжил немного дрожащим голосом, - Только не говори никому, что я отдал всё тебе... Просто, понимаешь, в Гриффиндоре не пойм... — Ха, да, Лонгботтом, я ведь только сплю ночами и вижу, как бы растрепать всему «Хогвартсу», что главный трус школы решает мне контрольные работы, - самодовольно кривясь произнёс Драко и скрылся за поворотом к лестнице. Невилл выдохнул и обмахнулся своим неслабо потрёпанным портфелем. Он сам до последнего не знал, кто таинственный покупатель ответов на вступительный тест, и, мягко говоря, не обрадовался, когда узнал правду, даже испугался, но деньги есть деньги. Они не пахнут. Наверное. И то, что он получил их от Драко Малфоя еще ничего значит. Да ведь? Достав из кармана несколько серебряных монет, Лонгботтом слабо улыбнулся. Они игриво сверкали на его ладони при совете левитирующих свечей. Теперь то он сможет купить купить себе новый свитер. Хотя бы похожий на тот, что подарила ему бабушка. Драко шёл по коридорам, ведущим в сторону гостиной Слизерина. В его голове вертелись тысячи мыслей. До чего он докатился? Всегда стараясь быть лучше, выше, важнее других, он блестяще готовился к вступительным работам, всё лето просиживая в библиотеке отца, копаясь в книгах, находя порой настолько редкие и ценные экземпляры, что без капли раздумий решался переписывать интересующие главы самостоятельно, от руки, в свою толстую тетрадку, в которой оставлял пометки по каждой нужной ему для подготовки теме. Иногда это были уникальные исторические источники, содержащие в себе засекреченные материалы всех магических войн последних нескольких столетий. Порой это были и не виданные никем ранее сборники непонятных заклинаний, начиная от самых нелепых и даже смешных, заканчивая серьезными, близкими к запретным. Поддерживая стремление своего сына, единственного наследника, его крови и главной надежды к самосовершенствованию, Люциус постоянно приглашал в Мэнор на каникулы именитых ученых, профессоров, чьи имена звучали не только в каждой газете магической Британии, но и в журналах и СМИ многих других стран континента. Маленький Драко с жадностью схватывал слова преподавателей, укладывая их у себя в голове. Мальчик обладал поистине феноменальным талантом, его фотографическая память ни раз выручала его в процессе обучения. «— Запомни, Драко, великие волшебники и ведьмы, даже те, кто обладал невероятным врожденным талантом, всю жизнь занимались своим образованием. Они никогда не останавливались на достигнутом, а потому и добивались невероятных высот, - Люциус с нежностью смотрел на сына, проводя широкой грубой рукой по белоснежным волосам любимого сына. Драко смотрел на отца с нескрываемым восхищением. Он всегда видел в нём свой идеал и даже никогда не имел и мысли о том, что каждое слово, произнесенное Малфоем старшим не является безусловной истиной. Он хотел быть, как отец. Работать, как отец. Управлять всем и всеми, как отец. Думать, как отец. Он рос, вместе с этим укреплялись и его убеждения в том, что в каждом жизненном вопросе он будет придерживаться позиции его главного авторитета. Конечно же, Драко уважал не только отца, но и мать. Но к ней он испытывал совершенно иные чувства. Она была для него идеалом женщины, хранительницы очага, потрясающей матери и любящей и любимой жены. Семья для Малфоя-младшего многие годы была его единственной опорой и поддержкой. Единственным жизненным ориентиром. — Папа, а когда я вырасту, я смогу стать таким же, как ты? Люциус задумался, в одно мгновение на его лицо мягкой тенью упала печаль, но он тут же поднял уголки губ, мягко улыбаясь в ответ невинной физиономии ребёнка. — Я буду гордиться тобой, если, когда вырастешь, ты станешь собой. Великим и могущественным волшебником, Драко Люциусом Малфоем, ведущим за собой тысячи людей, любящим всем сердцем и любимым в ответ, счастливым... - отец положил тяжелую ладонь на хрупкое плечо мальчика, который был почти в полтора раза ниже него, - А пока тебе нужно учиться. Старательно и усердно. Трудись во имя своего светлого будущего... - после паузы, посмотрев на дверь, ведущую в большую залу, Люциус произнёс, - Иди сыграй матери на рояле Шопена, как она любит. Нарцисса с самого в утра не в настроении...» Драко печально ухмыльнулся нахлынувшим воспоминаниям. А кто он сейчас? Потерявшийся, запутавшийся в самом себе подросток, чьё детство закончилось слишком рано. Что с ним стало? От прежнего аристократичного силуэта осталась лишь тень. Всё такая же высокая, с прямой спиной, всегда выглядящая на все сто процентов идеально, тень. Отец говорил, что человеку, желающему управлять миром, нужно учиться всю его жизнь. Сейчас же на это просто не оставалось сил. Да и нужен ли был уже Драко весь мир? На этот вопрос он, даже покопавшись в своей голове, никак не мог найти ответ. Он пытался вернуться в прежнюю жизнь, потому и принял летом приглашение в «Хогвартс». Но имело ли всё это смысл, если рядом не было никого, кто бы искренне в него поверил? Кто положил бы руку ему на плечо и сказал: «Всё будет хорошо, Драко, стоит лишь приложить ещё немного усилий и у тебя всё получится». Малфой продолжал идти по, как ему казалось, нескончаемому коридору, и чем дольше он шёл, тем больше темные мысли поглощали его разум, и тем больше он ускорял свой шаг. Хотелось придти в их с Забини комнату, лечь на мягкую, но скрипучую от старости, кровать. И почему никто до сих пор не догадался починить её заклинанием или хотя бы смазать пружины? Наконец-то Драко увидел в конце коридора портрет, ведущий в гостиную Слизерина. Буркнув себе под нос пароль, он зашёл внутрь, и обрадовался, увидев, что в это время он находится тут один. Тут же его осенила весьма грустная мысль: скорей всего, он пропускает ужин. Ну ничего, завтрак через 12 часов, с его и так больным желудком уже ничего не случится, а есть, честно, и не особо и хотелось. Драко поднял глаза и обвёл взглядом большую просторную комнату. За окном уже заходил за линию горизонта большой оранжевый солнечный диск. Молочные облака медлительно плыли на фоне контрастных красок коралловых, розовых и даже красных оттенков неба. Последний солнечный луч скользнул сквозь оконную раму и пронзил гостиную насквозь. Воздух в ней приобрёл видимый человеку вид. В нём витали миллиарды мельчайших, хаотично двигающихся пылинок, перемешиваясь между собой в воздухе. Драко вздохнул и тут же почувствовал в носу симфонию таких родных, уютных, приятных запахов. Старые книги. Газетные страницы. Слегка удушающий запах пыли. Малфой прикрыл глаза, неподвижно стоя посреди пылающей огненным закатом комнаты. Было так тихо. Ему бы показалось, что время остановилось в тот момент, но постепенно заходящее солнце расставило всё по своим местам. Минуты покоя неумолимо убегали сквозь пыльный воздух гостиной, а это значило, что драгоценным моментам не суждено было длиться вечно. Скоро комната заполнится студентами, синтезирующими ток из-за колоссального напряжения, связанного с предстоящим экзаменом. Драко, нехотя, мысленно попрощавшись с пропавшим за линией горизонта солнцем, побрел в свою комнату, прижав к груди папку с аккуратно сложенными листами. Зайдя в спальню, он первым делом засунул под матрас кровати купленные у Лонгботтома ответы на тест, оставив на рабочем столе страницы, на которых были в мельчайших подробностях от руки записаны все задания контрольной работы. Волшебник сел на кровать и прикрыл глаза. Ему нужно было немного отдохнуть. Он не понимал, правда, от чего, но все же позволил себе несколько минут отдыха. Как только Драко начал проваливаться в дремотное состояние, на всю спальню прозвучал настойчивый монотонный стук. Его Малфой мог узнать из тысячи. Пару месяцев назад этот звук был для него приятней любой самой сладкой похвалы. Молодой человек, резко открыл глаза, вскочил с постели, игнорируя потемнение в глазах, подорвался к подоконнику. За стеклом на него смотрела пара темных совиных глаз. — Ну, здравствуй... Драко открыл окно и перехватил из цепких лап птицы белый конверт, перевязанный бечёвкой, и даже сунул сове какое-то завалившееся в кармане брюк угощение, перед тем как её безжалостно прогнать. Кажется, даже несчастная птица была удивлена такому повороту событий. Малфой уже не видел смысла следовать традиции убираться на столе и зажигать свечи перед тем, как открыть письмо, но всё с тем же трепетом в груди садился на пошатывающийся стул (Блейз слишком сильно любил раскачиваться на нем каждый вечер, несмотря на предупреждения Драко) и медленно развязывал верёвочку, оборачивающую конверт. Письмо в этот раз было немного потрепано. Малфой сощурился, мысленно предугадывая, что на этот раз напишет Мама. В последний раз он получал от неё весточку около трёх недель назад, и даже несмотря на то, что абсолютно ничего особенного и интересного написано Нарциссой не было, листок нашёл своё место в коллекции писем Драко. В этот же раз всё чувствовалось немного по-другому. По какой-то причине Малфой не особо спешил приступать к чтению. Он несколько минут настраивался, но, осознав, что у него такими темпами может просто не хватить времени до прихода однокурсников, спешно раскрыл листок, судорожно выдохнув. На немного пожелтевшей бумаге всё тем же ровным каллиграфическим почерком были выведены слова, складывающиеся в несколько не длинных предложений. «Дорогой мой сын, Драко! Спешу сообщить тебе новость. Мы с Люциусом отправляемся в небольшое путешествие по южному побережью Франции. К моему нескончаемому сожалению, возможно, я не смогу писать тебе так часто, как бы того хотела. Мы по тебе скучаем. Учись хорошо. Мама» Драко не до конца понимал, что должен был чувствовать в тот момент, когда его кулак сжимал изрядно помявшийся листок. Но почему-то в груди снова кольнуло уже хорошо знакомое ему чувство. Он вновь почувствовал себя брошенным. Одиночество накрыло холодным одеялом с головы до ног, оставляя его сидеть на том же шатающемся стуле, смотрящего в одну точку перед собой. Воображение рисовало картинки из детства, когда он с родителями путешествовал по Европе, по побережьям, как радовался первым волнам в прохладном величественном море. «— Драко, вылезай из воды, ты же простудишься! - Нарцисса сидела в длинном шелковом платье под широким зонтом, защищаясь от палящего солнца, и улыбалась, смотря на плескающегося на побережье маленького Малфоя. — Мама, я скоро выйду, дай мне пять минуточ... - не успел Драко договорить, как сзади на него стеной обрушилась высокая пенящаяся волна, забирая его на дно. Нарцисса вскочила с места, потеряв из вида белую голову сына, и была уже готова бежать искать его в темно-синей морской воде. Её остановила рука мужа, мягко лёгшая на её предплечье. — Нарци, дай ему немного поиграть, наш мальчик впервые в жизни увидел море! - Люциус перевёл взгляд на вынырнувшего из воды сына, который с широкой улыбкой помахал родителям немного обгоревшей на солнце рукой, - Ты только посмотри, как он счастлив! — Нам нужно почаще выбираться с ним на побережье, - согласно произнесла Нарцисса, продолжая усердно следить за играющим в воде Драко, - О, Мерлин, да он же весь сгорел! Драко, выйди из воды, ты скоро превратишься в живой уголёк! Люциус засмеялся, тепло улыбаясь и щурясь от ярких лучей солнца.» С той самой поездки он безвозвратно полюбил воду. И каждый раз, приезжая в родной Малфой Мэнор, на рассвете шёл к большому пруду неподалёку от дома. О, Мерлин, как он любил плавать в том пруду. Как любил гонять рыбок под водой. Как любил лето в родном поместье. Драко встряхнул головой, пытаясь прогнать навязчивые воспоминания из своего счастливого детства. Это были самые счастливые годы его жизни. Малфой был уверен: лучше точно не будет. Он вынырнул из своих мыслей, как из того самого темно-синего моря на юге Франции, благодаря звуку открывающейся двери. Слизеринец быстро положил новое письмо в самый нижний ящик рабочего стола, поверх остальных, и встал, ожидая прихода Забини. Тот завалился в комнату, явно чем-то огорченный. Драко не решил спрашивать в чем было дело, потому что смутно догадывался. Сосед не меньше его самого переживал насчёт предстоящего теста. Хотя в такой ситуации сильно переживать волшебник не видел смысла, он был в лучшей ситуации, у него была, так сказать, «подушка безопасности», жаловаться было бы, как минимум, гнусно. — О, Малфой, - Забини перешёл порог и, разувшись, буквально плюхнулся на кровать лицом вниз, из глубин подушки лишь донеслось невнятное бурчание, - Пофему фебя не быво на увыне? Драко ухмыльнулся, опершись на поскрипывающий стул и надкусил яблоко, которое на всякий случай всегда лежало у него на прикроватной тумбе. — Не хотелось. Услышав «Мгм» от Забини, Драко наклонился к столу и взял с него стопку заданий с завтрашнего теста, подумав несколько секунд, он подошёл к кровати Блейза и, подняв высоко над ним пачку, резко отпустил её. Та больно упала на голову полуспящего слизеринца. — Ауч! - тот перевернулся с живота на спину и, сморщившись, взял в руки листы и, недоумевая, принялся их осматривать, - Что это? Малфой в это время стоял спиной к другу, открыв шкаф и, видимо, выбирая одежду для очередной ночной беседы со своими лучшими подружками-лягушками в лесу. — Это, мой приятель, Мерлин послал тебе с небес твоё чудесное спасение. Блейз сонным мозгом все ещё не мог расшифровать смысл слов соседа. Драко закатил глаза и, повернувшись с чёрной водолазкой и чёрными джинсами в руках, устало произнёс: — Думай головой, Забини. Это задания из завтрашнего вступительного теста. Прорешаешь за ночь, прийдешь готовым. Вуаля. Сказать, что Блейз был удивлён, не сказать ничего. Его брови поползли вверх, а лицо демонстрировало тотальное удивление. — А ты? — Я в порядке. Драко схватил с вешалки чёрное классическое пальто и удалился из комнаты, по традиции даже не попрощавшись с ошеломлённым щедростью Малфоя, Забини. Тот цокнул языком и отрицательно покачал головой, буквально не веря в реальность происходящего. В голову слизеринца забралась мысль о том, что, возможно, их дружба еще имеет шанс на жизнь?..