***
Короче говоря, вечеринка Фатин — место, где отношения между Шелби и Тони полностью меняют своё направление, чего Тони, конечно, совершенно не ожидает. Она знает, что пьяна, ведь привычный для неё цинизм будто и вовсе исчезает, отчего она начинает получать удовольствие от нахождения в компании своих одноклассников, которых она, к слову, в пределах школы просто терпеть не может. Рейчел и Нора — близняшки, не имеющие абсолютно ничего общего, пьяно хихикают, наблюдая то, как друзья Эндрю отчаянно пытаются осуществить стойку на руках на бочонке с пивом; Лия, лучшая в выполнении исследовательских проектов по Английскому (по скромному мнению самой Тони), тихонько покачивается в такт громкой музыке, косясь красными и выпученными глазами на мобильный телефон в своей руке. Дот выпивает шоты вместе с Фатин и парочкой других девчонок, пока Марта, к глубокому сожалению Тони, оживленно болтает с Шелби. В Тони вдруг появляется щекочущее желание влезть в разговор и прекратить его, поэтому, допив коктейль из своего стаканчика, она напрямую идет к компании Дот, хватая со стола очередную рюмку с крепким спиртным, вмиг опустошая её. А после, намешав себе чего-то, по запаху очень напоминающего моющее средство, стоящее у мамы Марты в шкафчике ванной, Тони подходит к своей сестре, кладя тяжелую руку ей на плечо и косясь на стоящую напротив Шелби: — Вынести мусор, Марти? Тут так воняет. — Кто бы говорил. Если мне не изменяет память, то именно ты бросила свою мочу в девушку из другой команды по баскетболу. Тогда, ещё год назад, на одном из матчей, — отвечает Шелби и тут же закатывает глаза. — Не думаю, что гигиена — лучшая область для твоих оскорблений в мой адрес. — Где Эндрю? — выпаливает Тони, принимая слова Шелби к сведению и меняя тему разговора. — Дот мне тут поведала, что он тебе изменяет. Не хочешь проведать, где он там? А то вдруг сбежит с какой-нибудь девицей, которая всё же сможет ему наконец дать. И это работает; Шелби, как по щелчку, хмурит брови и, стиснув челюсть, поспешно удаляется с кухни: — Ты так будешь каждый раз делать? Она же не виновата, что её парень — придурок. А ещё на неё, кстати, очень сильно наседает отец. Тони вскидывает брови, поворачиваясь к Марте: — С каких это пор вы с Шелби обсуждаете личные проблемы? Ты же понимаешь, что ваша дружба долго не протянет? Ты одна из её временных увлечений до поступления в колледж. Марта тихонько качает головой, обиженная на острые и едкие слова Тони; секунда, и она уходит следом за Шелби, оставляя Тони наедине со своим коктейлем. Тони вздыхает, чувствуя себя неловко; она, как всегда, перегибает палку. Некоторое время спустя она, уже полностью пьяная, спускается прямиком в подвал огромного дома Фатин, где играют в бильярд её приятели-баскетболисты; девушка громко смеётся, присоединяясь к оживлённой игре, когда тёплая ладонь опускается на её талию, и Фатин присаживается рядом, на краешек дивана, так близко, обжигая дыханием оголённую шею. Тони уже догадывается, какова же цель данного внезапного визита именинницы. — Отличный кий, знаешь ли, — медленно тянет Фатин, поглаживая наконечник продолговатого предмета, будто пытаясь соблазнить какого-то неумелого и стеснительного мальчишку, и Тони даже не собирается реагировать на эту отвратительную попытку флирта; Фатин, моргнув пару раз и закатив глаза, надменно фыркает. — Да ладно тебе, Тони, у меня же день рождения! Вы как раз с Риган на очередном перерыве, верно? Тони краем глаза замечает, как за ними наблюдают те самые парни с баскетбола: — Знаешь, мне кажется, что каждый парень на этой вечеринке… да и пара девушек, не прочь… — Слушай, я не из-за того, чтоб удовлетворить твоё и так огроменное эго, — прерывает Фатин, сверкая карими глазами; она ухмыляется, и Тони понимает, что вот это как раз-таки вполне похоже на привычный флирт от Фатин, — ты прекрасно понимаешь, почему я пришла именно к тебе. — Фатин, если честно, очень часто говорит, а скорее, пишет ей, в ночи, совершенно внезапно, после очередного спонтанного перепихона с кем-то, что мастерство Тони в постели ещё никому не удалось превзойти. И Фатин возмущается, строчит СМСку за СМСкой, добавляя огромное количество смайликов, как же это нечестно; почему на горизонте не может оказаться человека с такими же обалденными навыками; чтоб к человеку можно было мигом привязаться и, без раздражения, проводить с ним своё свободное время. Тони это не обижает; она знает, что это лишь очередные попытки от Фатин поиздеваться и пошутить; плюс, это также можно посчитать и за приятный комплимент. — Так что… прямо сейчас что ли? — Тони хмурится, ещё раз оглядывая бильярдный стол. Фатин двигается ближе, целенаправленно проводит ногтями по загорелой шее, двигаясь прямо к открытым ключицам, и Тони снова вопросительно моргает, гадая, делает ли Фатин так и с другими своими «жертвами». — Угу, — оживленно проговаривает Фатин, наклоняя голову и, забавно улыбнувшись, заглядывает прямо в карие глаза Тони. И Шалифо так хочет ей отказать, так хочет доиграть эту чёртову партию в бильярд, но ведь сегодня у Фатин день рождения. Да и секс с ней далеко не худшее, что может быть. Поэтому, взвесив все «за» и «против», Тони громко вздыхает и убирает кий на полку. Фатин тут же хватает её за запястье, таща наверх, прямиком в спальню. Когда они, наконец, остаются наедине, Фатин тянет Тони к себе, крепко ухватившись за края расстегнутой оверсайз рубашки. Она смазано и быстро целует Тони в полураскрытые губы, тут же начиная давить ей на плечи, отчего Тони, громко смеясь, шумно и нелепо опускается на колени: — Ну Фатин, — говорит она с ухмылкой и явным осуждением на лице, пока Фатин зарывается пальцами в волосах Шалифо; Тони тихонько смеётся, расстегивая пуговицы на шортах сидящей напротив девушки. — Я не могу пропустить разгар своей вечеринки ради прелюдий с тобой, — как-то даже по-деловому заявляет Фатин, отчего Тони издаёт очередной смешок, в это время стягивая нижнее белье с худеньких ног. Всё это длится всего несколько минут, пока Фатин не притягивает Тони ближе, больно ухватившись за волосы, кончая и громко скуля. Мгновение и Фатин выпускает её из уже привычной мёртвой хватки, вежливо утирая рот Тони своим большим пальцем, в это время неоднозначно улыбаясь. Тони подаёт ей одежду, понимая, что сама за это время всё-таки успела возбудиться, но задерживать Фатин она не хочет. — Я уже и забыть успела, насколько это кайфово, — выпаливает Фатин на одном дыхании, — Риган у тебя настоящая счастливица. — Не уверена я, конечно, что у нас просто «перерыв», — честно признаётся Тони и Фатин понимающе смотрит на девушку, уже застёгивая молнию на джинсовых шортах. — Ага, конечно. У вас, блин, такое постоянно. Сойдетесь, я тебе отвечаю. Она кратко целует Тони перед уходом; оставшись наедине, Тони удаётся собраться с силами и взять себя в руки, хоть алкоголь и узел внизу живота всё ещё слегка кружат ей голову. Она вздыхает и, потерев глаза тыльной стороной ладони, покидает просторную спальню Фатин. Когда она спускается вниз и возвращается к громкой музыке, танцам и веселью, ей требуется около десяти минут, чтобы заметить Шелби; и она (Тони не верит своим глазам) пьёт. Она забавно качается из стороны в сторону, пританцовывая громким битам очередной популярной песни, осушая стакан за стаканом; и сейчас, впервые за всё время пребывания в одном помещении с Шелби, у Тони не появляется желания что-нибудь ударить. Ей так хочется подойти поближе, чтобы получше разглядеть, как Шелби пребывает в пьяном и неадекватном состоянии; настоящая лепота. Она идёт прямиком к Шелби, аккуратно пробираясь между потными и пьяными телами танцующих и прыгающих ребят; блондинка стоит в одиночестве, у столешницы с разлитыми в стаканы коктейлями, прикусывая нижнюю губу. Тони тихонько подкрадывается к ней, беря себе красный стаканчик: — Как ты, Шелби? — смеётся она, и Шелби бросает на нее злобный взгляд, но в этот раз не такой пронзительный. — Всё хорошо, — мямлит она в ответ. Шелби Гудкинд еле удаётся выговорить такие лёгкие слова, и Тони жалеет, что у неё нет какого-нибудь айфона, чтобы заснять сие происшествие; в кармане рубашки лежит только поломанная дряхлая раскладушка. — А вот по голосу не скажешь, — Тони, на самом деле, и сама как-то неясно мямлит и, недолго думая, тут же отпивает непонятную жижу из своего стакана, стараясь не думать о том, насколько же она пьяна. Тони отдает отчёт всем своим действиям, и ей никогда не стыдно за вещи, которые она делает в пьяном состоянии, так что. Шелби усмехается и наливает себе ещё: — Будто тебя это волнует. — Ты что, застала Эндрю, пока он свой член совал не туда, куда следует? — Тони язвит и Шелби шумно пыхтит, тут же поворачиваясь в сторону Шалифо, так резко, что аж Тони удивляется; Шелби хмурит брови, будто готовясь к очередному скандалу. Они стоят так около минуты, просто смотря друг на друга; их лица гораздо ближе, чем ожидала Шелби, поэтому все грубые высказывания в адрес темноволосой как назло застревают комом в горле и она, громко сглотнув, отводит взгляд куда-то в пол и отходит назад. — Я приму это за «да», ты не против? — На губах Тони растягивается язвительная ухмылка; темноволосая уж чересчур наслаждается тем, как Шелби паникует от малейшего контакта с открытой лесбиянкой. — Он с Беккой, если что, — Шелби решает продолжить, всё ещё не поднимая взгляда на Тони, — ей стало плохо, и он вызвался отвезти её домой. — Это они тебе так сказали? — шутит Тони, на этот раз действительно просто шутит; и теперь, когда Шелби вновь смотрит на неё, она решает не отступать. — Серьёзно? Ты вообще нормальная? — рявкает блондинка, и этот ответ застаёт Тони врасплох; Шелби считает, что это отличный момент удалиться подальше от компании Шалифо. — Создаётся такое ощущение, будто ты озабочена мной и моими отношениями, — заявляет под конец она, уходя из виду, и нет, Тони ни за что не оставит это просто так. Шелби ни за что не уйдёт с такой трактовкой данной ситуации на языке. — Эй! — кричит вдогонку брюнетка, маневрируя в толпе и в это же время не сводя глаз с Шелби, которая исчезает за поворотом в коридор. Тони выскакивает за угол как раз вовремя, замечая, как блондинистая макушка проскальзывает в ванную комнату. В голове дымка, поэтому Тони не особо соображает, залетая внутрь уборной, вслед за Гудкинд. Шелби стоит в просторной гостевой ванной в одиночестве, умывает лицо холодной водой из-под крана миловидной раковины с расписной столешницей. Пока Тони соображает, какой же путь она проделала, чтобы попасть в ванную комнату, Шелби выключает кран и подходит к Тони; в глазах всё ещё читается прежняя злость: — Чего тебе? — громко спрашивает она, и Тони понимает, что нелепо стоит прямо на пороге; брюнетка украдкой оглядывает коридор позади себя, прежде чем уверенно шагнуть внутрь светлой комнаты и запереть за собой деревянную дверь. Честно, Шалифо не хочет, чтобы их видели вместе, чтобы услышали их предстоящий разговор, потому что, не дай Бог, если кто-то услышит оправдания Тони, то сможет подумать, что она-- Боже. Даже мысль об этом унизительна. От таких умозаключений Тони становится тошно. — Мне плевать на тебя и на твоего тупого парня, — тараторит она, — так что всё, что ты пытаешься себе, я даже не знаю, в голове выдумать-- Глаза Шелби широко распахиваются, она будто обиженно недоумевает: — Я ничего не выдумываю; именно ты ко мне вечно лезешь-- — Я лезу?! Ты что, сейчас, серьёзно? Тупоголовые друзья твоего парня буквально каждый день называют меня лесбухой-- — И это совершенно не имеет ко мне никакого отношения, Тони. — Имеет, когда ты разделяешь их мнение-- — Кто сказал? Я никогда не говорила, что разделяю, разве нет? — Ты никогда не говорила что не разделяешь! А ещё ты груба со мной, так что… — Груба со мной ты! У меня нет неприязни ни к тебе, ни к Риган, ни к кому-либо ещё-- — Да, так я и поверила. — Господи Боже, Тони! — срывается Шелби, её голос звучит гораздо выше обычного; ладонь так крепко впивается в край столешницы, что Тони видит, как белеют костяшки её тонких пальцев. Тони замечает покрасневшее лицо Шелби, вероятно, от выпитого алкоголя, и у неё проскальзывает мысль о том, что ещё секунда, и Шелби разревётся прямо здесь. — Я хочу, чтоб ты уже оставила меня в покое! Тони стыдливо отводит взгляд, изо всех сил пытаясь скрыть напряжение и нарастающую тревогу. На мгновение ей действительно становится жаль Шелби; у неё неадекватный отец, судя по тому, какие слухи слышала Тони, её парень тот ещё мудак, и Шелби в этом не виновата, хотя она может бросить его в любой момент, и может, если Тони пороет хоть чуточку глубже, она сможет прийти хоть к какому-то согласию с-- И именно в этот момент всё то, что Тони для себя поняла, теряет смысл. И всё потому, что она уж слишком погружена в свои мысли, настолько, что даже не замечает Шелби, которая в миг сокращает расстояние между ними и резко впивается в её губы, подобно взрыву ядерной бомбы. Тони отстраняется сразу же; её глаза широко распахнуты и в них читается ужас, когда она выкрикивает: — Что за хуйня, Шелби? Для такого она ещё недостаточно пьяна. Тони кажется, что даже годового запаса алкоголя не хватит, чтоб посчитать данную ситуацию адекватной. То, что Шелби Гудкинд целует её, вообще никогда не будет адекватным. Рот будто отвисает, брюнетка замирает из-за пристального взгляда Шелби и её припухшей нижней губы от плохо рассчитанного недопоцелуя. Она так тяжело дышит, и Тони не знает, что тут, блять, вообще происходит, и что на этот счёт можно сказать. Господи Боже. А Шелби будто издевается: смотрит на неё, чересчур часто моргает, томно и обрывисто выдыхает, прежде чем снова потянуться за поцелуем, прикасаясь к губам Тони своими, всё ещё такими же припухшими. И на этот раз Тони морально готова к такому раскладу событий, но она всё ещё этого не хочет, несмотря на то, что обычно она «за» такого рода внезапности; брюнетка всё ещё в немом шоке от происходящего, но что-то внутри неё всё же позволяет губам Шелби найти её собственные, и теперь Шелби уже по-настоящему целует её, но всё ещё не получает от Тони никакого ответа: глаза Шалифо так же широко распахнуты, а ещё она всё ещё, вроде как, возбуждена после Фатин; но нет, блять, ни за что, этому не бывать. Только не с Шелби, даже если Тони парализовало от шока, она не может позволить этому продолжиться. Вот только поцелуй почему-то затягивается. Шелби целовалась с Эндрю, это Тони точно знает, и, видимо, для блондинки этого достаточно, чтоб отдавать отчет своим действиям. Именно поэтому Тони сдается и прикрывает глаза, стараясь абстрагироваться от того, что так влажно и сладко целует её именно Шелби, а не кто-то другой. Тони, наконец-то, отвечает на поцелуй, и узел внизу живота затягивается ещё сильнее. Она пытается выкинуть из головы образовавшуюся тут же стыдную фразу: «Шелби заводит меня» — и у неё ничего не выходит. Нет, так не пойдёт. Она отстраняется от Шелби с меньшей силой и на этот раз без выкриков, но они обе безумно тяжело и громко дышат, заполняя комнату горячим воздухом; и Тони ненароком признается себе, как же сексуальна сейчас Шелби: такая импульсивная, с томным затуманенным взглядом зелёных глаз, с слегка спутавшимся хвостиком и розоватыми припухшими (теперь уже от поцелуя) губами. Шелби проводит руками по убранным в хвост волосам, слегка смущаясь, но не перестаёт пристально смотреть на Тони, пока мысли брюнетки ползут в голове со скоростью улитки, пробираясь сквозь туман и дымку нахлынувшей волны возбуждения, отчаянно пытаясь разобраться в происходящем. В голове проскальзывает мысль о том, что Тони сейчас трахнет Шелби Гудкинд в ванной на дне рождения Фатин, и сама Шелби будет не против. И именно это умозаключение заставляет Тони поменять своё мнение по поводу этой ситуации, потому что она сомневается в том, привлекает ли её Шелби в принципе, ведь блондинки совершенно не в её вкусе; и да, она же, вроде как, ненавидит Гудкинд и её семейство, но Шелби сейчас временно сошла с ума или, может, алкоголь, наконец, выпустил на волю хранящееся шестнадцатилетней Шелби сексуальное возбуждение, которое заиграло на первом попавшемся ей человеке, коим стала Тони. И она сейчас так возбуждённо смотрит на неё, во взгляде отчётливо читается желание вновь поцеловать брюнетку, и Тони кажется, будто она уже видит её насквозь. И Тони не может успокоиться от мысли о завтрашнем дне, о том, какого это, отыметь Шелби прямо на этой столешнице в чужой ванной, о том, как они обе будут помнить об этом, невзирая на то, что Шелби вновь вернется к своей жизни сдержанной христианской пай-девочки. И именно поэтому Тони мирно приходит к мысли, что она точно оттрахает Шелби здесь и сейчас. Она в последний раз слабо ухмыляется и тут же прижимает Шелби к краю столешницы, и именно сейчас всё превращается в какое-то безумие; то, как она прикасается к Шелби, когда они целуются, то, как Шелби прикасается к ней в ответ. Это завораживает — ощущение того, как нарощенные для очередного конкурса красоты ногти Шелби впиваются в бедра и подол шорт; и Тони тихонько и сдавленно рычит прямо в губы Шелби, понимая, что этому не бывать. Она не позволит Шелби прикоснуться к ней. Всё, что произойдет сегодня, сейчас, будет исключительно односторонне. Она тянет подол футболки Шелби наверх, и девушка подчиняется, отстраняясь от поцелуя и мигом снимая с себя белый верх. Тони удивляется тому, насколько же это возбуждающе сексуально: сексуальнее, чем все раздевания, в которых она когда-либо принимала участие. Бюстгальтер у Шелби розовый и кружевной, и Тони хочется снять и его, но она, поразмыслив на мгновение, всё же решает заняться её чёрными джинсовыми шортами. Шелби не даёт никакого согласия, но и не отталкивает брюнетку, всё ещё продолжая изучать её губы и рот на вкус, который, к счастью, избавился от привкуса Фатин на языке, всё благодаря выпитому позже алкоголю, и это заставляет Тони чувствовать себя руководителем ситуации: сначала быстрая интрижка с Фатин, а теперь и с Шелби, уже на протяжении минут пятнадцати. Похоже, блондинка вовсе не против; Тони, наконец, расправляется с шортами и приступает к несчастному бюстгальтеру, аккуратно прикасаясь к груди Шелби через пёстро-розовые чашечки. Шелби горячо стонет ей прямо в губы, будто это первый раз, когда она ощущает чужие ладони на своей груди. Шанс того, что это действительно первый раз, безумно велик, но Тони старается не зацикливаться на этой мысли, и, кроме того, Шелби настолько готова к тому, что будет дальше, что Тони вдруг кажется её девственность маловероятной. — Позволь мне прикоснуться к тебе, — высказывание больше похоже на требование, чем на просьбу, пока загорелая ладонь скользит вниз, останавливаясь на тонком уголке такой же розовой ткани. Тони смиренно ждёт вербального согласия и получает его практически сразу, когда Шелби, томно вздохнув, берёт её руку в свою и тянет её прямо под кружева нижнего белья. И, чёрт возьми, Шелби такая влажная, а Тони такая лесбиянка, что от первого прикосновения у Шалифо дыхание перехватывает. Такое у неё происходит постоянно, вне зависимости от того, с какой она это проделывает девушкой; это всегда безумно интимно и завораживающе. Но то, что она чувствует сейчас, кажется особенно необыкновенным, ведь Шелби впивается ногтями в её талию и возбуждённо хнычет ей прямо в приоткрытые губы. — Чёрт, — хрипло выдавливает из себя Тони, аккуратно проводя пальцами по влажному и такому сокровенному, с каждым разом ускоряясь, пока блондинка не начинает дрожать в её руках; Тони останавливается, на случай, чтобы Шелби не кончила раньше положенного времени, и, услышав возмущённый стон, брюнетка отстраняется от пухлых и уже красных губ, чтобы хорошенько оглядеть Шелби со стороны. Она так невероятна; грудь томно вздымается, пока глаза бродят по лицу Тони, часто останавливаясь на губах; туманный взгляд темнее глубокого румянца на щеках, и Тони продолжает прикасаться к девушке неимоверно нежно, пока они смотрят друг другу в глаза. Шелби изо всех сил старается держать глаза открытыми, пока она стонет от того, как пальцы Тони бережно вырисовывают круги вокруг неё, а потом аккуратно скользят ниже, будто дразня. — Мне остановиться? — тихо спрашивает её Тони, в основном потому, что если Шелби откажет, она мигом придёт в себя. Гудкинд, вроде как, немного протрезвела; она выглядит слегка смущённой, всё с тем же безумно очаровательным румянцем на щеках, пока отрицательно качает головой. — Извини, что это было? Не рассмотрела. — Тони, — Шелби будто осторожничает, но это звучит так хрипло и интимно, что Тони возбуждается ещё сильнее, слыша своё имя из уст Шелби. Реальность происходящего волной мурашек пробегает по телу, а жар внизу живота только увеличивается. Тони кажется, что намокла она даже сильнее Шелби, но она никогда не признает этого вслух. И Тони почему-то даже немного жаль Шелби; хоть это всё и кажется таким сюрреалистическим, потому что Гудкинд, вроде как, не такая, и такими вещами она не занимается (особенно с Тони); хотя, может, это всё догадки Тони. Возможно, в реальности, Шелби просто вечно нуждающаяся в сексе развратница, которая только сейчас смогла добраться до похотливых ручек Тони. Но, в случае, если это действительно первый раз Шелби, и она ни разу ни с кем до этого не спала, Тони растягивает процесс как только может, нежно входя в неё сначала одним пальцем и внимательно наблюдая, как зелёные глаза исчезают за веками, а губы приоткрываются, пока Шелби привыкает к новым и непривычным ощущениям. Они слишком близко друг к другу, от этого всё кажется ещё более сокровенным и интимным, и Тони в очередной раз задумывается о реальности происходящего. Это так странно, ведь они никогда не были так близки (кроме одного раза, когда они были готовы глотки друг другу перерезать). И они чуть не перерезали, серьёзно, на следующий день после крупного скандала, когда Тони застала отца Шелби на школьной парковке, смотрящего на Тони с таким отвращением и ненавистью, что Тони аж застыла на месте. Тогда он злостно поджал губы и, надменно и грозно показав пальцем на Шалифо, заявил прямо Шелби в лицо, что такие грешники, как Тони — разочарование штата Техас. Воспоминание тут же жаром растекается по телу и она добавляет второй палец, отчего у Шелби перехватывает дыхание: — О-ох, — скулит она, и Тони замирает от стыда. — Ой, мне очень жаль, я не… — начинает она, и Шелби качает головой, мокро целуя Тони куда-то между щекой и краешком губ, её дыхание сбитое и дёрганное, и тёплый поцелуй на коже кажется Тони безумно милым. — Всё хорошо. Не останавливайся. Тони начинает медленно двигаться внутри Шелби, прислушиваясь к её вздохам, почему-то ожидая услышать хоть какую-то нотку недовольства и неприязни, но её нет; Шелби задыхается, стонет и обрывисто выдыхает куда-то в шею Тони, и брюнетка со временем набирает темп, входя в неё быстрее и напористей, и Шелби хнычет ей в ухо, насаживаясь на пальцы и притягивая Тони ближе к себе, впиваясь в её плечи длинными ногтями. Тони более устойчиво прижимает Шелби к столешнице и наклоняется, прикусывая шею Шелби и оставляя на ней влажные поцелуи, будто и позабыв о недавней нежности; тихие стоны Шелби становятся все громче и развязней, и Тони в последний раз прижимает её к раковине, чувствуя, как Шелби задерживает дыхание, запрокидывает голову и, в последний раз напрягаясь, наконец изливается, сжимая плечи Тони так сильно, что на мгновение ей становится даже больно. Тони прожигает девушку взглядом, рассматривая запрокинутую голову Шелби, её пухлые приоткрытые губы, обнажённую шею и приятную дрожь в её стройном теле; она хочет запомнить этот момент навсегда. Шелби неуверенно ищет во взгляде Тони что-то, чего девушка пока не может понять, будто она ждёт, как Шалифо что-то скажет; но та молчит, не понимая, как связать слова в какое-либо адекватное предложение. Тони с трудом сглатывает, игнорируя уже пульсирующий ком внизу живота и, поразмыслив секунду, выдаёт невнятные обрывки слов, которые смог собрать её мозг за всё это время: — Ну, это, конечно, было странно, — и, после и так неловкого начала, она продолжает, — я, пожалуй, пойду. И она мигом отходит от Шелби и тут же сматывается из ванны, не говоря больше ни слова, намереваясь сбежать с вечеринки сразу же, как только убедит в этом Марту. Сразу, как брюнетка заходит домой, она вновь проживает те самые воспоминания, понимая, что она, вроде как, выебала Шелби не только мозги, но и её саму, отчего она чувствует себя великим победителем, достойным медали и грамоты от самого президента. Это было всего на один раз, но, Боже, она уже знает, что никогда этого не забудет.глава первая
14 февраля 2021 г. в 17:26
Тони ненавидит Шелби Гудкинд, кажется, целую вечность; если честно, она даже и вспомнить не может, с чего эта ненависть началась: либо из-за какого-то непристойного высказывания о сексуальной ориентации Тони, либо из-за очередного возмущения о её чрезмерной лености или суетливости во время урока Истории. Возможно, дело вовсе и не в обидных фразах; может быть Тони просто ненавидела Шелби, безо всякой на то причины. Будто Шелби — самый прекрасный кандидат для беспричинной и колкой неприязни.
Тони переехала в Техас вместе со своей теперешней сестрой (Тони с ужасом вспоминает, как же долго происходил процесс подписания документов об удочерении) Мартой и её матерью, ещё когда ей было десять. Ей никогда не нравились здешние края, прежде всего из-за того, что она попросту сюда не вписывается. Тут существует и по-настоящему процветает лишь коммуна религиозных фанатиков: таких, как Шелби, как её придурковатый парень и её лучшая подруга, как участницы конкурсов красоты, а также гомофобные извращенцы, которые тоже, по неописуемому стечению обстоятельств, вечно вертятся вокруг Шелби и её парня. Марта, будучи настоящей душкой, имеет необыкновенный дар вписываться в любую компанию; к сожалению (или к счастью), Тони совершенно не такая, поэтому терпеть высказывания а-ля «да благословит тебя Господь» от Шелби она не намерена, отчего их обыденные пассивно-агрессивные перепалки зачастую превращаются в просто агрессивно-агрессивные. И Марта каждый раз пытается встать между своей лучшей подругой (уже сестрой) и девушкой, которая, по словам самой Марты: «настоящая очаровашка, но со своими странностями и причудами; в принципе, как и ты, Тони».
Тони, на самом деле, не до конца понимает, когда именно всё пошло наперекосяк. Всё превратилось в хаос настолько, что крики и оскорбления посреди школьной стоянки из-за какого-то группового проекта по Английскому стали нормой. Марта всё так же стоит между Шелби Гудкинд, ярой любительницей Бога, и перед Тони, у которой глаза застлала неимоверная ярость, подогретая мечтаниями о скорейшей расправе, потому что баскетболистка на целую тысячу процентов уверена, что придушит эту блондинку прямо здесь, на холодном асфальте у главного входа в школу.
— Тони, уходи, — грозно заявляет Марта, отводя её подальше от холодного и орлино-острого взгляда Шелби; и только беспокойство и дрожь в голосе Марты заставляют Тони разжать кулаки и мирно попятиться назад. — Ты же знаешь, что если тебя снова накажут за эти импульсивные выходки, то сразу же отчислят.
Тони прекрасно понимает паршивость данной ситуации; то, как эта солнечно-счастливая выскочка, озабоченная Иисусом и конкурсами красоты Шелби, может так легко завести и взбесить её. Иногда Тони действительно задумывается об этом (хоть она и обещает себе никогда не думать о Шелби), понимая, что Гудкинд — очередная фальшивка, не стоящая всей этой суеты и злости. И именно поэтому Тони кажется, что настоящая суть, всё же, таится глубоко внутри, неясная и неведомая, глубоко зарытая и запрятанная; и эта мысль не даёт ей покоя, множась и нерасторопно грызя задворки её разума. Она чувствует это каждый раз, когда Эндрю лапает Шелби в рекреациях школы; блондинка, в свою очередь, нелепо морщится и пытается оттолкнуть парня, потому, что она послушная христианка, которая ни в коем случае не должна показывать хоть малейшее сексуальное влечение к своему молодому человеку на людях. Она также чувствует это, когда Шелби прожигает взглядом её затылок на уроках Английского, где они, к сожалению, частенько вынуждены работать над некоторыми заданиями в одной группе. Но, больше всего это навязчивое и скоблящее о уголки черепа ощущение поглощает её именно тогда, когда Шелби проходит мимо целующихся её и Риган в той же самой школьной рекреации; и самое ужасное, что Шелби настолько отвратительно и противно от происходящего напротив, что она даже взглянуть в их сторону не может.
Они всего-лишь подростки, с начала учебы прошел только месяц, а это значит, что Тони ещё целых четыре семестра придется терпеть эту блондинку. Шалифо старается отгородиться и свести их общение к минимуму, насколько это вообще может быть возможно; Шелби, вроде как, хочет того же. И именно поэтому Тони недоумевает, когда замечает уже знакомый блондинистый высокий хвостик в толпе, на вечеринке по случаю дня рождения Фатин. Тони и Фатин частенько рассказывали оживлённой компании, как спали вместе, приплетая туда огромное количество алкоголя и развратных описаний их весёлых (и не очень) ночей; естественно, с Фатин иначе быть и не может.
Тони уверена, что сейчас, будучи на этой вечеринке, Шелби нарушает придуманный её отцом комендантский час семейства Гудкинд. Эндрю вновь тесно жмется к ней, опуская ладони на её худенькую талию и продолжая двигаться в такт музыке; от данного вида Тони ненароком вспоминает о Риган и жалеет, что они на очередном «перерыве» в отношениях. Эти недомолвки и постоянные временные расставания продолжаются уже на протяжении года; Риган слишком мила и хороша для неё, а их секс… лучший, который когда-либо был у Тони (не считая, конечно, того самого раза с Фатин), плюс, их чувства, вроде как, взаимны. Но, Тони даже вспомнить не может, что делать в таких случаях, ведь все её мысли заняты лишь только баскетболом, отчего она совершенно не в курсе, когда же всё же нужно начинать думать о себе.