Танец бастардов

БЕЛЛА

      Когда я поняла, что Джон Сноу играл сурового брутального северянина, а в душе он такой же пугливый мальчик, я возликовала. Всё это проделки Джоффри! А значит можно послать все дурацкие правила «идеальной жены» и заняться более важными делами!       Джоффри же, увидев слёзы друга, кинулся на меня. Я видела в его глазах ярость. Он ненавидел меня и презирал, но я не собиралась больше молча терпеть! Когда все лишние люди вышли из моих покоев, и мы остались одни, я собиралась высказать Джоффри всё, что думаю о нём. Я даже собиралась рассказать ему правду, пристыдить тем, что я спасла его задницу от гнева короля Роберта, а тот даже этого не понял.       Но когда Ланнистер стал кричать на меня, обвиняя во всех смертных грехах, во мне что-то надорвалось. Он был так зол, так презирал меня, так ненавидел всей душой! Я чётко поняла, что чтобы я не сказала в свою защиту, он не поймёт меня, не простит за предательство семьи. Только ненависть он испытывал ко мне, только желание мести. Ничего не осталось в его душе, никакой светлой памяти обо мне, ни нашей дружбы, ни нашей привязанности. Любви там не было и подавно.       От этих мыслей, тело моё ослабло. Слёзы без конца капали, а тело тряслось в истерике. Что мне стоило сжечь письмо Джона Аррена и забыть обещания, которые я даже не давала лично?! Покойный лорд Десница обрёк меня на это. Или я сама виновата? Что мне стоило остаться в Каменной Септе? Я не хотела работать портовой шлюхой и годами расплачиваться за долг матери, которой на меня по большому счёту было плевать. Она даже не заметила моего отсутствия.       Я могла бы уйти из «Персика» и заняться чем-то кроме проституции. Да даже служанкой в какой-нибудь купеческий дом! Да, годы жизни я потратила бы на то, чтобы расплатиться с мадам Тэнси, но никто бы не пострадал по моей вине. Джоффри не потерял свой титул, Сноу не терпел бы унижений. Это всё моя вина.       От этих мыслей я впала в истерику. Джоффри всё кричал и кричал, обвиняя меня. Во всём он был прав.       Джон Сноу вернулся и Джоффри ушёл. Я сидела на полу и плакала от осознания своей ничтожности и слабости. Я выбрала лёгкий путь и потеряла всё. Сноу вдруг задал мне вопрос, спросил, за что я с ним так поступаю. Я была безумно зла на себя, а Джон оказался рядом. Я в отчаянии выплеснула на него свою ярость, хотя тот был совершенно ни в чём не виноват. Я злилась на себя, а обвиняла Сноу в тупости. Ведь моя поганая, мелкая и ничтожная душонка знала, что этот северный парень как обычно смолчит и убежит в слезах прочь.       Совсем рядом с Джоном из воздуха появился какой-то старик, он ухмыльнулся и резко вошёл в тело Сноу. В это же мгновенье Джон кинул меня на кровать, задрал платье и резко засунул в меня свой член. Я была так поражена увиденным, что даже не сопротивлялась. Шок парализовал моё тело, но вскоре я начала кричать и извиваться. Мне было больно, я кричала и видела, как лицо Джона Сноу приобрело черты лица мерзкого старика. Его взгляд словно по волшебству парализовал меня, и я застыла. Тьма встала у меня перед глазами и всё померкло.       Когда я открыла глаза, то решила что всё это мне приснилось. Боль внизу живота резко привела меня в чувства. Я была в покоях королевы Дейенерис в окружении огромного числа придворных дам. Мой живот был просто огромный! И, кажется, я рожала… Я с трудом помню, что было дальше. Осознанность пришла ко мне лишь после того, как в покои ворвался король, десница, Джон и Джоффри. Ребёнок! Я потребовала принести его мне! Я боялась, что мерзкий старик навредил ему!       Когда Серсея передала ребёнка Джоффри, а Арья отдала ещё одного малыша своему брату, я было возмутилась. Но когда королева отдала мне в руки девочку с серебряными волосами, я долго пыталась всё осмыслить.       Джоффри, как и в тот день кричал на меня и обвинял в измене, а король требовал назвать имя отца необычной малышки. Что я могла сказать, после того как лорд Десница бледнел в уголке, понимая, что тайна рождения Джона Сноу под угрозой? Разумеется, я могла сказать только правду! Хочешь что-то спрятать, положи на самое видное место! Подозрения от Визериса я отвела, как и от Джона, который даже не знал, что он Таргариен.       Я была зла и полна сил. Король не требовал от меня больше ничего и когда выгнал всех зевак из покоев, я устало присела на кровать, пытаясь успокоиться.       Трое детей. От двух мужчин. Но, это ладно! Это я могу объяснить логически. Но тот мерзкий старик, вселившийся в тело Сноу и изнасиловавший меня! Кто он?! И почему я не помню всё, что произошло после той роковой ночи?!       Я вернулась в свои покои, по очереди покормила младенцев грудью и приказала унести их в покои бывшей принцессы Мирцеллы. Крики младенцев были невыносимы. Также я приказала найти три кормилицы и срочно привести их в Красный замок. Троих я не выкормлю.       Несколько фрейлин стали их временными няньками. Я вернулась в свои покои и уснула крепким сном, надеясь, что завтра я потихоньку разгребу всё, что произошло в моё отсутствие.       Утром я первым делом вышла из своих покоев на террасу и едва не потеряла сознание от увиденного. Королевская Гавань после вчерашней осады была, мягко говоря, помятой. В реке плавали осколки разбитых кораблей, стены крепости местами разрушены, местами в городе горели дома. Солнце нещадно палило, пахло палёным и жжёным мясом и разложением.       Я навестила детей, убедилась, что кормилицы делают свою работу, а после отправилась на заседание Малого совета, на котором меня не ждали от слова совсем. Роберт, сидел во главе стола в окружении членов Малого совета.       — Я просто молча посижу! — сказала я прежде, чем его милость выгнал меня вон.       — Иди и занимайся детьми, одичалая! — крикнул Роберт.       — Они с кормилицами, ваша милость.       — Уверен, ты даже имена им не дала!       Я смутилась, но нашу перепалку прервал лорд-десница:       — Ваша милость, — обратился он к королю. — Мы должны решить, что делать с одичалыми. Пока Роберт отвлёкся, я взяла из угла стул и поставила тот в единственное свободное место — между лордом Ренли и Мизинцем. Не самое приятное соседство, но лучше, чем стоять и подслушивать за дверью.       Брат короля скривился, а Питер Бейлиш льстиво улыбнулся и сказал:       — Рад, что вы поправились, миледи. Ваши дети принесут счастье в Королевскую Гавань.       Я сквозь зубы улыбнулась и внимательно слушала членов совета, переговаривающихся между собой.       — Их десятки тысяч, если не сотни, — говорил лорд Старк. — И все от мала до велика идут на юг. От орд одичалых Семь Королевств отделяет только Стена и дозорные. Как я уже говорил, мой брат лично передал мне письмо от лорда-командующего Ночным Дозором. Ваша милость, лорды, уверен, никто не сомневается в верности Бенджена Старка и в словах Джиора Мормонта.       — Мы верим брату Ночного Дозора, лорд Десница, как и словам лорда-командующего, — мягко сказал Варис. — Но несколько часов назад Королевская Гавань едва не была захвачена Визерисом Таргариеном. Стоит ли в спешке принимать такое важное решение?       — Лорд Варис, — спокойно ответил десница. — Если бы орды одичалых не были в месяце пути от Стены…       — Хватит! — король сильно стукнул по столу кулаком. — Варис, немедленно отправь воронов во все замки и города! Пусть лорды берут своих самых лучших людей и выдвигаются на Север! Сукины дети не перелезут Стену! Об этом я лично позабочусь!       — Ваша милость! Вы не можете! — возразил десница. — Семь Королевств нуждаются в вас!       — Да, Нед! — Роберт кивнул. — Они нуждаются во мне, но все вы знаете, что воин из меня лучше, чем король. Моё место на поле боя, сегодня ночью я вновь об этом вспомнил, когда рубил на части безупречное войско Таргариена! Я еду на Стену и это не обсуждается! Если больше никто ничего не скажет, то я отправляюсь в свои покои! Когда члены Малого совета больше и словно не сказали, я подскочила на месте, преграждая королю путь.       — Ваша милость! На юг идут все северные племена, безусловно, это большая опасность, но почему никто из всех вас не подумал, зачем одичалые идут на юг?       — Какая разница?! — Роберт злился. — Убивать и захватывать наши земли! Вот зачем идут эти сукины дети!       — Ваша милость, — я старалась говорить спокойно. — Тысячи лет одичалые большей частью сидели за Стеной, но внезапно вдруг решили, что им больше подойдут южные земли?       — Манс Налётчик объединил северные племена, как делали подобное и раньше короли из-за Стены. И как и всегда, Ночной Дозор отбивал любые атаки, так будет и в этот раз… — сказал лорд-десница. — Однако некоторые братья Ночного Дозора утверждали, что видели за Стеной белых ходоков.       Лорд Старк рассказал о том, что знает сам о ходоках, а также то, что выяснили дозорные, встречаясь с этими тварями.       — Оставь эти сказки своим детям! — разозлился король, прервав друга на полуслове.       — И всё же, если это правда? — я не сдавалась.       — Значит, я уничтожу и одичалых и белых ходоков! — сказал Роберт.       — Хорошо, — я кивнула. — А теперь подумаем ещё раз. Зачем белые ходоки идут на юг? Ваша милость, милорды, вы все хотите бороться со следствием, а не с причиной. Налёт одичалых — следствие проснувшихся белых ходоков. Но и белые ходоки уже восемь тысяч лет не давали о себе знать. И вообще, если смотреть в самую дремучую древность, то мы понимаем, что изначально на территории Семи Королевств этой нечисти не водилось. Восемь тысяч лет назад она появилась и её «победил» какой-то герой. Мертвецы, однако, просто спали, а теперь проснулись и снова пошли на юг. У них есть цель. Как и сказал лорд-десница — белые ходоки подчиняются своим командирам, словно марионетки кукловоду, они могут сражаться оружием, но в отличие от живых, не боятся холода, не чувствуют боли, у них нет страха смерти, потому что они мертвы. Они пополняют свои ряды за счёт мёртвых одичалых. А теперь представьте, что будет, если все одичалые станут неуязвимыми пешками предводителя белых ходоков. Всех воинов Семи Королевств не хватит, чтобы остановить мертвецов и тот холод, что принесут они с собой на юг. Самое длинное лето закончилось, а значит, зима будет суровой и долгой. Все, кого убьют белые ходоки, перейдут на сторону мертвецов.       Я ненадолго замолчала, а после продолжила:       — Одичалые бегут на юг, чтобы не стать марионетками белых ходоков. Убивая живых, вы лишь увеличите армию основного врага. Я считаю, что объединиться с северными племенами — первый шаг на пути к победе над мертвецами.       — Одичалая! — возмутился Роберт. — Хватит защищать задницы соплеменников!       — Просто, как вариант, ваша милость. Когда вы окажитесь на Стене, просто имейте ввиду, что такой вариант тоже возможен. Разумеется, все мои слова имеют под собой смысл. Главное — разобраться с причиной. Я предлагаю послать воронов во все замки и города, всем мейстерам и лордам. Нам нужны знания о белых ходоках и всех, кто как-то с ними связан.       Моё предложение король одобрил на том заседание и закончилось.       Я вернулась в покои своих детей и долго наблюдала, как они спали. До сих пор трудно было поверить, что это всё не сон.       Дверь едва слышно скрипнула, в покои вошёл Джоффри.       Он был в боевом облачении рыцаря со свежими синяками от недавнего сражения. Его взгляд метнулся по детям. С безразличием он посмотрел на сына Джона, с любовью на своё дитя и только сереброволосая малышка вызвала на лице рыцаря отвращение. Я вытолкала его из покоев, а сама ушла к себе, но там меня ждал Джон Сноу, да и Джоффри вошёл за мной в покои.       Джон сидел на тафте и смотрел прямо на меня, Джоффри подошёл к нему и встал рядом. Разумеется, им нужны ответы на вопросы. Но не могу я взять и сказать, мол, Джон Сноу, ты внук безумного короля из династии Таргариенов, поэтому я родила светловолосую девочку! Твой отец тебе не отец, а самый настоящий дядя! Мать твоя Лианна Старк по любви вышла за принца Рейгара и родила на свет тебя! Но только ты не говори об этом королю Роберту, иначе всё восстание против Таргариенов наполовину окажется необоснованным, да и любовь к покойнице лучше не осквернять!       — Что? — я возмутилась их союзу против меня.       Выпив из кубка бокал вина, я присела на кресло у выхода на террасу, ожидая моральных пыток предстоящего разговора.       — Кто её отец? — с неприязнью спросил Джоффри.       Я закатила глаза, пытаясь унять свой болтливый язык.       — Я уже ответила на этот вопрос в присутствии короля, сир Джоффри.       — Таргариен?! — взвизгнул молодой рыцарь.       Я опустила глаза в пол, надеясь пристыдить двух вооружённых мужиков. Однако Джоффри выскочил из покоев на террасу, словно болт из его любимого арбалета, а вот Джон подошёл ко мне. Сноу выглядел обиженным и разочарованным, но всё же вины в его глазах было больше. Он присел на колено и опустил голову.       — Миледи, — хрипло начал Джон, — я бы хотел попросить у вас прощения…       Я тяжело вздохнула и усадила мужа на соседнее кресло.       — Джон, не думаю, что ты виноват, — я нехотя вспоминала тот ужасный день и со всеми подробностями пересказала его собеседнику.       После моего рассказа Сноу сначала приободрился и выдохнул, скидывая с плеч груз вины за содеянное, однако вскоре он понял, что не застрахован от подобных инцидентов. Рыцарь также рассказал мне всё, что произошло с начала моей болезни. Меня заинтересовал день, когда я кидалась камнями в чардрево. Неужели это всё проделки трёхглазой вороны — древовидца?! Возможно ли, что вся эта заварушка с белыми ходоками и долгой ночью также его план, целью которого является захват власти в Семи Королевствах?!       Я подскочила на месте в нетерпении. Скорее бы мейстеры прислали мне всю возможную информацию о том, что водилось на этих землях тысячи лет назад!       Уже на следующий день вороны начали прилетать в Красный замок, принося в своих лапах крупицы знаний, легенд и сказок восьми тысячелетней давности. Я бережно переносила их в одну большую книгу и долгими часами пыталась вспомнить, что сама знаю о магии в Вестеросе по сериалу и обрывочным знаниям из интернета. Однако я понимала, что собрать этот пазл будет не просто — слишком мало деталей и слишком мало времени.       Также на следующий день под давлением короля я дала своим детям имена в присутствии их отцов. Сына Джоффри назвала Тайвином, в честь лорда Утёса Кастерли, тем самым на всеобщее обозрение выставила правду происхождения малыша. Если бы я сказала, что этот золотоволосый мальчик — сын Джона Сноу, мне никто бы не поверил. Джоффри всё ещё дулся на меня, но имя ему понравилось.       Сына Сноу я назвала Орисом. Так звали основателя дома Баратеонов, который кстати по слухам был незаконнорождённым братом Эйегона Завоевателя, того, что захватил Семь Королевств с помощью драконов. Кстати эти самые Баратеоны не раз за эти триста лет роднились как с Ланнистерами, так и с Таргариенами. И король Роберт немного привирал, когда говорил, что завоевал Железный трон только своей силой и молотом, а не принял его по праву рождения. Всё же у Роберта было больше всего прав на Железный трон, чем у любого другого лорда в то время.       А дочь я назвала Рейеллой. Так звали жену и сестру безумного короля, мать Дейенерис и Визериса. Как я уже говорила, хочешь спрятать правду, положи на самое видное место. Глаза Рейеллы были фиолетовыми, а волосы платиновыми. Если бы не огромное число свидетелей, многие и я в том числе, подумали бы что королева Дейенерис её мать.       Накаркала я про многоплодную беременность. В этом у меня не было сомнений.