Война света и тьмы

      Очнувшись, Леголас почувствовал, что лежит на мягкой и удобной кровати, укрытый тёплым одеялом. Он лежал на животе, повернув голову набок. Очевидно, кто-то расположил его так, чтобы не давить на пульсирующую от боли спину.       Болеутолящие травы Эсфена, по всей видимости, перестали действовать, потому что сознание прояснилось, а боль стала острой. Вскоре воспоминания нахлынули на него, и он резко поднял глаза.       Яркий свет ослепил его глаза, вынуждая снова зажмуриться. Застонав, он прижался лицом к подушке. Движение разбередило рану на спине, вызывая стоны боли.       - Леголас? – Взволнованный голос Кириона тихо прозвучал рядом, и вскоре рука брата мягко легла ему на плечо, слегка надавливая, заставляя его лежать неподвижно. Очевидно, тот знал, где находится его рана.       Голос Кириона доносился с другой стороны, поэтому он повернул голову, постепенно открывая глаза. По мере привыкания глаз к свету очертания брата стали отчетливыми. Он сидел на стуле рядом с его кроватью и обеспокоенно смотрел изумрудными глазами.       - Здравствуй, брат. – Тихонько сказал Кирион и пододвинулся вперёд, чтобы протянуть руку и убрать несколько выбившихся прядей волос Леголаса за ухо. – Как ты себя чувствуешь?       - Как будто поработал мишенью для Груинора по отрабатыванию навыков рассечения…, – пробормотал Леголас хриплым голосом. – А ты как?       Кирион усмехнулся, беспокойство в его глазах сменилось весельем. – Я чувствую себя прекрасно, спасибо, – тихо сказал он. – Постарайся не двигаться. Эсфен велел мне следить за тобой. К тому же можешь разбудить дочь, если не будешь слушаться. Она только что уснула.       - Малиэль? – прошептал Леголас и повернул голову в противоположную сторону, действительно увидев рядом с собой дочь с расфокусированным во сне взглядом. Малиэль спала, слегка вытянув руки вперёд, едва касаясь его, как будто, засыпая, она держалась за его руку через одеяло.       Обернувшись к Кириону, он тихо спросил, – Как долго я был без сознания?       Кирион пренебрежительно махнул рукой. – Не так уж долго. Ты потерял сознание прошлой ночью, а сейчас чуть больше полудня. Фанес оставалась с тобой всю ночь, но сейчас она притворяется, будто ты ещё не вернулся с задания. Мы с Хитель по очереди присматривали за тобой и Малиэль с самого утра.       - Что происходило во Дворце, пока я был без сознания? – устало спросил Леголас.       - Фанес рассказала придворным дамам, что Малиэль вчера вечером повредила руку, тем самым объясняя причину посещения Эсфеном и Королём ваших покоев, а также приёмов пищи наверху, а не в трапезном зале. Видишь ли, когда твоя дочь вчера вечером прибежала в кабинет Ада, у неё по рукаву расплылась твоя кровь. Также насколько мне известно, Гурон сегодня ночевал в Штабе. Похоже, он всё ещё охраняет его от преследователей. Всё это даёт тебе возможность в течение пары дней прийти в себя, чтобы потом делать вид, будто ты не ранен, и ничего не случилось.       - Отлично. – прокомментировал Леголас с усталой улыбкой и закрыл глаза. – Кто придумал этот гениальный план?       - Ада и Фанес спланировали его поздно ночью. Малиэль сказала мне, что Ада сам планировал ухаживать за тобой, но Фанес выгнала его, сказав, чтобы он отправлялся отдыхать. – ответил Кирион со вздохом, потирая переносицу. – Это правильно, ведь Ада… измотан… также, как и ты. И даже не думай, что тебе удалось скрыть это от нас. И потом тебе не кажется, что вы слишком много всего скрываете?.. Где это вы с Гуроном постоянно пропадаете?       Леголас на мгновение закрыл глаза, глубоко вздыхая. И, когда его лазурно-голубые глаза вновь распахнулись, на губах появилась грустная улыбка. Внезапно Кирион увидел, что его старший брат был совершенно одинок в своём служении… Он был один и ещё больше отстранялся, пытаясь скрыть от близких весь груз проблем. Его глаза были совершенно непроницаемы.       - Мне очень жаль. – прошептал Леголас с усталостью в голосе.       Это была та самая отстранённость. Ни слов утешения, ни какой-либо информации, ни причин. Просто сожаление.       Кирион вздохнул и на мгновение отвёл глаза, пытаясь взять себя в руки, прежде чем снова повернуться к брату.       Леголас вновь закрыл глаза, между бровями залегла морщинка от боли.       Кирион протянул руку и нежно провел пальцами по бледной щеке Леголаса. – Дать тебе что-нибудь от боли, или просто поспишь? – тихо спросил он.       - Это… единственные два варианта? – устало усмехнулся Леголас.       - Да. – ответил Кирион.       - Тогда я лучше посплю. Не нужно глотать мерзкие на вкус микстуры Эсфена больше, чем это необходимо…       Кирион прыснул от смеха и поднялся на ноги. – У меня есть кое-какая работа, – сказал он. – Майер прямо за дверью. Если тебе что-нибудь понадобится, я пришлю Хитель. Постарайся немного отдохнуть.       Леголас пробормотал что-то невразумительное в ответ, не найдя сил правильно сформулировать ответ. Но несмотря на отказ от обезболивающей смеси, его спина к тому времени уже вся пульсировала от боли, и только упрямство и опыт удерживали его от того, чтобы показать своё истинное состояние, пока Кирион находился с ним.       Как только дверь тихо закрылась за младшим братом, он сделал пару глубоких вдохов и, опираясь на руку, попытался оттолкнуться от матраса. Мгновенно боль пронзила всю его спину, но он, тяжело дыша, медленно принял сидячее положение.       И всё-таки они обхитрили его, пытаясь заставить лежать в кровати.       Он наклонил голову вперёд, закрыв глаза и борясь лихорадкой, дрожью прокатывающейся по телу. Дрожащей рукой он вытер со лба каплю пота, постепенно начиная контролировать дыхание и тем самым немного уменьшая боль.       - Леголас?       Леголас резко вскинул голову и посмотрел на дверь, откуда доносился голос. Старые рефлексы тут же заставили его вскинуть руку в защитный блок, прежде чем он успел понять, что это всего лишь Майер, а не враг. Его воин, в свою очередь, застыл на своем пути, зная силу командира даже в таком тяжёлом состоянии. Увидев, что Леголас его узнал и опустил руку, он двинулся ему навстречу.       Майер опустился на одно колено рядом с кроватью и положил руку на предплечье Леголаса с озабоченной улыбкой на губах. – Я не так наивен, как твой брат, Леголас. – Не было ни малейшего шанса, что ты послушно останешься в постели. – Он мгновение смотрел на своего командира, а затем заметил, – ты выглядишь так, как будто вышел из преисподней.       Леголас тихо фыркнул и в изнеможении закрыл глаза. Тут же темнота попыталась утащить его, и на мгновение он потерял контроль над своим телом, словно его сознание уплывало куда-то за свои пределы. И только, когда он, покачнулся вперёд, а Майер схватил его за руки, не давая упасть, ему удалось прийти в себя.       Он заморгал глазами, пытаясь открыть их шире, чтобы не заснуть. Он знал, что большая кровопотеря и отсутствие нормального сна в течение последних нескольких дней только усугубляли ситуацию.       Майер поднял руку и положил её на лоб командира, неодобрительно цокая языком. – Как я и думал, у тебя небольшая лихорадка. Неудивительно, учитывая серьёзность раны, но лучше не давать ей прогрессировать.       Леголас, усмехнувшись, заулыбался, когда в Майере проснулась мамочка-наседка. То же самое происходило с ним каждый раз, когда кто-то из членов их команды получал ранение, но Таэнора он окормлял всегда особенно. Это случилось из-за того, что Майер стал опекуном Таэнора в совсем раннем возрасте.       Леголас наблюдал, как Майер бродит по комнате, сначала перебирая травы, которые Эсфен, без сомнения, оставил на прикроватном столике, а затем, исчезая в гостиной, чтобы набрать воду для приготовления микстуры.       Не в силах отвлечься от боли и усталости, он обнаружил, что не может ни на чём сосредоточиться, кроме своего лихорадочного состояния. Теперь, когда Майер упомянул о лихорадке, он почувствовал, что его голова стала как будто тяжелее и горячее, чем обычно, и что всё остальное его тело слегка дрожит.       Содрогаясь от лихорадки, он повернул голову и посмотрел на крепко спящую дочь. К счастью, с возрастом Малиэль стала спать крепче, иначе она бы уже давно проснулась. Её небесно-голубые глаза были расфокусированы во сне, прядь волос выбилась из-за уха и упала на щеку.       Леголас осторожно протянул руку, приглаживая её волосы. В ту же секунду, как он к ней прикоснулся, связь между ними усилилась, и он заметил, как она поудобнее повернулась, а умиротворённое выражение на лице стало ещё более глубоким.       Он не заметил, как Майер вернулся из гостиной и сунул ему в руки кружку с тёплым чаем. Сознание было таким затуманенным, что он даже не вздрогнул от неожиданности, никак не отреагировав на его появление, лишь дольше обычного брал кружку в руки.       Майер держал руку на кружке, пока не убедился, что Леголас держит её твёрдо. Протягивая руку, он протёр лоб и щёки Леголаса холодной фланелью, как раз, когда тот сделал первый глоток чая, а холодная дрожь побежала по его телу.       Леголас какое-то время позволял ухаживать за собой, но потом закатил глаза и оттолкнул руку Майера.       - Я в порядке. – хрипло сказал он и пристально посмотрел в глаза Майеру. На мгновение эльф, казалось, замер под его пристальным взглядом. Леголас же ясно видел заботу и преданность своего воина, чувствуя, как его собственное раздражение иссякает, оставляя место усталости.       Он допил остатки чая и протянул руку, чтобы поставить кружку на прикроватный столик. Рука слегка задрожала от резкой боли в спине, но мгновенная реакция Майера остановила кружку от сильного удара о каменный пол.       - М-м-м, – ответил Майер и повернулся к нему, выгибая бровь, – всё с тобой в полном порядке. Рассечение мечом от левого плеча до середины спины не имеет никаких последствий.       Леголас впился свирепым взглядом в Майера, но мысли об удобной кровати в скором времени стали казаться более привлекательными его затуманенному разуму. Он ощутил, как травы в чае начинают действовать и притупляют острую боль в спине, создавая завесу над его чувствами. Последнее было причиной, по которой он обычно отказывался принимать обезболивающее, так как под его воздействием он ослаблял контроль над своими силами, и если бы Дол-Гулдур решился атаковать барьер в этот момент, могло случиться непоправимое…       Он тряхнул головой, чтобы прояснить сознание, но затем медленно опустился на постель, так чтобы лежать на правом боку, ослабляя давление на левое плечо. Какое-то время он так лежал с закрытыми глазами, хмуря брови, пока тело привыкало к новому положению, но затем постепенно все неприятные ощущения притупились, погружая его в сон.       Темнота заволокла его разум, но он заставил себя открыть глаза и посмотреть на Майера.       - Нам нужно… собрать отряд вместе... для совещания. – устало пробормотал он. – Есть некоторые вопросы…       - Ш-ш-ш, – успокаивающе шептал Майер с грустной улыбкой на губах. Он взял фланель и снова принялся протирать ему лоб. – Валар, Леголас, не думай об этом сейчас. Пока тебе просто нужно поспать до конца дня. Если тебе станет лучше, мы поговорим об этом завтра или послезавтра. Сейчас Гурон держит ситуацию под контролем, и все остальные не теряют бдительность.       Леголас тихо фыркнул. Его команда слишком сильно заботилась о нём… Улыбнувшись, он начал медленно погружаться в сон.       Некоторое время его сознание кружилось в темноте, а тело плыло, пока сон захватывал его в свой сладкий плен. Свет погас, как будто он снова вернулся в маленькую комнату, где провёл несколько дней в одиночестве во время пленения работорговцами. Медленно темнота сменилась образами, а с образами пришёл свет, но со светом пришла и Тьма…

***

      - Постарайся не слишком сильно двигать рукой. Я перевязала рану всеми имеющимися у меня бинтами, так что она должна быть хорошо защищена, но слишком интенсивное движение может открыть её несмотря на то, что она хорошо заживает. – Тихо сказала Фанес, завязывая конец повязки вокруг его туловища и плеча.       - Я буду осторожен. – Пообещал Леголас, нежно целуя её руки. Три дня одиночества, постоянный постельный режим, чаи, травы и мази Эсфена позволили его естественной целебной способности проявиться в полной мере, в результате чего он уже почти восстановился после тяжёлого ранения.       - Ты всегда осторожен. – Фыркнула Фанес. Её глаза светились нежностью и любовью. Он чувствовал утешение от их единения и любви, которую он испытывал к своей жене.       Именно этот её единственный взгляд, его надёжный тыл давали ему возможность идти дальше, хотя тень, казалось, подбиралась всё ближе к его дому. Любовь заставляла его бороться, давала ему силы неуклонно идти к цели и работать, выматываясь до предела.       - Я люблю тебя, – тихо сказал Леголас.       Фанес одарила его ослепительной улыбкой и положила руки на край кровати, вставая с колен и целуя его в губы.       Леголас обнял и притянул жену к себе на колени, наклоняя голову так, чтобы поцелуй стал глубоким и чувственным. Проникая языком в её рот, он чувствовал, как тело отзывается на ласки.       Через мгновение Фанес отстранилась, слыша его разочарованный стон. Усмехнувшись и увидев несчастное выражение лица супруга, она быстро поцеловала его в щёку. Затем подняла лежащую рядом тёмно-синюю тунику, закатала левый рукав, надевая его на руку Леголаса, затем сделала тоже самое с правым и, наконец, помогла ему надеть саму тунику через голову, стараясь не причинить боли.       - Ты должна была снять с меня одежду, а не надевать её, – игриво заскулил Леголас.       Фанеc рассмеялась, беря ремень и оборачивая его вокруг пояса Леголаса, так чтобы кинжал, прикреплённый к нему, оказался у него за спиной. Она поцеловала его ещё раз, весело отвечая, – я сомневаюсь, что мы могли бы успеть – у тебя осталось всего двадцать минут до собрания в штабе, которое, замечу, ты сам назначил на это время.       - Должно быть, я был не в своем уме. – Застонал Леголас, ухмыльнувшись и поцеловав её в последний раз. Затем он поднялся на ноги, заставив сидящую на его коленях Фанес встать вместе с ним. Она усмехнулась и взяла плащ мужа, накидывая его ему на плечи, застёгивая застежки и убирая волосы из-под него.       Проведя руками по спине мужа, она почувствовала толстый слой бинтов, впрочем, они были незаметны невооружённому глазу, как и задумывалось.       - Ты всё ещё очень бледен. – Обеспокоенно сказала Фанес тихим голосом. – Уверен, что справишься?       Шагнув вперёд, он обнял её, слегка поморщившись, когда его движение натянуло рану на спине. – Со мной всё будет в порядке. – Прошептал он ей на ухо, нежно целуя в щёку. Отодвинувшись, Леголас внимательно посмотрел ей в глаза. – Не волнуйся, через пару часов мы снова увидимся.       Фанес неохотно кивнула, её янтарные глаза всё ещё светились беспокойством, которое, как он знал, не уймётся никакими утешениями. Он знал, что если бы она только могла, то держала бы его взаперти в их комнате, где было безопасно, и то, как она смело отошла в сторону, отпуская его, заставляло его любить её ещё больше.       Проходя мимо стола, Леголас взял два своих парных клинка и также прикрепил их к ремню, выглядя точно также, как и несколько дней назад.       Он подошёл к стене позади своего стола и отпёр скрытый запорный механизм, нажимая на стену, чтобы она открылась внутрь. Он шагнул в тоннель и на полпути потянулся, снимая фонарь с двери. Гримаса боли прошла по его лицу, но ему удалось сдержать эмоции. Фанес подбежала с горящей спичкой, чтобы зажечь светильник.       Вскоре мягкое оранжевое свечение осветило узкий тёмный тоннель. Он был сделан из каменных стен, потолков и полов, что всегда вызывало у него страх и отчётливое ощущение того, что он похоронен заживо, отрезан от природы.       Он отвёл взгляд и снова повернулся к жене. Фанес бросила на него встревоженный взгляд, но он ничего не сказал, сократив расстояние между ними и одарив её мягкие губы сладким, долгим поцелуем.       А затем шагнул в тоннель и закрыл за собой дверь, заперев её снаружи. Его живот и грудная клетка расширились от глубокого вдоха, и он повернулся, шагая вперёд и держа фонарь перед собой.       Рану на спине, которая являлась центром равновесия, тянуло от каждого самого незначительного движения. Двигать левой рукой он старался только в ситуациях, когда у него не было другого выбора.       Вскоре тоннель отвесно пошёл вниз, поэтому он остановился и сел на выступ, поставив ноги на первую ступеньку лестницы, вешая фонарь на крючок из грубой проволоки, привязанной внизу. Затем он повернулся и спустился по лестнице, используя только правую руку.       Добравшись до дна, он отвязал проволоку и медленно опустил фонарь, снимая его с крюка, а затем двинулся дальше.       Тоннель существовал очень давно, будучи даже старше его. Он обнаружил его случайно, когда был маленьким, но в то время предыдущая лестница была совершенно прогнившей, а пол покрыт таким толстым слоем пыли, что он мог видеть на полу свою собственные следы. Маленькие паучки сплели паутину во всех углах. Став старше, он понял, как можно спуститься вниз, но всё ещё не мог дойти до конца тоннеля, потому что часть его была обрушена.       Леголас резко повернул налево, а затем, пройдя немного, свернул направо. Тоннель теперь следовал за коридором, ведущему от королевского крыла ко входу в Дворец.       Он почти забыл о тоннеле к моменту появления идеи создания элитного отряда в Лихолесье, но Аэвон напомнил ему о нём. В результате они вдвоем отремонтировали тоннель и обнаружили, что он ведёт к старой казарме, ещё одному старому и обшарпанному зданию, которое также нуждалось в реставрации.       Когда они закончили, старая казарма стала местом сбора команды и домом для некоторых её членов в виду отсутствия собственного жилья.       Тоннель открывался в несколько комнат Дворца по всему проходу, но они завалили большую часть входов. К настоящему времени оставались только те, которые вели в его и отцовскую гостиные, а также был один неиспользуемый вход в комнате Хитель. Они не сказали ей об этом, потому что не было необходимости в использовании прохода сестрой.       Перед тоннелем, который проходил под входом в Залы, располагалось несколько ступенек, перекликающихся с главной лестницей Дворца. В самом низу спуска Леголас вынул из кармана ключ и отпёр железную дверь, которую они с Аэвоном установили, чтобы усилить безопасность. В конце концов, тоннель вел прямо в покои королевской семьи.       Он закрыл за собой дверь и запер её, двигаясь всё дальше и дальше от Дворца. В этой части было несколько миниловушек, расставленных Аэвоном, но Леголас отработанными движениями умело избегал их.       Несмотря на то, что все его кровавые отпечатки на стенах тоннеля исчезли, не без помощи Гурона, конечно, он всё же нашёл следы крови в некоторых местах.       Проходя здесь три ночи назад, он спотыкался по пути, к тому времени находясь в полубессознательном состоянии, и только благодаря удаче ему удалось избежать всех ловушек, не говоря уже о том, чтобы не упасть с лестницы…       Он рассеянно провёл другой рукой по каменной стене, проходя всё дальше и дальше. Несмотря на то, что прошло уже три дня с момента получения раны, и что она почти зажила, он всё ещё чувствовал слабость, и долгая хотьба не способствовала хорошему самочувствию.       Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он оказался перед дверью, ведущей в старый барак. Он прислонился к стене рядом с ней, ища ключи и отпирая дверь. Входя в маленькую комнату с лёгкой улыбкой на губах, он услышал голоса своей команды и отчётливый звук спарринга, доносящийся из глубины.       Он запер дверь в тоннель и вышел из маленькой комнаты в коридор. Леголас прошёл мимо дверей по обе стороны коридора, ведущие в спальни и склады, продолжая идти, пока коридор не расширился до большой комнаты с тренировочными матами на полу. В углу находилась винтовая лестница, ведущая вниз, в другие тоннели.       Кэллон и Робен сражались посреди комнаты, а остальные рассыпались вокруг них, разговаривая, наблюдая или, в случае Амаса и Эктеля, играя в азартные игры.       На мгновение он прислонился к стене коридора, наблюдая за своей командой. Несмотря на всё происходящее тут, он мог полностью рассчитывать только на них.       Громкий смех Груинора разнёсся по залу.       Здесь собрались те, кому он мог доверять.       - Ты опоздал, командир! – крикнул Таэнор. Леголас перевёл взгляд на него и увидел радостную улыбку на губах молодого эльфа. Его губы тоже растянулись в ответной улыбке, и он отошёл от стены в глубь комнаты.       Кэллон и Робен остановили спаринг, а все остальные оторвались от своих разговоров, обращая на него внимание. Он осмотрел всех присутствующих, замечая, как Амас быстро отводит взгляд, а Гурон, прислонившись к стене, наблюдает за ним с обеспокоенным выражением на лице.       - Начнём? – с улыбкой спросил Леголас, направляясь к открытым дверям с правой стороны дальней стены. Гурон шёл рядом с ним, остальные же следовали в своём темпе, медленно занимая места вокруг круглого стола в центре комнаты.       Леголас с удовольствием опустился в кресло, отчётливо ощущая собственную усталость. Боль от раны на спине усилилась во время дороги. Тем не менее, он, игнорируя её, поднял глаза, когда все сели за стол, выглядя серьезным и внимательным. Некоторые даже с тревогой поглядывали на него.       В ответ на это Леголас распрямил спину и слегка приподнял подбородок, зная, как осанка может изменить его внешний вид. Он не хотел, чтобы воины беспокоились о нём, когда у них и так достаточно забот.       - Простите, что собрал вас столь неожиданно. – Леголас виновато улыбнулся и сказал, – Мы с Гуроном должны сегодня как бы вернуться с задания, поэтому я подумал, что будет лучше, если мы проведём встречу до нашего возвращения во Дворец. Все в курсе, что произошло три ночи назад?        - Нет, – ответил Пенгон, – ещё полчаса назад я был в дозоре. Я только слышал от других, что ты ранен. – Будучи целителем Пенгон внимательно осмотрел его своими карими глазами, без сомнения, беспокоясь о нём.       - Мы с Гуроном получили наводку, что группа, о которой ходили слухи, должна была собраться три ночи назад. – Сказал Леголас, смотря в пространство отрешённым взглядом и вспоминая, что произошло. – Нам потребовалось некоторое время, чтобы выследить их, поэтому, когда мы были на месте, их встреча уже подходила к концу. К сожалению, мы не смогли расслышать, о чём они говорили. Их было всего восемь, одеты в плащи и маски, так что мы не можем ни опознать их, ни сказать что-либо, кроме того, что это были эльфы.       - Эльфы? – Сказал глубоким голосом Санд. – Ты хочешь сказать, что за исчезновениями стоят эльфы? Но наша раса известна тем, что не предаёт себе подобных.       - Есть один случай, когда это случилось здесь, в Лихолесье. – Тихо сказал Леголас.       - Канбен? – спросил Таэнор, нахмурив брови. – Но Канбен мёртв, ты сам убил его.       По лицу Леголаса пробежала лёгкая тень. – Да, – торжественно согласился он, – но я не думаю, что Канбен действовал по собственному желанию. Он был слабым, но я чувствовал тьму внутри него, и я вспомнил об этом три дня назад, потому что я чувствовал ту же тьму в тех эльфах, только значительно более сильную. Было похоже, что тьма извратила их разум, почти так же, как если бы Дол-Гулдур исказил их.       - Это… невозможно. – Сказал Кэллон с широко раскрытыми глазами. – Ты сам говорил нам много лет назад, что Дол-Гулдур не сможет исказить разум, не убив при этом живое существо, только если оно будет таким же могущественным, как и ты.       - Я знаю. – Вздохнул Леголас. – Я начинаю чувствовать, что был неправ... или, возможно, что Дол-Гулдур научился лучше контролировать свою силу после многих атак против меня. Что, если атаки на мой барьер лишь обучение, тренировка?       - Тогда мы обречены. – резко сказал Амас.       Леголас мягко усмехнулся, – возможно. – Затем он посмотрел на них и продолжил. – Мы с Гуроном разделились, когда их встреча стала подходить к концу. Он остался с большинством, в то время как я последовал за двумя, отошедшими в сторону, чтобы поговорить наедине. Я не уловил большей части их разговора, но я слышал, как они произнесли слово «Повелитель», и это ещё один факт, который подтверждает мою теорию о том, что ими управляет Дол-Гулдур. Это, и тот факт, что они просто внезапно, казалось, почувствовали моё присутствие, несмотря на то, что я не издавал никаких звуков и был защищён барьером.       - Тогда тебе следует поработать над своей защитой, тебе не кажется? – проворчал Амас. – Это просто смешно, – Он встал, направляясь к двери.       Гурон с сердитым выражением лица попытался встать со своего места, но Леголас остановил его, качая головой и продолжая со вздохом. – Мне удалось обогнать их здесь, и с тех пор Гурон заботится о том, чтобы к тоннелю не вело никаких следов, так что тут всё ещё должно быть безопасно.       - Если они узнают, что за ними следят, то станут ещё более осторожными. – Сказал Пенгон. – Возможно это был наш единственный шанс увидеть их. Отныне они будут более осмотрительны и больше не станут собираться даже близко к тому месту.       Осбон тяжело выдохнул, опускаясь в кресло и потирая лицо руками. – С каждым днём ситуация усложняется… Сначала южная граница сдвигалась всё ближе к нам, увеличивалось число орков и пауков, потом эльфы начали исчезать из патрулей, а теперь и это.       Выражение лица Гурона внезапно обострилось, когда он посмотрел на Леголаса. – Изменилась ли частота атак на барьер?       Леголас неохотно кивнул. – Они стали сильнее и чаще, примерно раз в день случается атака. Как будто мою силу испытывают, постоянно пытаясь найти в ней слабые места.       - Ты должен был сказать нам. – Мрачно сказал Груинор, с тревогой глядя на своего командира. – Совершенно очевидно, что тебя пытаются вымотать.       Леголас улыбнулся ему. – Ты ничего не смог бы сделать. Кроме того, Дол-Гулдур использует больше своей силы, чем я – своей. – Его глаза потемнели, и он почти неслышно выдохнул, – Я буду в порядке… – Гурон, сидевший рядом с ним, повернулся и встревоженно посмотрел на него.       - Что ты прикажешь нам теперь, командир? – спросил Гивон с другой стороны стола.       Глаза Леголаса сфокусировались, и он посмотрел на него с решительным выражением на лице и твёрдостью глазах, – Доверяйте друг другу. Очевидно, что скоро дела пойдут совсем плохо, и важно, чтобы вы оставались друг у друга. Патрули южных границ нужно усилить, чтобы остановить Дол-Гулдур от завоевания новых земель. Сейчас лучше всего сосредоточиться на том, чтобы взять ситуацию под контроль, а потом уже думать о том, чтобы отогнать орков назад. Сарнор и Сирфен вместе начали расследование пропавших эльфов, так что пока оставим это им и сосредоточимся на проблеме с Дол-Гулдуром.       - Когда все это закончится, Леголас, я рассчитываю на хороший, долгий отпуск. – застонал Эктель.       Леголас усмехнулся, – Я тоже. Года на два минимум.       - Мечтать не вредно, – сказал Гурон, весело фыркнув, – К счастью, у нас больше шансов получить отпуск, чем у Леголаса, который на самом деле работает не по собственному желанию.       - Тогда может ты заберёшь мои документы на весь следующий месяц и сделаешь всю работу за меня? – спросил Леголас с притворной надеждой.       - Нееет. Я хочу отдохнуть, а не умереть. – Отдай их своему отцу, – ответил Гурон.       Леголас тут же посерьёзнел. – У него и так дел по горло. Количество жалоб, которые мы получаем, просто ужасает. Эльфы уже чувствуют, что что-то не так. Исчезновения эльфов пугает их. Совет тоже обеспокоен, поэтому и Кирион, и мой отец делают всё возможное, чтобы успокоить их и держать подальше от нас.       - Кстати, о Совете и твоём отце, – вздохнул Гурон, – нам пора.       Леголас кивнул и медленно поднялся на ноги, держась за стол на случай, если головокружение настигнет его при резком движении. Перед глазами на мгновение всё почернело и отпустило, оставляя только острую боль во лбу.       - Леголас? – Леголас оторвал взгляд от какой-то точки на столе, на которую он смотрел, и встретил озабоченный хмурый взгляд Пенгона. – Куда ты был ранен и насколько серьёзно?       - В спину. Рана почти зажила, так что можешь не беспокоиться. – Сказал Леголас, слегка улыбнувшись. Затем он выжидающе посмотрел на Гурона, окидывающего его встревоженным взглядом. Повернувшись к своей команде, он сказал, – мы обсудим всё позже, после того, как я согласую с Советом наши действия. Всё обсуждаемое здесь должно оставаться в секрете.       - Да, командир! – крикнул Груинор со своего места, приложив руку ко лбу и взмахнув ею. Остальные, улыбаясь, повторили это же движение.       Леголас усмехнулся и покачал головой, двигаясь к двери, убрав руку со стола. Гурон шёл рядом чуть позади него.       Тишина воцарилась в комнате их встречи в тот момент, когда они направились к выходу. Серьёзность ситуации омрачила обычно легкую атмосферу его команды. Всех их будто окатили холодной водой…       Леголас открыл дверь, и они вышли в коридор, оставив отремонтированную часть, переходя в обветшалый старый барак. Они с Аэвоном сохранили внешний вид старого барака, таким образом маскируя здание снаружи.       Выйдя из соседней двери и оказавшись в лесу, они некоторое время шли молча. Леголас закрыл глаза, пытаясь, несмотря на усталость, сосредоточиться на движении. Он знал дорогу как свои пять пальцев и был уверен, что деревья предупредят его о любых препятствиях.       - Почему ты не позволил мне пойти за ним? – Через некоторое время спросил Гурон. – Амас перешёл черту в своих высказываниях, а затем и вовсе ушёл.       - Мы сейчас все очень напряжены. – Вздохнул Леголас, медленно открывая глаза, сосредоточившись на лесной тропинке. – Я и так требую от него слишком многого, как и от всех вас. Я доверяю его преданности в ситуациях, которые имеют значение, и если ему нужно выпустить пар, то пусть это делает, это не влияет на моё отношение к нему.       - Ты требуешь от себя значительно большего, чем от любого из нас, Леголас. Твои требования к нам, – сказал Гурон, – ничто по сравнению с требованиями по отношению к самому себе.       Леголас оглянулся на него, прежде чем снова перевести взгляд на тропинку. – Я действительно прошу многого от вас. Я знаю, сколько часов вы тратите на выполнение моих заданий, и насколько это опасно. – Затем он остановился и повернулся к Гурону с серьёзным взглядом в глазах, – Гурон, я хочу, чтобы ты убедился, что все знают о том, что, если кто-то хочет уйти, то он может сделать это без моего разрешения.       - Мы все знаем это, – серьёзно сказал Гурон, – ты дал нам больше свободы, чем кто-либо другой, и ты никогда не заставлял нас выполнять что-либо против нашей воли, всегда следя за тем, чтобы твои требования были разумными. Все мы хотим быть рядом с тобой, потому что уважаем тебя.       Умиротворенная улыбка на губах Леголаса при этих словах сняла напряжение между ними, и Гурон поймал себя на том, что пытается запечатлеть в памяти выражение лица своего командира так, словно видит его в последний раз. Это было странное чувство с тех пор, как начались исчезновения эльфов. Его вдруг охватило дурное предчувствие, и в глубине души он знал, что надвигается буря.       Гурон вырвался из своих мыслей, когда Леголас повернулся и продолжил движение. Казарма в старом бараке находилась довольно далеко от Дворца, что было одной из причин, по которой в своё время была построена новая, поэтому они некоторое время шли по лесу, а затем через стрельбище, мимо новой казармы через рощицу, достигая внутреннего двора перед входом во Дворец.       Заметив их во дворе у входа в залы, многие эльфы начали собираться вокруг них. Посыпались вопросы об исчезнувших близких, новостях о расследовании исчезновений, что на самом деле случилось и какова цель похищения. Леголас отвечал, как мог, спокойно и терпеливо, продолжая идти вперёд. И даже когда некоторые из эльфов касались его спины при продвижении сквозь толпу подданных, выражение его лица оставалось твёрдым и спокойным. Ничто в нём не выдавало произошедшего.       Гурон сохранял бдительность, пока они шли сквозь толпу эльфов, иногда входя в неё и оттесняя некоторых, если те становились слишком требовательными, будучи всё это время на чеку и вычленяя эльфов со злыми намерениями. Из-за беспокойства, которое царило в Лихолесье в течение последнего месяца или около того, было небольшое увеличение покушений на жизнь принца. Всё же Леголаса очень любили его подданые, и лишь изредка совершались покушения, но Гурон всё равно оставался настороже.       Когда они достигли входа во Дворец, Леголас обернулся и обратился ко всем, говоря, – пожалуйста, не отчаивайтесь. Мы делаем всё, что в наших силах, чтобы выяснить, что случилось с пропавшими эльфами, и ищем их при каждой возможности. Ответственным за поиск назначен капитан Сарнор, поэтому я прошу всех вас, если у вас возникнут какие-либо вопросы по этому поводу, связаться с ним или с Сирфеном. Спасибо.       Затем он повернулся, проходя через дверь в коридоры. Но не успели они сделать и двух шагов, как молодой гонец поспешил к ним. Подойдя, он остановился, поклонившись. - Мой принц, Совет приказал мне вызвать вас в зал совещаний. – Сказал молодой эльф на одном дыхании, как будто он сильно нервничал.       Леголас кивнул и коротко ответил, – спасибо. Затем он пошёл дальше, изменив маршрут. Оказавшись вне пределов слышимости гонца, он выругался себе под нос и повернулся к Гурону с ироничной улыбкой. – Они пытаются добраться до меня прежде, чем уведомить отца и Кириона о том, что Совет созван.       - Они могут это сделать?       Леголас усмехнулся, – конечно, могут.       Вскоре они подошли к дверям, ведущим в зал заседаний, и Леголас поднял правую руку, чтобы толкнуть большую дверь внутрь.