Выдержка из дневника

      Было поздно, шумно, пьяно и весело. Так бывало нечасто. Пела гитара, разговаривали люди, шутили, смеялись, плакали. Мы умеем собирать компании, которые гуляют как в последний раз, но разносят не квартиру и даже особо не чудят, но выворачивают наизнанку себя самого, обнажаются, и от этого тебе кажется, что такого разгула ты никогда не видел и вряд ли ещё увидишь.       Наш извечный гость сидел, захмелевший и немного осипший, пил крепкий алкоголь, чтобы восстановить голос и курил, чтобы сердце не остановилось.       Я устроилась чуть выше, так чтобы он оказался ко мне боком, практически трезвая, ведь мой организм не воспринимает алкоголь всерьёз, будто насмехаясь над токсикологией и неврологией вместе взятыми. Мой парень был пьян, сидел в другом углу и что-то пытался играть. Получалось скверно, и как-то нервно. На меня он не обращал никакого внимания, ведя лирично-меланхоличный разговор с задорной толстушкой. Я усмехнулась.       Как по-разному можно не глядеть на человека. Кто-то просто не смотрит на тебя, кто-то смотрит, но не видит, кто-то смотрит, но видит не тебя. Наш гость старательно избегал смотреть на меня.       Усмехнувшись ещё раз, я закинула ногу ему на колени. Он состроил шуточно-недовольную гримасу.       - Ой, я что, помешала? Тогда мне очень стыдно! - так как вторжение в личное пространство было оставлено без внимания, я стремительно развила успех закинув вторую.       В этой компании все рано или поздно становились безумно тактильными людьми, откидывая личное пространство для других людей и ситуаций. Обнимания, поцелуи, танцы, всевозможные толчки-щипки-шлепки-поглаживания использовались постоянно. Сесть к кому-то на колени, потому что не хватило стула или просто здесь удобнее? Запросто. И я была одним из форвардов этого тактильного безумия.       Поэтому со стороны всё было более чем просто. Просто рядом, просто так удобнее, просто всем нам хочется чувствовать человека. Это даёт ощущение, что ты не один, а значит всё хорошо.       И всё же, он старался не смотреть на меня. Сегодня люди вскрывали маленькие тайны, разморенные атмосферой доверия и винных паров. Не было ничего обычного в нежности, с которой он поймал мою ногу. Не было ничего обычного в том, как я прикасалась к его шевелюре, чтобы "подразнить". Просто он не смотрел на меня и курил, а я старательно участвовала в общем разговоре.       Когда я наклонилась, чтобы что-то шуточное шепнуть гостю на ушко, а вместо этого неожиданно даже для себя аккуратно прикусила мочку, он повернулся и сокрушенно сказал:       - А я что? Я тучка. Я тучка-тучка-тучка. Что-то из песен сегодня закажешь?       - Я всегда заказываю одно и тоже, тебе скоро надоест, - я наклонила голову набок, ловя его реакцию. Выбранная мною песня была тяжёлая морально для него, для меня, но любима мною беззаветно.       - А я её уже играл, - довольный, что подловил меня, сообщает гость. - Пока ты бегала. Я же предупреждал, чтобы ты не уходила.       Обидно, песни он не повторяет. Хотя я с удовольствием послушаю что угодно из его репертуара.       - Ну что поделать, давай грустненькое и не очень громкое, а то времени уже много.       Он подстроил гитару.       Это был второй гитарист, который по моей просьбе нарушил своё правило на одну песню. Ту самую, которую исполняют не на металлических струнах, а на искалеченных душах и нервах, смотря прямо в сердце, игнорируя оболочку.

***

      После песни я задала вопрос молча, глядя ему в глаза.       - Я что? Я просто тучка. Эй, девочки - обернулся он к пришедшим на звуки гитары. - Что спеть? Не знаете? Ну хоть грустненькое или весёленькое?       Как можно так по-разному не смотреть на человека? Я мельком взглянула на своего парня. К ним с толстушкой присоединился кадрящий её паренёк, и казалось, что троица поглощена шутливой беседой.