True Rebuild

Синдзи Икари. 2015 год. 15 апреля. 11.54       Звонок телефона оторвал меня от напряженного процесса спуска по лестнице. Не смотря на всю свою концентрацию, два раза я чуть не запинался о свои ноги. Кубарем лететь мне совсем не улыбалось. Поэтому, каждый раз я досадливо замедлялся, но уже через несколько секунд ускорял свой шаг.       Визжащая трель телефона прервалась. Удалось заткнуть её нажатием на кнопку принятия вызова.       - Да? – зло рявкнул, проталкиваясь сквозь идущих на лестнице пацанов и зарабатывая в свою спину пару ругательств.       - Тревога первого уровня, Синдзи. Всем сотрудникам занять боевые посты. За тобой…       - Я в курсе! – открывая дверь, я слегка придержал её, пропуская вперед мою спутницу – Аянами Рей. – Пилот нулевого мне уже все сообщила. Выдвигаюсь на парковку!       - Отлично! – прокричала женщина, видимо, тоже спеша куда-то. Запыханный голос и громкие переругивания аккомпанементом били в мои уши, вызывая у меня нервную ухмылку и дрожащие смешки. – Поспеши, времени мало!       - Водителям это скажи! Пусть они… - протяжный гудок был мне ответом. Я еще попытался сказать несколько слов, прежде чем довольно резко забросить телефон в портфель.       - Давая поспешим, Аянами! Похоже, без нас совсем не могут…       Рей, безразлично стрельнув на меня взглядом, ничего не сказала. Но судя по всему, к моей просьбе прислушалась. Её туфельки замелькали чаще, отбивая дробь. Да и сам я тоже следовал не медленно. Туфли скрежетали по полу, выдавая тянущие звуки кожи. Сквозь коридор мы прошли прямо к выходу, где нас попытался остановить охранник. Но ID карта, показанная Рей угомонила его, заставив оторопело смотреть на наши удаляющиеся тела, которые стремительно скрывались за пластиковыми дверьми тамбура, а потом за железными на улицу. Вспомнив, где перекресток, я запоздало осознал положение парковки. Но это не потребовалось – моя напарница, решительно шевелившая плечиками, быстро продолжала свой путь, сразу свернув на право от выхода.       Парковок вообще-то было две, но я не стал сопротивляться воле своей направляющей, отдавшись под контроль более опытного человека. Это принесло свои плоды, поскольку уже через две минуты мы подошли к черному тонированному джипу, возле которого тусовалась пара охранников. Те, заметив нас, ничего не сказали. Один из них сразу сел за руль, а второй, открыв дверь, приглашающе пропустил нас внутрь.       Первым залез я, а затем протянул руку Рей. Та с замешательством смотрела на неё. Я требовательно кивнул, помогая ей протиснутся в машину. Не смотря на прошедшие недели, состояние девушки оставалось неутешительным. Повязка с глаза исчезла, открывая… такой же красный глаз, как и его собрат. А что, кто-то сомневался? Я лишь был рад, что с глазом девушки ничего не случилось. Это могло выглядеть довольно странно для человека со стороны. Типа, зачем я вообще переживаю о посторонних людях, если у меня своих проблем выше крыши? Но роль тут сыграло несколько обстоятельств.       Рей все-таки моя коллега и получи она повреждения, моя работа в NERV довольно сильно-таки осложнилась. Сомневаюсь, что в последующих боях я не буду работать с ней плечом к плечу. Поэтому, любое ранение Рей негативно сказывалось уже на моих перспективах. Легче сражаться, когда у тебя есть напарник, понимающий тебя и вместе с тобой участвующий в боях. Не уверен, что NERV бы “списал” Рей если бы она получила такую инвалидность.       Пункт номер два – Рей девушка. А девушки более хрупки и уязвимы. Правда, по Аянами не скажешь, что она уязвима хоть для чего-то. Единственным проявлением её чувств был тот момент в первый день, когда я поднял её тело в попытке хоть что-то сделать. Только тогда, в тот момент опасности я увидел выражение боли на её лице. В тот самый момент она проявила свои эмоции.       Но сейчас они были спрятаны за маской безразличия. Однако Рей была не роботом, а человеком. У нее должны были быть причины вести себя так.       Я не знаю, что сделал с ней мой отец. Не имею понятия и даже не хочу предполагать. Уж если он так безразлично относится ко мне – своему родному сыну, то я даже не могу представить, что он мог творить с этой девочкой. Её состояние можно было объяснить, стоило лишь один раз понять, как именно обращается командующий с подчинёнными ему людьми. Ему ничего не стоило бросить её на растерзание тому Ангелу вместо меня, если я бы отказался от этого самоубийства. Но я не смог. И мы имеем, то что мы имеем.       Перспективы хоть и не радужные, но и не ужасные.       Машина тем временем сорвалась с места, набирая обороты. В городе уже ревели сигналы тревоги, а визжащий гудок, включенный этими людьми в черном распугивал тех немногих, кто смог сохранить самообладание в подобной ситуации. Джип натужно ревел, выдавая сто двадцать на спидометре. Я тупо смотрел на проносящиеся мимо дома, а Рей просто пялилась в спинку кресла.       Токио-3 готовился к бою.       - Внимание! Токио-3 переводится в осадный режим. Внимание, начало перевода через 3… 2… 1…       ГРОУМ-М-М-М!!!       Тяжелый визг сирен раздался на весь город. Я почувствовал дрожь даже сквозь колеса, подвеску и днище машины. Многотонные бетонные исполины с тяжелым грохотом уступали место огневым точкам, ракетным шахтам и зенитным установкам. Токио-3 имел на вооружении около тысячи оружий калибром более двухсот миллиметров. Несколько тысяч автоматических пушек и сотни ракетных шахт, способных за считанные секунды разгрузить весь свой смертоносный арсенал в нападающего противника. Город был настоящей крепостью, способной вести оборону в полном окружении на протяжении многих недель – но вся человеческая мощь пасовала перед одним единственным противником.       Ангелом.       Десятки батарей, разбитых на отдельные отделения, уже приготовились открыть огонь, но пока цели не было видно на горизонте. Орудия молчали, своими черными зевами беспрестанно смотря на полуденное солнце. Хорошая погода наступила сегодня. Жаль только, что омрачалось все нападением. В том, что это Ангел я был уверен на сто процентов.       Только он мог заставить принять решение о привидении города в полную боевую готовность.       И мне это абсолютно не нравилось.       Процедура пропуска, включавшая в себя тщательный досмотр машины и людей была нагло пропущена из-за чрезвычайной ситуации. Охранники, затянутые в серую форму, при виде “черного воронка” нашей охраны просто отдали честь. Видимо, товарищи, доставлявшие нас, были выше по рангу. А может, играла роль обстановка. Задачей то нашей охраны была доставка нас – пилотов – в целости и сохранности. Поэтому любое промедление неприемлемо.       Уже через несколько минут мы поднимались на платформе. Двое громил по-прежнему следовали за нами, ни на шаг, не отходя от наших драгоценных тел. В шахте было довольно прохладно, но если я был затянут хоть во что-то, защищающее ноги и тело, то вот Рей со своей школьной юбочкой, наверное, чувствовала себя некомфортно. Её не трясло, но она явно покачивалась. Совсем немного, незаметно, но её тело припадало то на одну, то на другую ногу. Звонок телефона прогремел эхом по всему тунелю. Я схватил телефон из портфеля и, не обращая внимания на треск платформы, снова ответил.       - Да?       - Где вас носит, лейтенант!? – прошипел голос в трубке. Я в ответ рявкнул, прогремев на всю глубину тоннеля.       - В Караганде! – данная ситуация меня бесила, если честно. Никаких вводных, но зато столько таинственного, блин, пафоса. – Тонель B, секция 4. Направляюсь в зону содержания Евангелионов!       - Соблюдайте субординацию! – раздался холодный голос в трубке. – Поспешите, лейтенант Икари. Подтвержден синий спектр. Код “Альфа”. Пятый ангел в приделах десяти километров. – эти слова заставили меня тяжело сглотнуть. Уняв дрожь, по сильнее прижал трубку.       - Присутствие пилота нулевого номера обязательно?       - Нет. – коротко и кратко ответила мне Мисато. – У Рей слишком обширные повреждения. Пускай направляется в комнату отдыха. Там будет безопаснее.       - Понял. Икари конец связи. – я захлопнул телефон, решительно сжал его, прежде чем обратиться к одному из охранников.       - Мне нужна ваша помощь. – не давая ему сказать, что либо, я продолжил. – Отведите пилота нулевого номера в комнату отдыха. Приказ подполковника Кацураги.       - Пока мы не доставим вас в Центральную Догму, мы не можем покинуть вас. – попытался возразить один из охранников, но был перебит мною. - Пилот Аянами чувствует себя плохо… - кивнул я на Рей. Та безразлично сверлила меня взглядом. Я почувствовал легкий холодок, но не на коже от ветра в туннеле, а внутри. – Пункт 2.5 Устава Внутренней Службы NERV вам напомнить? В случае чрезвычайной ситуации, сотрудники NERV обязаны обеспечить пилотам безопасность и быстрое сопровождение к месту содержания Евангелионов. В случае отсутствия необходимости присутствия пилота, первый пункт становиться приоритетным. Подполковник Кацураги приказала отвести пилота в комнату отдыха.       Агент секунду смотрел мне в глаза, прежде чем кивнуть своему напарнику. Тот что-то шепнул на ушко Рей, от чего та кивнула. В этот момент платформа последний раз тренькнула, прежде чем остановиться как раз перед площадкой с дверью в стене. Мы скоро сошли с неё. Я и мой сопровождающий быстрым шагом, в то время как Рей и её охранник медленным. Моя ID карта, полученная несколькими, днями ранее не пригодилась – видимо, внутри степень обеспечения безопасности была значительно ниже, чем снаружи. Хорошо ли это или плохо, я не мог судить. Но было очевидно, что места, в которым не авторизованным доступ был запрещен, должны были защищаться уже электронными замками.       Я коротко пробежался взглядом по разветвлениям коридора, прежде чем направиться к лифту. Это была моя точка назначения. Прежде чем дверь закрылась, я успел уловить взгляд Рей, который таинственно сверлил меня. Командный центр. 2015 год. 15 апреля. 13.06       Мисато Кацураги не была зла. Вот так просто, не была и все. Нападение Ангела вызывало в ней негативные эмоции, но не более того. Это был просто еще один рабочий момент. Такой же, как и многие десятки других моментов, с тем отличием, что вероятность умереть за разбором порции бумажек значительно меньше, чем при прямом столкновении с Ангелом.       - Синий спектр! Это точно Ангел!       - Кто-бы сомневался… - деланно безразлично пробормотала Рицуко, полуприкрытыми глазами смотря на показания мониторов. – Как-будто визуального подтверждения мало…       - Докладываю! – раздался крик одного из компьютерных техников. Старший лейтенант Хьюга Макото машинально расчесал свою прическу, всматриваясь сквозь очки в показания на мониторе. Прыгающие строчки кодов и сочетания цветов, имеющих преимущественно оттенок красного, отражались в выпуклых линзах. – Боевые посты с первого по трехсот десятый готовы! Девяносто пять процентов орудий приведены в боевую готовность, четыре с половиной процента производят перезарядку и будут готовы в течении двух минут! Двадцать четыре орудия имеют неисправности!       - Все министерства уже уведомлены! Силы контингента ООН находятся в боевой готовности, поднята четвертая стратегическая эскадрилья! Силы Самообороны уже произвели развертывание – артиллерийская батарея особой мощности закончила развертывание.       - Они готовы похоронить нас вместе с этой тварью… раздался голос одного из техников на нижнем уровне. – Как будто у нас есть выбор…       -Всем постам, по достижению Ангелом дистанции семи километров от центра города открыть огонь! Бить на пределе скорострельности!       - Ты же понимаешь, что это бесполезно? – подняла бровь Рицуко. – Сомневаюсь, что орудия смогут хоть как-то сыграть в бою, хотя я и признаю, что плотность стволов на километр у нас выше в пятнадцать раз, чем во время битвы с Четвертым.       - Регламент есть регламент. – пожала плечами Мисато. – Не хочу после сражения заниматься всеми этими бумажками. Расстрелять эти боеприпасы проще, чем потом их пересчитывать.       - И это спасительница мира… - покачала головой Рицуко, не оборачиваясь на Мисато. Рядом, буквально в десяти сантиметрах о её лица расположилась голова Майи Ибуки. Девушка затихла, лишь иногда коротко вздрагивая, в основном из-за пробегающих по клавишам пальцев, магическим образом создающих диаграммы и таблицы на экранах. – Каждый снаряд — это как чемодан денег… Куда только идут налоги жителей Японии?       - Вот бы нам такую плотность орудий во время восстания в Сеуле… - пробормотала Мисато. – Пилот первого номера уже прибыл!?       - Да, мэм. Сейчас находится в раздевалке.       - Поспеши, Синдзи…       Мисато была напряжена. Её волевое лицо выражало лишь крайнюю степень задумчивости. Второй бой с этой тварью и абсолютное чувство обреченности. Все оружие, когда-либо созданное человеком было бессильно против этих тварей. Лишь три образчика были способны нанести Ангелу хоть какой-либо урон.       N2 бомба была хоть и не ультимативным, но достаточно мощным оружием, способным нанести довольно ощутимые повреждения пришельцу. Это и было продемонстрированно, когда один заряд смог испарить семнадцать процентов массы ангела, то есть примерно одну шестую. Однако это было оружие внезапного удара. После атаки на Сакиила, то повысил сопротивляемость АТ-поля на пятьдесят процентов, поэтому последующая атака оказалась бы неэффективной.       Вторым оружием было атомное. Конечно, никто из ныне живущих не мог предполагать, что эта дубина может служить на благо человечества. Всего около десятка стран на данный момент обладали этими радиоактивными чемоданчиками. Но применять их в ежегодно возникающих конфликтах никто даже и не думал. Слишком сильно саднили шрамы Индо-Пакистанской войны. Слишком сильно болели ожоги от Японо-Корейского столкновения, где были применены эти страшные устройства. После того, как был подписан Валентинов договор, регулирование атомного оружия было настолько ужесточено, что карательные меры, применяемые к нарушителям, походили скорее на эпоху Холодной войны. А если появиться какой-то безумный диктатор, угрожающий всем этим чемоданом…       Ну и Евангелион, как отдельная история.       И доверять приходилось только третьему. Поскольку первые два были оружия предпоследнего и последнего шанса.       Мисато тяжело вздохнула. План предстоящей операции даже не был начертан в голове. Сила противника, его тактика и стратегия были неизвестны в принципе. Внешний вид Ангела вызывал чувство отвращения, поскольку тот походил на моллюска или какую-то креветку. Его тело было закрыто красным, отливающим на солнце гладким панцирем, а под брюхом тот сложил несколько пар костяных отростков, похожих на ноги каракатицы и, одновременно, отдаленно напоминающие ребра человека. Начальник отдела стратегического планирования была уверенна только в том, что этот противник не будет стрелять лучевым оружием из рук, поскольку их даже не было в наличии у этого монстра. Но дальше был словно “туман войны” и без разведки-боем понять возможности и образ действий его нельзя было.       - Какие-нибудь идеи?       - Никаких. MAGI сходят с ума, пытаясь предсказать его вооружение и способ борьбы. – Рицуко тяжело вздохнула. – Придётся проверять все, как и с Четвертым, на практике.       - Не получится, как с Сакиилом. – отрицательно махнула головой Мисато. – Еще нескольких эскадрилий авиации у ООН просто нет в наличии в нашем районе. Про ЯСС тоже лучше даже не вспоминать. До сих пор икается, а часть генералитета уже успела проклясть нас. Надежда только на Еву и пилота.       - Расчетное время вхождения ангела в радиус семи километров семнадцать секунд!       - Надеюсь, Синдзи-кун справится. Не горю я желанием умирать…– сама себе произнесла Рицуко, прежде чем все экраны вспыхнули огненным штормом. –       - Открытие огня!       Раздавшийся грохот был почти не слышен в Штаб-Квартире. Конечно, это было закономерно, учитывая многокилометровую толщу камня, земли и песка по краям Геофронта и двадцати двух бронированных плит, разделяющих поверхность и начинку каверны. Для всех сотрудников происходящий на экранах ад был беззвучен, да и не было времени у них обращать на него внимание. Вместо этого они смотрели на результаты обстрела, анализируя все появляющиеся данные.       Одновременный залп сотен тяжелых орудий, казалось, слился в один хор, похожий скорее на рев древнего чудовища, вдруг пробудившегося от сна. Бетонобойные снаряды со инфернальным свистом, напоминающим визг сирен направились прямо в преграду, ограждающую внешний мир от Ангела – АТ-поле. Башенные орудия, отдельные пушки и гаубицы особой мощности, спрятанные в углублениях и ущельях в склонах гор, защищенные многочисленными конструкциями из стали и бетона стреляли на расплав стволов, выдавая чудовищный темп стрельбы, запрещенный инструкциями по эксплуатации.        Отдельными группками вспыхивали десятки рыжих фонтанов спрятанных батарей ракетных установок. Словно собаки, увидевшие кость, многие десятки ракет устремлялись прямо на Ангела, намереваясь нанести ему как можно больше ущерба. Но все они бессильно разбивались о дымку оранжевого сияния, начиняя пространство сотнями-тысяч осколочков, выкашивающих деревья.       Противник еще не приблизился к городу, но уже стала понятна затрудненность положения. Пока единственное, чего достигли эти лавины снарядов, было отличное светопреставления для наблюдателей командного центра NERV.       Мисато тяжело смотрела на голографический экран, висевший на огромной стене штаба и задумчиво морщилась.       - Ладно. – признала Рицуко, отрываясь от экрана и подходя к стоявшей подруге. – Я ошиблась, но на сотые доли процента. Обстрел ослабил АТ-поле Ангела примерно на… сто восемь единиц. А сам ангел потерял около пяти тысячных своей массы…       - Причину не выяснили?       - Пока еще нет, но вполне возможно, что термобарические боеприпасы все же имеют эффект на Ангела, защищенного полем. Пока нуждается в проверке, да и обеспеченность данным боеприпасом у нас не высокая. Только стратегическая авиация у нас способна нести такие заряды, но использовать её нам никто не даст по этому назначению, да и в таком случае важна точность попадания, чего обеспечить системы наведения не смогут – АТ поле начисто рубит всю электронику, не защищенную спецэкранированием или АТ-полем. Придеться направлять запрос через ООН к русским. У них в этой области самые большие достижения на данный момент.       - А что не к американцам? Говорят, у них тоже появилась пара достойных образцов. – Мисато, будучи офицером, интересовалась вооружением разных стран, с которым ей приходилось работать. Боевой опыт позволял вполне точно оценивать эффективность различных новинок, которые могли иногда появляться.       - Зажрались они. К ним по вопросам, не связанным с уровнем галактического масштаба даже лучше не ходить. Атака ангела в них не входит. Запрос отправь, подтверди, сапоги вылижи, подотри им задницу, а потом может быть… получишь ноль.       - Типичные… Пятнадцать лет и ничего не поменялось с тех пор. Впрочем, это политика. Вернемся лучше к нашим баранам, то есть Ангелам. Как продвигается подготовка Первого? – Мисато обратилась к Сигеру. Длинноволосый техник по имени Аоба посмотрел на экраны, прежде чем дать ответ.       - Пилот уже занял стартовую позицию, а через полторы минуты техники загонят биомеха на катапульту. Готовность вооружения – сто процентов. Заряд батареи полон.       - Хорошо. Доложить по готовности. Вывести карту Токио-3 на голографический экран.       Раздавшаяся трель звонка отвлекла техника от работы. Вместо него работу выполнил Макото, сидящий прямо перед Мисато и задумчиво слушавший доклады с позиций. Параллельно вводя клавишами команды, Хьюга не забывал контролировать положение и статус орудийных батарей, ведущих огонь по Ангелу. Спустя пару нажатий в известном только технику порядке возникло изображение, перекрывшее зрелище бесполезности обстрела.       - Значит, Ангел идет с юга? Так? Выведем пилота на катапульту Е3. Там как раз рядом окажется лифт доставки вооружения. И станция дополнительного подключения через два квартала. Хорошая позиция!       Рицуко лишь кивнула, подтверждая мнение своей подруги. Планирование операцией лежало на её плечах, и до определенного момента вмешиваться не было абсолютно никакого смысла.       Оставалось только надеяться, что операция пойдет по плану.       Каким-бы импровизационным он не был.       Аоба, тем временем, закончил ругаться по телефону.       - Правительство Японии требует выставить Евангелион!       - Умные, просто жуть. Без них бы ни в жизнь не справились. Пускай лучше штаны сменят, а то вонь даже под землей чувствуется. Синдзи Икари. 2015 год. 15 апреля. 13.25       - Синхронизации гармоник в норме! Уровень синхронизации – 46.1 процента! Второй бой… а меня так трясет… Дрожь чувствуется даже сквозь эту теплую жижу. Противной я уже её не называю, хотя и приятного в том, что она попадает мне в горло крайне мало. Но таковы реалии жизни и ничего с ними не поделаешь. Мое тело затянуто в латексный контактный комбинезон бело-синего цвета. В обтяжечку, как у любителей всяких извращений, а также некоторых заднепроходных мужчин, но, опять же, реалии жизни. Контактные клипсы, закреплённые на моей голове и комбинезон должны, были облегчать мою синхронизацию. Видимо, проводимости каких-то сигналов у обычной одежды была хуже, чем у комбеза, поэтому я был обязан одеть его. По сути, этот обтягивающий костюм — это мониторинговая система вместе с аптечкой первой помощи. В него даже дефибриллятор был встроен и будет классно, если не продеться ощущать его воздействие на себе.       Мне страшно… поэтому сердце тревожно стучит в груди. И именно из0за этого мои руки нервно сжимают рукоятки управления Евой. До скрежета самого костюма, ведь пальцы, свернутые крючками, давят всей своей силой. Я нахожу в себе силы слегка усмехаться, но на большее меня не хватает. Возможно, станет легче, когда все это начнется, но пока бой не начался, пока ритм сражения не стучит в моем сердце, я чувсвтую страх.       Ожидание убивает меня. Перед моими глазами проносятся десятки вариантов битвы с наихудшими исходами, которые только могут возникнуть. Меня расчленяют, пробивают на сквозь, режут, рубят, избивают. И никто не может прийти мне на помощь.       Да и кому в принципе интересно мне помогать?       Про отца ничего даже говорить не буду. Лишь по инерции мышления я продолжаю называть его отцом, хотя слово “папа” больше не вызывает у меня такого отклика в душе, как раньше. Скорее, я чувствую лишь горечь и разочарование, ничего более. Как осколки несбывшейся мечты, порушенной надежды, это все еще меня ранит, но не сильно. Уже не на столько, чтобы выбивать у меня воздух из груди. Не на столько, чтобы вызывать слезы и стоны отчаяния. Однако хватает, чтобы портить настроение и навевать пасмурные мысли.       Рицуко Акаги… Сомневаюсь, что она сможет мне хоть как-то помочь. Сомневаюсь, что хоть кто-то из моих знакомых может мне помочь. Я один на краю пропасти и зависит только от меня…       Стоп. Да я мыслю так же, как и перед битвой с Четвертым Ангелом! Похожие мысли, похожие выражения. Видать, я и в правду настолько напуган. Ну да ладно… в конце концов сейчас все еще хуже. Хотя куда уж могло бы быть.       - Евангелион-01 готов к запуску!       Открылась иконка связи. Передо мной предстала сама великая Мисато Кацураги, сурово смотрящая на меня. Мисата-выпиваха, или Мисато-раздолбайка исчезла без следа, уступая место подполковнику Кацураги, начальнику отдела стратегического планирования. Но там, за этим суровым взглядом еще наблюдала за мной та самая Мисато, которая весело и непринужденно говорила со мной во время доставки меня в NERV. Та самая, которая шутливо высмеивала меня, наигранно дуясь на мои ответы. Взгляд этой женщины никуда не исчезал, во всяком случае для меня. Она смотрела на меня жестко, прямо и стойко, но в глубине её взгляда я уловил беспокойство. Как только её глаза зафиксировались на мне, я уловил их мягкость.       - Лейтенант Икари! Евангелион-01 готов к запуску! Ваша задача – уничтожить Ангела, замеченного на поверхности. Вам все понятно?       - Так точно, подполковник Кацураги! Разрешите приступать?       - Начало по моей команде! – затем, неожиданно даже для меня, она смягчилась, спокойно и грустно улыбаясь посмотрела на меня. - Синдзи, ты готов?       - Даже если нет, то уже поздно. – тихо отшутился я. – Командуйте, подполковник.       - Хорошо. - женщина кивнула. – Синдзи, удачи там. Я… Нет, мы в тебя верим.       - Спасибо… - почти шепотом сказал я, еле протолкнув ком в горле. На мое лицо набежала глупая, несколько нервная, но все-таки улыбка.       - ЕВАНГЕЛИОН-01, ЗАПУСК! Убежище №33. Двадцать два метра под землей.       Шум разговоров среди учеников младший и средник классов, казалось, совсем не прерывался неожиданными вибрациями и еле заметными гулами. Мальчики, девочки, их учителя и преподаватели общались между собой, обсуждая причины чрезвычайного положения. Казалось, их не волновало происходящее снаружи. И, хотя каждый внутри понимал, что твориться что-то неладное, но никто даже не хотел поднимать эту тему.       Никто, кроме очкарика Кенске Аиды и его друга Судзухары Тодзи.       Точнее сказать, затрагивал эти события только очкарик, в то время как громила безразлично пялился в потолок, ковыряясь в носу. Его разум был в беспокойстве, а пальцы едва заметно сжимали штанины. Никто не мог прочитать этих движений, потому что среди всех людей, попавших в убежище не было ни одного психолога или просто человека, обладающего опытом, а если и был, то какое ему дело до нервничающего подростка?        А Тодзи Судзухара нервничал.       Его сестра еще лежала в госпитале со сломанной ногой. Пока выздоровление шло достаточно хорошо, что чрезвычайно радовало Судзухару. Он был просто на седьмом небе от счастья, когда видел улыбки, которые дарила его сестра ему. Несмотря на свою боязливость, она была крайне позитивным и добрым человеком. Любой, кто находился с ней рядом достаточно времени рано или поздно заражался этим оптимизмом и весельем. Возле неё унывать было просто невозможно.       Но у Сакуры был сложный перелом ноги. Бетонная плита раздробила ей кость.       Вмешательство хирургов спасло ногу от ампутации и даже помогло восстановить кость, но девочка была все еще слаба. Для маленького ребенка, не перевалившего и за десять лет эта травма была страшной, способной поставить крест на дальнейшей жизни. И все же, девочка не унывала, каждый раз рисуя новые рисунки своими восковыми мелками. Получалось кривовато, но для верзилы была важна не красота, а эмоции и сила, вложенные в эти художества. Они показывали, что с его сестрой все в порядке.       К сожалению, сейчас гремела тревога. У больницы было свое убежище, в котором было все необходимое оборудование и множество коек для пациентов, имеющих как небольшие травмы, так и тяжелые заболевания, и ранения. Токио-3 был самым технологичным городом на земле, поэтому медицинское обслуживание для жителей было на необычайно высоком уровне. И все же, переживания за сестру тревожили его.       Наверное, как его родственников, работающих в NERV.       Ему все вспоминались те слова, сказанные пилотом Евангелиона. Его зовут… Синдзи. Синдзи Икари. И он поступил странно, для человека, прекрасно осознающего последствия своих слов. Он сам честно признался в том, что он пилот. Извинился за причинённые страдания его сестре. И эти извинения не были наигранными, учитывая даже то, что произносил он их больной челюстью.       Все бы было как обычно, если бы не его сестра. Та устроила настоящий сеанс мозгоправки, промывая разум своего брата и просеивая все через мелкое сито осуждения. Из этого он понял всего две вещи.       Он идиот.       Он облажался.       Но злиться на свою сестру брат просто не мог. Не хватало смелости, чтобы даже подумать о таком. А уж тем более что-то предпринимать.       Сакура иногда бывает очень настойчивой и требовательной. Прямо как Хикари… Тодзи слегка покраснел, вспомнив “Диктатора в юбке”, но затем досадливо цокнул, услышав слова своего друга очкарика.       - Черт возьми, и тут не ловит совсем. А по другим каналам крутят это дурацкое сообщение.       - Пытаешься хоть что-то узнать?       - Ну конечно! – восторженно воскликнул Кенске, поправляя очки и одновременно возясь с камерой. Затем, поняв, как громко он это сказал, слегка сбледнул и наклонился к Тодзи. – Власти как обычно все скрывают от нас, гражданских. Не положено, не положено… Это же эпохальное событие, которое должны видеть все! – Судзухара мизинцем поковырялся в ухе, прежде чем сморщится.       - И ты решил храбро донести всем правду? Не думаешь, что тебя повяжут с записями, если ты вдруг каким-то образом их раздобудешь?       - Не пойман – не вор. – дерзко парировал Кенске, заработав щипок о своего друга. – Кроме того, записи надо еще достать, а с этим проблемы. Мне нужна помощь с этим делом.       - Помощь? Но я не технарь и не тупой ботан в очках. Какая от меня польза?       - Пойдем выйдем, здесь много лишних ушей.       - О-о-ой… - протянул верзила, вставая на ноги – Доиграешься ты когда-нибудь… Староста!       Хикари Хораки, тоже присутствовавшая в убежище обернулась, прервав разговор с черноволосой девушкой. В её глазах плескалось раздражение с некоторым вопросом.       - Чего тебе, Судзухара?       - Мы в сортир сгоняем. Дела сделать надо.       - А нельзя было подумать об этом пораньше? Ладно, идите. Но чтоб через десять минут стояли как штык предо мной.       - Угу, конечно, разбежался… - фыркнул Тодзи, прежде чем схватить своего друга за шкирку.       - В туалет вдвоем? – неожиданно для себя задала риторический вопрос Хикари. – Чем они там будут заниматься?       - И ты собрался выйти на улицу? Прямо сейчас, во время этого происшествия?       - Да! Когда еще представится возможность увидеть подобное зрелище? Неизвестно, когда этот враг появиться вновь, да и возможности может уже и не быть! Ну пойдем, Тодзи!       - Нет! Идиот, ты не понимаешь, что будет, если кто-либо узнает про то, что ты выходил или, упаси господи про то, что ты снимал? Минимум что могут с тобой сделать, это законопатить далеко и надолго! Небо в клеточку станет для тебя настолько привычным, что когда ты выйдешь, то попросишься обратно, ботан-придурок!       - Я же говорю, нас не поймают! У моей камеры отличный зум. Двадцать крат тебе не хватит? Этого достаточно для того, чтобы с километра снимать все без проблем! Все что нужно, это место повыше. И оно как раз-таки есть!       - Вау! – деланно восторженно воскликнул Тодзи, раскинув руками. – Уже так все продуманно! И камеру взял и место отыскал и время подгадал и меня с собою взял. Только вот незадача – мое согласие, черт возьми, не спросили!        - Ну Тодзи! Это один единственный шанс на миллион! Самые лучшие условия, которые только можно придумать сегодня выполнились – запасной выход не охраняется, и он не закрыт на гидравлический замок. Хикари болтает со своими подружками, а другие учителя даже и не думают обращать на нас внимания! Ты разве не понимаешь, что такое бывает один раз в жизни – увидеть, как огромный робот, результат труда всего человечества, бьется с врагом! И побеждает его!       - Боже мой… - Тодзи стуклун себя по лбу, завдумчиво смотря в зеркало туалета, повешенное над раковиной. Восторженное лицо его друга невозможно было упустить из виду. В его глазах буквально горели звездочки. – Хорошо… Ладно. Мы пойдем, выйдем, ты одну, запомни, одну минуту поснимаешь и затем мы пойдем обратно. Ты меня понял?       - Ура!!! – Кенске восторженно подпрыгнул, а затем протянул руку верзиле. – Ты настоящий друг.       - Да-да, - наигранно небрежно отмахнулся Тодзи, чувствуя смущение. – Пошли быстрее.       Путь их был достаточно недолог. Само убежище не отличалось монструозными размерами, поскольку рассчитано было всего на полторы сотни человек. Таких вот бетонных коробок по Токио-3 было разбросанно огромное количесвто штук, так что щуплый ботан был даже прав в некотором роде. Следующего раза могло просто не быть, ведь вероятность попадания в нужное укрытие при таком количестве иных было просто ничтожным. Их число, естественно, включало в себя не вообще все укрытия – в здравом уме никто не станет отправлять людей в убежище на другой конец города, когда рядом расположилось с десяток штук. Но все равно, шансы явно были невелики.       Так что да, очкарику повезло. А вот Тодзи не очень.       Проскользнув маленькими ужиками к массивной тяжелой гермодвери, они аккуратно, если так можно было выразиться насчет поворачивания толстого вентиля, скрипящего как пружинная кровать, открыли дверь наружу. Небольшой лучик солнца пробился сквозь заросли деревьев и бетонные стенки ограды, вмонтированной прямо в склон холма. Мальчишки медленно захлопнули дверь, а затем, пригибаясь и оглядываясь, помчались прямо к подъему в холм.       - Здесь раньше был синтоистский храм. Вот он, на вершине! Но он давно заброшен и не используется – после постройки Токио-3 сюда перестали ходить паломники. Город все-таки закрытый, а эти люди религии явно не входят в перечень тех, кому можно свободно сюда заходить.       - Лучше бы эти паломники… -уф… Лифт бы сделали, ну, или хотя бы пологую лестницу.       - Ты… это… ха.. не отставай. Мы почти пришли! Чуть-чуть осталось.       Тодзи не ответил, предпочтя заниматься подъёмом. Ноги в кроссовках перепрыгивали по три, а то и по четыре ступеньки. Адреналин и неопределенность будущего частично лишала воли и сил, но верзила борол свои страхи, предпочитая подавать вид невозмутимости и решимости своему другу. Тут был и элемент своей гордости, всегда говорившей о необходимости быть первым, а также элемент соревновательного духа, часто возникающего между друзьями. Желание показать себя лучше перед товарищем, продемонстрировать превосходство, окрыляло этих двоих, поэтому сотня ступенек к вершине была преодолена за каких-то двадцать секунд.       Первым, на удивление, взошел Кенске. Но оно и было понятно – очарованный предстоящими событиями он первым сорвался на бег и первым помчался по лестнице. Но не смотря на свою радость, это ускорение далось ему нелегко – физической формы, которой обладал Тодзи у него не было, поэтому прилипшая к лоснящемуся телу рубашка и тяжелое дыхание в целом демонстрировали его невеликую дружбу со словом “спорт”.       - Гляди-ка! – воскликнул очкарик, указав на происходящие в городе события. Тодзи, сфокусировавшись, слегка отшатнулся. Оно и было понятно. Ангел не вызывал каких-либо позитивных чувств, создавая скорее ощущение брезгливости. Он словно рыскал в поисках добычи, водя своей лобастой башкой и издавая странный клокочущие звуки. Его красный, отливающий панцирь прямо кричал об опасности этого существа.       - И это та тварь, против которой сражается Синдзи? – пораженно спросил Тодзи, сжав кулаки.       - Да, это оно! Смотри-смотри, а вот и он! Сейчас откроется люк и…       Одно из зданий в центре на мгновенье содрогалось, прежде чем стена, оказавшаяся конструктором из стальных плит, разошлась, обнажая фиолетовую рогатую фигуру. Силуэт один миг был неподвижен, но в следующую секунду слегка спружинил – гидравлические замки разомкнулись, отпуская из своей жесткой хватки цветного гиганта. Тодзи пораженно смотрел на это, с каждым мигом все сильнее уверяясь в мнении сестры. В его сознании стучались и бились друг о друга её слова.       - Черт. – скривился подросток, пораженно опуская голову к земле.       - Я облажался. Синдзи Икари. 15 апреля. 13.27. Поверхность.       Печальное настроение сменилось боевым настроем, когда непреодолимая сила гравитации вжала меня в ложемент. Я лишь напряженно смотрел вверх, считая мимолетом пролетающие огни люминесцентных ламп и подсвеченных ярко-красным панелей. Сила электричества, сила науки несла меня прямо наверх, в битву. Я покрепче сжал рукоятки, на мгновенье зажмурившись. Прежде чем успел еще раз вздохнуть, уже обнаружил, что движение биомеханика остановилось. Механика справилась на ура, погасив инерцию тысяч тонн металла.       Я коротко вздохнул.       - Синдзи, все как на тренировках. Вспомни, чему тебя учили. – советы Мисато хоть и были несколько раздражающими, но дарили чувство присутствия, повышая мою уверенность. Механоид в этот раз уверенно сжал пальцы в кулак, прежде чем я вытянул руку и пробежался ею по коробу, стоявшему рядом с шахтой. В нем было спрятано огнестрельное оружие, а точнее шестиствольная автоматическое орудие. Вообще, чисто техническое название у неё было Шестиствольная Автоматическая Система Особой Мощности. Но мы её называли ШАСОМ, что было правильным аббревиатурным преобразованием. Так вот, ШАСОМ по своему виду представлял из себя роторный пулемет. Некую модель шестиствольной авиационной пушки M61 Vulcan. Калибр у нее был монструозный. Без двадцати триста миллиметров – то есть двести восемьдесят, если переводить на простой язык. В боекомплект входили бетонобойно-фугасные и осколочно-кумулятивные снаряды. Для удобства использования он имел две ручки. Одну на самом корпусе, другую – установленную над блоком стволов. Две точки удержания обеспечивали крутую устойчивость для стрельбы из этого образца. Оставалось только проверить его на деле.       Стальные пальцы плавно, но чуть дёргано схватили эти ручки. Я поджал пушку к себе к груди, готовясь выйти в лоб на Ангела. С моего лба, наверное, капал пот, но из-за нахождения в LCL тот сразу растворялся в нем. В последний раз я коротко выдохнул, прежде чем с нарастающим ревом в груди, перешедшим в мычание вылететь из-за угла. Палец нажал на гашетку, а через полсекунды махина в моих руках гулко огрызнулась, выплюнув сразу с десяток снарядов. Улица передо мной мгновенно оказалась изрешечена осколками стальных корпусов и брызнувшими кусками стен. Фигура ангелов покрылась облаком разрывов, а хлопки взрывов хоть и гасились системой шумоподавления, но были еще достаточно хорошо слышимы. Этот плеватель тут же захотел вылететь у меня из рук, но я сильнее, насколько это возможно при нахождении в Евангелионе сжал ручки, а зад корпуса упер себе в колено, не прекращая стрельбу. Вереницы снарядов за секунду преодолевали такое ничтожное расстояние, прежде чем разорваться, словно рвя саму ткань пространства. Я бил на расплав стволов, на исчерпание боеприпаса, а в моей голове уже стучали призывные молоточки. Настолько сильная концентрация, что первую команду Мисато я уже проигнорировал. А потом уже было поздно.       Как и Сакиил, надо же, Пятый Ангел, которому по любому дадут название… ну или не дадут, резко превратился из мишени для крупнокалиберных снарядов в боевую единицу, крайне сильно оскорбленную моим гнусным поведением. Он значит, поздороваться зашел, а я сразу стрелять? Непорядок.       Преобразование произошло незаметно. Настолько, что я даже опешил, а затем, услышав крик Мисато, попытался уйти назад, одновременно достреливая барабан ШАСОМа. Но сияющий неоновым светом хлыст резко разогнался, без труда разрезав несколько слоев оружейной стали, скрепленной заклепками. Орудие развалилось у меня в руках, а пара снарядов вылетела из ленты, чтобы с глухими разрывами взорваться у меня под ногами. Вспышки слегка взыграли в глазах, когда тело кувыркалось. Пуповина кабеля изрядно мешалась, путаясь под ногами, но мне удавалось буквально в считанных миллиметрах расходиться с оружием этого малюска. Его хлысты, выходящие из плеч, расположенных на середине тела, прямо за его ребрами порядком мне мешали. Они пробивали сталь, бетон, стекло. Все резали как газовый резак, с тем отличием, что этот процесс у инопланетной скотины получался споро и беспроблемно.       - Синдзи, шахта 4D!       Точно! Оружие. Мне нужно оружие дальнего боя, которое позволит мне организовать выигрыш времени и даст преимущество. Возможно, оно не возымеет эффекта, но психика отказывалась адекватно воспринимать ситуацию, когда я не мог атаковать в ответ. Руки так и чесались, но я сознательно оттягивал момент вступления в ближний бой.       Я резко развернулся, а затем, пригнувшись, ушел влево с улицы, уходя от атаки Ангела.       Вправо отклонятся было слишком опасно, поскольку кабель тянулся именно слева и мое смещение в другую сторону выставило бы эту пуповину на обозрение Ангела. Не думаю, что они обладают сверх интеллектом или гениальностью, но вычислить мою зависимость от внешнего источника питания мог бы даже дурак.       Существо, тем временем, приняло решение достать меня во чтобы то не стало. Пятый начал грубо игнорировать преграды между мной и им, стремительно сокращая их количество своими хлыстами. Здания разваливались, сминались, складывались сами в себя и вспыхивали фонтанами взрывов. Возможно, часть из них была боевыми позициями со складами снарядов, однако эти фейерверки только мешали мне, поскольку заслоняли поле зрения столбами дыма и пыли. Часть из снарядов взрывами разбрасывалась по округе, чтобы вспыхивать огненно-черными фонтанами. Калибр у них был немаленький, поэтому первый слой бетона или асфальта они вскрывали без проблем, оставляя заметные воронки.       - Вот гнида… - говоря сам с собой проворчал я. – Впрочем, ничего нового. Сердце издало стук, я на миг замер. Перед глазами возникла фигура Ангела, которая за одно мгновенье оказалась рядом со мной.       - Когда…!?       ШУРК!       Именно так можно описать звук разрезаемого как бумага металла. Противовзрывная бронированная плита продержалась полторы секунды, прежде чем развалиться на части. Не знаю, из чего сделаны эти усища у Пятого, но они явно превосходили любой режущий инструмент.       БУМС!       Прогремел взрыв. Меня отнесло ударной волной по улице метров на сто. Я влетел в здание, сминая его как картонную коробку. Руки удобно расположились на подлокотниках соседних крыш. В общем, как боец на ринге, привалившийся на ограждение. Я был в полном нокдауне. В ушах звенело, перед глазами плыло и кувыркалось, а желудок словно перевернулся, намереваясь выбросить свое содержимое одним сильным толчком.       - Син… Син…зи… - кто-то настойчиво пытался до меня достучаться, но пока безуспешно. Сознание еще не успело собрать свои осколки воедино, даруя мне контроль над телом. Голова еще моталась на шеё, а руки бессильно скребли рукоятки и ложемент.       - Вот же ж… - простонал я, чувствуя онемение. Но затем, покачиваясь, поднялся на ноги, стараясь не упасть. Проглядел я ход своего противника, вот теперь и оставалось играть в карусель со своей головой.       Борясь с тошнотой и еще более неприятным чувством, вызываемым попытками эту самую тошноту загнать на дно желудка поглубже, я снова ушел в сторону, на этот раз уже рывком с нижней позиции. Шахта 4D по-прежнему… Вот она!       Фиолетовые пальцы Первого тянутся к рукояткам двух пистолетов, а я одновременно смеюсь и плачу. Если ШАСОМ не смог никак повлиять на исход боя, то что могут сделать эти две американские пукалки калибром двести три миллиметра? К тому же их еще и два, а стрельбу по-македонски я не практиковал с Гербертом на занятиях. Как ни посмотри на скорость моего прогресса, но солидной точностью я обладал только сидя в Еве, где человеческий фактор основательно смазывался особенностью самой Евы и её конструкционными характеристиками. Усиленный экзоскелет это вам не хухры-мухры – благодаря нему и бежать было легче и оружие не так сильно тряслось.       Поэтому оставалось уповать на крупный калибр малюток и боезапас, который был приложен рядом. По два дополнительных магазина, плюс еще один в самом оружии и вот, в итоге я имел сорок восемь гостинцев или двадцать четыре на каждый ствол. Разместив свои боеприпасы на стальном поясе гиганта, в специальных выемках, которые предусмотрительно были размещены на корпусе, обернулся в сторону Ангела. И вовремя!       Хлыст с хлопком разрезал хранилище, чудом не задев меня. Не став терпеть наглость, я в ответ огрызнулся парой снарядов. Те вспухли разрывами, не принеся вреда Ангелу. Автоматика отработала штатно, загнав еще один гостинец в ствол. Чертово АТ-поле…       Точно!       Ну-ка…       Я попытался сконцентрироваться. Доктор Акаги, наш великий научный руководитель упоминала, что Ангелы и Евы проецируют свое АТ-поле. Скажем, излучают, причем, довольно сильно. Результат этого виден буквально перед глазами – товарищ Ангел сожрал около сотни крупнокалиберных снарядов и выглядел крайне живым, здоровым, и немножечко так злым. Настолько немножечко, что крушил город, стараясь достать надоедливую мошкару в лице меня. Но его АТ-поле можно было пробить. Нейтрализовать, как упоминала доктор, направив свое АТ-поле против его. Вот только как вызвать это поле?       В бою с Сакиилом у меня это получилось инстинктивно, можно сказать, на эмоциях. Я просто почувствовал огромное желание убить эту тварь. Оно настолько поглотило мое сознание, что я даже и сам не помнил, какие я действия тогда проделывал. В тот момент это казалось естественным. Как дышать или ходить – единицы подобного не могут. Но сейчас, пока я еще не поглощен такими эмоциями, пока я стараюсь сохранять холодную голову и трезвый ум, мне не представляется, как именно можно вызвать эту концентрацию. Хотя…       Попытка представить перед собой своеобразную подушку обернулась двумя новостями. Хорошая – я смог поставить АТ-поле, создав оранжевый многослойный шестиугольный барьер между нами, который переливался по краям. Плохая – Пятый без труда пробил мою защиту, хлыстом отчекрыжив мне ствол пистолета в правой руке. Я бешено бросил обломки бесполезного оружия прямо в наглую рожу инопранетянина, а тот обернул второй хлыст вокруг моей ноги, которую я неосмотрительно оставил без защиты.       Земля перевернулась перед глазами, желудок ушел к горлу, а мозг влетел в макушку, обессиленно и отчаянно требуя прекратить мучения.       - Кабель оборван! До разрядки батарей – пять минут….       - А-а-а-а-а! – мой крик страха и неожиданности, наверное, оглушил сидящих в командном центре. Возможно, даже ошеломил их. А что еще можно было поделать, если я был просто швырнут как мягкая плюшевая игрушка в покатые бока холма, расположившегося возле западных окраин города. Летел я достаточно долго, попутно ни понимая даже сколько я лечу. Лишь ударившись в подушку из деревьев и камней, я почувствовал боль в спине и копчике. Прострелило не по-детски, хоть и начало сразу стихать. Предполагаю, будь мой процент синхронизации выше – боль была бы сильнее, но и управлялся бы Евангелион явно получше. Моей реакции просто не хватало, чтобы замечать движения Пятого, да еще и задержка нервах сигналов от меня к биомеху была ощутимой.       Но это лишь лирика, потому что факты говорят одно – я явно пока не справляюсь с ангелом.       Лодыжку прострелила боль. Я прошипел, попытавшись встать, и осмотреться, однако следующий момент вышиб из меня холодный пот и взгляд, наполненный страхом.       Между фиолетовых пальцев гиганта, сжавшись в тугие дрожащие комочки, на меня смотрели Тодзи и Кенске. Я почувствовал, как моя грудь словно окунается в бассейн из жидкого азота. Холод разлился по сердцу и легким, мешая дышать. Я чуть… я чуть не раздавил двух человек. Моих одноклассников.       Пистолет, зажатый в левой руке, покоился чуть поодаль этих комочков. От удара я выронил его, и масса оружейного металла раздавила здание. Сейчас я был благодарен своим не цепким пальцам и слабой хватке. Даже один призрачный, но такой страшный образ размазанных в кровавое месиво одноклассников вызывал у меня ужас и тошноту.       Я бы не знаю, чтобы потом делал.       - Синдзи, осторожнее!       Р-а-а-а-а! Чудовищной силы удар пришелся мне на грудь. Пятый из раза в раз оказывался рядом со мной, доставая меня изо всех сил. Я было дернулся ответить ударом, но мог лишь неподвижно лежать, принимая удар хлыста за хлыстом. Лишь АТ-поле, наконец, развернутое мной в сторону Ангела пока спасало меня от повреждений. Удары шли страшные, каждый раз отскакивая от защиты и срезая несколько десятков деревьев холма. Казалось, еще немного и эти неоновые хлысты начнут нарезать меня на кусочки.       - Синдзи! Возьми этих двоих в капсулу! АТ-поле пока сдерживает его удары. Поторопись!       - Легче сказать, чем… - прорычал я, не смея отвлекаться от ударов врага. Мои глаза расширились, когда чудовище сплело свои хлысты в один сплошной бур. Десятки, нет, сотни витков начали закручиваться, заводя это оружие словно пружину.       - Быстрее! Выдвинуть контактную капсулу!       С шипением экраны Евангелиона, демонстрирующие окружающий мир погасли. Я перестал чувствовать боль, которую испытывал до этого. Зато пришла какая-то пустота и потерянность – словно я утратил определенный смысл, опору, цель, направляющую меня.       - Залезайте, быстрее! – подполковник не церемонилась, буквально взревев раненым быком. Это подействовало отрезвляюще на двух друзей. Тодзи, очнувшись от наваждения страха, быстро подбежал и рывком запрыгнул сразу на третью перекладину веревочной лестницы. Страх, перерастающий в ужас заставлял нервно дрожащие руки и содрогающиеся ноги работать в единой системе, задачей которой было вскарабкивание в безопасную таблетку капсулы, защищенную многослойной броней и умениями пилота.       Кенске последовал за своим другом, нацепив камеру на шею. Та цепляла каждую перекладину, давя на шею очкарика, что не особенно облегчало его путь в мою капсулу. Его руки дрожали от страха и усталости, а ноги практически отказывались сгибаться, оставаясь прямыми деревяшками. Возможно, он даже обмочился. Настолько сильно его испугал вид чудовища, находящегося рядом, буквально в ста метрах от него. Масштабы этих битв, вызывающих огромные разрушения, просто не соответствовали двум подросткам, по своей глупости оказавшимся прямо на поле боя.       - Шевелись, шевелись!       Мисато подбадривала ребят. Есть вероятность, что будь обстановка иной, они бы заслужили от неё пару шутливых комментариев и добрых насмешек. Но сейчас Кацураги перешла в свою жесткую и жестокую ипостась, которой было совершенно не до шуток. Операция срывалась из-за этого фактора “идиотизма”, как позже это назовут. Но пока, единственное, чего заслужили эти два любителя наблюдать, это ругательства, еще сдерживаемые в голове.       - Тьфу, это вода!       - Черт, моя камера…       - Залезли внутрь, два дебила! – рявкнул я, обернувшись и злобно посмотрев во тьму. – Умники хреновы! – страх за этих двоих сменился злостью. Но меж тем пришло заметное облегчение, позволившее мне даже расправить плечи. Эти двое были в безопасности. Относительной, крайне нестабильной и стремительно исчезающей, но пока – безопасности.       Недовольное сопение прервалось хлюпаньем двух тел. Спустя секунду, когда два подростка уже устроились за моей спиной, раздался голос Майи, заместителя доктора Акаги.       - Контактная капсула – перезапуск систем! Соединение гармоник… - зажёгшееся изображение ослепило меня, что не помешало моим рукам сложиться друг на друга в жесте защиты от “Лося”. Перед лицом расположилось сразу два слоя брони, заслонив мне видимость, но, спасших меня от критических повреждений.       Ангел сделал простую, но опасную схему, которая чуть не сгубила меня. Поняв, что его удары хлыстом будут ковырять меня до морковного заговенья, он решил попытаться пробить меня одним решительным ударом, который, если говорить по-честному, был почти успешен. Его кнуты свернулись в одно большое сверло, состоящее из десятков переплетений свернувшихся лоз. Он словно заводил пружинку, прежде чем начать её раскручивать.       Быстро, очень быстро, эти мотки начали распутываться, закручивая воздух и создавая пронзительный свист. Будто-бы перед моими руками начали раскручивать шуруповерт со сверлом по металлу, который, к тому же, неумолимо приближался. Я сжал рукоятки управления, приготовившись к боли. И она пришла.       Раскаленный огонь ожога начал стремительно нарастать как по температуре, так и по площади воздействия. Если сначала это было похоже на укол иглы в центр ладони, то уже через пять секунд этого сверления моя правая кисть начала гореть адским огнем. Сравнить можно было разве что с кастрюлей с водой. Горячей, кипящей, исходящей облаками пара. От моего АТ-поля, которое Ангел пробивать летели сплошные искры и звуки корежившегося металла. Дымка защиты еще мелькала оранжевыми всполохами, но защищала ли она мои руки я просто не мог оценить. Казалось, что защиты нет и моя ладонь превращается в кровавое месиво. Пятый не только старался просверлить мою оборону, но еще и воздействовал со всей силой, продавливая мои руки в сторону лица. Еще немного и мои локти либо треснут, либо мышцы не выдержат и сдадут назад, открывая доступ к моей голове. Пока я отводил руки, сверло делало свое дело с ограниченной эффективностью. Но как только мои конечности лягут на твердую поверхность в виде черепной коробки, тут то и начнётся мечта инквизитора. Правая рука приняла удар, а левая была опорой, единственной задачей которой было просто держать руку.       Мое тело постепенно вдавливалось в покатый склон холма. Спрессованная, неподатливая для обычных средств земля просто сдавалась под давлением тысяч тонн стали и плоти. Не знаю, какая именно сила действовала на неё, но она, наверное, исчислялась миллионами паскалей. Под таким давлением песчаник, глина, чернозем сливались в одну монолитную массу, из которой потом можно будет вырезать статуи. Но мне решительно не нравилось то, что я не могу ответить руками. Боль продолжалась, навевая кровавую пелену перед глазами. Я абсолютно перестал различать окружающий мир, реагировать на команды или даже обращать внимание на заряд Евы, который стремительно уходил в небитие. Три минуты. Сто восемьдесят секунд за которые можно сделать столь многое и за которые можно ни сделать ничего. Три минуты боли и отчаяния, три минуты страха и надежды.       Пелена сгущалась.       - Пробиты три слоя внешней брони правой кисти. Нарушение целостности покровов – около сорока процентов! Бур пробивает четвёртый слой. Такими темпами до плоти он дойдет через десять секунд!       Я погружался в свое подсознание. Отличие этой битвы от той в том, что я просто не имел плана действий. Ситуация складывалась крайне паршиво и нужно быть конченым оптимистом, чтобы суметь найти хоть что-то положительное. Я чувствовал страх. Свой страх, страх двух друзей оболтусов за моей спиной. Их жизни, как и жизни всего человечества были в моих руках. Они всегда будут в моих руках, пока есть Ангелы и необходимость в пилотах.       Терпеть боль становится сложнее. Из меня вырывается крик, перерастающий в яростное выражение лица. Я скалюсь, а затем, выгнувшись, предпринимаю решительный шаг. Мои ноги сгибаются в коленном суставе, а затем я силой выстреливаю сдвоенным ударом прямо в грудь Ангела. Тот как раз подлетел на достаточное расстояние, чтобы мой удар набрал силу, но еще не потерял свою скорость. Идеальные условия для нанесения ответной атаки. Его ядро даже зависло над моим лицом. Каких-то двадцать метров, чтобы добраться до этой лакомой сердцевины и уничтожить её, но я просто не могу.       Расславлю руки и мне конец, выгнусь еще сильнее и мне тоже будет плохо. Поэтому, пока приходится обходиться полумерами. Ударная волна окружностью разошлась по близлежащим холмам, потрясся даже кабину управления Евангелионом. На секунду мир, транслируемый через экраны, дрогнул, чтобы затем вернуться в исходное положение. А вот инопланетянин, которому я вдарил прямо в нижний край его реберных отростков повезло не так сильно.       Вам когда-нибудь били окованным сталью сапогом прямо в живот? Скажем, последствия, как и ощущения будут достаточно неприятными, можно даже сказать – фатальными. Не стану судить возможные чувства Ангела по своим представлениям. Я примерно понимаю, что будет испытывать человек, которому вдарили в живот стальной пяткой. Но Ангел — это Ангел, как бы просто это не звучало. У него совсем другая физиология. Другие органы и другой скелет. Однако я надеялся, что нанес ему достаточно сильные повреждения, чтобы отыграться за боль в моей правой руке. Мои закованные в доспехи ноги обломали Пятому два отростка, прежде чем вбиться в его твердый позвоночник. Запоздалое сияние АТ-поля намекнуло на ограниченность урона атаки, но я сделал самое главное – выиграл время на передышку.       Сотни миллионов ньютонов это вам не это, так что скотине оставалось только подчиниться хотя бы этому закону физики и улететь на полтора киллометра, яростно вереща. Я услышал, как застучали части его скелета по моей броне, но вместо того чтобы наслаждаться светом солнышка, я кое-как, чуть ли не через силу, встал на ноги.       Моя левая неповрежденная рука тут же нащупала пистолет, лежащий в обломках сарайчика. Да и трудно было его не заметить, учитывая, что сразу запомнил место падения, да и куски деревяшек, разбросанные по некогда чистой площадке храма, достаточно хорошо фиксировались сенсорами Евы.       - Синдзи, отступление! – тяжелый голос подполковника отвлек меня от жгущих ощущений в руке. Я машинально кивнул, готовясь выдвигаться. – Батареи не хватит для убийства Ангела!       - Принял, выдви…       КВАК!       Движение в ноге отдалось болью. Не сильной, во всяком случае не сравнимой со сломанной ногой. Но нервной болью. Можно провести аналогию с ударом локтем прямо в угол стола или стула. Простреливающие ощущения нельзя назвать чудовищными. Но они заставляют утратить контроль над конечностью в течении определенного времени. Именно поэтому я и покосился, но смог удержаться, согнув колено правой ноги вовнутрь, да сбалансировав махом рук. Пистолет затрещал под инстинктивно сжавшимися пальцами.       Ситуация стала еще дармовей. Впрочем, я даже начинал к этому немного привыкать.       - Две минуты до остановки Евы!       Похоже, выбора нет. Привидеться идти на этот отчаянный риск еще раз.       - Синдзи, выполняй приказ! – казалось, Мисато превратилась не просто в командира, а в холодную статую. Я слышал просто ледяной холод в её словах.       Хренас два!       Паршивость обстановки следующая. Ближайший лифт расположен в двух киллометрах метрах от моего расположения. И надо же, он прегражден Ангелом.       Следующий находиться на расстоянии около семисот метров от первого, но при этом, чтобы до него добраться без последствий надо заложить большой круг, который вовсе не гарантирует мою безопасность, учитывая противоречивую быстроту этого моллюска. Две минуты — это даже не три. Если меня перехватят, и я ввяжусь в бой, то при данном окне возможностей меня просто пришибут. Моя смерть, это смерть не только двоих за спиной, не только всего штаба, но и всего человечества. Рей, которую скорее всего пустят после меня, просто не сможет справиться, учитывая её состояния. Одна вспышка боли в её руке, которая точно будет повреждена, и она сразу полетит в отключку.       Юнит первый сильно поврежден – вскрытая броня на правой руке, разрез на лодыжке – пока у меня есть преимущество в виде господствующей высоты. Я могу набрать ускорение, чтобы пробить его ядро, могу разогнаться, игнонируюя боль в ноге. Моего запала хватит, максимум, на десять секунд – левая стопа просто онемела и практически не слушается.       - Синдзи, она говорит отступать!       Да я с радостью отступил бы, да не куда. Остаётся только собраться с силами и действовать по ситуации. Минута пятьдесят…. Теряю время!       - Р-А-А-А-А-А! – мой крик слышно по всему городу. Громкоговорители распространили этот звук в пространство без моего ведома. Ну и ладно. Пусть все знают, что я не боюсь. Пусть Ангел знает, что я иду на него в лоб. Я иду… Нет, я мчусь! Свозь усталость и боль, наперекор своему телу, я заставляю правую кисть схватить прогнож из моего плечевого пилона. Пистолет в левой, нож в правой. Не знаю, есть ли искусство, которое учит такому стилю боя, но сегодня я буду испытателем данной инновации. Оттолкнувшись всем телом, я морщусь. Сила гравитации плевать хотела на монументальность механоида. Она послушно выполняла свою работу, неся эту кучу металла прямо по склону в сторону противника. Сплошной треск разламываемых деревьев и раскалывающихся отрогов следовал по пятам, оглашая на всю округу мое приближение. Я начал скрываться под слоем пыли и песка.       - Синдзи, куда ты?       Испуганно. Пораженно. Вопрос был задан то ли Кенске, то ли Тодзи. Я не различал. Все мое внимание, вся моя концентрация была направленна на Пятого, который занял свою стойку. У меня просто не было времени отвлекаться на этих двоих сзади. Потому что я их спасал. Потому что я себя спасал. Я слышу, как впиваются в спинку моего ложемента их пальцы. Два друга неотрывно смотрят на экраны. Должны неотрывно смотреть, потому что сейчас решается их судьба. Лицо снова морщится, когда лодыжка цепляет очередной небольшой отрог или неудачно царапает деревья. Боль утихает, но нервные подергивания бесят. Надоедливые. Прицепились как бешенная собака и не хотят оставлять меня в покое. А мне так нужна передышка.       Минута времени.       До столкновения триста метров. Всего лишь тридцать тысяч сантиметров разделяют нас друг от друга. Такое большое расстояние для человека, но такое маленькое для механоида. Сколько нужно шагов, чтобы его преодолеть – пятнадцать, двадцать? А бегом?       Склон заканчивается, но я продолжаю бежать. Лодыжка снова нервно стреляет, но до цели настолько малое расстояние, что замедление происходит буквально на доли процентов от моей скорости. Каждый шаг выталкивает из-под стопы великана тонны земли, взметая её фонтанами ввысь. Этот дождь косит траву, засыпает предыдущие ямы, оставленные подошвами. Мимо проносятся сотни объектов – деревья, дома, кустарники и даже облака.       Но для меня важна лишь моя цель.       Цель предприняла попытку остановить меня. Удар мог бы сработать, если бы я не был настолько поглощен желанием уничтожить противника. Злость, помноженная на страх, выплеснулась в форме адреналина, заполнившего каждую унцию моего тела. Она заглушила боль от пореза. Но, тем не менее, я словно получил удар под дых. В LCL вылетели последние пузырьки еще имевшегося в легких кислорода. Мой открытый рот ловил каждую порцию кислорода, которую только мог достать. Разгорелось еще два фонтана огня на груди и в боку.       С последними силами я преодолел разделяющее нас растояние, насыживаясь еще глубже на эти хлысты, ставшие пиками, пробившими тело насквозь. Прогнож, удерживаемый правой рукой, воткнулся прямо в ядро, пробив АТ-поле. Воздействие вибрирующего лезвия можно было сравнить с резом болгарки или циркулярной пилы. Высекаемый фонтан искр на мгновение ослепил глаза, вызывая резь.       Я в который раз заорал, болезненно скривившись. Бешенное давление моих рук помогало лезвию идти дальше, но процесс шел медлено.       - До отключения Евы тридцать секунд!       Какая похожая ситуация. Я вновь иду по грани, но в отличии от Сакиила грань еще тоньше и острее. Моллюско подобная тварь всячески сопротивляется, дергая своим телом и пытаясь дальше прорезать плоть Евы. Раневые каналы расширяются, и я лишь чудом не теряю сознание. Патовая ситуация, в который мы зависли. Лезвие идет и идет, но его путь еще долог и труден, а времени так мало. Мучительно мало. Я яростно скалюсь, ударяя рукоятью пистолета прямо в навершие. Что мне мешает использовать лезвие как молоток? Что вообще может помешать мне убить эту тварь!? Нож ломается. Но это и не важно. Лезвие остаётся в ране, а вместе с этим остаётся и уязвимость ядра к физическому урону. Пока я не выдернул руку назад, АТ-поле не сомкнётся.       - Двадцать! Перегрузка систем, поражение всех слоев нагрудной брони! Повреждения продолжают расти!       Я дышу как дикий зверь. Возможно, это ненормально или даже дико. По животному, по-звериному страшно. Но мои желания предельно просты для меня.       Убить! Убить! Убить!       Десять!       Вороненный двухсотмиллиметровый ствол подходит вплотную к ядру. Я изо всех сил давлю спусковой крючок! Сноп огня и дыма вырывается из зева черного канала, соединив вспыхнувший пучок взрыва прямо в центре ядра. Ангел издает леденящий душу рев, на что я отвечаю своим криком, продолжая стелять. Еще выстрел, еще и еще! Автоматика работает штатно, даже не смотря на искривление рукояти. Тяжелые гильзы падают на землю, роя маленькие ямки. Осколки костей, куски плоти брызжут во все стороны. Они сталкиваются с АТ-полем Ангела, пролетают скозь пробой и заляпывают обзорные сенсоры. Вся морда в шматах внутренностей Ангела, а тяжелые разрывы продолжают бросать новые порции этого дерьма прямо мне в лицо.       - Три!       - Два!       Мощный щелчок последнего выстрела сливается с громогласным рокотом твари. Та издает оглушительный рев, переходящий в писк. Ядро вспухает десятками пузырей, которые лопаются потоками крови. Гаснут обзорные экраны, спасая меня от волны красной жидкости, льющейся прямо в лицо. Тепло, обволакивающее меня до этого, уходит, словно его и не было. Я лишь чувствую горящее пламя в моей руке и на теле. Нервная хватка не проходит, как бы я не старался унять дрожь и нервные подергивания.       Победа. Это была победа. Но последствия…       Придётся заплатить свою цену.