***
Их второй раз случается уже у Тони дома. Марту впервые в жизни наказывают в школе, и её отработки выпадают на те три дня, когда мама Марты работает в ночь. И именно в это время Шелби решается заехать в гости, дабы помочь Марте с предстоящим экзаменом по математике. Тони даже не знает, что Шелби должна к ним прийти, пока не слышит громкий и протяжный звонок в дверь. Тони, находясь одна дома, с недовольным рыком встаёт с дивана и, добравшись до двери, резко открывает её, уставившись на неловко топчущуюся у входа блондинку. — Марти ещё не дома, — спустя несколько секунд, наконец, выдаёт Тони. — Она приедет только минут через сорок, если не позже. Шелби смотрит вглубь приглушённой прихожей позади Тони и на мгновение обдумывает услышанные слова. Тони знает от Марты, что Шелби живёт в десяти минутах езды, так что в возвращении домой нет абсолютно никакого смысла: — Думаю, тогда мне стоит подождать её здесь. Тони впускает девушку внутрь, прикрывая дверь и пятясь назад, в угол, наблюдая за тем, как Шелби проходит внутрь уютного дома, неловко присаживаясь на край большого дивана в гостиной. Она поджимает губы и, наконец, хоть как-то расположившись, начинает вытаскивать огромное число школьных принадлежностей из своего рюкзака. Она достаёт учебник, тетрадь и папку с альбомными листами, прежде чем замечает пристальный взгляд Тони на себе; Шалифо нервно откашливается и подходит к злосчастному дивану, располагаясь на противоположном от Шелби крае. До прихода Шелби брюнетка смотрела телевизор, где как раз крутили старые сезоны сериала «Glee». И, если сейчас Тони выключит телевизор, подымится с дивана и заберет свою пачку «Такис», удаляясь в свою спальню, она просто признает своё поражение перед только пришедшей блондинкой. Тони увеличивает громкость на пульте, и внимание Шелби автоматически переключается на включенный телевизор. Тони отчётливо слышит, как Шелби издаёт короткий, возможно даже игривый, смешок, но, когда дальнейшего разъяснения не следует, Тони решает сама узнать, в чём дело: — Что? Шелби будто сдерживает улыбку, но всё ещё боится смотреть Тони в глаза. Взгляд Гудкинд вновь возвращается к раскрытой на коленях тетради, и она говорит: — Просто, мне казалось, что ты не будешь смотреть такое. — Какое «такое»? — Ну, знаешь... песенки и пляски. Эти счастливые завывания и диалоги. Ты же всегда такая задумчивая и угрюмая. — Я не угрюмая, — отвечает Тони, будто оправдываясь. И, когда Шелби вопросительно вскидывает бровь, она усмехается, скрещивая руки на груди и облокачиваясь о спинку мягкого дивана. — Ладно, проехали, Шелби. — Я никогда не видела этот сериал, — внезапно заявляет Шелби, и Тони на мгновение думает, что это один из её способов разрядить обстановку. И, возможно, это лучшее, что они могут сделать, хотя бы ради Марты. Сидеть в тишине и покое, а не устраивать очередной скандал: — Хочешь «Такис»? Шелби сначала фыркает, а потом как-то забавно отмахивается и отрицательно качает головой: — Боже мой, нет. Эти чипсы отвратительны. Тони вновь садится на край дивана, резко поворачивая голову в сторону всё ещё неловко сидящей на краю блондинки: — Что ты сейчас сказала?! — Они как острые «Читос», только хуже. А ещё они очень вредные. — Ой, ты что, Мама? — Тони закатывает глаза, делая пару глотков из бутылки с водой, избавляясь от концентрированного привкуса чипсов на языке. — Ты хоть вообще когда-нибудь их пробовала? — Мне не приходилось. Бекка пробовала. — Ах, конечно, Бекка. Видимо, если она что-то говорит, то значит, это правда. — Ты и её решила возненавидеть без причины? — спрашивает Шелби, нотки сарказма считываются в каждом её проговоренном слоге, и Тони чувствует надвигающуюся бурю. Ну ладно, они хотя бы пару минут смогли продержаться без скандала. Позже она обязательно доложит Марте, что старалась. — У меня есть множество причин ненавидеть тебя, — заявляет Шалифо. — Взаимно, — Шелби сверкает зелёными глазами. Шелби совершает неосторожную и глупую ошибку, начиная спор, находясь с Тони наедине. Брюнетка считает себя уж чересчур нравственно честной и прямолинейной. У неё нет никаких проблем с упоминанием секса; но Шалифо знает, что никогда и никому о случившемся с Шелби не расскажет, не позволит испортить Гудкинд жизнь, донеся об этом её семье и друзьям. Но, пока рядом никого нет, Тони не намерена сдерживаться. — Знаешь, мне кажется, в последние несколько недель я уж слишком добра с тобой, — начинает она. — На самом деле, не только добра; больше. Отдавала тебе свои карандаши... — Шелби усмехается над этим, — старалась не ругаться с тобой в школе, а ещё... сделала тебе очень и очень приятно, — она так пошло тянет и акцентирует внимание на этом слове, что звук будто переходит в протяжный стон, отчего Шелби вмиг начинает суетиться, впопыхах собирать все свои вещи, пока её щеки краснеют подобно помидору. Тони, на самом деле, радостно удивляется данной реакции. Она ещё ни разу не упоминала об этом случае до этого момента; ей хватало мыслей о том, что они обе знают о произошедшем и хранят эти воспоминания внутри себя. Но, Тони действительно забавно наблюдать за тем, как же Шелби нервничает, боясь посмотреть Шалифо в глаза. — Ты что, динамишь Марту? — спрашивает Тони, изображая удивление, и Шелби, наконец-то, бросает на неё уже такой привычный пронзительный злостный взгляд, что Тони понимающе вздыхает. — Я думала, что ты ей поможешь. — Тест через неделю. Мы разберемся с заданиями как-нибудь в другой день. Тогда, когда мне не придется иметь дело... с тобой. — Ох, Шелби, не хочу тебя расстраивать, но тебе всегда придётся иметь дело со мной, — тычет Тони с дерзкой ухмылкой. — Я же прямо сейчас нахожусь в твоей голове, — Тони удивляется, но Шелби краснеет ещё сильнее, будто все сказанное Тони — абсолютная правда. Она тяжело сглатывает, берёт рюкзак в руки и уже почти выходит за дверь, пока Тони громко хохочет, хныча: — М-мх, не останавливайся, Тони! — и Шелби с неимоверной силой захлопывает входную дверь. Впопыхах забытые кошелёк и ключи от машины лежат на журнальном столике. Тони смиренно ждёт. Когда Шелби возвращается в дом, в её руках всё так же находится этот злосчастный рюкзак. Когда она тянется к кошельку и ключам, её щёки всё так же горят, и Тони на мгновение становится чересчур паршиво от произошедшей ситуации. А ещё она переживает за Марту: — Так, стой, погоди, — торопливо мямлит брюнетка, догоняя девушку у двери, прежде чем Шелби успевает уйти. Шелби поворачивается на звук и наконец-то смотрит прямо Тони в глаза. — Извини, я переборщила. Тебе стоит остаться, ради Марты. Я больше ни слова не скажу. К глубокому удивлению Тони, это работает. Тони возвращается к дивану, присаживаясь на то же самое место, и Шелби опускается следом за ней, молча разбирая содержимое своего рюкзака... снова. После, она как-то нелепо ерзает и неловко опускает руки на свои колени; её взгляд бегает от телевизора к открытому учебнику. И теперь, когда они, вроде как, слегка упомянули эту тему о сексе, Тони не может отвертеться от нахлынувших мыслей о Шелби: то, как она дрожит под ней, сладко стонет ей в ухо, на громком выдохе шепчет её имя... — ... Ау-у?? — она слышит голос Шелби будто издалека, из другой реальности, изо всей силы пытаясь вернуться разумом в гостиную. Кажется, прошло около пары минут. — А? — Шелби смотрит на неё как-то странно, отчасти обеспокоено, и Тони смущается, думая о том, что Гудкинд вдруг смогла прочитать её мысли. — Я спросила: «можем ли мы посмотреть что-то другое»..? Тони мигом устремляет взгляд на телевизор, где Курт и Блейн отстраняются друг от друга после страстного поцелуя, и что-то в выражении лица Шелби ломает её, и ей становится безумно тошно из-за лицемерия Шелби. Все её убеждения о том, что Шелби действительно ничего не имеет против Тони и её ориентации куда-то испаряются. Ну, или она просто выдумывает. В прочем, какая разница, она и так уже завелась ни на шутку. Тони тут же выключает телевизор, отбрасывает пульт куда-то в сторону, а затем двигается в сторону Шелби, резким движением закрывая учебник, лежащий на её коленях. — Что ты...? — всё, что удаётся выдавить Шелби, когда Тони хватает её за шею и целует. Шелби пребывает в ступоре пару секунд, а потом изо всех сил пытается притвориться, будто ей это не нравится. Вскоре, отбросив всё это детское отрицание, она прижимается к Тони ближе, углубляя поцелуй; Шелби водит руками по телу Тони, зарывается пальцами в её волосах. И, чёрт возьми, Тони вновь чувствует себя грёбанной победительницей, ведь велика вероятность, что Шелби всё-таки лесбиянка. А может и нет, но Тони уверена на все сто процентов, что она точно что-то ото всех скрывает; ото всех, кроме Тони. Девушка проводит ладонями по талии Шелби, и, после нескольких секунд горячих поцелуев, останавливается на бёдрах, дабы понять, как себя чувствует по поводу всего этого Шелби. Она ждёт, и, когда из Шелби вырывается что-то похожее на возбуждённый рык, пока она сама слегка раздвигает свои колени, Тони не сдерживается и тихо матерится прямо блондинке в губы. Шелби настолько податлива, осторожна и совершенна во всех аспектах, что у Тони крышу сносит. Секс у них был только одиножды, но Шелби уже такая чувственная в её руках, переполненная желанием и ноткой похоти. Тони как раз считает себя своего рода развратницей, ведь вспоминает о Риган она только сейчас, тут же тихонько отмахиваясь и переубеждая себя, ведь они снова в ссоре, и то, что сейчас происходит у них с Шелби, нельзя посчитать за измену. В груди Тони разливается тепло от получаемых ощущений и тихих звуков Шелби, которая всеми силами ухватывается за шею Тони, целуя её так горячо и желанно, что Шалифо задумывается о том, что, возможно, Шелби тоже отчасти похотлива, что, на самом деле, возбуждает её ещё больше. И самое прекрасное в этом то, что возбуждает блондинку только Тони, и, Боже, это так горячо. Тони теперь нависает над Шелби, блуждает пальцами под её футболкой, чувствуя, как время от времени Шелби отстраняется от поцелуя только для того, чтобы набрать побольше воздуха в легкие, в это время тихо охая прямо в приоткрытые губы Тони. Шалифо отталкивает журнальный столик ногой, а затем соскальзывает прямиком на пол, усаживаясь на колени. Шелби широко распахивает глаза в недоумении. — Если хочешь, — Тони отвечает на невербальный вопрос, и Шелби с трудом сглатывает, приподнимаясь и стягивая с себя шорты. Тони умело прижимает Шелби бедрами к краю дивана, помогая блондинке поспешно избавиться от нижнего белья. Шелби вдруг кажется такой смущённой и забавно застенчивой, когда Тони добавляет, — ложись. Фатин слишком много болтает, а сплетни и секс — две её самые любимые темы для разговоров, поэтому Тони в курсе, что в кругах Фатин у Шалифо, вроде как, неплохая репутация в такого рода ублажениях; но, что-то подсказывает Тони, что до Шелби эта информация никоим образом не доходит. Именно поэтому брюнетка внимательно наблюдает за тем, как Шелби запрокидывает голову и ударяется о спинку дивана, как наманикюренные ногти тут же вжимаются в вельветовые подушки, когда Тони впервые пробует её на вкус. Гостиная тут же заполняется томными и хриплыми стонами, и, Боже, это сразу же становится одним из любимых звуков Тони. И сейчас Тони начинает замечать приятные закономерности, основываясь на эти два раза, которые у них были. Шелби не шумная, но и не молчаливая; она умеет контролировать громкость издаваемых звуков, будто уже по сложившейся привычке, даже в дымке стараясь отдавать отчёт своим действиям. Она тихонько и сдавленно скулит, будто иногда остерегаясь того, что их могут услышать, когда горячий и влажный язык Тони проталкивается внутрь неё. Тело Шелби порой покрывают мурашки, иногда девушка начинает подрагивать, но это не значит, что она близка к пику; просто всё, что она сейчас чувствует, сводит её тело с ума. Она не агрессивна; но, когда ей нужно больше, она начинает подаваться бёдрами сама, насаживаясь и требуя, скуля и хрипя громче обычного, в это время аккуратно зарываясь пальцами в волосы сидящей между её ног Тони. Шелби больше реагирует на напор, нежели на скорость, а ещё она любит, когда Тони тоже издаёт какие-либо звуки. Особенно, если она что-то говорит. — Ты чертовски прекрасна на вкус, — хрипло говорит Тони, будто с маленькой ноткой упрёка, потому что, естественно: у идеальной Шелби Гудкинд обязательно должна быть посланная небесами такая же идеальная вагина. И, едва она вновь прикасается к Шелби, как девушка напрягается, громко ахает и содрогается в последний раз, кончая и не выпуская запутавшиеся в волосах Тони пальцы. Когда Шелби успокаивается и снова может внятно соображать, Тони тянется к её телефону на кофейном столике и, увидев дисплей, еле сдерживает лучезарную и гордую улыбку; она поворачивается в сторону Шелби, смотря на неё снизу вверх. Блондинка смотрит на неё в ответ, всё ещё тяжело и измученно дыша. Тони вновь тянется к внутренней стороне бедра Шелби, оставляя там краткий влажный поцелуй, будто морально готовя блондинку к продолжению, пока Шелби слабо и тихо выдаёт: — Погоди, а Марта... — Будет тут ещё нескоро, Шелби, — прерывает Тони, ещё шире раздвигая перед собой стройные ноги. — Поздравляю, ты продержалась целых четыре минуты! — Что?? — Шелби будто в прострации, и Тони уже заливисто смеётся, возвращаясь к делу, и фраза Гудкинд плавно переходит в сладкий стон, пока её рука вновь зарывается в чужих волосах, ещё нежнее, чем в предыдущий раз; и Тони изо всех сил старается не думать о том, как же это на самом деле завлекательно. Это не может повториться. Ей же ведь даже Шелби не нравится. Третий раз происходит всего-лишь спустя неделю игнорирования друг друга, когда заболевает школьный физрук, и класс Тони временно совмещают с классом Шелби. Обычно мало кто принимает душ после занятия, особенно, если физкультура стоит последним уроком. Тони собирается уходить, но Шелби так внимательно и выжидающе смотрит на неё, а затем и вовсе, будто специально, задерживается в раздевалке, когда их одноклассники уходят домой, что что-то подсказывает Тони, что ей стоит остаться. Как только в раздевалке девушки остаются наедине, Шелби хватает брюнетку за запястье и тащит её в душ, попутно снимая с неё одежду. Именно сейчас они впервые видят друг друга полностью обнажёнными, стоя под горячей струёй воды, и Тони изо всех сил сдерживается, чтобы не закричать о том, как же Шелби прекрасна. Она сглатывает образовавшийся в горле ком и прижимает блондинку к холодной кафельной стене, ощущая, как Шелби ахает, чувствуя чужую коленку между слегка раздвинутыми ногами, и начинает в такт медленного и томного поцелуя двигать бёдрами Тони навстречу, постепенно ускоряясь и позже кончая, запрокинув голову. Тони отчаянно игнорирует стеснительные просьбы Шелби о желании прикоснуться к Шалифо в ответ, и она, кряхтя, падает на колени, раздвигая бёдра Шелби руками. Они почти не разговаривают, и, когда Шелби кончает во второй раз, она невольно выкрикивает имя Бекки. Было бы это с какой-нибудь другой девушкой, она бы обиделась, но на этот раз она еле сдерживает смех, кривя забавную гримасу от неожиданности. Шелби поспешно исчезает из душевой кабинки и даже не прощается, и Тони понимает, что теперь она знает, какой же у Шелби самый большой секрет. Ей требуется немного времени, чтобы осознать факт того, что Шелби нравятся девушки, и не только потому, что Тони делает ей приятно, потому что она в этом хороша. От понимания всей ситуации, Шелби в голове Тони становится ещё более сексуальной. Но, Шалифо всё же приносит в школу пакетик с землей и высыпает его содержимое прямиком в шкафчик Шелби, после того, как блондинка не заступается за неё, когда Эндрю злостно называет её «лесбухой». И, честно говоря, вместо извинений, гораздо приятнее было бы простое человеческое «спасибо», потому что фраза: «а я твою девушку трахаю, чувак» — самая лучшая и выигрышная ответка во всём мире; но Тони просто ругается с ним, лезет в драку и чувствует, как Марта крепко держит её за руки, чтобы Тони в очередной раз не ударила стоящего напротив парня. Кстати, точно такая же шутка с землей в шкафчике была разыграна над двумя персонажами сериала «Glee», в той самой серии, которую они смотрели дома у Тони; так что Шалифо знает наверняка, что Шелби в курсе, кто это сделал. Хотя, это же очевидно, кто виновник сие «пранка». У Шелби, кроме Тони, больше нет врагов. Четвертый раз случается почти через месяц, после того, как Тони возвращается домой, яростно хлопая дверью после их очередного скандала с Риган, опять-таки по поводу её проблем с неконтролируемым гневом. Шелби болтает с Мартой, и обе девушки видят, как Тони прошмыгивает мимо, открывает дверь своей комнаты, позже так же сильно хлопая ей, как и входной. — Не хочешь проведать, как она? — она слышит обеспокоенный голос Шелби через стенку, пока падает лицом на мягкую подушку. — Да там как обычно проблемы с Риган. Пусть остынет сначала, — кратко отвечает Марта. Через часик Шелби говорит, что ей срочно нужно домой, и через несколько минут после её ухода Тони слышит краткий стук в оконное стекло; Шелби смущённо краснеет и тихонько улыбается, когда Тони подходит к окну, открывая его: — Какого хрена ты здесь делаешь? — встревоженно спрашивает Тони. — Я тут подумала, что ты, может быть, нуждаешься в компании, — тянет Шелби, всё ещё смущённо улыбаясь, будто предлагая посидеть вместе и попить чайку. Шелби кончает, уткнувшись куда-то в шею Тони, горячо дыша, дабы Марта не услышала её стонов. И, как только Тони выходит из неё, Шелби по-собственнически хватает Тони за тонкие запястья, нависая над девушкой и крепко целуя, будто пытаясь хоть на разок украсть у Тони бразды правления. Но Шалифо сильнее её, она легко высвобождается из хватки Шелби, отчего блондинка расстроенно скулит, прикусывает её нижнюю губу и царапает бёдра Тони сквозь спортивные капри, рыча: — Я тоже, блин, хочу сделать тебе приятно. От её слов, губ, рук и вздохов моментально бросает в жар, а узел внизу живота затягивается настолько, что игнорировать его никак не получается; но Тони нервно сглатывает и терпит до последнего: — Зачем? Чтобы ты смогла представить, как делаешь это с Беккой? — спрашивает она, уже заведомо зная, что данная тема тут же заставит Шелби уйти; спустя несколько секунд выражение лица блондинки меняется, и она уже ищет свою одежду, разбросанную по комнате. Тони лежит на спине, уставившись в потолок, и думает о Риган, которая бросила её уже в десятый раз, когда Тони случайно задела её локтем после драки с какими-то парнями, которые уж слишком сильно напомнили ей Эндрю и его шайку друзей. Она думает и о Шелби тоже; о том, как, наверное, паршиво, влюбиться в лучшую подругу, заведомо зная, что она никогда не разделит твоих чувств. Тони задумывается о том, что бы было, будь она влюблена в Марту, и потом сразу же представляет, как тонет в море девушек, таких, как Фатин, в надежде забыться. Ей требуется около тридцати секунд, чтобы понять ироничность данных мыслей. Им обеим не особо повезло в любви, считает Тони, но, кажись, Шелби прекрасно разобралась, как с этим бороться и как от этого отвлечься. Только вот зачем это всё Тони, она до сих пор понять для себя не может; она не получает никакой выгоды от секса с Шелби. И всю оставшуюся бессонную ночь она размышляет, почему же она всё ещё продолжает заниматься всем этим с блондинкой.глава вторая
16 февраля 2021 г. в 09:51
Это затягивается далеко не на один раз.
Шелби избегает Тони, даже в её сторону не смотрит уже на протяжении двух недель, не говоря уже о том, чтобы поговорить с ней, и Тони, если быть честной, пребывает на седьмом небе от счастья от такого расклада. Это же так прекрасно, и именно так, как Шалифо себе и представляла: Шелби всё ещё ненавидит её, и Тони, в свою очередь, также ненавидит Шелби, вот только теперь между ними есть один неимоверно важный секрет, и Тони видит, как это ломает Шелби, как рушит весь её мир из условностей и глупых правил. И самое прекрасное, что это произошло не с какой-либо другой девушкой, а именно с Тони. Невооружённым взглядом видно, как Шелби теперь не всё равно, отчего у Тони голова идёт кругом.
Она действительно на седьмом небе от счастья, особенно когда они снова мирятся с Риган, и их примирительный секс, как обычно, самый лучший.
Затем, спустя примерно две недели, Риган внимательно наблюдает за тем, как Шелби, Бекка, Эндрю и остальные участники «Братства Христианских Спортсменов» их школы проводят импровизированное собрание прямо в школьном кафетерии, и, тихонько откашливаясь, спрашивает вдруг из ниоткуда:
— Как думаешь, у них в компашке вообще есть геи или лесбиянки?
Тони заметно вздрагивает и ненароком останавливает свой взгляд на стоящей и оживленно жестикулирующей Шелби; Эндрю слегка придерживает её за талию, пока она что-то объясняет внимательно слушающей Бекке. Она выглядит счастливой.
— С чего ты вдруг задалась таким вопросом? — спрашивает она, и Риган пожимает плечами.
— Просто представь, какой же это пипец. У них у всех, наверное, как и у Шелби, такие же поехавшие родители. Я бы всю жизнь просидела в шкафу, — она говорит это так монотонно и пусто, отчего Тони ненароком задерживает дыхание.
— Оу, ну да, это ужасно, — соглашается Тони и отчаянно пытается отвести взгляд от Шелби, перестать думать о Шелби, о похоти и желании в её глазах, когда Тони впервые вошла в неё, о её постоянных отказах Эндрю в тактильной близости, о чём раньше Тони думала, как об очередной заповеди христианства.
И что-то внутри Тони говорит ей, что Шелби действительно может быть лесбиянкой. Ведь лесбиянки тоже могут быть чересчур женственными, длинноволосыми блондинками, христианками из Техаса, участницами конкурсов красоты со строгими родителями, которые регулярно проводят служения и Библейские чтения в церкви; но, в то же время, эти качества относятся сразу к одной единственной Шелби. Тони, если честно, никогда не думала, что у них есть что-то общее, даже если говорить о сексуальной ориентации; Шалифо приходит к выводу, что случившееся на дне рождения Фатин — это лишь импульсивная выходка от пьяной в хлам Шелби, которая решила немного пошалить, или же растворилась в этом моменте сексуального напряжения и желания. А, может быть, Эндрю всё-таки учудил что-то с Беккой, отчего Шелби просто нужна была любая жертва, которая поможет ей ощутить это на себе; почувствовать себя желанной.
Как уже можно понять, Тони не сразу решает остановиться на том, что Шелби, на самом деле, «замученная своей семьей и их верованиями закрытая лесбиянка», и всё потому, что она же, вроде как, ненавидит Шелби; настолько, чтобы отчаянно не видеть в ней жертву.
Она пытается стать помягче и подобрее, на всякий случай, если это всё-таки правда. Когда на уроке Английского у Шелби ломается карандаш, Тони, пару секунд порывшись в своём пенале, подаёт свой первый попавшийся Шелби, опуская его ей на уголок парты. Тони внимательно наблюдает, как карандаш медленно скатывается по парте и падает Шелби на колени; Гудкинд безумно смущена, в её взгляде проглядывается стыд, что заставляет Тони поёжиться.
Когда Марта украдкой напоминает, что планирует встретиться с Шелби ближе к вечеру, и что блондинка заедет за ней на своей машине, Тони сначала отмалчивается, а потом даже выходит с Мартой на улицу, к дорожке у дома, ожидая приезда девушки. Они хотят посмотреть какой-то фильм, и, когда Марта мимолётно берет на себя инициативу и по-глупости решает пригласить Тони присоединиться к ним, Шелби слегка хмурит брови и нервно откашливается, отчего Тони быстро отказывает и, попрощавшись с Марти, возвращается домой.
Она пытается быть помягче, действительно пытается. Но Шелби даже не удосуживается сделать то же самое. Одна неделя быстро сменяется другой, и Шелби, кажется, сейчас искренне счастлива в объятиях Эндрю, громко хохоча с его дурацких шуток, целуя его по своей инициативе, даже с какой-то долей страсти, у всех на глазах в школьной рекреации. Тони даже задумывается на мгновение, что Эндрю перестал ей изменять, и что они теперь счастливы вместе.
Вскоре Тони и Шелби вновь вгрызаются друг другу в глотки, язвят и спорят, но больше не кричат. Тони чувствует своё явное преимущество и силу над Шелби (и, Боже, блондинка тоже это чувствует). Она обвиняет Тони в нарисованном непристойном рисунке на крыле её машины, на что Тони выдает тихое: «Это была не я» — хоть это и была она, и глаза Шелби вспыхивают с новой силой, и она так зла, она так хочет начать очередной скандал, но Тони просто нахально улыбается ей, наклоняет голову вбок, будто с издёвкой, отчего Шелби ничего не остаётся, кроме как сжать ладони в кулаки и, пыхтя, убраться прочь, подальше от брюнетки.
Тони смотрит Шелби вслед и невольно разглядывает её формы, пытаясь подавить в себе похотливые мысли и воспоминания; Тони боится себе в этом признаться, но теперь она видит в Шелби нечто уж слишком сексуальное, ведь Шалифо знает, как именно выглядит блондинка в момент пика своего возбуждения. Как личность и человек она всё ещё паршива и черства, но да, Шелби горяча в своей томности, напряжении и терпении, и, даже если Тони сейчас с Риган, вечерами, уже перед сном, Шалифо мечтает именно о Шелби, такой податливой и возбужденной, полностью подчиняющейся напору и движениям брюнетки. Также она думает о её длинных стройных ногах в этих чёртовых шортах, которые она носит, будто не снимая, о её вздымающейся груди в этом пёстром бюстгальтере, о том, как бы Шелби отреагировала, если Тони бы просто прижала её в какой-нибудь подсобке, страстно впиваясь в...
Короче говоря, Тони в любом случае выходит из данной ситуации абсолютной победительницей (именно поэтому она и ответила на поцелуй тогда, в ванной). Даже, если эта своеобразная война с Шелби никогда не закончится, Тони всё равно знает, что победа за ней; у неё всегда будет своего рода преимущество. Так что, теперь у Тони нет никаких причин снова приближаться к Шелби, к её гомофобным друзьям и семейству, просто потому, что все сражения, будущие и настоящие, уже выиграны.