Танец бастардов

АЙСПИК

      Солнце клонилось к закату. Неспешно я прогуливался по королевскому саду в компании жены и Брандона Уотерса. Ребёнок спокойно сидел в коляске и щурил на прохожих свои подслеповатые глазки. Его мать держала меня за руку и рассказывала о прошедшем дне.       Белла сияла, энергия бурлила в каждой клеточке её тела: в глазах, руках, ногах и голосе. Бежевое платье с рюшами и ленты небольшой шляпки развевались на слабом ветру. Хватка её была сильна, улыбка беззаботна, а голос звонок и свеж.       Погремушка выскользнула из рук ребёнка, и королева, подпрыгивая на каждом шагу, поспешила отыскать её в ближайших кустах. Женщина засунула руки в высокую траву, но не нащупала искомое. Тогда Белла Вайлдгодс на коленях поползла в сторону фруктовых деревьев, огибая колючие розы. Погремушка нашлась под яблоней в кусте крапивы.       Чешась и причитая, жена продолжила прогулку в моей компании, направляясь в сторону играющих детей.       Внезапно из-за поворота я увидел две человеческих фигуры и поспешил увести жену по другой дорожке. Встреча с Брандоном Старком и его молодой супругой в мои планы не входила. Увлечённая своим рассказом жена даже не заметила гостей столицы. Ребёнок в коляске что-то лопотал на своём языке хриплым голосом и снова кинул погремушку в кусты. Порой мне казалось, что этот морщинистый засранец делает это нарочно! Белла подняла игрушку, но сыну не отдала. Тот расплакался громко, но желанного не получил. Я довольно улыбнулся.       Маленькие котята показали свои мордочки из-за невысокой травы. Леди Усик, Носочек и сир Царапка уже освоились в Красном замке. Старшие дети королевы ни на минуту не отпускали от себя питомцев, что королева по просьбе десницы «украла» в Утёсе Кастерли. Тем страннее было видеть котят одних вдали от детей. Они мяукали и ластились к королеве, но женщина не сразу заметила их.       Челюсть мою свело от умиления. Вот я — в прошлом Король Ночи, Великий Иной — укачиваю на руках своего злейшего врага в теле уродливого ребёнка. Его мать и моя жена — королева Белла — пытается разом обнять три пушистых засранца, которым сильно приглянулась погремушка Брандона. А где-то в поле зрения бегают наши дети: играют, кричат, прыгают, смеются, проказничают и доводят до истерики своих нянек.       Думал ли я, что жизнь моя так сложится? Нет! Максимум на что я рассчитывал — перерождение с подтиранием памяти! А тут лордство, драконы, котята, жена (её многочисленные мужики!), дети… большей частью не свои, но всё же такие родные и любимые!       Хочется остановить время, остановить мгновение, чтобы это счастье длилось вечно.       — А-а-а-а-а-а! — Брандон Уотерс заревел в моих руках, прерывая мои ванильные мысли.       Белла опустила котят на землю, аккуратно взяла ребёнка из моих рук и стала разговаривать с ним и успокаивать.       — Милый мой Брандон! — мать поцеловала своё дитя, поправляя чепчик на его голове. — Ну-ну, не плачь, любимый! — ребёнок всё никак не унимался.       — Дай его мне! — я не выдержал шумовой атаки и забрал мальчика к себе на руки. Брандон Уотерс тут же успокоился, крепко схватив меня за большой палец. — Учись, женщина! — надменно сказал я жене. Тёплый комок в руках согласно угукнул и прикрыл свои белёсые глазки. Раздалось сонное сопение. Я понёс приёмного сына в сторону Красного замка, а королеве пришлось везти не самую лёгкую коляску. Мне даже пришлось пару раз шикнуть на жену, чтобы та не разбудила Брандона своим бормотанием и слишком громким дыханием.       В последнее время Белла стала меньше времени проводить с младшим ребёнком. Другие дети, мужья, титул королевы и придворные почти не оставляли жене времени на бастарда. Разумеется, каждую свободную минуту мать была с сыном, но не так часто, как когда ребёнок только родился.       Сейчас Брандон Уотерс окреп и не был против моего общества, чем королева нагло пользовалась. Утром Белла Вайлдгодс «подкинула» мне засранца и сбежала на заседание Малого Совета. Пришлось мне до вечера провозиться с ребёнком, меняя ему пелёнки и следя, чтобы кормилица не причинила вреда Уотерсу во время кормления.       Я привык и смирился, и более того, порой ловил себя на мысли, что мне это даже нравится!       Я не считал Брандона Уотерса сыном. Скорее я старался относиться к нему как воспитатель к ученику. Строгость граничила с порцией ласки, но порой сам себе я напоминал няньку… няня. Я воспитал тысячи мальчиков-младенцев в своё время, и Брандон Уотерс не сильно отличался от синеглазых моих родственников. Он был слаб, капризен, уродлив, но вместе с тем бастард жены был обычным ребёнком, жаждущим любви и человеческого тепла.       Не заслужил? Не достоин? Жена посчитала иначе, а я поддержал. Теперь я нянь своего злейшего врага. Но самое страшное, что мысль об этом меня совершенно не трогает. Должно быть, я привык и смирился, что кровавой расправы над древовидцем не будет. Не будет его страданий и моего отмщения. Ну и пусть! Я получил взамен больше, чем рассчитывал…       Утром следующего дня во время турнира в честь пятых именин принца Драко, Бран Старк, точнее сир Бран выехал на ристалище. Он всё-таки стал рыцарем.       Белла сидела рядом с королём и участвовала себя не очень уютно. Видеть брата Джона ей не хотелось. Брандон Уотерс в её руках недовольно заворочался и проснулся. Королева ушла в шатёр, чтобы накормить сына своим молоком и так и не вернулась, пока молодого рыцаря не скинул с коня его брат Джон.       В следующей схватке Джон Вайлдгодс победил Джоффри, но к всеобщему удивлению проиграл мне. Белла почти получила титул королевы любви и красоты из моих рук, что могло бы послужить началом нашего романтического вечера. Но Эйгон Таргариен разбил меня наголову.       Принц Таргариен был не в духе со дня своего приезда в Королевскую Гавань. Белла назвала Эйгона отцом своей дочери Рейеллы, принц это опроверг, но ему никто не поверил, в том числе и его жена-тётка принцесса Дейенерис Таргариен. Бедный Эйгон не мог отделаться от клейма мужика одичалой Беллы. Он приводил обществу доказательства, отстаивал свою правоту мечом, но всё было напрасно. А ещё Рейелла всякий раз подлавливала в замке бедного Таргариена со словами: «Отец, а вот и ты!». Эйгон со своего приезда в столицу не разругался с королевой и королём, но это ничего не изменило.       Злой и обиженный на весь мир принц выиграл турнир в честь пятых именин наследника Железного трона и подарил этот титул (всё ещё девице) Сансе Старк. Его жена Дейенерис пришла в бешенство, впрочем, как и моя жена королева. Эти двое уже давно поссорились друг с другом. Но сейчас в своих чувствах были солидарны, наблюдая, как принц Эйгон дарит розу и титул леди Сансе, радостной и раскрасневшейся. Зависть королевы Беллы соседствовала с ревностью принцессы Дейенерис и успехом принца Эйгона Таргариена, свершившего свою маленькую месть. Лично я не понимал принца Эйгона, отрицавшего свою связь с Беллой и отцовство над Рейеллой. Неужели принц боится, что королева его замуж потащит силой? Может, конечно, и не зря боится, но всё равно выглядит это странно. Тут и упырю понятно, что отец княжны — Таргариен. Раз не Визерис, значит Эйгон. Кто же ещё?       Белла может и слаба на передок, но отцов своих детей в лицо знает. В этом у меня сомнений нет. Раз говорит, что отец Рейеллы — Эйгон Таргариен, значит Эйгон Таргариен. Зачем ей врать?       Тучи появились из ниоткуда. Мелкий дождь сменился сильным ливнем. Королева укрылась с детьми и мужьями в шатре, а придворным велела возвращаться в замок. К своему негодованию Белла впустила в шатёр всех Таргариенов и королеву любви и красоты.       — Отец, а вот и ты! — княжна снова повисла на принце Эйгоне.       Мужчина с трудом отцепил от себя девочку.       — Я не твой отец, княжна Рейелла. — Спокойно в тысячу первый раз процедил сквозь зубы Таргариен.       Дочь королевы в тысячу первый раз довольно ответила:       — Матушка никогда не врёт!       Белла в тысячу первый раз покраснела с головы до ног, Визерис еле сдержал смешок, Джоффри побледнел. Эйгон разозлился, Дейенерис недовольно покачала головой и приласкала княжну. Джон и вовсе не слушал разговор — он снимал тяжёлое помятое рыцарское облачение, Дрого и Джоффри ему неуклюже помогали. Санса опасливо жалась в сторону выхода из королевского шатра, избегая детей, что шумели и не прекращали своих активных игр.       — Моя королева! — Эйгон Таргариен снова отцепил от себя княжну и передал девочку в руки Беллы. — Объясните дочери, что я не её отец!       Жена промолчала и посмотрела на Визериса, который смеялся всякий раз, наблюдая подобную сцену. Король под сердитым взглядом жены устало поднялся на ноги и вместе с племянником вышел из палатки под сильный дождь. Их не было около десяти минут, но когда Таргариены вернулись, Эйгон был мрачнее тучи и недобро поглядывал в сторону Дрого, Джона и Джоффри. На очередное: «Отец, а вот и ты!», принц промолчал и неуклюже потрепал княжну по голове. Раздались радостные девчачьи вопли. Я впал в ступор, впрочем, как и Дейенерис Таргариен.       Должно быть отцом Рейеллы всё же является Визерис, а не Эйгон. Чем король запугал племянника? И к чему весь этот фарс? Расспросить жену? Или не стоит поднимать скользкую тему?       Санса Старк с влажными глазами выбежала из шатра, сестра короля молча вышла следом, поджав губы, за ней выбежал её муж-племянник Эйгон, за ним княжна Рейелла, за княжной выбежала королева, за королевой король и другие её мужья, разумеется, и дети с радостными воплями побежали за матерью и отцами под дождь.       — Никуда мы не пойдём. — Я посмотрел на Брандона Уотерса. Мальчик серьёзно угукнул, пукнул, рыгнул и громко разрыдался от детских воплей, раздающихся снаружи. Старческие морщины и хлипкие кости не давали и шанса на то, что когда-нибудь бастард будет ходить. Но у королевы были свои мысли на этот счёт.       А вот, кстати, и она. Загнала весь свой выводок обратно в шатёр, в том числе и капризную Рейеллу. Мужья королевы, продрогшие до нитки, вошли в шатёр последними. Но тут княжна вырвалась из рук матери и снова выбежала из сухого шатра. Всё повторилось по новой.       Когда запахло палёным, я спохватился не сразу. Палатка горела изнутри. Едкий дым быстро распространился по земле и поднялся вверх. Я запаниковал и побежал на выход из шатра, совершенно позабыв о древовидце, хотя тот кричал громко и не давал забыть о своём присутствии.       «Не оборачивайся, — шептало что-то изнутри. — Не слушай его воплей. Беги. Судьба и боги отомстят за тебя».       Пять секунд и вот я уже вываливаюсь из горящего шатра… с Брандоном Уотерсом на руках, орущим белугой. Белла смотрела на меня неверяще. Струи дождевой воды стекали с её чёрных волос, а из небесных глаз не меньшим потоком лились слёзы страха и облегчения.       Джон и Визерис стояли около меня. Должно быть, собирались нас с Брандоном героически спасти. Джоффри и Дрого держали за руки королеву, а дети плакали вместе с матерью. Именинник Драко рыдал громче всех. Взрослые ошарашено смотрели на меня и бастарда королевы Беллы.       — Что?! — вопросил я, не выдержав напряжения и крепко прижимая к себе уродца. — Не думали же вы, что я его в огне брошу?!       Белла отрицательно покачала головой и крепко обняла нас с ребёнком. Дождь резко прекратился, сильный раскат грома раздался напоследок, и выглянуло утреннее солнце. Турнир продолжился, но семья королевы вернулась в замок.       Джон с большим трудом отцепил нас с Брандоном друг от друга. Похоже, что оба мы перепугались не на шутку. Я только в это мгновение понял, что спас древовидца от смерти и всего, что к ней прилагается. Жалею ли я?       Детские морщинистые ручонки тянутся в мою сторону. Громкий хриплый крик не прекращается, пока Брандон Уотерс, продрогший до костей, не оказывается в моих объятьях.       Нет. Я не жалею.       Джон укутал меня в тёплое одеяло, которое я тут же подогнул под перепуганную попку бастарда королевы. Брандон затих и крепче прижался ко мне, обняв своими маленькими морщинистыми ручонками мою мокрую шею.       Ночью, когда все дети заснули, а взрослые разошлись по своим покоям, я устало присел на кровать королевы. Женщина присела рядом и обняла меня за талию. Её голова опустилась на моё плечо, а ладони сплелись с моими руками. Мы молчали, слушая раскаты грома и звуки льющегося дождя. Брандон Уотерс спал в своей кроватке без задних ног.       Медленно руки жены стали опускаться ниже. Трахаться мне не хотелось, но сказать одичалой «нет» мне духу не хватило. Спустя пять минут я оказался гол и привязан к кровати за конечности с кляпом во рту. Ситуация смутно знакомая…       Жена небрежно сбросила с себя верхнее платье и залезла ко мне. Её руки оказались на моей груди. Убрав кляп из моего рта, Белла нежно поцеловала меня в губы, страсть нарастала с каждой секундой. Рыжие волосы на моей голове оказались между пальцев жены. Усталость исчезла. Я прикрыл глаза и без остатка растворился в сладком поцелуе.       Я почувствовал себя в женщине и не сдержал громкого стона удовольствия. Перед глазами заплясали искры. Я сжал чресла, но ситуацию всё равно контролировала Белла. Темп, глубина, время соития — всё было во власти жены. Не то чтобы я жаловался, но от нескольких минут доминирования я бы не отказался.       Женщина прыгала на мне, закрывая свой рот руками, чтобы стоны не потревожили сон ребёнка. В моём рту уже давно был кляп. Брандон Уотерс всё также крепко спал в своей кроватке.       Я кончил спустя несколько минут, почти одновременно со своей женщиной, которая после соития устало откинулась на кровать и зевнула. Я промычал, чтобы та поскорее меня развязала, а не оставила на ночь привязанного к кровати, как иногда у нас случалось. Освободившись от пут, я потёр запястья и залез под тёплое одеяло. Укутавшись, я прижался к Белле и почувствовал исходящее от неё тепло. Мои отросшие рыжие усы коснулись шеи королевы, женщина вздрогнула, но не отстранилась. Её открытые глаза смотрели в высокий потолок, а мерное дыхание погружало меня в сон.       — Айспик! — тихо прошептала жена. — Как же я сегодня испугалась за вас!       — Всё позади, любимая. Не думай об этом. — Я крепче обнял Беллу Вайлдгодс. Её глаза закрылись, на лице, спустя мгновение, появилась спокойная улыбка.       Вот оно — счастье. Тихое и родное.       «Восемь тысяч лет страданий того стоили!» — сказал я сам себе и бросил взгляд на Брандона Уотерса.       Ребёнок спал, но будто только и ждал подобных откровений. Он спокойно улыбнулся во сне, а после смачно пукнул, разбудив королеву звуком и запахом своих испражнений. Нет, он точно специально это делает! Женщина умоляюще на меня посмотрела, но я был непреклонен. Пришлось Белле Вайлдгодс самой менять сыну пелёнки. Я наблюдал за ней лёжа на кровати, закинув руки за голову.       Уставшая мать-героиня плюхнулась на кровать вниз лицом и тут же отключилась. Сон сморил жену мгновенно, из-зо рта её стекала тонкая и едва заметная при лунном свете струйка слюны. Я укрыл королеву одеялом, с сам пристроился рядом, стараясь не сильно ёрзать.       Должно быть, это и есть любовь…