Я ненавижу тебя, Серкан Болат!

« — Селин, ты выйдешь за меня?», эти слова отражались эхом в моей голове вот уже целых 30 минут, я его поцеловала, а этот сделал предложение другой. Я не смогла сидеть спокойно дальше и тут же на ватных ногах побежала куда глаза глядят, когда очнулась, была у дверей дома, что подарил нам ещё совсем недавно столько приятных моментов. Там где мы должны были провести с Серканом Болатом первую брачную ночь, и там где провели страстное примирение. Он не помнит это, не помнит этот дом, не помнит меня. Я открыла дверь ключом, что он подарил мне после нашей настоящей помолвки, говоря, что я могу даже до свадьбы приходить к нему в любое время дня и ночи и зашла. Здесь я не была с момента его пропажи, когда приехала забрать Сириуса к себе. Скоро этот дом перестанет быть моим. Станет домом госпожи Селин Болат, как и дом что находится в Италии, в котором я, так и не успела побывать. Всё что Серкан дарил мне, теперь принадлежит ей, как и он сам, хотя один его подарочек навсегда останется со мной, я приложила ладонь к животу, наше примирение в тот день дало свои плоды. Как мне сказал вчера доктор, которого вызвал Серкан, после того когда я упала в обморок при виде его. Живого и невредимого, как мне казалось тогда. По моим щекам текут слезы, я их даже не пытаюсь стереть, смысла просто нет, хоть и понимаю, что эта ситуация может плохо сказаться на ребёнке. Я прошла в спальню и упала кровать, которая все ещё пахнет им, даже после стольких месяцев пахнет им. В доме Болатов, госпожа Айдан каждый день меняла постельное белье, в ожидании сына, теперь понятно почему, она все ждала, когда он наконец осмелиться и вернётся. Но здесь на нашей территории, я оставила все так как есть, чтобы он пришел и увидел, что его ждут и ничего не меняют, что все так как он и запомнил. Как оказалось зря, потому что он ничего не помнит. Мой телефон разрывается от звонков и сообщений, но я не хочу сейчас ни с кем разговаривать и видеть тоже. Всё кто был мне дорог, предал меня. Никто не попытался ему рассказать нашу историю, нашу любовь, хотя все были свидетелями, в тот момент, когда он делал предложение другой. Они просто стояли и молчали, принимая эту новость. Принимая Селин. Айдан, та, кто говорил, что хочет, чтобы я называла её мамой, молчала все это время, молчала о том, что он жив и что он находиться в компании другой, живёт с другой и еще не известно, что делает, то же самое другой. Я ведь и правда была уже готова назвать её мамой, ведь думала, что она любит меня, думала, что хоть кто-то на моей стороне, что хоть кто-то верит, в то, что Серкан жив. Всё эти месяцы она лгала, смотря мне прямо в глаза. Единственное светлое пятнышко в семье Болатов это, мой Сириус. Пёс, даже несмотря на возвращение хозяина, остался со мной, чуя, что с Серканом что-то не то, что тот изменился. — Твой папочка не тот робот, каким был в нашу первую встречу, он испортился ещё сильнее. Моего любимого Робота Болата больше нет. Твоего папы больше нет. Есть только оболочка, без души и сердца, но с новой невестой. — топот в коридоре, разрушил тишину, что стояла во всем доме. Я быстро вытерла слезы и села на кровати, и сразу же встретилась с безжизненным и пустым взглядом серых глаз. — Что ты тут делаешь, разве ты не должен праздновать со своей невестой? — Это я должен спросить, что ты делаешь в моем доме. Откуда взяла ключи? — Взломала, украла, думай как, хочешь, ты ведь все равно мне не поверишь, смысл пытаться? — Ладно, упустим этот инцидент. Ты сейчас только что, говорила с кем-то, про какого-то папочку, не объяснишь? — А тебе не все равно? То, что я говорила, было не для твоих ушей явно. Ты не имеешь к этому разговору отношение. Как ты там сказал вчера, ах да, «если я этого не помню, то этого не было», вот и дальше придерживайся этого. Тебе на меня наплевать, пусть так и будет дальше. Я сильная, я справлюсь. А ты вспомнишь все и потом будешь жалеть, но только вот мне уже будет наплевать. Я забуду тебя, начну жить сначала. Надену на кого-нибудь другого наручники, подарю целый мир, нарисую иллюстрации к его любимой книге, покажу, как лучше унять стресс с помощью лимона, позволю застегнуть ему молнию на платье, и подарю цветок, который он будет хранить, как самое дорогое сокровище и подарю себя, позволю ему себя касаться, сделаю массаж, спою песню, останусь ради него и не поеду в Италию на учёбу. Стану его «Девочкой Феей», «Клубникой», «Жизнью», «Любимой» и «Звездой». Стану мамой, его двух детей, стану его женой. А тебя забуду, как страшный сон. — С каждым словом я била его кулачками по груди, рыдая навзрыд, смотря в полные боли и сочувствия глаза. Первые его эмоции, за эти два дня. — Эда… — Что Эда, что? Знаешь, Серкан, эти два месяца я боролась за тебя, за мысль о том, что ты приедешь, что ты живой. И что я вновь скажу, как люблю тебя, что ты моя жизнь, ты моя душа, ты моё все. Но сейчас, я скажу тебе только одно. Я ненавижу тебя Серкан Болат! — В один миг, Серкану стало плохо, он начал терять равновесие, и чуть не упал на пол, я едва его поймала и смягчила падение тем, что мы упали на кровать. Я тут же забыла все, что сказала ранее. — Серкан, очнись. Умоляю тебя любимый, открой глаза. Нашему маленькому Серкану нужен папочка, мне нужен мой Серкан. Прошу, открой глаза. Спустя пару минут, он, наконец, очнулся и его взгляд стал таким, как прежде. Взглядом полного любви, только вот мне сейчас на это было наплевать. — Эда… Что ты только что сказала? Какой ещё маленький Серкан? Неужели ты… Неужели, я скоро стану… — Да, ты станешь скоро отцом, но это не отменяет тот факт, что ты выбрал её. Ты променял меня на Селин. Унизил перед толпой наших знакомых, растоптал мою любовь к тебе. Ты даже не хотел вспоминать о нас, о наших чувствах. Тебе важна была только Селин, вот и иди к ней. Иди. Ты просил меня, оставить тебя в покое, вот получай. Ты свободен. — Я сняла кольцо и кинула в него. — А что если я этого не хочу? Не хочу, чтобы ты оставляла меня? — А ты больше не имеешь права мне указывать и приказывать Серкан. Я больше не твоя игрушка, которую захотел, забыл, захотел, вспомнил и она тут же броситься к тебе в объятия. Я не Селин, которую ты можешь вернуть по одному звонку. — Любимая, прошу послушай… — Не называй меня так больше, потому что стоит тебе это сказать, как я вспоминаю, тот момент, что произошёл час назад, когда после поцелуя, в который я вложила всю любовь к тебе, как в тот наш первый, ты выбрал её. Ты обещал мне, обещал вернуться. Обещал влюбиться меня сотню раз, если переродишься. Но когда это случилось, ты позвонил ей. Ей позволял себя трогать, ей позволял тебя обнимать, и говорить «Любимый», я уверена, если бы это она надела на тебя наручники, ты бы и этому был рад. А сейчас прости, но я спешу, завтра с Мело отправлю тебе документы о переводе акций тебе, как ты и хотел, и на этом все. Я уезжаю. Дениз давно звал меня в Италию, да и учёбу я теперь в состоянии оплатить сама, наконец закончу и начну жить сначала. — А как же ребёнок? — Как родится оповещу тебя, и не буду противостоять вашим встречам, но на этом все. Совет вам и любовь. — Дениз, ты будешь с ним? — А разве я не имею права быть счастливой, не имею права быть с тем, кто всегда поддержит меня, поймёт и не предаст? Прощай Серкан Болат. Стоило мне сделать пару шагов к выходу из комнаты, как тут же услышала звук защелкивающихся наручников. — Я не отпущу тебя Эда Болат, можешь, бить меня, кричать, перевернуть вверх дном весь дом, можешь даже убить, но я навсегда буду прикован к тебе. Буду молить о прощении, буду говорить, как сильно люблю тебя, как рад, нашему ребёнку и как горжусь твоими успехами. Я не подпишу тот клочок бумаги о передаче акций мне, потому что ты прекрасно справляешься с ролью хозяйки холдинга, Сириуса и моей. Ты моя госпожа, а я твой раб. Я сделаю все, что ты попросишь, все, кроме как отпустить тебя. Это единственное в чем я бессилен. Я люблю тебя Эда Болат, и ничего этого не изменит. Поэтому прямо сейчас мы поедем в ЗАГС и я стану твоим навеки, слава Аллаху у меня там есть знакомые, которые тут же нас распишут.