По средам мы носим чёрное

      Клифф проснулся от громкого стука в дверь гостиничного номера. Он встрепенулся, а затем с облегчением упал обратно на подушки, когда до слуха донёсся недовольный голос Тони. Менеджер мог хоть головой биться о все три дверных косяка, но ничто не заставило бы Ноксвилла проснуться в несусветную рань без привычного поцелуя Саши.       Он скользнул полусонным взглядом по экрану смартфона, который будто договорился с Тони и начал верещать, светясь красочным напоминанием «Конец отпуска». Из груди вырвалось раздражённое «Да встаю я», а рука упала на соседнюю часть кровати, где обычно в позе звезды любила спать Адамс.       Стук в дверь прекратился так же внезапно, как и начался, а вот сердцебиение Клиффа замедлилось, замерев, словно испуганный сурикат перед несущимся на него внедорожником. Он ещё раз провёл рукой по пустовавшей кровати. Остро-настигшее понимание того, что о появившейся привычке просыпаться вместе и заниматься совершенно идиотскими делами вроде тех, за которые могло быть очень стыдно, зато весело, придётся на время забыть, неприятно царапнуло сознание.       Сморгнув сонную пелену, он лениво потянулся. В пояснице что-то громко хрустнуло, и Клифф посмеялся про себя, что настолько насыщенные выходные у него были лет пять назад. Когда он, как сумасшедший, носился по городу с друзьями, зависая на всех скейт-площадках, набивая шишки, разукрашивая тело ссадинами и порезами, но светясь от счастья, вдыхая дух свободной жизни. Наслаждаясь ею, зная, что шанса переиграть что-то уже никогда не представится. А после с разбитыми коленями бежать в ближайший клуб, пробираясь сквозь толпу визжащих поклонников, чтобы хоть раз увидеть кумира собственными глазами. Внимать каждому звуку, высекаемому гитаристами из натянутых струн, размахивать головой в такт и орать во всё горло самый любимый припев, пусть на завтра голос охрипнет и репетиция группы пройдёт без вокалиста.       От счастливых воспоминаний отвлёк уже звонок менеджера.       — Неужели ты разобрался с высокими технологиями, Тони? — голос был тихим. Как и атмосфера в пустующем номере.       — Первые пять звонков ты пропустил. Сегодня уезжаем, собирайся в темпе, — было слышно, что менеджер пытался звонить всем членам группы чуть ли не одновременно, прерываясь на какие-то другие линии.       — Буду готов минут через сорок, — буркнул Клифф, потирая ладонью лицо.       — Общий сбор в лобби через двадцать минут! — Тони почти сорвался на крик, потому что со всех сторон, его, судя по всему, послали на хрен такие же расслабившиеся за время безделья и не выспавшиеся музыканты.       Клифф сел на постели и оглядел номер: по счастливой случайности много вещей он с собой не брал и багаж всё ещё не был толком разложен, поэтому на сборы потребовалось бы минут десять. А вот на душ и законную утреннюю сигарету он времени никогда не жалел. Зная, что отъезд на самом деле планировался лишь после обеда, Клифф прикинул, что успеет попрощаться с Алекс, возможно даже не один раз, а после они как-нибудь решат, что делать дальше.       Покидав вещи в сумку и собрав валявшуюся возле плазмы приставку, он удовлетворенно отправился на балкон, предвосхищая приятную горечь первой за день затяжки табака.       Проходя мимо кровати, Клифф сгрёб телефон и начал просматривать уведомления за прошедшую ночь. Он вышел на широкий балкон, где совсем недавно в ночи он пел для Адамс дурацкие романтические песни и наслаждался её звонким смехом, серебристыми колокольчиками разносившимся по округе. Ноксвилл улыбнулся этим воспоминаниям и задумался, а насколько нормальным было бы превратить этот звук в сэмпл и использовать в какой-нибудь его будущей песне.       Несмотря на довольно ранний час, солнце уже припекало, опаляя кожу и освещая улицы Майями. От яркости света, всё здесь, казалось, приобретало оттенки лишь золотого и бирюзового, лишь изредка прерываясь тёмно-оливковыми цветами зелени, что росла повсюду. Со стороны пляжа доносились крики чаек и успокаивающий плеск воды, в широких листьях пальм шелестел лёгкий ветерок, который хоть немного спасал от набирающего обороты летнего зноя.       Клифф в пару отточенных движений достал из пачки сигарету, поджигая и затягиваясь полной грудью, насколько это позволял влажный тропический климат, в котором некоторым приходилось несладко. Он снова вернул своё внимание к телефону, проверяя почту и соцсети. Поняв, что мир к великому сожалению не рухнул и продолжил своё существование без звёздного участия мистера Ноксвилла, парень решил, что Адамс должна узнать об этом первой.       Открыв телефонную книгу, он скользнул пальцами по экрану, останавливаясь на нужной букве, но глазам своим не поверил, не обнаружив там нужного номера. Он сделал ещё одну затяжку, достаточно крепкую для того, чтобы голова слегка закружилась, что было нетипичным для заядлого курильщика вроде него. Клифф несколько раз просмотрел на стройные ряды записанных номеров, всё ещё не понимая, куда пропал телефон Адамс.       Секундное замешательство переросло в лёгкую тревожность, а затем взорвалось тихой паникой, когда пришло уведомление из инстаграм. Сомнений в том, что фотографию только что выложила Алекс, не было совершенно. На снимке отливал белоснежным крылом пассажирский «Боинг», который, судя по подписи, сегодня «уносил её домой».       Он спешно выкинул сигарету, абсолютно не заботясь о том, куда мог попасть тлеющий окурок, и пулей вылетел из своего номера, громыхнув дверью от переполнявшего нутро негодования. Бесконечно ожидая лифт, затем спускаясь в кабине целую вечность, он всё думал, почему Алекс поступила подобным образом. Да, они мало разговаривали о том, что ждало их дальше. Хотя чего там — они вообще избегали этой темы, всегда уводя разговоры о будущем в беззаботное веселье. Но почему-то вкус предательства, осевшего глубоко внутри, перебивал всё то хорошее, что они пережили вместе за такой малый срок. Ладони непроизвольно сжимались и разжимались в кулаки, а по телу волнами множился неприятный холод, заставляя кончики пальцев онемевать, а челюсть сжиматься до боли.       Клифф понимал, что даже если он ворвётся в гостиницу, где жила Саша, и начнёт выпытывать личные данные девушки, никто его не послушает и эти сведения никогда не расскажет. Зато повод для скандальной светской хроники появится в момент, что вообще не сыграет ему на руку. Двери лифта приветливо распахнулись, выпроваживая всех пассажиров в просторный холл гостиницы. Небольшая толпа вынесла Клиффа за собой по инерции, словно пустую ракушку на песчаный берег, оставляя стоять в одиночестве.       Он стоял как вкопанный, в груди неприятно сжималось ноющее сердце, а холодный разум, так вовремя вступивший в игру, кричал о том, что он всё это заслужил и ничего не изменить. Во всяком случае, сегодня. Чернеющая пустота снова заполнила некогда цветущий сад внутри, уступая место молчаливой грусти. Какую-то часть Клиффа просто выключили, перекрыв доступ к кислороду, оставляя задыхаться в бессилии.       Возможно, так было лучше для всех — не тратить время на пустые слова о том, что они ещё встретятся, избегая неловких пауз и потупленных взглядов в пол, без ложных надежд и обещаний. Просто отрезать, прижигая калёным железом, а затем ещё какое-то время страдать от фантомной боли. А после всё пройдет, оставаясь яркой вспышкой, словно комета, расчерчивающая пополам чернильное небо, напоминанием о том, как должно биться сердце, когда ты был жив.       Простояв так с минуту, погружённый в собственные раздумья, Клифф развернулся и направился в сторону лифтов, возвращаясь в номер за вещами.       Позже, когда вся группа уже медленно стеклась в холл, зевая и нехотя таща за собой спортивные сумки, Клифф ещё раз открыл инстаграм и взглянул на последний опубликованный снимок. Прошло уже больше часа, а рука всё не поднималась написать Алекс хоть слово. Он заметил на себе пару интересующихся взглядов ребят-музыкантов, но решил их проигнорировать, натянув козырек чёрной бейсболки пониже, скрывая половину лица.       Когда они уже выходили из гостиницы, сзади Клиффа раздался тонкий женский голос. Сердце сначала подпрыгнуло, затем по телу проливным холодным дождём прошлось осознание, что звук никак не мог принадлежать Алекс. Разочарованно поджав губы, он обернулся.       — Мистер Ноксвилл!       Девушка-администратор буквально выбежала из-за стойки ресепшн и направилась к Клиффу, громко цокая высокими каблуками по мраморному полу холла.       — Что ещё? Я тороплюсь.       — Вам просили передать, как только вы появитесь, — она протянула крафт-конверт парню.       — Что за ерунда… Тони! Мы довольно давно работаем вместе, ты можешь передавать документы не так официально.       — Ты переотдыхал, дружок, — пальцы-сардельки сомкнулись на плече музыканта, стискивая футболку, — я никакого отношения к этому не имею.       Конверт не был запечатан, поэтому особых усилий для вскрытия не потребовалось, и уже через секунду Клифф вытянул небольшой лист с изображением Бэтмена и Пинки. На обратной стороне была небольшая надпись: «Мы не досмотрели одну часть. Бэтмен Навсегда».

***

      Пока стюардесса проводила стандартный инструктаж пассажиров и показывала, в каких частях самолёта находятся выходы, Саша застегнула ремень безопасности и безучастно уставилась в иллюминатор. Пытаясь отвлечься от невесёлых мыслей, что крутились в голове со вчерашнего вечера, она наблюдала за происходящим.       Опаздывающие пассажиры, несущиеся к своему трапу, то и дело проезжающие автобусы, заполненные прилетевшими туристами — обычная суета аэропорта курортного города. Всё это слабо справлялось с тем, чтобы отвлечься от мыслей о Клиффе и размышлений на тему правильности принятого решения.       Вздохнув, она зажмурилась, словно это как-то должно было помочь избавиться от давящего чувства в груди. Сознание то и дело подкидывало картинки пережитого за прошедшую неделю, словно издеваясь ещё больше, заставляя снова и снова прокручивать все счастливые моменты, которые навсегда останутся здесь, в Майами.       — Ты… Ты как? — голос Крис раздался очень тихо. А взглянув на подругу, Саша увидела на её лице искреннее волнение и ненавистную тень сочувствия.       — Что ты так смотришь? Умер кто-то? В порядке всё, — не слишком дружелюбно буркнула она.       — Да уж, а то я не вижу и не знаю тебя уже тысячу лет как… Ты в порядке? — Крис накрыла своей ладонью руку подруги, чуть сжимая в знак поддержки.       — Да. Я ведь Феникс, — Саша снова повернулась к иллюминатору, — переживу.       — Только в дракона постарайся не превратиться на этот раз, — подруга помолчала около минуты и, внимательно взглянув на скисшее выражение лица Адамс ещё раз, тихо произнесла: — В конце концов, может это и не стоит того…       — А можно разговаривать по-человечески, а не загадками? О чём ты? — всё ещё стараясь не терять самообладания и подавить распирающие эмоции, Алекс вперилась в лицо подруги испепеляющим взглядом.       — Я просто подумала… Ты уверена, что всё именно так, как кажется тебе? И что эти отношения ценны только для тебя? Что если такая «Пинки» есть в каждом городе, где они выступали или отдыхали? Это даже удобно — не нужно запоминать каждый раз новое имя. Я просто совсем не хочу, чтобы ты сейчас болезненно переживала это всё, если Клифф, возможно, совсем по-другому к этому относится.       Адамс прикрыла глаза и медленно выдохнула, пытаясь угомонить сердце, которое готово было выпрыгнуть из груди. Крис продолжила ещё что-то говорить в пользу своей догадки, и с каждой минутой все доводы казались максимально логичными и правдивыми. За этим разговором девушки даже не заметили, как самолёт оторвался от земли.       Поначалу Саша пыталась опровергнуть идею подруги, но на каждый аргумент находилось несколько контраргументов. И абсолютно все из уст Крис звучали как чистейшая правда, непреложная истина, лежавшая всё это время на поверхности, в то время как её собственные слова казались всё менее и менее убедительными.       — Но ведь он как будто знал, как и что нужно сказать, куда поцеловать…       — Это чистейшая статистика. Из ста девушек пяти не понравится поцелуй в шею или ключицу, но все остальные — а это подавляющее большинство — будут в восторге. — Крис оживилась, будто наступил её звездный час, и уселась вполоборота, продолжая говорить и активно жестикулировать, чем слегка начинала подбешивать.       — Я же доверилась ему полностью, мне было максимально комфортно с ним и спокойно, — Алекс вымученно взглянула на подругу, в бессилии откидываясь на подголовник кресла и закатывая глаза к потолку.       — Слушай, Клифф — обаятельный парень, это всем очевидно. Стоит ему улыбнуться, и каждая вторая сама ляжет и разденется, при этом она тоже будет себя вполне комфортно чувствовать. Он рок-звезда, умеет играть на публику. Ему платят за это.       Саша зажмурилась, словно это поможет унять сердце, что стучало с бешеным ритмом. Слова Крис стройными рядами укладывались в голове, выстраивая совсем другую картину прошедшего отпуска, чем та, что была ещё вчера вечером.       — Мы сделали одинаковые тату.       — Вот уж удивительно! Двое людей, любящие разукрашивать живописью своё тело и забитые с ног до головы, делают новый рисунок.       — Но… — Саша попыталась сказать что-нибудь ещё, но разум будто уже начал работу по успокоению чувств, как асфальтоукладочная машина прячет все пробивающиеся к солнцу цветы, засыпая живую и дышащую почву чёрным гравием. Тяжело вздохнув, Адамс достала наушники и, выставив максимальную громкость, включила альбом «Stones».

***

      Пока все шумно разбредались по автобусу, что стал роднее дома за все месяцы гастролей, Клифф занял свое почётное место в самой глубине, комфортно устроившись на своей походной кровати рядом с огромным окном. Задёрнув плотную штору, что разделяла импровизированную спальню от узкого прохода, он достал телефон. Полный твёрдой решимости написать Алекс, чтобы как минимум поблагодарить за оставленный рисунок. Дальнейшее развитие разговора он продумывать не стал, поэтому просто открыл её профиль в соцсети и с удивлением обнаружил, что связаться с девушкой не получится. Она не заблокировала, но ограничила доступ к аккаунту.       Сначала Клиффа позабавил этот факт, а мозг непроизвольно провёл параллель со стрип-баром — смотреть можно, а трогать было запрещено. Но вмиг игривое настроение улетучилось, напоминая о не самой радужной реальности. Всё выглядело так, будто его просто-напросто вычеркнули из жизни, оставив роль стороннего наблюдателя.       Захотелось напиться, выкинуть всю романтическую чушь, которой понабрался за неделю, из головы и снова целиком погрузиться в работу. Ощущение тотальной опустошённости и разъедающего изнутри одиночества вернулись к нему. Клифф встретил их, как давнишних друзей, широко распростирая руки и впуская в душу то, что магическим образом смогла вытравить яркая и искромётная Адамс.       Парень злился. На себя за то, что не смог сказать нечто важное, способное в корне поменять ситуацию; объясниться, решить, как поступить дальше и дать отношениям шанс на развитие. На неё за то, что вот так молча решила всё за двоих и что в женской голове наверняка творился совершенный бардак, а боязнь Алекс обжечься снова сослужило ей плохую службу. Злился на то, кем являлся, хотя большую часть своей жизни шёл к славе, продираясь через все преграды, что вырастали исполинами на пути юного мечтателя с гитарой и исписанными убористым почерком тетрадями с наивными стихами внутри.       Состояние полёта прервалось стремительно, а падение оказалось более болезненным, чем Ноксвилл мог себе представить. Так бывает каждый грёбаный раз, когда позволяешь кому-то забраться чуть глубже, оставляешь укромное место в сердце, которое не сможет занять больше ни один человек, потому что там словно под него всё устроено.       Он перевернулся на спину и закинул руки за голову, устраиваясь поудобнее. В ожидании очередного долгого пути, новых концертов и толп фанатов, что будут скандировать его имя, сливаясь в единый шум голосов. Клифф повернул голову и посмотрел в окно: на стоянке кто-то бросил тележку из соседнего молла. Невысокого роста мужчина, оттаскивал её в сторону, расчищая проезд.       В голове яркой спичкой зажглось воспоминание, как совсем недавно они с Алекс чуть не попались охраннику, сбегая из торгового центра в одну из их прогулок по вечернему городу.       — Сюда можно сажать только детей и мелких животных. Тут написано, — Клифф кивнул на пластиковую табличку, но одновременно с этим помог Адамс забраться в коляску.       — Ну, считай меня за мелкого животного. Капибара! — она смешно повела носом, будто маленький зверёк.       — Капибары не мелкие. И они вроде плавающие свинки, а ты ни разу не плавающая, — не упустил случая подстегнуть шуткой Клифф.       — Вторую часть ты не прокомментируешь, да? Хорошо, я запомнила. Откуда вообще такие познания в свиньях? — парень выразительно посмотрел на девушку, словно подтверждая своё прозвище «Брэйн». — Тогда… Мармозетка. Меня папа так называет. Ага, не знаешь, кто это!       — Отца твоего? Нет, не знаю, — весело усмехнулся Ноксвилл. Он оттолкнулся ногой от пола, а вторую поставил на железную перекладину тележки, с возмутительно громким свистом проезжая по рядам между стеллажами магазина. Алекс смеялась и закрывала ладонями лицо, стараясь не выпасть из этого «транспорта».       Когда они притормозили у отдела с одеждой, то женская и неуёмная часть характера Алекс выскочила наружу. Не вылезая из тележки, она принялась рыться в развешанных на стойке рубашках термоядерного цвета с совершенно катастрофическими принтами. Клифф в отчаянии запрокинул голову, издавая самый тяжелый вздох, на который был способен взрослый мужчина в отделе с одеждой.       — Надень, — Саша протянула ярко-голубую гавайскую рубашку Клиффу.       — Прямо тут?       — Добавь немного эксгибиционизма в свою жизнь! — она покрутила нелепой тряпкой перед лицом парня, пританцовывая. — И вообще, раздеваться на многотысячную толпу ты можешь, а в магазине — нет?!       Усевшись по-турецки в коляске для продуктов, Саша с широкой улыбкой наблюдала за парнем, высунув кончик языка.       Клифф грустно хмыкнул себе под нос, и воспоминание, словно дым, испарилось, оседая болезненной тяжестью в области груди. Он не заметил, как провалился в сон, а автобус мягко тронулся с места, унося группу в другой город.

***

      Заехав после прилета к родителям, Саша забрала кошку и наконец-то вернулась в свою квартиру. Отпуск кончился чересчур быстро, теперь предстояло вернуться в свой обычный режим.       Разбор чемодана и отдых после этого энергозатратного занятия заняли почти два часа, а после она решила позвонить своей прабабушке. С ней у неё была особого рода связь, и девушка всегда звонила, как только чувствовала потребность. Подсчитав, что сейчас у бабушки Айпери должно быть раннее утро, Саша нажала на значок видеозвонка.       — Прилетела! — раздалось вместо приветствия, а улыбающееся лицо на экране заставило улыбнуться и саму Сашу.       Разговор, как и всегда, вышел долгим и подробным. По-другому с этой женщиной просто не получалось. К тому же Айпери словно видела правнучку насквозь. Они разговаривали совершенно о чём-то отстраненном, когда она вдруг спросила:       — Влюбилась?       — Чего? Нет, с чего ты взяла?       — Я всё вижу, хоть и старая. Показывай, давай.       — Ба, не выдумывай. Кого тебе показывать? Нет никого.       — Я из ума ещё не выжила, Саша. То, что ты через океан, никак мне не мешает понимать всё.       Отговорки и попытки увести разговор в другую сторону никак не помогли. Характер у бабушки был тот ещё… В итоге, Саше пришлось быстро найти фотографию Клиффа в интернете и отправить её в сообщении.       — Слишком красивый, — после некоторой паузы произнесла женщина. — Такие никогда не принадлежат одной женщине. А сразу всем.       — Ты как всегда права, ба.       — Что, бабник? Ох, Сашенька… — Девушка не смогла не улыбнуться в ответ на своё имя, так ласково прозвучавшее в устах прабабушки. Только она могла так нежно называть её. — Однажды ты встретишь молодого человека и он захочет выяснить вcë… Как ты спишь, как ты танцуешь, как твоё лицо выглядит без макияжа и этих колечек. Какой ты любишь шоколад и какого цвета предпочитаешь розы. Какой ты можешь быть сумасшедшей иногда, как ты будешь капризничать, чтобы что-то заполучить, как ты не любишь проигрывать, как ты устаешь… Он будет знать o тебе все. И будет любить тебя.       Алекс внимательно слушала, не желая прерывать любимый голос в динамике, а ещё думала над каждым словом, сказанным бабушкой. Поразительно, но за тот малый срок, что они были с Ноксвиллом, он и вправду узнал о ней почти всё. И порой даже не приходилось что-то проговаривать, с ним одинаково комфортно было и молчать, и шутить дурацкие шутки, перебивая друг друга.       — В конце концов, когда любишь, даже рубцы от оспы кажутся милыми ямочками. Или конопушки твои, — донёсся до слуха мягкий успокаивающий голос бабушки.       — Что ты сказала?       Саша перевела взгляд на экран телефона, но изображение словно расплылось, показывая совершенно другую картинку: вечер с Клиффом после очередной прогулки по залитым солнцем улицам Майами…       — Веснушка!       Недовольная Адамс уставилась на себя в зеркало и по-детски сморщила нос. Зашедший в ванную комнату Клифф в недоумении смотрел на девушку через зеркало.       — Что?       — Веснушки, видишь?! — она указала пальцем на крохотные рыженькие точки на кончике носа. — А я ведь наносила крем! Обманщики! Никакого там не было СПФ! Что ты смеёшься надо мной?!       Ноксвилл перестал хохотать и мягко взял девушку за подбородок, слегка приподняв. Приблизившись, он сначала легко поцеловал Алекс в губы, а затем чмокнул в нос, в те самые ненавистные веснушки.       — Мне нравится.       Моргнув, Саша снова увидела перед собой лицо бабушки, а воспоминания из прошлого словно и не было перед глазами секунду назад. В голове всё ещё звучал голос Ноксвилла с его фирменной хрипотцой, а кожа горела так, словно подскочила температура. Неожиданно для себя Адамс осознала, что с того дня она впервые перестала замазывать веснушки тональным кремом.       — А говоришь, не влюбилась, — усмехнулась Айпери, заметив потерянное выражение лица правнучки.

***

      Наступили обычные рабочие будни. Словно не было отпуска, словно не было сумасшедшей недели вместе с Ноксвиллом. Это будто осталось там, в Майами, а сама девушка вернулась в свой бешеный рабочий график. А сегодняшнее утро и вовсе било все рекорды по невезению.       — Кто съел мамины босоножки? А, Норд?       Девушка отчитывала пса, размахивая в руках испорченной обувью. Белоснежный самоед, казалось, пытался спрятаться и притвориться невидимым. А затем стал примирительно вытягивать лапу хозяйке.       — Не надо мне тут подлизываться. Я купила их в Майами и только два раза успела надеть! А ты сожрал! Текила, — Саша повернула голову и посмотрела на кошку, что меланхолично взирала на эту картину со своего места. — Ты почему не остановила его? Что вы за дети…       Отбросив несчастную и практически уничтоженную пару обуви, Адамс упала в кресло и закрыла лицо руками. На работу она уже опоздала, потому две минуты никак не повлияют на ситуацию, но помогут немного успокоиться. До слуха донёсся крайне знакомый голос, а последующая фраза заставила открыть глаза и уставиться на экран телевизора.       «По средам мы носим чёрное», — пел Ноксвилл и, казалось, смотрел прямо в глаза через экран.       Резко выдохнув, Саша словно не дышала до конца песни, неотрывно глядя на Клиффа. Пульс одномоментно подскочил до сумасшедших цифр, мешая принять и осознать происходящее. Руки сами нашли телефон, быстро отыскав в подписках страницу Клиффа. Последняя фотография была выложена вчера — в день премьеры, а под постом собралась толпа поклонников с восторженными отзывами.       — Что делать?! — словно по правде ожидая ответа от животных, Саша посмотрела на питомцев, но затем снова уткнулась в телефон. — Писать что-то сейчас ему? Что? Боже, какая же ты дура, Адамс. Наверное, надо хотя бы снять ограничение…       Просидев еще добрых десять минут с телефоном в руках и паникой в душе, она так и не нашла в себе смелости написать Клиффу. От удушающего чувства стыда и вины спасло только осознание того, что она уже бессовестно опаздывает на работу. Натянув первую попавшуюся ветровку и кеды, Адамс схватила вещи и бегом спустилась к машине. По пути на работу осталось придумать хорошую причину для опоздания, и вряд ли кто-то поверит в то, что причиной стала песня одной из рок-групп.       Кинув сумку и телефон на пассажирское, Саша завела автомобиль, но взгляд уцепился за мигающий экран.       — Чёрт, только бы не директор, — проворчала девушка, открывая «шторку» с уведомлениями.

***

      Ноксвилл сидел в гримёрке телестудии, бесцельно пролистывая бесконечную ленту новостей, посвященных выходу нового сингла. Той самой песни, что написал специально о ней и для неё. Стоило в текст вписать «Александра Адамс», как его завалили бы вопросами вездесущие журналисты, раскапывая подробности личной жизни. Почему-то сегодня захотелось снова её увидеть — пусть даже на расстоянии, на фото. Он открыл страничку Саши в инстаграм, пролистывая свежие фото, и к собственному удивлению, совершенно машинально написал: «Привет! Надеюсь, у тебя все ок» и нажал на значок отправки, зная, что до адресата сообщение точно не дойдёт.       Его глаза широко распахнулись, а сердце забилось у самого горла, когда он увидел статус «прочитано».