История про Нас...

Новый день начался с яркого солнца и стрекота сверчков за окном. Резкие лучи, пробивавшиеся из небольшого окна над кроватью, слепили его глаза, не давая спать дальше. Щурясь от них, Курьер открыл веки, загораживая свет железной рукой. Уже утро. Пора вставать и заниматься домашними делами, пока не возник очередной внезапный заказ на доставку. В последнее время они появлялись довольно спонтанно, что не могло не раздражать его повседневную жизнь. Тяжелые мысли прервало тихое, еле различимое сопение под рукой. Вот уж кто мог спать хоть целый день, утаскивая и его за собой в непробудную дрему. На лице ни морщинки беспокойства, его светлые ресницы спокойно прикрывали глаза, а белые локоны, извивались змейками на подушке, щекоча подбородок партнера во сне. Иногда Курьер думал подстричь его, но каждый раз забывал это намерение, касаясь шелковистых прядей. Расчесав пальцами его мягкие волосы, байкер чувствует спокойствие и расслабляется. Наверное, Курьер был единственным во всем мире, кому присутствие этого человека рядом дарило уют. Он уже так привык к нему, что совершенно забыл об осторожности, пуская его спать к себе каждую ночь и время от времени даже поддаваясь его любовным желаниям. В нем больше не было такого отрицания как раньше: байкер принимал его любовь и даже отвечал на нее. Пусть Маньяк никогда не услышит от него слов подтверждающих это. В любом случае, Курьер понимал, что тот уже давно знает о его чувствах и намеки ему не нужны. Белые ресницы вздрагивают и с персиково-розовых губ убийцы слетает томный вздох, когда его глаза медленно открываются, смотря вверх на байкера. Маньяк вздыхает и поддевает вверх уголки своих губ. — Следишь за мной во сне? — И что с того? Сухо отвечает Курьер, смотря на искры разгорающиеся в сонных глазах. — Мне нравится, продолжай. Он закрывает веки, будто снова притворяется спящим, и прижимается к его груди. — Вставай. Уже утро. Байкер целует его в макушку, продолжая гладить. От приятного ощущения его губ по телу убийцы пробегают мурашки, а улыбка на лице становится ярче. — Хуху, это значит, что мы можем поспать еще немножко ~ Он смеется, наслаждаясь спокойствием этого утра, и жмется к нему сильнее. Светлые ресницы игриво блестят утренним солнцем. Хаа, без шансов. Курьер принимал свой проигрыш перед ним, продолжив гладить серебрящиеся на свету волосы. Может еще пять минуточек. Он закрыл глаза и вздохнул, зарываясь носом в его белесые пряди. Маньяк называл его ангелом, но на самом деле не видел настоящего ангела в себе. В нем, казалось, не было грешных мыслей и несмотря на убийства он казался по-настоящему чистым существом. Может, потому что его разум был похож на белый незапятнанный лист. В нем не было ни одного желания свойственного человеку. Богатство, власть, зависть, жадность, лесть, лживость — Курьер всегда отмечал тягу людей к этому, но никогда не замечал ее за ним. Только одно все еще напоминало ему, что Маньяк человек — тот так же, как и любой другой нуждался в любимом существе рядом, чтобы обрести покой и не чувствовать одиночества. Курьер тихо выдохнул, чувствуя приятное тепло его тела. Снова он думает слишком много. Отбрасывая лишние мысли, байкер обнимает его, прижимая к груди. Так же, как и Маньяк нуждался в нем, так и он с каждым днем понимал, что не может без него. — Хако? Слышится его удивленный голос из-под руки. Убийца не ожидал подобного ответа от него. В какой-то момент их жизни барьер Курьера полностью сломался, открыв Маньяку другую его сторону. — Хако… Шепчет он снова, обнимая его в ответ. Они нашли друг друга и теперь наконец наслаждались этим вместе. — Ты все еще носишь его? Убийца чувствует щекочущее чувство его пальцев на своей шее, приподнимающих отросшие белесые волосы. — Ошейник? — Да. — Я не против, если ты придешь за мной, благодаря ему. — Пф, никакой скрытности. Курьер смеется в его плечо и убийца аккуратно протягивает пальцы к его губам, проверяя — правда ли это? Слышать его смех так необычно. Ему казалось, что мужчина с таким твердым характером не умеет веселиться, но в последнее время он все чаще слышал этот смех. Белые ресницы вздрогнули в удивлении, когда кончики пальцев нащупали вздернутые уголки губ на лице партнера и его легкий поцелуй. Он обнял Маньяка крепче, утыкаясь носом в его шею. Убийца был знаком ему. Курьер изучил его за все те дни, что они были вместе, а потому вверял свою жизнь в его бледные руки. Он понимал, что не было ничего постыдного в том, чтобы показывать перед ним свои эмоции и слабости, что Маньяк не воспользуется ими ему назло. — Хако… — М? Убийца отстраняется от него, с легкой улыбкой смотря в глаза, и наклоняется вперед. Смиренно прикрыв веки, Курьер отвечает и целует его. Маньяк тихо смеется в поцелуй и этот голос заставляет и байкера немного улыбнуться. — Я люблю тебя, милый ангел. Убийца гладит его по щеке, не сдерживая своих слов ни на секунду, потому что был уверен в них, как никогда. Он был для него первым…по крайней мере, если раньше Маньяк и любил кого-то так сильно, то это заканчивалось либо самоубийством жертвы его любви, либо насилием. Абсолютно не понимая, что значило быть настоящими любовниками, убийца просто вел себя так, как ему хотелось в первую очередь. Он не скрывал своих чувств и желаний, не скрывал своих мыслей от Курьера — ведь так делают настоящие любовники? Чтобы то ни было, Маньяк был всегда честен с ним. А еще…он был первым его партнером в постели и он был в этом прекрасен. Маньяк знал, что послужило причиной такой его опытности в сексе и эта мысль не отпускала его до сих пор. — Ты же помнишь хоть одного? Аметистовые глаза мутнеют от злобы, когда он снова поднимает эту тему. Убийца всем сердцем ненавидел это. — Кого? — Тех людей. — Я не помню даже лиц… — Но может хоть одного. Я не могу перестать думать об этом. Хочу, чтобы в мире не существовало людей, видевших тебя таким. Он напрягся, произнося это, и прикусил губу, но Курьер быстро успокоил его, погладив левой рукой мягкую макушку. — Хако! — Прекрати. Я никому не принадлежу. — Но если так… — Нет, я не буду принадлежать ни тебе, ни кому-то еще. Маньяк надулся, смотря на него снизу. Сколько бы дней не прошло, только это в Курьере никогда не менялось. — Хако, я не успокоюсь. Пока ты сам не скажешь это! — М? С каких это пор тебе нужны мои слова? Маньяк поднял на него глаза, не сводя пристального взгляда. О чем тот думает, смотря на него так? — Я могу сделать, что угодно, но… Мне необходимо услышать твои искренние слова. Это так приятно. Курьер чувствует мягкое прикосновение его руки к щеке и закрывает глаза, успокаиваясь. — Постарайся тогда, чтобы я это сказал. Говорит он, целуя его ладонь и наконец отпускает из своих объятий. Поднявшись с кровати, он садится на край и закуривает сигарету. Маньяк обнимает подушку, смотря на него из-под одеяла. — Мы сейчас похожи на любовников без обязательств. Курьер задержал дыхание от его слов и поперхнулся дымом, вытирая губы рукой. Отдышавшись, он косо смотрит на него. — Если бы… — Хуху, ты так мил, мой ангел. Он ласково улыбается на скупой ответ и следит за ним, скрывающимся за дверью душевой, чтобы ополоснуть рот от дыма. За ним остается тяжелый воздух после выкуренной сигареты. В последнее время он курит все меньше. Маньяк спокойно закрывает глаза, утопая в мягком матрасе и снова засыпает. На душе так непривычно спокойно и тепло. Впервые он понимает, что больше не останется один, когда снова откроет глаза.

***

Просыпается от щекочущего прикосновения к своим волосам. — Я приготовил завтрак. — Хуху, уже иду. Он поворачивается и целует его пальцы. Курьер смущается, но руку убирает только тогда, когда убийца отпускает ее. — Моя милая, милая роза… Он смотрит на него влюбленно, заставляя стараться избежать его взгляда. — Я подожду на кухне. — А, уже встаю! Маньяк подпрыгивает и хватает его за руку. Курьер возмущенно отворачивается, но не отпихивает его в сторону, давая липнуть к себе. На кухне он ставит перед ним тарелку с омлетом и сам садится завтракать напротив. — Ты сегодня работаешь? — Парочка заказов утром и одно дельце. — Дельце? Курьер молча опускает взгляд, заставляя убийцу тут же поволноваться. — Ааа?! Изменяешь! Он подавился едой и закашлялся, в тот же момент отвесив ему пощечину и выхватив стакан воды. — Идиот, думаешь мне больше заняться не чем? — Ууу, но это единственное, что ты бы стал от меня скрывать ~ Заныл Маньяк, надувшись и потирая ушибленную щеку. Байкер снова задумался и посмотрел на него. Вздохнув, он говорит: — Поедем вместе. — А?! Правда? На его лице расплывается улыбка. — Только ты сидишь дома, пока я не вернусь. Натворишь глупостей — никуда не поедешь. — Ради тебя, что угодно, мой ангел. Маньяк доедает свой завтрак и притягивает к себе его ладонь, целуя. — Ч-что ты… — У тебя золотые ручки, незабвенный. Как я мог не влюбиться в такого ангела? Его глаза закрываются пушистыми белыми ресницами, а сердце Курьера непривычно замирает от его слов. Это… он до сих пор не понимал удача ли это или самое худшее, что случилось с ним в жизни. В такие моменты байкер не мог ответить ему ни единым словом. Но Маньяк и не ожидал ответа. Он лишь преданно смотрел на него, окружая своей любовью, будто верный пес, которого тот успешно приручил. — Жди меня дома. — Возвращайся скорее. Вскоре Курьер ушел. Маньяк проводил его взглядом, зная, что он не даст поцеловать себя на прощание. Иногда его серьезность расстраивала, но убийца был не из тех, кто мог так просто разочароваться в объекте своей влюбленности. Он чувствовал невыносимую тягу к нему, он жил им… Когда тот оставлял его вот так, Маньяк часто не находил себе места, но уважал его решения и старался спокойно переждать нарастающие в сердце тоску и желание сорваться за ним следом. Он действительно боялся, что тот не вернется к нему однажды, уйдя вот так… В ожидании Маньяк снова уснул — это было лучшим способом не сойти с ума от плохих мыслей.

***

Разбудил его скрип входной двери. Только услышав его, убийца подскочил и за один шаг оказался у порога. — Курьер? Он почувствовал его тяжесть на своем плече. От переживания сердце сжалось в груди. — Хако, чт… Дыхание перехватило от крепких объятий с его стороны. Что-то случилось, что-то точно пошло не так на этот раз… он чувствовал металлический запах крови. — Х…Хако… Бледные пальцы расчесали его фиолетовые пряди, окрашиваясь в алые краски. — Красный… Прошептал Маньяк, слизывая с пальцев кровь. Это была не его кровь, не кровь Хако. Он прекрасно знал ее запах, вкус и даже цвет. На душе сразу стало спокойнее. Его цветочек не пострадал, а значит и переживать было не о чем. — Поехали со мной. — Куда? — … — Хуху, ты прав, мне без разницы, — шепчет Маньяк, гладя его волосы, слипшиеся от спекшейся на них крови. От этого тепла сразу становилось спокойнее. Убийца поцеловал его в висок, обнимая в ответ.

***

Уже закат. С ним он совершенно не замечал времени. Дни шли так неспешно, но в то же время быстро, как только Курьер возвращался домой к нему, в их небольшое убежище. Они оба не были дневными существами. Их время — ночь. Кромешная тьма, что окутывала их сердца не давала уснуть под светом неоновых фонарей города. Это было время, когда такие как они просыпались. Наверное поэтому, Маньяк чувствовал себя комфортнее, выходя из укрытия в такое время, а организм сам говорил ему поспать подольше днем. Серебристые волосы развевались на ветру. Он забывался, чувствуя вечернюю прохладу и его тело в своих руках. Мотоцикл нес их двоих в одному Курьеру знакомое место. Можно ли узнать о его жизни, заглянув в память этого быстроходного механизма? Сколько они пережили вместе, сколько им еще предстоит пережить? Курьер… или Хако. Маньяк не знал, как его лучше называть с тех пор, как тот стал открывать ему свои чувства. Похожие на рябь воды, они иногда возникали на его лице, в голосе, в жестах и сразу исчезали безследно, оставаясь навсегда в сердце. Какое странное чувство — он совершенно не хотел убить его, но в то же время не мог устоять перед желанием раскрыть на его теле алые лепестки. Курьер позволял ему ранить себя, но вид боли на его лице оставлял в душе странное ноющее чувство вины. Ему было плохо от этого… поэтому он убивал других, чтобы совладать с этим чувством и не дать себе больше ранить своего чудесного ангела. Курьер, Курьер…или его драгоценный Хако? — Как мне называть тебя? Они выехали на мост. Тихий шепот почти улетучился вместе со встречным ветром, но он услышал его. — Хако…зови меня так. Аметистовые глаза вздрогнули в удивлении. — Хако… Он прошептал в ответ и в тот же момент колеса заскрипели, останавливаясь и оставляя за собой прожжённый на земле след. На плече чувствовалась тяжесть, но Курьер совсем не был против этого. За закрытыми веками он чувствовал, как спокоен Маньяк сейчас. Ему хотелось изменить его привычки, чтобы он навсегда забыл о жажде крови и заменил ее жаждой его. Это было похоже на ревность, но Курьер не был готов признаться ему в этом ни сейчас, ни когда-либо еще. — Слезай. — Ммм… Недовольно промычав, Маньяк спрыгнул на землю и посмотрел на него. Молча, байкер поставил мотоцикл на остановку и достал букет цветов из багажного отделения. Он направился к небольшому надгробию на краю утеса. Под ним об острые камни разбивался бурный прилив. Вот так Курьер казался ему таким одиноким. Сколько же времени он приезжал сюда сам, оставляя цветы? Маньяк пошел за ним следом. Подобно приведению, не нашедшему покоя на земле, он всегда следовал за ним вот так. Краем глаза убийца заметил немного подсохшие цветы, уже лежавшие на земле рядом с надгробным камнем. Их лепестки опали, разносясь сильным ветром, но стебельки выглядели живыми. Подойдя, он потянулся к увядающим цветам, но остановился, столкнувшись с рукой Курьера. Тот поднял на него взгляд и позволил заменить его. Маньяк мягко улыбнулся и собрал цветы. Опавшие розовые гвоздики. — Хуху, это они? «Цветы материнской любви». Курьер не ответил на его слова, сложив руки в молитвенном жесте и закрыв глаза. Маньяк затих, смотря на него. Сердце стянула тоска, будто он чувствовал его мысли в этот момент. Ничего не говоря, убийца встал сбоку от него и посмотрел в ту же сторону. Нежные лепестки свежих цветов оживляли это место. На камне вырезана дата — то же число, тот же день только несколько лет назад. Вот как… Значит этот день был таким тяжелым для него. Тихо. Только один лишь ветер и слабый шум волн звучали в голове. Он так же сложил руки и закрыл глаза, задумавшись. Как она могла выглядеть? Как относилась к нему? Какие эмоции вызывает сейчас? Сколько бы он не думал, никак не мог представить этого человека. Но одно Маньяк знал точно — она стала причиной столь сильной озабоченности Курьера его безопасностью, потому он был невероятно благодарен ей за все. — Хако… можно я скажу? — Говори. Тихий ответ. Он не сопротивлялся, давая убийце взять его за руку. Держа ее, Маньяк опустился на одно колено. — Миссис Курьер, я не знаю, как вы выглядели, не знаю кем вы были и как много значили для него, но, уверен, что вы были прекрасным ангелом, хранившим сердце Хако. Сейчас этот ангел — я. Отныне и впредь, я буду защищать его, так что вам не о чем больше волноваться. Позвольте мне любить его… Он сел у могилы, будто действительно общался с ней. — Благодарю вас за то, что заботились о нем и позволили мне встретить его в своей жизни. Курьер отвел взгляд. Он… так красив, когда искренен. Будто за его спиной и впрямь вырастали белоснежные ангельские крылья. Маньяк поднялся и посмотрел на него. — Хако? — Тц… — Все хорошо. Он подошел к нему и слизнул капельки слез, выступившие на глазах, обнимая за плечи. — Я всегда буду рядом, Хако.

***

— Сатсу… — М? Он открывает глаза, смотря на него с легкой сонливостью, ощущая прикосновение теплых пальцев к щеке. — Если ты уйдешь так же- — Я не уйду. Маньяк прерывает его, гладя руку на своей щеке. — Я не уйду. Как тогда в первый раз. Хуху, тебе не избавиться от меня так просто. — Хах… Курьер удивленно смотрит на него, но потом в его взгляде появляются мягкие нотки, и он расслабляется. И правда, от него сложно избавиться. — Почему ты не спишь? Тебе все еще снится?.. — Нет. Сейчас другое. — Тебе снюсь я? Маньяк смеется, утягивая его к себе под одеяло. — Милый ангел. Если я и оставлю, то лишь защищая тебя. Он целует его в лоб и обнимает за шею, прижимая к плечу. — Если ты будешь в порядке, то и мне не о чем будет волноваться. — Сатсу, ты идиот. — Знаю. Я без ума от своего ангела. — Ты… — Идиот? — Хах, просто помолчи. — Хуху, Хако ~ Настоящий ангел. Курьер действительно чувствовал, как от его слов исходил свет. Необъяснимый, но такой теплый. Его хотелось ощущать всегда. — Не прощу тебя, если оставишь… — Нет, не оставлю. Я буду дорожить тобой каждую секунду, мой незабвенный. Он нежно целует его в лоб и гладит по голове. От его ласк Курьер расслабляется, переставая думать о плохом. Все же он больше не мог без него, так же, как и Маньяк не мог оставить его, словно птицы, летящие за своим солнцем.