Маленькая девочка

Было солнечно и зелено. Слишком солнечно и зелено. Утром первого сентября очень редко хотелось замечать красоту природы, а солнце, ярко светящее в глаза, было наоборот противно. Саша медленно шла по тротуару, рассматривая окружающих. Девушка встречала довольно много ребят, идущих с букетами цветов, некоторые с улыбками, видимо, первоклассники, уверенные, что школа — прекрасное место. За некоторыми шли родители, иногда несущие их рюкзаки, у многих девочек на косичках красовались большие и, возможно, слишком пышные банты. Ухмыльнувшись, Горбачева вспомнила, как сейчас выглядела она сама: большая белая футболка и черные джинсы, за спиной — небольшой рюкзак, в руке — зажженная сигарета. Вспомнив про руки, девушка покосилась на них: на них красовалось множество порезов, сделанных, скорее всего, обычным канцелярским ножом. Нет, если бы Саша и резалась, то вряд ли бы стала ходить в футболках, выставляя свои руки всем на показ. Девушке не хотелось бы попасть ко всяким психологам, да и взгляды бабулек, которые, впрочем, она встречала и сейчас, тоже были мало приятны. Дело в том, что её соулмейт — вот уж повезло, так повезло, — лет с тринадцати, в крайнем случае, во время появления первых порезов Саше было именно столько, начал очень усердно резать свои руки, ноги, даже на животе Горбачева обнаруживала несколько порезов. К счастью для Саши, как для соулмейта этого сумашедшего, порезы обходились безболезненно и бескровно, то есть на коже просто оставались бледные следы. Горбачева медленно поднесла руку с сигаретой к губам, затягиваясь и останавливаясь перед светофором. Оглянувшись по сторонам, девушка поймала на себе несколько осуждающих взглядов, однако не придала этому значения: не впервой. Привычно отстояв положенное время на светофоре, девушка перешла дорогу, по довольно плохо асфальтированой дорожке, ведущей к зданию школы, углубляясь во дворы между больших серых многоэтажек. Школьный двор был полон людей. Родители, ученики, некоторые учителя. Подходя к своему классу, столпившемуся кучкой где-то в задних рядах толпы, Горбачева оглядывала одноклассников, выясняя, какие потери понес их класс за летние каникулы. Вроде бы, ничего не изменилось. В крайнем случае, все Сашины друзья, с которыми она общалась во время учёбы, остались и, естественно, радостно встретили девушку. Забавно, что вне школы она не общалась ни с кем из них, отдавая предпочтение своим друзьям из музыкальной школы, а также просто ребятам-музыкантам. Музыке, в общем. Да даже и ребята, с которыми Горбачева общалась только при необходимости тоже остались. Только… пришла одна девочка. Ранее она училась в параллели, вроде, "б" класс, и о ней Саша знала только то, что её зовут Алёна, и у девочки много проблем. Девушка знала, что Алёна может взять и пропасть на несколько дней, а потом прийти ещё больше испуганная и загнанная, чем обычно. У девочки не было друзей, и она молчаливо стояла, сжимая в руках немного потрепанный черный рюкзак, который лямками доставал до пола, настолько низкая была девочка. Что-то в ее виде, в том, как она бедно и сиротливо ух ты бедненькая какая ой ужас стояла сзади класса, даже не пытаясь познакомиться с новыми одноклассниками, хотя, может, и что-то другое, Саша не до конца понимала, но ей безумно захотелось подойти к девочке и познакомиться, в будущем подружиться и, возможно, помочь девочке. Пробравшись через компанию одноклассников, что-то радостно и оживленно обсуждающих между собой, Горбачева подошла к Алене. На контрасте с яркими, радостными, говорливыми и дружными, пусть и сонными и немного ленивыми ребятами, девочка особенно выделялась своей робостью, молчаливостью, каким-то испугом и, возможно, грустью. — Привет, — стараясь звучать максимально приветливо и дружелюбно, сказала Саша. Алена, до этого рассматривающая асфальт, чуть вздрогнула от голоса, звучавшего так близко к ней, и подняла взгляд на Горбачеву. Ответа не было, лишь взгляд девочки бегал по Саше, разглядывая Горбачеву с недовериеми и страхом, выискивая какой-то подвох в девушке. Наконец закончив осмотр, Алена снова перевела взгляд на землю, дернув худым плечиком, с которого свисало большое серое худи, смотревшееся на маленькой и худенькой девочке особенно велико. — Ну так что? — снова спросила Саша, немного покачиваясь на носочках, чтобы не стоять истуканом. Ее короткие, легкие, даже воздушные волосы колыхнулись, щекотя шею и щеки девушки, отчего она немного улыбнулась. Алёна всё ещё молчала, рассматривая землю. Свободной одеждой и свисающими волосами девушка, казалось, старалась максимально закрыться от взгляда Горбачевой, которая, пусть и непристально, но всё равно разглядывала девочку: худоба была незаметна из-за объёмной одежды, а личико было не такое уж и худое, вполне нормальное. В принципе, девочка выглядела бы абсолютно нормально, если бы не этот загнанный взгляд. В прочем, ответа Саша так и не получила. Слева послышался вопль, и к Горбачевой подбежала светловослосая, но не как фильмах, да и в жизни тоже, а довольно милая и скромная на вид девушка. — Саш, привет! — девушка обняла её, даже не обратив внимания на девочку, стоящую рядом. — Эм, — Горбачёва виновато покосилась на Алену, отходя с висевшей на ней девушкой в толпу, — да-да, привет, Марин. Дальше, в принципе, не было ничего интересно. Отстояв скучную линейку, ребята прошли в здание школы, поднимаясь в свой кабинет. Как и в начале каждого учебного года, все расселись, как хотели. Саша пыталась устроиться рядом с Аленой, однако за парту к девочке сел один из её друзей, вопрос «зачем?» остался открытым, и Горбачёвой пришлось довольствоваться местом за ними. А позднее, когда уже учителя правили рассадку, девушек разбросали вообще по разным сторонам класса. Зато Марину посадили с Горбачевой. Вообще, у девушек были довольно странные отношения. Они были соулмейтами, и это был неоспоримый факт: порезы на руках совпадали, правда, разглядеть со сто процентной точностью было сложно, ведь порезы на руках солумейта были очень бледными. Но всё равно их было принято считать соулмейтами, поэтому учителя, свято верившие, что соулмейты должны быть либо лучшими друзьями, либо, если это люди разного пола, то парой, упорно сажали их вместе. Саша была и не против особо, однако она иногда уставала от довольно говорливой Марины, которая даже к одиннадцатому классу не утратила этой черты. Но она была довольно милой, поэтому Саша не имела ничего против того, что именно она является её соулмейтом. Вот бы она была чуть менее говорлива, может, вообще стала бы идеальной. Первым уроком шла алгебра, что было довольно глупо: в первый день недели первым уроком один из самых сложных предметов. Ну гениально же, да?у меня именно такое расписание почувствуйте всю боль. С другой стороны, их класс был гуманитарным, поэтому математики было не так уж и много. Но все равно. Кое-как борясь с сонливостью и непривычным ощущением столь раннего подъема растягиваю текст онлайн без регистрации и смс, Горбачева блуждала взглядом по классу, пытаясь хотя бы постепенно настроиться на учебу. Нет, она, конечно, понимала, что этот год безумно важный, последний как-никак, однако все равно ей было слишком лень, слишком хотелось спать и, что, наверное, неудивительно, есть. Взгляд снова зацепился за Алёну, которая, в отличии от многих, довольно старательно записывала что-то в тетрадь. Возможно, конечно, это была далеко не алгебра, однако ничего нельзя было утверждать. Горбачёва снова пробежалась по девочке, пытаясь найти в ней что-нибудь, что указывало бы на её проблемы, однако со спины вообще ничего не было видно. Может, все не так уж и плохо? Вообще, тема об её проблемах поднималась где-то год назад, сейчас, возможно, все хорошо? Какое счастье, что на первом уроке никого не спрашивали, иначе бы Саша ничего не ответила — за уроком она не следила от слова совсем. Перемена, урок, снова перемена, снова урок, и так по кругу несколько раз. Горбачёва хотела как-то подойти к Алене и попытаться снова о чём-нибудь поговорить, однако девочка постоянно куда-то уходила, да и Саша все перемены по привычке залипала в телефон. Когда уроки закончились, Горбачёва специально хотела пойти за девочкой, однако одёрнула себя, решив, что ведёт себя, как маньяк. Нет, хочется познакомиться, конечно, но как-нибудь потом. Завтра, может? Да и вообще, девочка не так уж и плохо выглядит, просто стесняется. Наверное. Привычная сигарета в руке, привычные взгляды. Несколько непривычное солнце и абсолютно непривычные мысли. Девочка. Алёна. Девочка. Алёна. Надо бы разбавить этот чередующийся ряд. Какая у неё фамилия, интересно?