ДЖОФФРИ
Когда новоиспечённый король, несколько часов назад занявший престол, покинул тронный зал и увёл мою жену, я едва сдержался, чтобы не схватиться за меч. Всю ночь я просидел у колыбели своего сына, так и не сомкнув глаз. — Она будет жить… — тихо сказал вошедший Джон. — Ты так себя утешаешь? — съязвил я. — Ты знаешь, что этот писклявый дракон сейчас делает с Беллой? — Ты драматизируешь, Джоффри, — друг присел рядом со мной. — Я злюсь не меньше твоего. Злюсь на себя от бессилия, от того, что Визерис Таргариен обладая властью короля, может щёлкнуть пальцами и получить в свою постель любую. К сожалению, но и к счастью, той самой оказалась наша жена. Белла просила довериться ей и дать время. Я знаю, что она справится. — Давай убьём Таргариена! — зашипел я. — Я уговорю деда! Он поможет! — Нет, друг, — Джон положил руку мне на плечо. — Ланнистеры всегда платят свои долги. Лорд Тайвин отдал нашу жену Визерису на растерзание, он не станет помогать. Да и Роберта Баратеона он недолюбливает за то, что его внуки вдруг потеряли свои титулы принцев и принцесс. — Ты предлагаешь ничего не делать?! — возмутился я. — Мы должны думать о них… — Джон посмотрел на детей. — Если из-за нашей с тобой ошибки Орис, Тайвин и Рейелла пострадают, Белла нас никогда не простит. Любая мать ставит своих детей на первое место, а дочь короля Роберта, если потребуется, убьёт всех, кто причинит им вред. У нашей жены есть план, не будем ей мешать. — План? Соблазнить и приручить короля Визериса?! Ты сам-то в это веришь, Джон?! — Джоффри, у Беллы Вайлдгодс двое мужей и трое детей. Рейелла вообще непонятно от кого. — Это все твои аргументы, Джон?! Я тяжело вздохнул, а на следующий день мать пригласила меня на семейный завтрак. Я пришёл последним, поздоровался с дедом, дядей и матерью. Всё проходило довольно странно, раньше я никогда не ел в компании деда и карлика. — Служанка слышала, — сказал Тирион, — что из королевских покоев доносились этим утром очень странные звуки. — Рад это слышать, — дед со скрипом резанул ножом по тарелке и разрезал кровавый стейк на части. — Ланнистеры всегда платят свои долги, — тяжело и даже как-то жалостливо сказал Бес, вглядываясь мне в глаза. — Король Роберт расстроится. — Узурпатор больше не король, — усмехнулась мать. — Надеюсь, его прирежут одичалые, когда он будет трахать медведей за Стеной. Я даже не притронулся к еде, когда в покои вошёл слуга и доложил деду: — Милорд! Там его милость избивает леди Беллу! — Сидеть!!! — рыкнул на меня дед так сильно, что я едва не обделался. — Пусть дракон делает за нас всю грязную работу. — Моя жена! — я сжал кулаки. — Она жена Джона! Бастарда Старка! — крикнул дед. — И ваши ребяческие игры этого не изменили! Тирион испуганно обратился к слуге: — Что там происходит? — Его милость золотым кнутом бьёт миледи по… мягкому месту… — заикаясь, ответил слуга и опустил глаза. Мать схватила меня за руку, когда я подскочил на месте: — Джоффри, твоё чудище выживет. Но если ты сейчас вмешаешься… — матушка сходила в соседнюю комнату и принесла банку. — Это для ран, отнесёшь ей… после. Тирион качал головой, а дед даже не смотрел на меня, он с аппетитом ел свою оленину и молчал. Я вынуждено отсидел этот безумно длинный семейный завтрак, а после со всех ног помчался в Твердыню Мейгора, где меня уже ждал Джон. — Леди Бриенна! Прошу вас! Я же слышу, как моя жена плачет за этими дверьми! — кричал друг. Мы до самого вечера простояли, требуя нас впустить, но Бриенна Красотка была непреклонна. — Его милость не велел никого впускать к леди Белле. — Мы её мужья! — орал Джон. Я слышал, как Белла матерится восьмой час кряду и кричит проклятья и какие-то угрозы в адрес короля на непонятном языке, и уши мои сворачивались в трубочку. Леди Бриенна краснела не меньше, чем Джон. В конце концов, миледи сдалась и позволила нам с другом войти и обработать рану жены, пока король не вернулся. Честь лечить одичалую выпала по жребию мне. Пока я смывал кровь и наносил на ягодицы Беллы зелёную жижу, я наслышался такого, что ещё долго снилось мне в кошмарах. Когда пришёл самодовольный Визерис и возмущённо выгнал нас прочь, я даже выдохнул с облегчением. И со злорадством после слушал сплетни о том, как одичалая Белла выгнала из своих покоев короля Визериса и после тот ещё до дня коронации каждый день получал по голове чем-нибудь тяжёлым. Но в день коронации нового короля что-то изменилось. Служанка Беллы, некая Шая, слышала характерные стоны из покоев дочери Роберта Баратеона. А после одичалой позволили навестить детей. Я хотел встретиться с ней и посмотреть в глаза, но увидеть Беллу мне удалось только на пиру, когда та вошла в Великий Чертог в золотом блестящем платье. Она подошла к нам с Джоном, матерью и Тирионом. Я не знал, с чего начать разговор, а когда я решил заговорить, меня перебила мать. — Чудище, хорошо выглядишь. Визерис хорошо тебя ублажает? Мой сын, знаешь ли, волнуется о тебе… — Ты трахалась с ним сегодня?! — возмущённо воскликнул я. Белла за секунду из милой красивой леди превратилась в разъярённую фурию: — Да! Представь себе, Джоффри! Я трахалась с королём! Я встала на четвереньки, а его член проникал в меня всё глубже и глубже! И глубже! Я едва не врезал сучке, но под её яростным взглядом опустил руку. — Ещё раз так сделаешь, Джоффри, я скажу три раза волшебное слово «развожусь»! — Ты не посмеешь, одичалая! — кричал я, наполняясь багровой яростью. — В Семи Королевствах муж и жена живут вместе до смерти! Таков закон! — Я сама себе закон, дурак! — резко и жёстко крикнула одичалая и ушла. Я хотел прямо здесь, и сейчас надавать ей по щекам за подобные мысли. Она не посмеет развестись! Не посмеет! Я стоял и смотрел, как чудище завлекающе танцует перед этим напыщенным индюком, и сердце моё требовало крови. Так она танцевала только для меня! Ну и для Джона… Но больше ни для кого! Мать силой усадила меня за стол и когда танец закончился, одичалая села рядом с королём, а тот придвинул ей поднос с огромным кабаном. Мы с Джоном в испуге переглянулись. Только мы с другом понимали, что сейчас происходит что-то священное и сокровенное. — Джоффри? Ты побледнел! — кудахтала надо мной мать. — О, Боги! — воскликнула она, когда Белла Вайлдгодс «грациозно» стала поедать мясную тушу и запивать всё вином прямо из кувшина. — Истинная дочь своего отца… Роберт бы гордился… Спустя двадцать минут, когда жена насытившись откинулась, я был так зол, что не мог даже дышать. Но вдруг леди Бриенна подошла к столу красной жрицы и под возмущённые вопли забрала у той вино, а после она подошла к нашему столу и забрала поднос с олениной прямо из-под носа моего деда. Глаза десницы горели праведным гневом, когда он молча наблюдал за тем, как быстро пустеет поднос. Он сжимал в руках столовые приборы так сильно, что руки его побелели. Мать с опаской поглядывала на моего деда и молчала. Лишь Тирион громко хохотал из-за соседнего стола. Мелисандра в возмущении хотела покинуть Великий Чертог, но король Визерис раньше встал со своего места и подал руку одичалой. Они вместе удалились с пира, оставляя в зале очень много злых людей. Мы с Джоном переглянулись друг с другом, встали и молча покинули Великий Чертог. Оба мы понимали, что одичалая Белла сделала с Визерисом Таргариеном. Нам оставалось только смириться и наблюдать, что последует дальше.ВИЗЕРИС
Я открыл глаза, когда солнце только встало. Белла Вайлдгодс стояла одетая и смотрела на меня. — Вставай! Нас ждёт много весёлого и занимательного! — Отстань… — я закрыл одеялом лицо, намереваясь как обычно спать до обеда. Я теперь коронованный король и можно теперь быть собой! Но женщина думала иначе. Я почувствовал на своём бедре её ногу и высунул голову из-под одеяла. Абсолютно голая конечность была избавлена от ткани, хоть самое сокровенное я так и не увидел, но вид одичалой, воинственно поставившей на меня свою ногу, разбудил мой член. Я лениво лёг на спину, ведь всё ещё хотел спать. Одичалая со смехом и визгом запрыгнула на меня и села. Я почувствовал, как она взяла в руки мой член, а после засунула его в своё горячее влажное лоно. Как же было приятно, когда тело дикарки насаживалось на мой член! Уже спустя пару минут я кончил, и сознание моё очистилось. Я бы лёг спать дальше, но меня возмущённого подняли на ноги и одели. Заседание Малого совета назначено на полдень, так чего мне спрашивается вставать раньше?! Меня сонного привели в подземелье, в камеру, где я держал своих драконов. — Когда ты в последний раз их навещал? — спросила Белла. — Неделю назад! — я возмутился, а после едва не упал в обморок от осознания. — Я тебе драконов не отдам! Ты их не получишь! Девка закатила глаза и воскликнула: — Драконы Таргариенов со временем выродились и вымерли! Ты не думаешь, что твои предки делали что-то не так, держа этих грозных созданий в неволе?! Ты же сам дракон, Визерис! Как ты можешь делать из своих сородичей рабов?! Я в гневе отдал приказ Серому Червю, чтобы тот открыл двери в темницу, и эта ненормальная собственными глазами увидела монстров, что я прячу в этих стенах. Но, когда из тёмного холодного подземелья раздался умилительный не то крик, не то визг — «Какие милашки!» — я понял, что ничего не понял. Одичалая восторгалась драконами, словно щенками. Это сбивало с толку. — Ты отдал этим милых крошек на растерзание Мелисандре?! — возмутилась Вайлдгодс. — Она лучше с ними ладит… — недовольно буркнул я. — Ты рабыне Владыки Света отдал своих детей?! — изумилась одичалая. — Только потому, что ты король, Визерис, я не скажу, какой ты тупой идиот и придурок!.. Ой… — Белла смутилась. — Сказала… — она подошла ко мне и взяла за руку. — Давай выпустим их погулять, Визерис! Полетать! Они же света белого не видят! Ты посмотри на эти кандалы! На эти слабые мордашки! Драконы же умрут в этом подземелье! — Мелисандра знает, как их правильно растить! — в страхе крикнул я, не собираясь поджариться только из-за того, что девчонке так захотелось. — Я куплю тебе щенка! Троих! Только пошли отсюда! — Огонь тебя не убьёт, Визерис! А одежды у тебя полно! Или ты их ещё сегодня не кормил? Или… ты что, боишься своих драконов? Девичий смех наполнил тёмное холодное подземелье. Я зло отдал приказ и уже несколько минут спустя мои драконы были на поверхности, внутри стен Красного замка. Я, загоняя страх глубоко внутрь, кидал в драконов куски мяса, те прямо на лету их поджаривали и тут же проглатывали. От такого необычного представления Белла Вайлдгодс хлопала в ладоши и радостно пищала от восторга. После того, как драконы поели, одичалая предложила отпустить одного из них полетать. Я противился, как мог, но прослыть трусом не собирался и снял цепи с самого спокойного. Балерион долго ходил вокруг, пытаясь взмахнуть крыльями и подняться в воздух, но видно давно отвык делать это. Я разозлился. Мелисандра чёртова курица за эти две недели изувечила моих крошек! От злости я приказал освободить всех драконов, чтобы те пришли в себя. Долгие часы они безуспешно махали крыльями и, в конце концов, один за другим взмыли вверх, в самое небо. На долю секунды я испугался, что они улетят и не вернутся, но спустя время я увидел, как они летают вокруг Красного замка, крича от радости и испуская перед собой небольшое пламя. Мы с Беллой поднялись в покои и уже там на террасе испугавшиеся драконы, увидев меня, кинулись с визгом и криком в мои объятья. Должно быть, им понравилось на воле, но они боятся меня потерять, так как считают хозяином… нет, матерью… нет, отцом! Я с удовольствием погладил чешуйчатые мордашки, а после наблюдал, как уставшие драконята свернулись в клубочки и спят на моей террасе. С этого дня всё в моей жизни изменилось. Каждый день я под восторженные вопли одичалой возился с подрастающими драконами, которые на воле стали расти с неимоверной скоростью! К концу второй недели после моей коронации, драконы были размером с большого боевого коня и едва помещались на площадке-террасе в моих покоях, прилетая по одному, чтобы получить свою долю сырого мяса и отцовской ласки. Мелисандра и лорд Тайвин были недовольны моим сближением с дочерью узурпатора, но на жрицу я был зол, а на десницу плевал с высокой колокольни. Не то что бы я вдруг воспылал нежными чувствами к одичалой. Нет! Вовсе нет! Просто с тех пор, как я вернул себе Железный трон, жизнь стала скучна. Все ходили и пресмыкались перед моим величием, пытались мне угодить, чтобы получить расположение короля. И Белла Вайлдгодс отличалась от них тем, что вечно меня критиковала и поучала: — Визерис! Почему ты такой безжалостный?! — кричала одичалая, когда я дал добро Мелисандре сжечь лорда Давоса — самого верного приспешника Станниса Баратеона. — Этот Владыка Света что питается, словно дракон?! Мы долго ругались и, в конце концов, я всё же отменил приказ принести в жертву старика. — Визерис! Ну, хоть раз, побудь ты человеком! — возмущённо кричала Белла, когда я пытался выместить свою злобу на подвернувшимся под руку человеке. Только это чудище могло сказать мне «нет», выталкивая меня из тёплой постели своими ногами. — Я не хочу сегодня трахаться! Что тебе в таком случае делать? Мне почём знать?! Навести леди Маргери или её брата, я слышала, что Тиреллы… Разумеется, все эти сцены проходили наедине, чтобы не унижать моего королевского достоинства, но подобные речи трогали мою душу. — Я не злюсь, что ты сел на Железный трон, Визерис… — как-то разоткровенничалась дочь узурпатора. — Тебя лишили семьи и дома, когда ты был маленьким мальчиком. С сестрой-младенцем на руках ты был вынужден жить в чужом доме, а когда вас с сестрой выгнали после смерти покровителя, ты был вынужден скитаться на чужбине, побираясь, словно беспризорник. И всё же, несмотря на все трудности и предательство сестры, ты смог вернуться домой и забрать себе то, что веками строили твои предки в Вестеросе. Я не испытываю к тебе жалость, и сильного героя я в тебе не вижу. Порой ты ведёшь себя как глупый дурак, дорвавшийся до власти, но я чаще всего пропускаю это мимо сознания. Потому что привыкла видеть причину, а не следствие. Причина — твою семью убили, лишили тебя даже средств к существованию, когда ты был ещё невинным ребёнком. Следствие — ты вернул себе дом и наследие предков и хочешь уничтожить тех, кто убил твою семью. Как я смею таить на тебя зло? Мой отец так поступил с тобой. И я чувствую вину рода. Только она меня понимала. Только она могла так сказать, без притворства и лживой улыбки, без ножа за спиной. Я понимал, что подобные отношения с дочерью врага недопустимы! Нельзя быть мягким с пленницей! Нельзя привязываться! Нельзя доверять дочке узурпатора! Но за месяцы нашего знакомства, моя жизнь стала иной. Я мог сидеть на Железном троне, окружённый толпой восхищённых подданных, и чувствовать себя коронованным шутом на сцене. Но стоило мне выйти на террасу, где Белла (в зависимости от настроения) восхищённо наблюдала за звёздами или кидалась едой в придворных, — как я чувствовал, словно оказался дома, из которого много лет назад в страхе за свою жизнь бежал.