ВИЗЕРИС
С Беллой Вайлдгодс было легко, весело и интересно. Мы возились с драконами, «случайно» кидая куски мяса в проходящую леди Маргери, или просто разговаривали обо всём на свете, споря и ругаясь, применяя в качестве аргументов даже кулаки. Но заканчивалось всё обычно без сильного членовредительства, в мягкой постели, на столе, на полу, на Железном троне, в коридоре у стены… к слову трахались мы много, часто и со вкусом. Оказалось, что во время этого интимного процесса важно не только совать свой член в женскую дырку с красивой мордашкой. Восхитительно было трахать ту, кто хочет этого также сильно, как и ты, если не больше. И, разумеется, только одичалая могла после траха сказать: — В этот раз было просто ужасно! Визерис, твой член был вялым, словно варёная морковь! — Может, это потому что ты, одичалая, стала жрать как не в себя?! Кто последнюю неделю каждый день по три раза съедает целый шмат сырого жирного сала с чесноком?! От меня уже придворные шарахаются! Ладно, запах! Но придворные и слуги шепчутся за спиной, что я пытаюсь тебя откормить, словно ту свинью в отместку узурпатору Роберту! — Ты хочешь сказать, что я толстая?! Может мне ещё ради твоих придворных питаться одними овощами, как та леди Маргери?! Ещё одно слово про мою фигуру, и твой член её больше не увидит, Визерис! И вообще, сходи сам проверься к Пицелю! Может это твой член вянет?! Кто бы ещё из благородных и не очень дам осмелился сказать такое своему королю?! Никто! Ибо я без раздумий бы убил такую неблагодарную врунью! Но от одичалой почему-то слышать подобное было приятно. Я как-то раз поймал себя на мысли, что Белла мне никогда не врёт, порой не договаривает, но не врёт. Я решил проверить теорию и спросил одичалую: — Сколько у тебя было мужчин до меня? — Двое. Джон и Джоффри. Я с досадой сжал кулаки: — Тогда кто отец Рейеллы?! — Это знание расстроит моего отца. Я не скажу тебе и никому другому. — Так значит, тебя до меня трахали три мужика? — Нет. Я же сказала. Возможно в будущем, я тебе расскажу правду, но сейчас это знание лишь усложнит всем жизни. Я понял, что ничего не понял и закрыл тему. Но продолжая общаться с дочкой узурпатора, я получал ответы на любые свои вопросы. Так я узнал жизнь Беллы Вайлдгодс во всех подробностях. Узнал о её детстве и юности в борделе с матерью шлюхой, о переезде в Королевскую Гавань, где её купил Джон Аррен. О Путешествие на Север, где она познакомилась с Джоффри, тогда ещё принцем. Я узнал подробности той ночи, когда Белла Риверс предала своего дружка и зачала своих детей. С усмешкой я слушал, как узурпатор Роберт случайно прознал о своём бастарде, как против воли выдал замуж свою дочь за Джона Сноу. Я слушал о путешествии с севера на юг, о жизни в Красном замке при трёх королях. Слушал и не мог поверить, что всё это правда, а не сказка. Оказалось, что не только меня жизнь потрепала. Я тайно проверил всё, что рассказала мне Белла Вайлдгодс, и всё оказалось правдой. Только тайна рождения Рейеллы так и осталась тайной. Я знал о жизни дочери узурпатора абсолютно всё, словно бы сам прожил все эти годы рядом с ней. Больше всего меня смущал некий древовидец, вселившийся в Джона Сноу. Сначала я подумал, что это чушь и северный бастард просто пытается себя оправдать, свалив свою жестокость и несдержанность на некоего старика. Но Белла утверждала, что видела всё своими глазами и это никакая не защитная реакция. Она настаивала на том, что некое существо нагло вмешалось в её личную жизнь и едва не убило. После её слов я вдруг вспомнил своего отца, которого прозвали Безумным королём. Он не всегда заживо сжигал людей, точнее он стал таким под конец жизни, чем навлёк на себя смерть. Даже в последние минуты жизни, по словам Цареубийцы, отец кричал: — Сжечь их всех! Этот разговор с Беллой произошёл у нас как раз накануне того вечера, когда Мелисандра сказала, что Давоса Сиворта надо принести в жертву Владыке Света. — Его нужно сжечь, мой король! И Беллу Вайлдгодс и всех её детей! Я тогда решил выбрать меньшее из зол, но после того, как ко мне с криками и претензиями прибежала дочь узурпатора, я отменил жертвоприношение и крепко задумался. Что я вообще творю?! Что если Белла права и этот старик-древовидец может вселяться в людей и вершить свою историю? Что если и мой отец стал жертвой чужого влияния? Белла много мне рассказывала о том, что возможно сейчас происходит в мире. О войне, что идёт за души этого мира. «Был мир, как я думаю, — в тихой ночи говорила женщина. — И были боги, были или появились. А ещё была истина — законы мироздания, нерушимые и несменяемые, законы сохранения энергии. Боги — добрые, жестокие, храбрые, трусливые, безжалостные и милосердные — разделили истину на части, назвали её правдой и превратили в свои религии. Люди молились богам и служили при жизни, отдавая тем свою энергию — плату за какие-то чудеса. А после смерти души становились собственностью того бога, кому человек при жизни поклонялся. Бог забирал себе весь опыт, всю силу, что нажил человек при жизни. Этой энергией питаются боги, обмениваются между собой и ей же творят чудеса. После того, как душу, словно барана остригут и заберут всю её память и силу, то снова кидают в этот мир, в тело человека, чтобы он, будучи несмышлёным дитём, проживал свою жизнь там, куда ему «повезло» попасть. В жестокий мир, где ты ничего не знаешь, где каждый может тебя обидеть, ведь ты не помнишь свой прошлый опыт, не помнишь, что страх — это иллюзия. В этом страхе, ты отчаянно ищешь защиты, особенно если тебе не повезло с семьёй, если ты сирота. Вот, например лорд Тайвин не очень религиозен, ведь вырос в богатой семье, он верит в свои силы, в поддержку близких и кровных родственников. А Мелисандра всю жизнь была рабыней, и осталось таковой, просто сменила своего хозяина на более могущественного. Владыка Света даёт ей возможность подключаться к силам, которыми уже обладает каждый человек, будучи бессмертной душой. В каждой религии есть доля истины, поэтому люди в большинстве своём так тянутся к богам и тому, что они им обещают. Боги так «добры», «сильны» и «могущественны», что мир который они опекают так жесток и безжалостен. Но есть одна истина, которую я и сама поняла не так давно. Бестелесные души и боги не могут вмешиваться в этот мир без разрешения. Даже Владыка Света — кумир твоей жрицы действует руками марионетки. Он беспомощен в материальном мире, но Мелисандра этого в упор не видит. Но знаешь, Визерис, в том, что жрица так сильно пытается помочь древовидцу, есть нечто странное. Если древовидец один из богов, то, как он смеет вмешиваться в жизни людей? Он делал это и тысячи лет назад, за что получил по шапке от первых людей и Андалов. Он создал оружие в виде Короля Ночи и лишился силы, а теперь снова пытается заполучить контроль над территорией. Бог он или нет? Или человек, получивший поддержку бога, хоть того же Владыки Света? Иначе, зачем Мелисандра так пытается остановить Короля Ночи, при этом попутно сжигая на костре тысячи невинных?» Я бы пропускал эти сказки мимо ушей, но день за днём, наблюдая за Мелисандрой, я начал сомневаться. Жрица действительно вела себя как какая-то рабыня, восхваляющая своего господина. Она оправдывала любые жестокие требования своего бога, мол, ради добра и света стараемся, ибо ночь темна и полна ужасов! И всё в подобном репертуаре. К концу третьего месяца своего правления, мои уши уже не могли слушать, а глаза видеть, как главная жрица новой официальной религии Семи Королевств позорит меня в глазах подданных. Она называла всех слугами Владыки Света, а меня Воином Света и Сыном Огня, что сразит тьму и холод и тогда наступит в мире вечное лето. Но лично я не понимал, почему я должен биться и сражаться с ледяным мертвецом и его армией упырей во имя какого-то Владыки Света. — Я вообще-то король! А не служанка, пусть даже и бога! Если Владыке Света так надо, пусть сам и убивает мертвяка! — кричал я, когда жрица в очередной раз говорила, что видела в огне приказ Владыки Света, что мне надо сжечь Беллу и младенцев и пойти на Север, сокрушить Короля Ночи. — Вы Воин Света, мой король, только вам под силу сокрушить тьму! Никто другой не обладает такой силой! Вы обещанный принц! — У меня к тьме никаких претензий нет! И перед тем, как убить Короля Ночи, я предпочёл бы с ним поговорить! Может мы и договоримся! — Мой король! Дочь узурпатора помутила ваше сознание! Только Владыка Света — истинный бог! Он даст вам силу вершить великие дела! — Сами Боги! — яростно выкрикнул я. — Глупая ты курица! Ты как была рабыней, так ею же и осталась! — Я так и знала, что у вас слишком доброе сердце, мой король, поэтому я сама сделала то, что приказал сделать Владыка Света! Я услышал крики и рёв своих драконов. — Что… — я схватился за сердце. — Что ты сделала? Жрица сочувственно улыбалась: — Эта связь уничтожила бы вас, мой король. Смерть от огня самая чистая… Я бежал из Твердыни Мейгора с Бриенной и Серым Червём за спиной так быстро, как никогда прежде. Но когда я спустился вниз, где уже горел большой костёр, я осел на каменный пол. — По вашему приказу, — говорил один из подошедших безупречных. — Мы бросили в костёр дочь узурпатора Роберта, её мужа Джона, их детей Ориса и Рейеллу. Лорда Джоффри и малыша Тайвина мы достать не успели, десница заперся с ними в своей башне. Но мы вскоре и их достанем. Или, если хотите, мы сожжём их прямо с башней. — Нет… — тихо шептал я. — Не надо никого сжигать. Не надо было никого сжигать! — кричал я, наблюдя за огнём, взметнувшимся в небо. Мои драконы словно обезумели, они кружились и сжигали безупречных, подбрасывающих в костёр дрова. Я видел, как Серый Червь велел отойти всем от костра, только тогда драконы перестали убивать, но они продолжали рычать, визжать, выражая свой гнев и ярость. Я всё также продолжал сидеть и смотреть на огонь. Криков не было слышно. Было безумно тихо. Придворные, что выбежали из своих покоев, с недоумением смотрели на костёр. — Что случилось? — спрашивала леди Маргери Бриенну. Но та ссутулилась так сильно, что не видно было даже её лица. Красотка Бриенна плакала. Даже Серый Червь, командир бездушный евнухов, вытирал слёзы со щёк. Я же даже плакать не мог, так как даже не осознал до конца, что всё может так закончиться. Дочь узурпатора мертва? А как же мои драконы? Наши драконы?! Как же Король Ночи? Мы ведь хотели завтра съездить в Королевский лес на охоту, а сегодня ночью мы хотели голышом искупаться в Черноводной. Этого всего не будет? Не будет наших разговоров, траха? Ничего не будет? Я пришёл в себя от слабого детского плача. Казалось, что с тех пор, как я увидел костёр, прошло больше суток, а оказалось, что даже минута не прошла. Детский плач становился всё громче и громче, вскоре присоединился и второй голосок. Из огня внезапно вышел абсолютно голый Джон Сноу с двумя детьми на руках. Выглядело это очень эпично. От этого зрелища я вдруг вспомнил, что огонь не может убить дракона! Я не в силах встать ползком добрался до костра и заполз в него, я нащупал голое женское тело и поволок его из огня. А Джон, помог мне отнести одичалую на безопасное расстояние. Я смотрел и щупал тело Беллы Вайлдгодс в поисках травм и ожогов, но их не было. Я видел, как рядом стоит моя сестра Дейнерис с младенцами на руках и беспокойно смотрит на меня. Я же видел перед собой лишь голого Джона Сноу с болтающимся огромным членом между ног. Он тряс Беллу, но та не приходила в себя. Её тело было в саже и копоти, глаза закрыты, и я не слышал её дыхания.ДЖОФФРИ
С официальной коронации короля Визериса прошло три месяца. Чтобы мы с Джоном не мешали его милости трахать нашу жену и развлекаться с ней всевозможными способами, тот по совету десницы отдал мне пост лорда-командующего Королевской гвардией, что патрулировала столицу. Джон же стал моим напарником. Месяцами нам с другом приходилось наблюдать за тем, как сближаются дракон и олениха. Я не был дураком и понимал, что одичалая не притворяется. Она действительно наслаждается обществом Таргариена, его драконами и безграничной властью. И я бы не сказал, что Визерис был таким несчастным, обманутым ничего не понимающим дураком. Он трахал Беллу уже не из мести Роберту Баратеону! Он трахал её не потому, что воспылал неземной любовью к одичалой! Он почувствовал огонь Беллы Вайлдгодс, её внутреннюю силу и инстинктивно стал к ней тянуться и, в конце концов, привязался. Сначала я злился и пытался устраивать скандалы, чтобы они немедленно это прекратили. Но мать, дед, дядя и друг всегда меня останавливали, требуя разумности. Но я ревновал! Я не мог видеть, как моя женщина сближается с трусливой ящерицей! Не раз, проходя мимо короля, я представлял себе, как пронзаю его тонкую плоть своим клинком, как кишки Визериса вываливаются, а тело с открытыми удивлёнными глазами падает на пол, прямо под ноги одичалой. Кровь заливает её шёлковые туфли, а с платья стекает алая густая жижа. Но всякий раз, видя, как одичалая смеётся в его обществе, как безнаказанно издевается над моим мстительным дедом, — я убирал руку с меча. — Визерис всё же правитель Семи Королевств, — говорил Джон. — Белла сейчас рядом с ним в безопасности. Безусловно, Визерис и Белла привяжутся друг к другу, но не забывай, что на Стене сейчас Роберт Баратеон с сотнями тысяч одичалых. Мы не знаем, чем всё закончится, и кто в итоге будет править Вестеросом. И я послушал совет друга. Три месяца пролетели словно десять тысяч лет. Мне безумно не хватало общества одичалой, ни одна другая женщина не могла мне её заменить. Однажды я от безысходности пошёл в бордель Катаи. Но меня даже внутрь не впустили! Хозяйка заведения, видите ли, получила королевский приказ не обслуживать лордов Вайлдгодсов! Визерис или Белла?! Кто из них инициатор?! — Сами трахаются, а другим не дают! — кричал я Джону в коридоре Красного замка. На мои вопли прибежал Мизинец и намекнул, что может помочь достать мне женщину, но только чтобы его милость и леди Белла ничего не узнали, иначе он лишится головы. Я хотел было согласиться, но мать всегда говорила, что Питеру Бейлишу доверять нельзя, поэтому решил подкатить к придворной леди, пусть самой страшной и толстой! Я просто хотел дать одичалой понять, что я не её собственность! Но план мой провалился. Даже самые страшные женщины замка, включая служанок, поварих и старух — шарахались от меня как от огня. Но я никогда не опускал руки! И если я чего-то желал, я получал это в любом случае. Я долго думал, как мне отомстить одичалой и, в конце концов, придумал. Это была безумная идея. Настолько безумная, что я мог лишиться и чести и друга и самой Беллы. Но желание отомстить было слишком велико! Тёмной ночью, когда замок уже спал, я вышел в коридор в одной тонкой простынке, я проскользнул в чужие покои и выбежал в коридор, сдерживая крики. Я своими глазами увидел, как Джорах Мормонт трахает сестру короля, а Дейнерис Таргариен стонет в подушку, чтобы стража не прибежала на её крики! Жизнь меня к такому не готовила… План провалился, и я разочарованно вернулся в свои покои. Но другая безумная мысль пришла мне в голову и вот я уже врываюсь в комнату своего друга Джона, мирно спящего и не подозревающего о моих подлых мыслях. Я подошёл к его кровати и присел на корточки. Мирное посапывание друга не вызвало у меня желание плоти, я даже приподнял его одеяло, чтобы точно убедиться, что я не хочу мужчин. Увидев член Джона, я тяжело вздохнул и этот мой вздох стал отправной точкой, снежным комком, что превратился в лавину. Друг проснулся, испугался и, не узнав меня, врезал мне так сильно, что синяк под глазом не сходил с моего лица месяцы. Но это мелочи. Он жутко закричал, когда моя простыня слетела, и чтобы он меня не проколол своим мечом, я выбежал из его покоев в коридор. Лучше бы я остался и попытался успокоить Джона! Но я этого не сделал. Уже на следующий день все в Красном замке знали о нашей «связи» с Джоном. Слухи быстро дошли до короля и одичалой. Жена прибежала в Девичий Склеп с открытым ртом и выпученными глазами. Видя её выражение лица мне так и хотелось приобнять Джона и даже взять друга за руку, чтобы одичалая лопнула от возмущения! И я это сделал, благо Джон подыграл мне. Но Белла вдруг облегчённо сказала: — Я, разумеется, не против ваших отношений. Это даже хорошо. Семья опять же будет крепче. Мы отскочили с другом друг от друга, словно обожглись кипятком, на что одичалая злорадно захихикала и убежала из Девичьего Склепа. Мы с Джоном одновременно кинулись друг другу в объятья и обиженно заплакали. Но уже ночью дверь в мои покои открылась, и фигура в тёмном плаще подошла к моей кровати. За секунду передо мной предстала абсолютно голая жена. — Прости, Джоффри. Я порой заигрываюсь и забываю о чувствах окружающих. Одичалая села мне на колени и нежно поцеловала в губы, я ответил на поцелуй и уже час спустя в комнату нашу поскрёбся Джон. Я не хотел делиться! Первый раз за столько месяцев я, наконец, трахнул свою законную жену! Но Джон мой друг, а Белла и его жена… Я открыл дверь и пропустил Джона в покои со словами: — Я накрою стол в гостинной, как закончите, приходите ужинать. Скажи одичалой, что я достану ей кабана. Я сидел за столом, полным еды и ждал, когда друг и жена натрахаются, а сам думал — нормально ли то, что происходит в моей жизни? Стоит ли идти на такие жертвы, чтобы одна единственная женщина стала моей страстью? Но когда довольный словно кот Джон и смеющаяся Белла сели за стол, я понял, что стоит. Это моя семья. Мой лучший друг, самый преданный и надёжный мужчина из всех, кого я знаю. И моя единственная женщина, самая страстная и неординарная самка во всём мире. Жизнь так коротка и непредсказуема, так стоит ли тратить её на то, чтобы забивать себе голову моральными терзаниями? Или важнее быть здесь и сейчас, наслаждаясь зрелищем одичалой, поедающей тушку кабана, словно дикое животное, наблюдая за другом, что отобрал у жены внушительный кусок и передал мне, опасаясь, что я из-за здорового аппетита одичалой могу остаться голодным?..