Life goes on

      Чимин поставил гитару в углу комнаты около комода и огляделся вокруг. В спальне было довольно уютно, много света за счёт широких окон и прекрасный вид на ограждённую территорию, по периметру которой ходит пара охранников.       — Это всё необязательно, Гук, — говорит блондин вошедшему другу. — Я взрослый человек, который может жить самостоятельно в своей квартире. Зачем мне жить у тебя?       Чонгук скрещивает руки на груди и мерными шагами идёт к Чимину:       — Мне так будет спокойнее. Пока ты полностью не придёшь в норму, будешь жить здесь, чтобы я мог за тобой приглядывать.       — Ерунда какая, — парень закатывает глаза, но мысль пожить с кем-то родным была неплохая. Ему и впрямь сейчас не стоит оставаться одному, потому как Чимин сам себе пока не может доверять. Вдруг снова появятся кошмары, и никто не сможет его успокоить, потому что попросту с ним в доме никого не будет. — Ладно, спасибо.       — Ты пока располагайся, вещи в шкаф разложи, а я пойду что-нибудь вкусненькое приготовлю.       Чимин друга взглядом провожает, а затем садится на двуспальную кровать, что стоит посреди комнаты. Матрас был мягкий и удобный, в комнате подчёркивался, так сказать, уютный минимализм, когда нет ничего лишнего, но мелкие детали в виде фикуса на подоконнике и стеллажа с книжками задавали хорошую атмосферу. Квартира Чонгука размером примерно в 200 квадратных метров была просторной и уютной. Было видно, что Чонгук здесь хорошо обустроился и живёт тут постоянно. Раньше эта квартира часто пустовала из-за разъездов группы, а также потому, что Гук ночевал в общаге.       Когда вещи были разложены по полочкам, а одежды, которую привёз из Пусана Чимин, было не так уж и много, он побрёл на кухню, где Чонгук наливал сок по стаканам. На столе лежала большая коробка пиццы с сыром.       — Под словом «приготовлю» ты, наверное, имел ввиду «закажу на дом», — хмыкает Чимин, усаживаясь на стул. Он подтягивает одно колено к подбородку и берёт кусочек пиццы.       Чон ставит перед ним стакан с оранжевым сладким напитком и тоже берёт кусочек из коробки:       — Ну да, не всегда у меня есть желание на готовку. А в этой пиццерии у меня уже скидка есть, как постоянного клиента.       — Ох, сильно не увлекайся такой едой, а то щёки распухнут.       — Это ты мне ещё про щёки будешь говорить, булочка? — выпучивает глаза младший.       Они болтали, кушали и смеялись, также обсудили то, что Чимину надо потихоньку приходить в себя. А лучшее, что может отвлечь от депрессии, так это работа. Под уговоры Чонгука Чимин всё же согласился, чтобы Гону подыскал ему толкового менеджера, который бы мог связаться с рекламными компаниями, вдруг кто всё ещё заинтересован в сотрудничестве с бывшим айдолом.       — Меня всё ещё тревожит тот сон, — опустив глаза, произносит Чимин. — Давай узнаем, всё ли в порядке с Хоби-хёном.       Чонгук чешет лоб, прикидывая варианты:       — Он сменил номер телефона, в социальных сетях не мелькал, поэтому я даже без понятия, где он сейчас. Но мы можем съездить в «Big Hit» и поговорить с менеджерами, вдруг они что слышали.       — Хорошо, — кивает Пак, а потом сердце пропускает удар.       — Что такое? — заметил беспокойство Гук.       — Там столько воспоминаний. Выдержу ли…       — Если не хочешь, можем не идти.       — Нет! Я пойду. Мы должны узнать, и ты прав, хватит уже прятаться, — в голосе Чимина была слышна храбрость. — Это неизбежно, и ты прав, когда говорил, что надо отпустить прошлое.       Младший улыбается и хлопает своего хёна по плечу.

***

      — Ммм, люблю лёгкий ветерок, какой бывает только в Корее, — Чонгук блаженно прикрывает глаза, широко расправив плечи. Ему было приятно дышать этим родным воздухом, особенно вблизи здания «Big Hit», к которому они подъехали.       Солнце светило в небе яркой звёздочкой среди облаков. Чимин сделал глубокий вдох и пошёл вперёд. Гону и ещё парочка телохранителей поспевали за парнями, перед которыми разъезжались автоматические двери. Было непривычно то, что теперь за ними не бегает несколько десятков сотрудников, кажется, будто стаффа физически не хватает.       Маски были надеты на их лица, но даже в них персонал смог разглядеть бывших айдолов. Девушка на стойке любезно их поприветствовала, Чонгук спросил у неё, на месте ли менеджер Син.       На лифте они поднимались в полном молчании. Чонгук видел нервное состояние Чимина, пока тот снимал маску и складывал её в карман. Старший всё время поправлял рукава своей толстовки, кусал губы и бегал глазами по табличкам. Двери лифта звонко открываются и вот уже нужный этаж. На этом этаже обычно находятся кабинеты менеджеров. Пока Чимин идёт по коридору, он замечает, что даже пустующие ранее кабинеты теперь заняты, так как на каждой двери табличка с именем. Похоже, раскрутка новых айдолов идёт всё лучше и лучше. Чимин тяжело вздыхает, увидев, как в коридоре висит портрет BTS в фоторамке диагональю в два метра. Это как в, своего рода, музее искусств. Чимин останавливается напротив и поджимает губы. На фотографии были все семь участников их группы с фотосессии к альбому «Map of the Soul: 7». Они тут все такие счастливые, но уже не те птенцы, что были раньше, а повзрослевшие профессионалы.       Чонгук встаёт позади Чимина и складывает руки за спиной. Он ничего не говорит, ему самому нелегко каждый раз, проходя по коридору, видеть эту фотографию, да и не только её, их большое множество по всему городу. Здесь, в компании, всё напоминает о том замечательном времени, когда существовали BTS. Эти стены впитали звонкий смех Хосока, воздух словно пропитался духами Сокджина, а студии звукозаписи магическим образом сохранили их голоса и стоило зайти в одну из них и сразу в ушах слышались песни группы.       Чимин протягивает руку и дотрагивается кончиками пальцев до стекла на уровне лица Юнги. Ему одиноко без него. Говорят, боль притупляется, что отчаяние рано или поздно отпускает, но всё же от этой пустоты внутри никуда не деться. Чимин разбит настолько, что порой трудно поверить в слова Чонгука о том, что он сможет собрать себя в кучу, превратить в человека. Чимин всё последнее время мечтал на самое дно лечь, закутаться в одеяло из чёрной земли, чтобы ничто не просочилось, чтобы не страдать, не думать, не чувствовать. Воспоминания в голове молотят по мозгам, в крови пульсируют, и от этого хочется кричать во всю глотку.       — Идём, — тихий голос за спиной заставляет вздрогнуть. Чимин убирает руку от фоторамки, моргает глазами и идёт дальше.       Они прошли к нужному кабинету, Гук постучал в дверь и зашёл внутрь, перед этим попросив Гону и всех сопровождающих подождать в коридоре. Чимин попытался сбросить с себя давящие на плечи страдания и надел маску беспристрастности, какую их учили надевать долгие годы, когда дело касалось работы.       — Менеджер Син, — широко улыбается Чонгук и подходит к мягким креслам около стола. Обстановка в кабинете была кричащей о высоком уровне компании.       Син Седжин являлся главным менеджером BTS около пяти лет, он лучше всех справлялся со своими обязанностями, всегда был рядом и никогда не жалел себя, работая на благо группы. Этот мужчина тридцати шести лет имел довольно крепкое телосложение, а деловой костюм с лаковыми туфлями делали его лет на пять моложе.       — Чонгук-и, Чимин! Божечки, я так рад вас видеть, — мужчина тут же встаёт из-за стола и поочерёдно обнимает парней. — Чимин, ты почему так исхудал? Плохо кушаешь? Где твои румяные щёчки?       — Я тоже рад тебя видеть, Седжин, — Пак искренне улыбается и садится в кресло. Он соврёт, если скажет, что не скучал по их верному другу и соратнику, который не отходил ни на минуту от мемберов, помогал и оберегал, как своих собственных детишек, но также и воспитывал, когда это было необходимо.       Они все расселись по креслам вокруг журнального столика, где лежало несколько фотографий артистов. Седжин сел рядом с парнями и попросил секретаршу принести чай. Бан Шихёка сейчас нет на месте, что очень расстроило ребят, ведь они хотели поговорить с тем, кто дал им когда-то билет в жизнь артистов.       Чимин подхватил пальцами одну из фотографий 20х25. На ней был изображён один из участников ENHYPEN.       — Это Хисын? — спрашивает Чимин, глянув на менеджера. Он помнит этих ребят ещё со времён I-LAND, когда трейни тряслись от страха перед публикой профессионалов, но в глазах каждого из мальчишек горела мечта о дебюте.       — Да, лидер группы. У нас недавно была фотосессия для обложки журнала.       — «У нас»? — переспрашивает Гук, расставив руки на подлокотнике и вальяжно откинувшись на спинку кресла.       — Да, я стал их менеджером. Ребятам пока всё ещё сложно, всё-таки они новички, ну и Бан Шихёк попросил меня заняться ими. У них слажено идёт работа, потому что я даю по шее регулярно…       — О, ну это ты умеешь, — смеётся Чонгук.       — Естественно, но им это надо меньше, чем вам, когда вы дебютировали. Одни твои закидоны, Чонгук, чего стоили. Я хоть и не застал тебя в пятнадцать лет, но зато восполняю этот пробел с Ники.       — Ники?       — Да, ему же пятнадцать. Но в отличие от тебя, он не жуёт сэндвичи каждую свободную минутку.       Чонгук громко смеётся, запрокинув голову, пока Чимин улыбается и всё рассматривает фотографии молодых артистов. Он был искренне рад за этих мальчишек, которые буквально вырвали победу в I-LAND, чтобы исполнить свою заветную мечту. Чимин вспоминает себя в их годы и с горечью улыбается, потому что у него была та же мечта — дебютировать и дарить миру хорошую музыку. Петь, танцевать, выступать, делиться своей энергией с остальными и заряжаться их эмоциональной отдачей.       В кабинет зашла миниатюрная девушка в обтягивающей юбке-карандаш и с аккуратным хвостом на голове. Она поставила на столик три чашки ароматного чая и обаятельно улыбнулась Чонгуку. Тот отвечает ей той же улыбкой во все зубки, на что Чимин закатывает глаза, посмеявшись про себя, что от девушек всё так же отбоя нет, стоит прийти с Гуком. Чимину стало даже немного обидно, что секретарша строит глазки только Чонгуку. Вроде бы информацию об отношениях Юнги и Чимина знали только самые близкие, в СМИ это не публиковали, лишь слухи фанатов носятся в сети, так почему же на Пака ноль внимания?       — Помнится мне, вы все вместе собирались идти в армию. Что-то не вижу вас в военной форме с автоматами в руках, — отпивает из чашки Седжин.       Чимин поёжился:       — Я решил отложить этот момент.       — Мне некогда, у меня съёмки на носу, — высказывается Чонгук, пожимая плечами.       — Ну и правильно, у вас ещё есть время. Намджун вообще, похоже, на это забил, у него там запись альбома. Да и вы можете отказаться, закон ведь этот про айдолов вышел, так что можно не беспокоиться об этом. Лучше дарите миру искусство.       Через некоторое время разговоров, вспомнив былые времена и посмеявшись с менеджером, Чонгук говорит:       — Вообще, мы с Чимином пришли не просто так.       — Угу, внимательно вас слушаю, — кивает Седжин и отпивает из принесённой чашки чая.       — Я не спрашивал у тебя, возможно, ты не в курсе, но всё-таки. Ты случайно не знаешь, где сейчас Хосок?       С лица Сина тут же сошла улыбка, он сцепил руки в замок и наклонился вперёд.       — Эм… насколько я знаю, он недавно заключил контракт с S.M. Entertainment.       — Что? — воскликнул Чонгук и внимательнее посмотрел на мужчину. — Какого хрена? С нашими конкурентами. Как такое может быть? Почему он не остался в «Big Hit»?       — Этого я, увы, не знаю. Лучше вам спросить об этом у него. Я лишь слышал, что директор Бан предлагал ему остаться, но Хоуп наотрез отказался, даже свою долю акций в компании продал. А буквально пару недель назад я узнал, что он ещё несколько месяцев назад заключил контракт с S.M. Entertainment. Официального объявления ещё не было, но думаю, оно скоро будет.       Чимин откладывает фотографии новичков на столик, делает маленький глоток чая и задумывается. Эта новость о Хосоке была неожиданной. Помнится, он очень хотел остаться в группе, видимо, он так разозлился, что решил и вовсе сотрудничать с другой организацией.       — Вы, кстати, не планируете от нас сбегать? Мы не хотим терять вас, как акционеров, тем более, вы нам как родные, — смотрит попеременно на парней мужчина.       — Э, ты что?! Я с вами навсегда, — шутливо положа руку на сердце, отвечает Гук и улыбается. — Тем более, это выгодно, я свои доходы терять не собираюсь.       — Ах, ты гадёныш! — менеджер пихает Чонгука в бок и смеётся, а потом поворачивается к Чимину: — А ты, Чимин, собираешься нас покидать?       — Пока нет, — отвечает тот и отпивает чая из чашки.       После ещё получасового разговора о последних новостях в Сеуле Чимин и Чонгук пошли на этаж ниже, где располагались тренировочные залы для танцев. Чимин очень соскучился по их хореографу, поэтому попросил Гука сходить с ним в зал. За стенкой уже был слышен топот, видимо, там кто-то уже репетирует.       Тихонько постучав в двери, Чимин заходит внутрь. В просторном помещении, отделанном из светлого дерева, по стене которого были огромные зеркала, а на противоположной стене висел логотип компании, тренировалась группа ENHYPEN.       — Раз, два, три, четыре, пять… Джей, ты слишком торопишься! Будь медленнее и смотри прямо на зрителя. Почему твои глаза смотрят куда угодно, но только не на меня? Сейчас, я ваш зритель и не вижу энергии. Живее, ребята! — продолжает говорить мужчина средних лет. Сон Сондык выглядел всё так же, не изменяя своим привычкам носить свободные рубашки и всё записывать в блокнот, чтобы лучше разобрать ошибки артистов.       Все парни умело оттачивали свои навыки, повторяя за преподавателем и делая в точности синхронно, как и должны следовать все группы. Чимин улыбается, на секунду вспоминая свой дебют. Тогда они с мемберами тоже работали в поте лица, не зная, что такое отдых и сон. Но все эти мучения, тренировки, диеты были не зря. Теперь они мировые звёзды, а Чимин является одним из самых красивых людей в мире, только вот верится ему в это с трудом, учитывая до какого состояния он себя довёл за эти месяцы душевных терзаний.       — Сондык-хён, — зовёт его Чимин и широко улыбается.       — Айгу! Чимин-а, какая неожиданность, — воскликнул тренер и, отложив свой блокнот на столик, пошёл навстречу гостям.       ENHYPEN прекратили танцевать, Сону скорее выключил музыку, и они все вместе выстроились в линию и уважительно поприветствовали Чимина и Чонгука, поклонившись.       Сондык всё радостно улыбался и обнимал парней, по которым очень скучал.       — Ох, ну Чонгука я чаще вижу. Он сюда иногда прибегает, а ты куда пропал, Чимин? Я так скучаю по вам всем!       — Я приходил в себя некоторое время, — стушевался Чимин, потрепав себя за светлые волосы, чтобы хоть чем-то руки занять. — Но вот теперь вернулся к Сеул, а сегодня мы решили Вас навестить.       — Вот и правильно, — тренер обнимает Пака за плечи и уводит в сторонку.       Пока они разговаривают, Чонгук уже подбегает к молодым айдолам, у которых были улыбки до ушей, ведь не каждый день встретишь мировую легенду, как они называли мемберов BTS и тех, кто являлся их примерами для подражания.       — Ну что, тренируетесь? — спрашивает Гук, уперев руки в боки на джинсах.       — Да, у нас скоро концерт, мы репетируем номер, — вышел вперёд Джей, тряхнув длинной чёлкой.       Семь пар глаз заворожённо смотрели на Чонгука, пока тот оглядывал каждого с ног до головы. Он вспомнил, как они с мемберами тренировались до седьмого пота, готовясь к очередному выступлению. Например, то, как в том месте у южной стены постоянно падал Тэхён от усталости, пока Сокджин размазывал влагу на лбу, упираясь им в пол, как Намджун пил воду бутылками, а Хосок приговаривал: «Ещё чуть-чуть и домой».       — Давайте сфоткаемся, — предлагает Чонгук и достаёт из заднего кармана джинсов телефон.       Младшие были счастливы фотографироваться с ним, даже будучи взмокшими и уставшими от тренировок.       — М, если вы ещё не очень устали, можем станцевать вместе что-нибудь. Я давно не тренировался. Совсем отошёл от танцев.       — О-у, конечно.       — Мы только за!       — Отлично. Кто знает хорягу DNA? — Гук убирает телефон на столик неподалёку и подходит к парням, снимая с себя ветровку и оставаясь в одной футболке. Хорошо, что он надел кроссовки сегодня, ведь знал, куда идёт и без танцев тут не обойтись.       — Все! — хором отвечают айдолы.       — Окей, тогда начнём сразу с припева после первого куплета.       Сону сегодня, похоже, решил отвечать за музыкальное сопровождение, поэтому он быстро нашёл нужную песню на ноутбуке и чуть отмотал её.       Танцевать вместе с Чонгуком младшеньким очень нравится, они танцуют с большим энтузиазмом, пытаются не отставать от скорости Гука, не затеряться на его фоне. Каждый хотел как можно ближе стоять с бывшим айдолом. Чонгук стоял в центре, по обе стороны от него находились Джей и Чонвон. Парни демонстрировали свою превосходную хореографическую подготовку и выносливость, ведь они уже около пяти часов не выходят из этого зала, а умудряются танцевать ещё и ещё.       Чимин прерывает разговор с Сондыком и вместе с ним стал наблюдать за танцем парней. Пак сложил руки на груди и смотрел, как танцуют ребята, а Чонгук улыбается и поёт одними губами строчки из песни. Все элементы хореографии исполнены хорошо и ловко, но в тот момент, когда все семь участников должны взяться за руки и показать элемент ДНК, Гук делает шаг вперёд, приседает на корточки и позволяет ENHYPEN взяться за руки всем вместе, никак не мешая им. Чимин внимательно следит за ними, уголки его губ невольно тянутся вверх, стоит увидеть сплочённость мальчишек. Когда-то и BTS были очень близкими и точно так же брались за руки, защищая друг друга, были вместе и крепко держались в одной стае.       — Ла-ла-ла-ла-ла-а, Ла-ла-ла-ла-ла-а, — поют все вместе, заканчивая трек отличными движениями рук и тела.       Как только музыка стихла, Чимин и Сондык громко похлопали танцорам. Гук, хихикая, поклонился, будто дал концерт в Лос-Анджелесе и с радостью принимал овации.       — Вы все большие молодцы, — поворачивается Чон к младшим и смахивает капельки пота со лба. — Ух, давно я так не танцевал. И я очень отвык от наушников, которые часто выпадали на особо крутых поворотах и прыжках. Что касается вас, то могу сказать, что здесь немного затерялся Джейк, — шатен делает шаг вперёд и кивает, оповещая, что услышал его наставления. — Ники, — смотрит Гук на светловолосого макнэ, — тебе нужно следить за мимикой, и когда поёшь какую-либо строчку, не забывай, что оператор на сцене снимает тебя, а в объективе хорошо видно, как двигаются твои руки. Следи за всем этим и тогда будешь неотразим!       — Хорошо, спасибо, хённим, — поклонился Ники, приняв к сведению.       — Джей, про тебя могу сказать, что ты стараешься быть дерзким, но это не всегда хорошо. Будь чуть мягче, расслабься и получай удовольствие.       За всем этим наблюдал Сондык, уперев руки в боки, и одобрительно кивал, ведь Чонгук правильно указывал на ошибки ребят.       — У остальных всё хорошо, но Хисын немного теряется. Тебе вот наоборот нужно больше бить ногами и как бы заявить о себе, мол, вот он я, посмотрите, какой я охеренный! — жестикулирует Чон с улыбкой.       Хисын улыбается в ответ и складывает руки в лотос, пока остальные мемберы хихикают, так как тоже считают, что их лидеру стоит быть более раскрепощённым.       Вскоре после небольшой десятиминутной передышки мальчики сами попросили станцевать с Чимином ту песню, которую он хочет. Сондык был не против того, что прибывшие гости немного нарушили их график, он с удовольствием хотел посмотреть, помнят ли они то, чему он учил их на протяжении долгих лет. Чонгук, на его взгляд, не забыл все фишки на сцене во время выступления, а вот что с Чимином…       — «FAKE LOVE», — остановил свой выбор Чимин, на что мальчики одобрительно закивали, так как хорошо знают эту сложную хореографию и не раз её репетировали во благо повышения навыков. Чимин глянул на Гука, и тот кивнул сам себе, прекрасно понимая, почему Чим выбрал именно эту песню. — Только я буду танцевать свою партию, поэтому, может, кто-нибудь уступит?       — Я могу следить за музыкой, танцуйте без меня, — поднял руку Сону. Все знали, что он очень добрый человек и, если надо, он уступит. Чимин благодарно ему кивнул и похлопал по плечу.       Шесть парней ENHYPEN и Чимин легли на пол в круг, ожидая начала трека. Чонгук занимает место зрителя рядом с тренером, и они оба устремляют глаза на танцующих. Сону включил песню. С первой секунды Чимина будто молнией насквозь пронзает, эта невероятная атмосфера, в которой он не был уже долгие месяцы. Мелодия полилась рекой, голоса родных мемберов были слышны из колонок, отчего захотелось тут же разрыдаться. В начале своего затворничества Чимин слушал их песни, особенно грустные, но потом отбросил эту затею, ведь дышать не было сил, потому как рыдания не давали продохнуть. А сейчас знакомые голоса пели, тело как на автомате двигалось.       Сначала всё шло вполне неплохо, Чимин с улыбкой в душе танцевал, поглядывая на тренера, но в особенности в зеркало и следил за своими движениями. Малыши ENHYPEN открывали рты на строчках из партий каждого мембера BTS, очень старались не упасть в грязь лицом перед профессионалами, однако, так Чимин не считал. Он видит в зеркале все свои косяки и злится ещё больше, поэтому старается всё больше и больше прикладывать усилий. Чёрт, он же хорошо знает эту хореографию, так почему же всё идёт по пизде сейчас?! Слишком долго Чимин не танцевал, забивал на своё тело болт и теперь оно его, похоже, «благодарит» в ответ.       Все выстраиваются в линию, как того требует постановка, партию Юнги взял Джей. Он идёт вдоль линии, парни исполняют движения один за другим, пока Джей жестикулирует, как делал это Шуга, и пока он проходит мимо Чимина, у последнего сердце, казалось, останавливается. В одну секунду ему привиделось, что сейчас поёт не Джей, а Юнги. Вот же он, с тёмными волосами в клетчатой рубашке для тренировок, он идёт и незаметно для всех подмигивает Чимину, продолжая идти. Такого Джей, естественно, не делал, но для Чимина его и не было вовсе. Здесь и сейчас проходил Юнги, никто иной. Хочется вцепиться в ворот его рубашки и спросить, почему он сделал из Чима марионетку, почему изменял, почему не сказал сразу, как только влюбился в Тэ, почему выставил Чимина влюблённым дураком, почему обманывал столько времени. Неужели не хватало смелости признаться? Неужели Пак заслужил всё это?       «Я так устал от этой наигранной любви» — поётся в песне, отчего Чимин еле сдерживает слёзы, — «Любовь? Что такое любовь, чёрт возьми? Всё это ненастоящая любовь».       Чимин чувствует, как грудную клетку больно сдавливает, дышать становится нечем, а в глазах собирается влага. Судорожно вздохнув, Пак заставляет себя прийти в норму и танцевать дальше, но на моменте, где он кладёт руку на плечо Хисыну, он видит вовсе не участника ENHYPEN, а своего лучшего друга, с которым не встречался очень давно. Чимин чувствует на своём животе руку Тэхёна, его тёплую ладонь, и тут уже не сдерживается и всхлипывает, проронив несчастную слезинку. Хисын скромно берёт Чимина за руку и отходит в противоположную сторону, но старшему так не хочется отпускать эту руку, напоминающую о друге, которого жутко не хватает рядом, на которого он всё ещё злится за измену с Юнги, но которого продолжает любить, несмотря на свою злость и обиду к нему. Где его милый Тэ, который всегда поддержит? Где тот светлый ангел, который перехерачит всё вокруг, но найдёт любимую футболку Чимина? Где тот, кто никогда не предавал и не обманывал?       Снова движения телом, ногами, взмахи рук, но всё настолько ужасно и Чимин это прекрасно понимает. Ему незачем смотреть на Сондыка, качающего головой, он и так хорошо осознаёт, что танцует хуже трейни-новичка. На очередном повороте Чимин не удерживает скорость и падает вниз. Младшие заметили и остановились, не зная, как реагировать. Музыка доиграла ещё пару строчек и выключилась. Наступила абсолютная тишина, которую разбавляла одышка парней. Чимин продолжает сидеть на полу, упершись в него руками. Он поднимает мокрый взгляд на тренера, что качает головой и жмурится, потому что и ему больно смотреть на то, как его лучший ученик упал в навыках танцев на самое дно. Чонгук обеспокоенно наблюдает за Паком, он не знает, что сделать и что сказать. ENHYPEN переглянулись и устремили все взгляды на тяжело дышащего Чимина, который хотел, чтобы пол провалился к чертям прямо сейчас. Не выдержав, Чимин срывается с места и выбегает из зала, как ребёнок, не выдержавший буллинга. Хотя им тут и не пахло.       Чонгук стоит несколько секунд в лёгком шоке, потом выставляет руки, успокаивая растерявшихся ребят, мол, всё нормально, и выходит вслед за Чимином. В коридоре по телефону разговаривал Гону, а когда увидел Чонгука, прервал разговор и подошёл ближе.       — Что-то случилось? Чимин выбежал так внезапно, — лепечет менеджер.       — Куда он побежал? — спрашивает Гук, оглядываясь по сторонам.       — Кажется, в сторону туалета.       — Ага…       — Чонгук!       Брюнет оборачивается и видит в коридоре Намджуна. Тот приветливо улыбается и выглядит очень домашним в свободных штанах и сером худи с капюшоном.       — Какими судьбами? — спрашивает Ким.       — Привет, в гости зашёл.       Чонгук и РМ обменялись рукопожатием и обняли друг друга. Они видятся не так часто, как хотелось бы, особенно с тех пор, когда Намджун начал писать свой альбом, тогда он часто пропадал на студии и был полностью поглощён работой.       — Как ты? Всё хорошо? — старший оглядывает Чонгука с головы до ног. Всё же привычка следить за состоянием мемберов никуда не исчезла и ещё долго будет с ним.       — Да, только я сегодня с Чимином пришёл. Мы с ENHYPEN танцевали, а у него ошибка на ошибке. Он очень давно не практиковался и из-за того, что у него не получилось хорошо станцевать, убежал в слезах.       — М-да, это на него похоже.       — Мы должны его поддержать, идём!       Чонгук схватил Джуна за руку, и они оба понеслись в указанную Гону сторону. Туалет на этом этаже состоял из трёх писсуаров и трёх кабинок, напротив которых находились раковины. Намджун с порога услышал тихие завывания, доносившиеся из последней кабинки, и сердце невольно сжалось. Ким вспомнил, как успокаивал макнэ-лайн всякий раз, как только они расстраивались. Чтобы получить дельный совет, они всегда бежали к нему за помощью, потому что верили, что их лидер сможет решить все их проблемы одним словом.       — Чимин, — позвал его Намджун и постучал в дверь кабинки, когда понял, что в туалете больше никого нет.       — Намджун-хён? — всхлипывает Чимин, услышав знакомый голос, отчего начинает плакать пуще прежнего.       — Да, это я. Открой, пожалуйста, дверь.       — Нет.       — Почему?       — Не буду.       — Чимин, это я, открой, — прислонился к дверце Чонгук.       РМ поджимает губы и одним жестом просит Гука покинуть туалет. Тот сопротивляется, но всё же выходит в коридор, тихонько прикрывая за собой дверь. Тем временем, Намджун опёрся на дверцу спиной и вздохнул.       — Ты же знаешь, что можешь мне всё рассказать. Ты не справился с хореографией?       Чимин в ответ громко шмыгает носом и продолжает плакать.       — Ничего страшного, с кем не бывает.       — Со мной не бывает! Со мной не бывает, хён! Я всегда усердно работал и танцевал всё лучше и лучше, а сейчас я превратился в кусок застывшей глины, который утратил свою пластичность и теперь даже нормально шевелиться не может.       — Ты хочешь дальше танцевать?       — Да, очень хочу, — блондин продолжает утирать нос туалетной бумагой. — Танцы вся моя жизнь! Всегда ею были! Музыка – моё всё. Наша группа была моей жизнью. А теперь… я не знаю, куда мне двигаться, что делать… Мне кажется, я так запутался. Я потерялся.       — Нет, ты не потерялся. Просто перед тобой теперь все дороги открыты, нужно только выбрать свой путь, делать то, что тебе нравится. Тебе стоит потренироваться, ты же знаешь, и тогда всё получится, — Джун улыбается, хоть Чимин за дверью этого не видит. — Для меня, никто в мире не танцует так круто и чувственно, как ты.       — Ты врёшь, — буркнули из кабинки.       — Не вру! Ты очень талантливый, Чимин. А помнишь, как мы ездили в тур с «Love Yourself»?       — Угу.       — Ты тогда часто точно так же запирался в туалете и плакал, потому что не мог исполнить то или иное движение в лучшем виде. Но ты снова и снова тренировался, а потом выходил на сцену и взрывал стадион.       — … — Чимин глаза зажмуривает, погружаясь в далёкие воспоминания. Визги из зала, музыка и энергетика всё ещё чувствуются в каждой клеточке тела, словно всё это было вчера, отчего мурашки по всему телу и новая порция слёз. — Я скучаю, хён.       — Я тоже скучаю, Чимин-а.       Намджуну самому было нелегко. После похорон Юнги и объявления о распаде группы хотелось в петлю залезть. Джун пил, много пил, да так, что забывал на утро, как он провёл ночь до этого. Хоть он и был за то, чтобы разойтись всем, однако, хреново было не меньше, просто он этого не показывал остальным. А позже Бан Шихёк предложил раскручивать его, как самостоятельного артиста, смешивая разные жанры, в основном к-поп и рэп.       — Откроешь? — тихо спрашивает РМ, дотрагиваясь на двери подушечками пальцев.       Через полминуты замок щёлкает, Намджун открывает дверь и видит душевно раненного птенца, что сидит на крышке унитаза с поднятыми к подбородку ногами.       Старший улыбается и протягивает руки:       — Иди сюда, ребёнок!       Чимин доверчиво потянулся навстречу и уже через секунду был заключён в крепкие объятия мужчины. Они стояли в обнимку на пороге кабинки, Чимин уткнулся носом в ворот толстовки хёна, вспоминая запах его одеколона, сочетавшего в себе цветочные и древесные аккорды. Такой родной запах, такие тёплые объятия, которых до ломоты в костях не хватало, хотя год назад Чимин думал, что он прекрасно может прожить и без них. Как оказалось, он ошибался. И сейчас он откровенно наслаждался присутствием своего, можно сказать, старшего брата, который всегда помогал и был рядом, прикрывал тылы и наставлял. Намджун гладил Чимина по голове, прижимая его к себе, потому что тоже безумно скучал.       — Больше не уходи в себя. Мне больно видеть, как ты страдаешь. Пожалуйста, живи с нами, улыбайся и занимайся тем, что тебе нравится.       — Хорошо, — отвечает младший куда-то в шею. — Просто я… мне тяжело без вас. Я…       — Т-ш-ш, всё образуется, Чимин-и, — укачивает его в объятиях РМ. — Жизнь продолжается! И не стоит останавливаться.