Танец бастардов

БЕЛЛА

      Темнота и тишина, казалось, длились вечно. Я не чувствовала ни рук, ни ног, ни времени, не слышала своего голоса. Темнота казалась вязкой и осязаемой, она обволакивала меня, словно вода тело. Дышалось вполне комфортно, плохо я себя не чувствовала. Но провести так вечность мне не хотелось, поэтому я стала искать хоть что-нибудь в этой темноте.       Прошли века, а может и всего минута, прежде чем я увидела синий свет и безумно длинную лестницу, уходящую куда-то вниз. На ней толпились люди (или правильнее сказать души людей), ведущие себя довольно странно. Они молчали и смотрели прямо перед собой, молча спускались вниз, и друг до друга им не было никакого дела. Время от времени они превращались в золотой свет и исчезали, и почти тут же появлялись уже где-то в самом-самом низу лестницы и вновь исчезали уже окончательно. Всё это было похоже на какой-то хорошо отлаженный механизм, конвейер на элитном заводе.       Я летала над лестницей, но ступать на неё не решалась. Наблюдая за странным явлением, я снова потеряла счёт времени, но это не пугало меня, ведь никаких потребностей я не чувствовала.       В конце концов, мне надоело это непонятное состояние. Стоило только подумать об этом, как пространство вокруг поплыло. Темнота сменилась ярким бело-золотым светом. Я очутилась в бесконечно длинном коридоре дверей с табличками и снующими туда-сюда человеческими душами.       «Утонувший бог», «Штормовой бог», «Безмолвный бог», «Бог моря», «Многоликий бог», «Слепой бог», «Триос», «Богиня ветра», «Чёрный Козёл», «Рглор (Владыка Света)», «Речной Старец», «Лев Ночи», «Индрос Сумеречный», «Великий Пастырь», «Великий Иной», «Дева-из-Света», «Боаш (Слепой бог)», «Семеро» (табличка, словно в гневе перечёркнута, а сверху подписано «Восемь»), «Старые боги»…       Я остановилась. Хотя напрягаться начала ещё на «Льве Ночи», споткнулась на «Великом Ином», а «Восемь» и «Старые боги» и вовсе с толку сбивали.       Коридор тянулся бесконечно, как и двери с табличками богов. Это мне типа в одну из них надо зайти? Бегу и спотыкаюсь!       Дверь «Восемь» открылась сама, после моего надменного смеха. Я зашла туда чисто из любопытства. Раздались возмущённые голоса женщин и мужчин. Кузнец, Воин, Отец, Неведомый, Матерь, Дева и Старица сидели в ряд на одинаковых высоких тёмных матовых тронах. Семеро выпучили на меня глаза, их лица поплыли и они предстали передо мной в знакомых обликах.       Кузнец почему-то был полуголый и походил на моего сводного брата Джендри. Воин предстал в образе Серого Червя, Отец — копия Роберта Баратеона, Неведомый был карликом Тирионом, Дева облачилась в юное тело Сансы Старк, Старица в тело Мирри Маз Дуур, Матерь накинула лик Серсеи Ланнистер. Восьмое кресло подозрительно пустовало.       Отец начал было судить меня, сбоку после его обвинительных слов разверзлась глубокая огненная пропасть, но я подняла руку вверх.       — Что за цирк?! — воскликнула я, отсмеявшись как следует.       — Я буду судить тебя. — Бесстрастно сказал Отец.       — Так я не согласная! — я фыркнула.       — Нет? — уточнил Отец.       — Нет.       — Ну, как хочешь…       — Вам что-то ещё от меня надо?       — Почему же нам должно быть что-то нужно от тебя? — раздался усталый вздох. — Божественному суду ничего от тебя не нужно, Вайлдгодс. Суд принимает тебя, когда ты приходишь, и отпускает, когда ты уходишь. Это правило действует для всех душ.       — Ну, я тогда пошла! — я развернулась, но озабоченные шепотки богов заставили меня остановиться.       — Мы должны ей сказать! — шептал Неведомый голосом Тириона.       — Я против! — не поддержала его Дева Санса.       — Надо сказать… — мудро сказала Старица голосом Мирри.       — Я воздержусь! — голос Матери Серсеи был на удивление спокойным.       — Не знаю даже. — Кузнец Джендри говорил тише всех.       — Не стоит. — Сказал Воин голосом евнуха Серого Червя. — Отец?       — Эй, ты! Постой, Вайлдгодс! — голос Роберта Баратеона заставил меня развернуться.       — Ась?       — Дело вот в чём. — Отец почесал волосатый затылок. — Спустя несколько столетий после твоей смерти кому-то из твоих многочисленных одичалых потомков пришло в голову, что богов в Вестеросе не семеро. Мол — Дева, Мать, Старица — три богини женского пола. Отец, Кузнец, Воин, Неведомый — четверо богов мужского пола. Они посчитали, что это несправедливо, что это дискриминируют права женщин. И, в общем, теперь нас, богов, как бы восемь. Восьмую богиню назвали «Одичалой». Ей поклоняются все отщепенцы общества: карлики, шлюхи, бородатые женщины, гермафродиты, уроды, мужеложцы, скотоложцы, зоофилы, некрофилы… Ну и все, кто в определённый момент своей жизни начинает творить всякую дичь, не считаясь с логикой и здравым смыслом. Прототипом для образа «Одичалой» взяли тебя. Можешь считать себя Неведомым в женском обличье. Общественное человеческое создание — штука опасная, как и вера больших масс.       — И? — я не понимала, к чему клонит Отец.       — Восьмой трон твой, Вайлдгодс. Души молятся тебе, отдают свою энергию и ждут плюшек. Ты при жизни назвала себя богом. Теперь наслаждайся, точнее отрабатывай. Вернуть энергию душам назад ты можешь, но лишь частично и в виде чудес при их жизни или в виде своего участия в их загробной жизни.       Перед глазами моими предстал огромный энергетический шар, размером, не уступающим солнцу. Энергия была чужая, но подчинялась она мне без остатка. Я знала, что с её помощью могу планеты создавать! Заманчивое предложение, но цена…       — Это же шутка?! — я сделала шаг назад.       — Нет! — Кузнец подвёл меня к свободному трону и силой посадил. После он материализовал из воздуха член из драконьей кости, золотую вагину и передал их мне. Я пыталась стряхнуть атрибуты «божественной» власти, но те словно бы приклеились к моим ладоням.       Не успела я громко и матерно возмутиться, как в дверь вошла полураздетая лохматая женщина. Семеро уже сменили свои личины, которые очевидно были знакомы просительнице. В испуге душа оглядела Семерых, а увидев меня, бросилась на колени.       — Покровительница шлюх! Великая Одичалая! Я знала, что ты существуешь!       — Каждому по вере его… — неопределённо пожал плечами Неведомый.       — И что мне делать?! — паниковала я, не желая брать на себя ответственность за чужие судьбы.       — Суди.       — Я?!       — Распутство — грех! — усталый голос Отца раздался слишком громко.       — Великая Одичалая! Заступись! — рыдала душа шлюхи. — Не хочу я гореть в пекле!       В моей голове появилась информация.       Эта душа ставила в септах свечи под моим ликом, жертвовала часть своего заработка, молилась, отдавала много энергии и времени «во славу мою». Сейчас эта энергия стала частью энергетического шара.       — Не хочешь, значит, не будешь. — Я едва удержала лицо. — Чего ты хочешь? Скажи мне.       — Я хочу жить, Великая Одичалая! — рыдала душа шлюхи. — Я умерла молодой!       — Сокрой память и отправь душу на перерождение… — прошептала мне на ухо Старица.       Я возмутилась.       — Может она не хочет забывать?!       — После того что ты натворила, Вайлдгодс, у нас действует правило — скрывать память. — Спокойно пояснил Отец. — Мы не хотим плодить конкуренцию, знаешь ли. Ты вообще весь коридор прошла? Нет? Ах, да, ещё тебе стоит увидеть это…       Я словно нырнула в ледяную прорубь. Каждая минута жизни души шлюхи пронеслась перед моими глазами. Точнее сказать, я вместе с ней пережила все горести и радости телесной жизни.       Да уж, такое помнить — себя не уважать! Но вместе с ужасами душа забудет всё хорошее, что с ней произошло: рождение ребёнка, позднюю любовь, руки доброй матери.       — Хочу жить! — рыдала душа шлюхи.       Я кивнула и ту же секунду поняла, что из моей энергетической сферы отделилась часть и понеслась в сторону просительницы. Энергия обволокла душу, сняла с неё «тело и память» и передо мной оказалось золотое облако, которое тут же телепортировалось в материальный мир, ища себе в мире живых подходящее вместилище среди совокупляющихся в эту минуту мужчин и женщин.       — У нас по твоей милости, — ворчала Дева, — застой душ, Вайлдгодс! Миллионы душ желают встретиться с тобой! В мире демографический кризис!       Дверь отворилась, и вошёл старый дед.       — Некрофил, — пояснил Отец. — Несколько десятков жизней назад был животным-подельщиком — ел трупы животных и людей. Со временем он стал их «любить». Вреда от этого никому нет, но так как поклонялся при жизни старик нам, а не «тёмным божествам», нам его и судить. Обычно среди «Восьми» сужу я, но если душа требует или просит заступничества конкретно кого-то одного из нас, я замолкаю и отхожу в сторону.       — Одичалая Богиня! — старик упал на колени.       Я прикрыла глаза рукой. Шлюхи, некрофилы. Что же дальше будет? Кажется, кто-то говорил про зоофилов. Пекло! А сейчас бы уже могла титьку новой матери сосать!       — Ещё три миллиона двести пятьдесят четыре души! — воодушевлённо сказал Кузнец. — Но ты, одичалая, не переживай! Время здесь течёт по-другому. Ни века не потеряешь! Остальные четыреста миллионов душ сможешь выслушать уже сама. Они там у себя храмом понастроили конкретно тебе. Не то чтобы мы, Семеро, были в обиде, но порядок надо навести.       Год без сна и выходных! Хоть потребностей во сне и еде я не чувствовала, всё равно подустала.       — Почаще заглядывай, Вайлдгодс! — крикнула мне вслед Матерь, когда я разобралась с завалом. — Или принимай души из своего мира! Только снова не устраивай столпотворение!       Я вышла из обиталища Семерых, но вспомнила, что забыла задать несколько вопросов. Я стала невидимой и просочилась сквозь дверь.       Тронов как не бывало. Передо мной снова предстали двери, коих было восемь. Комната «Одичалой» пустовала, была пыльной и походила на чулан для швабр. Вот значит, какой у меня статус! Я щёлкнула пальцами, и кладовка превратилась в целый мир с флорой и фауной. Людей почему-то создать не получилось, а без них не хотели возводиться замки и города. Время снова стало идти странно. Морские гады эволюционировали в млекопитающих, а те породили динозавров, которые затоптали бы меня, если бы я только имела физическое тело. Я поняла, что всё, что я построила — не материально и поддаётся моментальному изменению одной только силой мысли.       Оставив божественные игры на потом, я заглянула к Кузнецу, но тут же выскочила обратно.       Бог в своём мире (войти в который можно было через типовую неприметную дверь) закатил какую-то порно-вечеринку вместе с Девой на берегу моря. На заднем фоне мелькали грандиозные строения, и сновали перекаченные кузнецы и красивые девственницы в белых одеждах, разнося коктейли и закуски.       Кузнец облачился в тело моего сводного брата Джендри, а Дева щеголяла перед ним в образе Сансы Старк. Мужчина с голым накаченным торсом целовал рыжеволосой Деве шею и страстно лапал за пятую точку, а та наигранно возмущалась.       — Ах ты кабель, Джендри! Я всё расскажу своей сестрёнке Арье! Она проткнёт тебя своей иглой!       — Но сначала позволь мне проткнуть тебя своим молотом, моя северная леди!       — Сир! Пощадите невинную деву! Ах! Пощадите!       От сего зрелища должно быть даже волосы у меня от стыда покраснели. Я выскочила обратно через дверь и зареклась подглядывать за богами. Но любопытство победило…       Воин с Матерью чинно пили чай в её гармоничном мире, которые населяли в основном дети не старше десяти-одиннадцати лет. В мире самого Воина шли вечные турниры среди рыцарей и пиры. Люди там рубились насмерть и тут же восставали из «мёртвых» и шли на пирушки и оргии.       У Отца в золотых чертогах тоже шла какая-то пьянка, где пировали благородные лорды и их благородные дамы. Был у меня соблазн ненадолго задержаться, но я себе пересилила. Уж если на порно-вечеринке Кузнеца и Девы не осталась, то не стоит и начинать!       Дверь в мир Старицы была закрыта. Вот что значит — мудрая богиня! Знала же что я приду, и поберегла мою психику!       Неведомый сам открыл мне дверь и провёл экскурсию по своим владениям, но дальше первого «пекла» мы не пошли.       — Пыточная! — пояснил бог. — И это пыточная. Здесь котлы, но людей мы в них не варим, просто готовим еду, чтобы не забыть её вкус. Всё же кнут без пряника — дело гиблое. Кто бы, что не говорил!       В небе были красные тучи, воздух был жарковат, пахло серой. Грешники, отбывающие наказание, имели вид усталый и изнурённый. Среди них я заметила несколько насильников и убийц, которых я сюда сослала на божественном суде.       У меня на попечении в подвешенном состоянии находились несколько тысяч душ, которые не хотели снова жить в мире материи, а хотели пировать и развлекаться в чертогах Одичалой богини.       — И мне надо свой «рай» построить? — задала я вопрос. — Для шлюх, блудниц, некрофилов, зоофилов и ещё боги знают кого…       — Попроси Кузнеца, он за секунду тебе всё сделает. Судя по тому, как ты покраснела, Вайлдгодс, ты его уже навестила. Ты на Деву не смотри, она только по названию такая невинная. Просто при жизни так и не трахнулась ни с кем. Воздержание до добра не доводит — это все знают! Свою неизрасходованную энергию душа направила на создание себе божественного ореола, но желание трахаться никуда не делось. Вот она и развлекается с Кузнецом, да и вообще со всеми, кто этого захочет. Ей в пору, заниматься делами шлюх, как по мне. Но наша Дева слишком гордая и позориться перед душами не хочет.       — Неведомый, а можно отказаться от… божественной должности?       — Да. Души мы с Семерыми разделим между собой. Но подумай хорошенько, действительно ли ты этого хочешь, Белла? Души, что тебе поклоняются, мягко сказать не стандартные, их обычно мне сплавляют, а я их по обыкновению мучаю и наказываю — работа такая, сама понимаешь.       Я не говорю, что надо поощрять нетрадиционные наклонности. Но просто знай, что двойные стандарты — дело повсеместное. Воин — это убийца, выполняющий приказ. Он пирует в чертогах Воина или Отца, и никто косо на него не смотрит. А если жена мужа топором зарубила за жестокость и невыносимую жизнь — она отправляется ко мне. Но порой, помолившись тебе перед смертью, такая душа может искать твоего заступничества.       Отец судит справедливо, но придерживается правил, которые нас всех держат в одном божественном пантеоне. Мать заботится обо всех своих детях, но придерживается политики Отца. Воину плевать на всех, кроме воинов, рыцарей, солдат и наёмников. Дева покровительствует невинным и чистым душам. Кузнец к сломанным вещам питает слабость, но в последнее время он увлёкся реконструкцией по периоду твоей жизни с самым высоким рейтингом, поэтому на него сильно не рассчитывай. Старица мудра, но наших с ней сил недостаточно, чтобы что-то изменить в этом порядке вещей.       Ты — восьмая, Вайлдгодс. Ты сможешь нас уравновесить и позаботиться о необычных душах так, как только ты умеешь.       Но не думай, что божественные обязанности как-то тебя ограничат. Как ты уже поняла — ты можешь делать всё, что тебе угодно. В своём мире строй замки, разводи драконов, души любимых примани и наслаждайся.       Пространством и временем вокруг себя управляешь только ты, Белла Вайлдгодс. В рабочих помещениях можно создавать только нематериальные миры, но за пределами Божественной канцелярии всё иначе. Твари, Белла, но не забывай о тех, кто каждую секунду молится тебе в этом мире.       Не думай о богах плохо. Мы даём душам то, чего они от нас ждут, не больше, не меньше. Так заведено с начала времён. Этот магический мир средневековья не наказание, а развлечение. Души из других миров, как и души, по своему желанию ставшие богами, с удовольствием скрывают себе память и рождаются в мире «Льда и Пламени».       Наша задача, как богов, поддерживать баланс, следить, чтобы мир не пал из-за заигравшихся божественных душ, таких, как древовидец — «Старые боги». Наша задача — порождать новые души, которая проходит долгий и сложный путь от одноклеточного до человека. Мы действуем по согласию, не по принуждению. Каждому по вере его…       Неведомый окликнул меня, когда я собиралась покинуть его, разобравшись, наконец, со своими новыми обязанностями.       — «Вам было весело наблюдать за моей жизнью? Вы смеялись вместе со мной? Плакали вместе со мной? Или вы даже не заметили моего существования? Вы послали мне врага в облике родного сына. Какого это — сидеть и наблюдать за страданиями смертных? Я вас повеселила? Расстроила? Вдохновила? Восхитила? Разозлила?»       Я помнила каждое слово, словно разговор с Айспиком был только вчера.       — Ты разгрузила меня, — сказал Неведомый голосом Тириона Ланнистера и улыбнулся мне. — Мне было весело наблюдать за твоей жизнью. Я смеялся вместе с тобой. Плакал вместе с тобой. Твоё существование было трудно не заметить. Я послал тебе врага в облике родного сына, чтобы уберечь душу друга от самого себя. Сидеть и наблюдать за страданиями смертных — это весело, грустно, вдохновляюще, восхитительно. Брандон Уотерс ждёт тебя в комнате «Старые боги», Вайлдгодс. Иди же и получи ответы на свои вопросы.       Табличка «Старые боги» покрылась пылью. Дверь со скрипом открылась. Я остро почувствовала запах чардрев. На камне у воды и белого дерева с красными листьями сидел мальчик лет семи.       — Брандон?! — воскликнула я.       При жизни я не дожила до «детства» сына. Старик с интеллектом ребёнка год за годом молодел и умнел. В тридцать пять Брандон Уотерс стал выглядеть на свой реальный возраст, а дальше начал превращаться в юношу, пока не стал ребёнком с мудростью старика, прожившего самую необычную жизнь.       Я боялась этой встречи и этого разговора. Клянусь, я сделала всё, что могла, чтобы Брандон Уотерс начал своё существование с чистого листа! Материнская любовь, воспитание, образование, тепло и семья — я дала ему всё, в чём он нуждался.       — Матушка? — детский голос коснулся моей души.       Воспоминания потоком хлынули в моё сознание. Его первое слово, первые самостоятельные шаги в восемь лет, его злые выходки, добрые поступки, начало самостоятельной жизни в теле довольно бодрого старика в двадцать лет.       Брандон обернулся. Черноволосый мальчик с внешностью Старка подбежал ко мне и крепко обнял. Неужели он не вспомнил прошлую жизнь и то, как я лишила его памяти?! Или это старческая болезнь?! Но ведь телесные оболочки остались далеко…       — Я останусь в этом теле, если ты не против… — сказал Брандон.       Я кивнула. Мальчик взял меня за руку и вывел из комнаты, он снял табличку «Старые боги» и она тут же превратилась в туман. Дверь исчезла, словно её и не было. Мы шли по коридору до таблички «Выход из божественной канцелярии» и разговаривали.       — Я вспомнил всё, — ребёнок с душой старца крепко сжал мою ладонь. — Мне стыдно за свои поступки, и я рад, что ты стала моей матушкой. Я был «богом» и за прямое вмешательство в жизнь смертных мне грозило седьмое пекло — не самое приятное место. Хоть я и заслужил муки и страдания, я рад, что не испытал этого. Я заигрался…       — Всё в прошлом, Брандон. — Я прижала к себе сына и с лёгким сердцем открыла дверь в мир божественного созидания с безграничными возможностями.       Яркий золотой свет поглотил нас, и я чётко поняла, что от божественной должности не откажусь, и мир себе с замками и драконами построю, любимых вместе соберу, и души шлюх и некрофилов на произвол судьбы не брошу!       — Чего не сделаешь, ради любви! — вдохновлённо сказала я и сделала шаг навстречу божественной жизни.