Выбери меня

Уже целую неделю Ханна не виделась с Зиком. Пару раз она сама наведывалась в их штаб-квартиру, но Йегера там не было. Пик отнекивалась, мол, замкомандующего на то и есть замкомандующего, и пропадать сутками на службе для него вполне естественно. Кауфманн согласно кивала, но в глубине души злилась на мужчину. В голове закрадывались не самые приятные мысли: а вдруг Зик просто получил то, чего хотел и спокойно забыл про девчонку, что всю свою осознанную жизнь гонялась за взрослым мужчиной? Мысли эти были настолько личными, что Ханна не стала рассказывать о них даже близкой подруге. Меньше знает — крепче спит. После долгих и мучительных размышлений девушка приняла важное для себя решение — больше не думать о Зике и их странных отношениях. Но как по закону подлости, именно после такого решения, в её жизнь снова ворвался Зик Йегер собственной персоной. Кауфманн как обычно дежурила в госпитале, суетливо бегая из палаты в сестринскую и обратно, когда перед глазами мелькнула знакомая белобрысая макушка. Сначала Ханна списала это на случайное видение и продолжила работать. Однако, спустившись в холл, она буквально столкнулась лицом к лицу со своей «проблемой». — Ханна, — он приторно-сладко улыбнулся и, как ни в чём не бывало потянулся за приветственными объятиями. — Здравствуй, рыжик. Девушка отшатнулась от Йегера, презренно фыркнув. От показанного ею недовольства, мужчина удивился. — Что-то не так? — спросил он, после чего Кауфманн взбесилась ещё сильнее. — Что-то не так? — раздражительно повторила она, стараясь говорить как можно тише. — Может потому что ты уложил меня в постель, а потом благополучно слинял на неделю? Зик тяжело вздохнул и попытался снова дотронуться до плеч Ханны, но та резко одёрнулась, отступив ещё дальше. — Ну, во-первых, я никуда не «линял», — спокойно ответил блондин, криво улыбнувшись. — А во-вторых, это было не в постели, а на кресле. — Замолчи! — прошипела рыжеволосая, судорожно осмотревшись на наличие лишних «ушей» в холле. — Что ты вообще здесь делаешь? — По службе, — ответил Йегер.— Нужно узнать кое-что о раненом солдате. — С каких это пор замкомандующего занимается такими делами? — с недоверием поинтересовалась Кауфманн. — С тех пор, когда сократили кадры, — отнекивался Зик. Девушка исподлобья взглянула на мужчину. Он оставался тем же, но при этом открылся для Ханны с другой, не очень приятной, стороны. Или это просто она осмотрела его из-под другого угла. Кауфманн уже не видела в Йегере мужчину мечты. Сейчас он стоял перед ней, и она видела все его недостатки насквозь. Возможно, они были и раньше, но тогда юная Ханна, ослеплённая обаянием и харизмой молодого офицера, попросту не замечала их. — Ты обижаешься? — непривычно серьёзно спросил Зик, наблюдая за задумчивой девушкой. — Здесь не место для выяснения отношений, — холодно ответила рыжая. — Мне нужно работать. Она развернулась, но глубоко внутри мечтала ощутить на плечах тёплые руки, услышать бархатный голос, просящий остаться, но этого не будет. Ханна прекрасно знает, что Зик не из тех, кто станет настаивать и умолять, если ему это невыгодно. Как и в этом случае. За спиной Кауфманн услышала, как за мужчиной закрылась дверь. Девушка сильнее прижала к груди кипу бумаг и печально вздохнула. Ханна ведь так долго ждала возвращения Зика, а теперь, когда всё пошло не по её выдуманному в голове плану, она разочаровывается в реалиях. — С любимым поругались? — чей-то насмешливый голос раздался из-за темного угла. Кауфманн вздрогнула от неожиданности, а затем разглядела на лавочке знакомого пациента. «Опять свои лохмы распустил» — подумала она, глядя на Эрена. Парень сидел чуть ли ни под лестницей, в самом укромном месте. Его волосы снова закрывали почти всё лицо, а старый костыль, всегда лежащий рядом, сейчас почему-то отсутствовал. — Да что вы, — отмахнулась медсестра и попыталась улыбнуться. — Просто хороший знакомый. — Хм... — Эрен усмехнулся. — Хороший знакомый, значит. Он задумчиво потёр подбородок, а потом поднял тяжёлый взгляд на Ханну. От этого взгляда ей почему-то стало не по себе и она поспешила перевести тему. — Как вы себя чувствуете, мистер Крюгер? — спросила Кауфманн, не осмелясь подойти к пациенту. — Неплохо, — ответил он. — Вот только хочется свежим воздухом подышать. Уж больно душно у вас. Ханне казалось, что его голос пропитан насмешкой. Будто каждая фраза Эрена наполнена какой-то тонкой издёвкой, понятной ему одному. — У вас ещё есть время до ужина и вечернего осмотра. Пойдёмте, я провожу вас на улицу, — рыжая переложила бумаги в одну руку и наконец осмелилась подойти к парню. — Кстати, где ваш костыль? — Он сломался, — произнёс зеленоглазый. — Знаете ли, Ханна, не одну вас приходится спасать от буйных пациентов. Эрен снова усмехнулся, а Кауфманн в ответ лишь слабо улыбнулась, помогая парню подняться. Одной рукой он приобнял девушку за плечи, чтобы та заменила ему «опору», а сама Ханна свободной рукой держала пациента за талию. Эрен был настолько близок к Ханне, что она могла чувствовать его тепло. Это тепло было приятным, в отличие от общего впечатления о « мистере Крюгере». Для Кауфманн он был таинственной личностью. Эрен манил её своей манерой речи и туманными взглядами, но этим же и отталкивал, а порой даже пугал. Девушка понимала, что в психлечебнице обычных людей и не встретишь, но зеленоглазый цеплял её сильнее, чем кто-либо другой. С трудом они всё-таки добрались до аллеи, и Ханна усадила Эрена на ближайшую лавочку. Буквально тащить на себе рослого парня оказалось для девушки весьма тяжёлым занятием, и, прежде чем уйти, она попыталась отдышаться. — Спасибо, Ханна, — монотонно произнёс шатен, наслаждаясь свежим уличным воздухом. — Будьте здесь, я принесу вам новый костыль, — сказала медсестра, на что парень лишь сухо кивнул и послушно остался сидеть на лавке. Девушка отыскала в больничном складе новый костыль и сразу же отправилась назад к Эрену, который, казалось, всё это время сидел неподвижно. Ханна аккуратно поставила инвентарь к лавке и уже собиралась возвращаться к работе, но голос парня задержал её. — Уже уходите, госпожа Кауфманн? — он неторопливо поднял голову и посмотрел на девушку. — Присядьте. — Спасибо, но... Я... — рыжеволосая замялась. — У вас сейчас обеденный перерыв, — прервал её шатен. — Так что вам, должно быть, некуда торопиться. Ханна на секунду встала в ступор, но Эрен настойчиво постучал по лавке, как бы приглашая медсестру занять своё место. Что-то внутри заставило Кауфманн послушаться, и она с осторожностью села рядом с парнем. Неловкое молчание, повисшее над ними, заставило девушку заговорить первой. — Вы уже идёте на поправку, — она слабо улыбнулась, нервно теребя в руках край белого халата. — Вроде того, — тихо вздохнул «Крюгер». — Я приехал сюда как душевнобольной, но на самом деле вынужден здесь находится только потому, что не хочу сейчас возвращаться домой. Не могу показаться перед родными в таком виде. Ханна удивлённо вскинула брови и посмотрела на Эрена. Он продолжал сидеть неподвижно, устремив полустеклянный взгляд куда-то вниз. — Вы считаете логичным рассказывать об этом медработнику? — задумчиво спросила она. — Ты же не сдашь меня врачам, верно? — шатен повернул голову в сторону рыжей, уголки его губ чуть дрогнули в подобие улыбки. Кауфманн сначала растерялась из-за неожиданного обращения на «ты», а затем неловко поправила прядь волос за ухо и улыбнулась в ответ. — Никому не расскажу, — ответила девушка. — Я понимаю вашу ситуацию. Но всё-таки порекомендую не задерживаться здесь. — Я знал, что тебе можно доверять, — добавил Эрен, сверкая единственным здоровым глазом. Его холодная рука накрыла ладонь Ханны, слегка касаясь её горячей кожи. Девушка вздрогнула, стараясь отогнать необъяснимое чувство, на мгновенье вспыхнувшее внутри. Ей стало ни то неловко, ни то приятно. — Я всё-таки пойду, — спешно проговорила рыжая, ненавязчиво убирая свою руку. — Работа не ждёт. — Конечно, — спокойно ответил Эрен. — До скорой встречи. Кауфманн кивнула и, нервно улыбнувшись, отправилась в госпиталь. Остаток дня прошёл более, чем непринуждённо. Рутина отвлекала Ханну от навязчивых мыслей о Зике, Эрене и неугасающем внутреннем желании получить статус достойного гражданина Марлии. Но как только рабочий день закончился, все размышления вновь смешались в один большой комок, который мешал спокойно наслаждаться свободным временем. У входа в госпиталь рыжая встретила Зика, который уже поджидал её снаружи. Девушка удивилась его появлению здесь, но в тайне была рада снова видеть его, хотя червь сомнения по-прежнему не покидал её сознание. — Что-то ты зачастил с визитами в госпиталь для душевнобольных, — произнесла Кауфманн, поправляя спадающую с плеча ручку сумки. — Неужто умом двинулся? Зик, явно оценивший колкость подруги, широко улыбнулся и протянул ей руку. — Может быть, милая, — усмехнулся он, не сводя глаз с Ханны. Она неуверенно вложила свою руку в ладонь Йегера и тут же почувствовала его тепло. Мужчина галантно помог девушке сойти с невысоких ступеней, потянув её за собой. Идя по знакомому маршруту к дому Кауфманн, диалог между двумя сложился далеко не сразу. Точнее говоря, молчание воцарилось, казалось, на вечность. Ханна копалась глубоко в своих мыслях, стараясь не смотреть на Зика, а он напротив — не сводил многозначного взгляда с рыжеволосой, лишь изредка глядя на дорогу. — Так и будешь играть в молчанку и делать вид, что меня здесь нет? — голос Йегера, всегда мягкий и трепетный, сейчас прозвучал непривычно холодно и серьёзно, что насторожило девушку. — Я устала, Зик. Ханна не лгала, она действительно устала. Устала от вечной серости в жизни, устала от недосказанностей, устала быть тенью прежней себя. Ей хотелось разобрать все мысли в голове по полочкам, чтобы они снова и снова не мешали ей акцентировать внимание на самых важных моментах, хотела разобраться в себе. Но все попытки с треском проваливались, и Кауфманн попросту загоняла себя в тёмный угол. Зик, будучи проницательным и понимающим, разглядев в голубых глазах печаль, остановился и нежно развернул Ханну к себе. — Мы прямо сейчас разворачиваемся и идём в штаб-квартиру, — уверенно, но с заботой, проговорил мужчина. Ладони Йегера аккуратно приподняли лицо Ханны, чтобы та наконец взглянула в его глаза. — Зачем? — непонимающе захлопала ресницами она. — Затем, чтобы ты перестала мариноваться в своих четырёх стенах, — блондин ласково погладил большим пальцем щеку девушки, после чего она, как маленький котёнок, не видевший нежности, чуть прикрыла глаза, морщась. — Послушай, я тебя с пелёнок знаю. И прекрасно вижу, что что-то тревожит тебя. Хоть ты и говоришь о том, что всё хорошо, я не могу смотреть на то, как ты гаснешь. Ханна обессиленно уткнулась в плечо Зика, вдыхая знакомый аромат терпкого табака и муската. Йегер обнял Кауфманн, чуть поглаживая её по спине. Когда голубоглазая отстранилась от шифтера, он взглянул на неё и хитро улыбнулся. — Ну раз ты устала, — заговорчески начал Зик, — То я донесу тебя на руках. Не успела Ханна опомниться, как тут же надёжные руки подхватили её. От неожиданности она взвизгнула, а потом негромко засмеялась, хватаясь за шею мужчины. — Дурачок, — улыбнулась девушка, прижимаясь к Йегеру. Он глухо посмеялся в ответ и покрепче ухватил Ханну. Кауфманн почувствовала лёгкое тепло, разливающееся внутри. Оно медленно заполняло каждую частичку души, на время успокаивая её глубинную тревожность. Когда Ханна видела Зика таким — искренним, добрым, всегда готовым помочь, она понимала, что когда-то влюбилась именно в такого Зика Йегера. Со временем, конечно, он изменился. Эти изменения не были явными, но Кауфманн чувствовала малейшие колебания в нём. И, к сожалению, эти колебания были против её желаний. Девушка всматривалась в сосредоточенное лицо Зика: он был всё таким же идеальным внешне, но в его взгляде, где-то очень глубоко, читалось нечто холодное. На секунду Ханна подумала, что ей показалось, но взглянув туда ещё раз, она убедилась в том, что его взгляд действительно изменился. Конечно, девушка осознавала, сколько всего пришлось ему пережить, чтобы сейчас носить красную повязку и числиться в совете командующих. И осознавала, сколько ему ещё осталось. Совсем немного — два года. Из которых большая часть времени, наверняка, уйдёт на повторный захват Парадиза. От этой мысли сердце сжималось. Но Ханна старалась отогнать от себя дурные мысли и просто наслаждаться моментом. Вскоре парочка подошла к штаб-квартире, и Зик аккуратно поставил девушку на землю. Она тут же привстала на носочки и потянулась за благодарным поцелуем. Йегер нагло подставил губы, но Ханна смущённо усмехнулась и оставила невесомый поцелуй на щеке Зика. — И это вся благодарность? — наигранно обиженно спросил блондин. — Зик, здесь слишком многолюдно, — возмутилась рыжая и потянула мужчину к входу. В помещении пахло свежесваренным кофе, и Кауфманн поняла, что пришла вовремя, ведь чашечка бодрящего напитка была бы сейчас очень кстати. На кухне суетливо шумел Порко — местных бариста, а по лестнице на четвереньках спускалась Пик. — Пик?! — рыжая удивлённо усмехнулась, тут же подбежав к подруге. — Давай помогу. — Наконец-то ты пришла, — мило улыбнувшись, ответила брюнетка, хватаясь за любезно протянутую Ханной руку помощи. — Я уже соскучилась. — Я тоже, — вздохнула Кауфманн, приобняв Фингер. — Ты уж прости, но почаще не получается заглянуть. — Понимаю, — ответила Пик, неуклюже переступая ступеньки. Пока девушки спускались, Зик и Порко расположились за уютным небольшим круглым столиком, на котором уже остывал ароматный кофе. Подруги наконец уселись на свободные места, и Ханна с удовольствием сделала глоток жидкости. — Вкусно, — произнесла девушка, сделав ещё один глоток чарующего напитка. — Я же готовил, — самодовольно улыбнулся Порко. За столом завязался непринуждённый разговор. Беседовали на совершенно разные темы: сначала спорили о сортах кофе, потом перешли к обсуждению погоды, а затем как-то резко заговорили о далёком детстве. Пока Зик, Порко и Пик оживленно делились воспоминаниями, Ханна слушала, лишь изредка вставляя пару своих фраз. Кауфманн с теплотой оглядела друзей: они сейчас выглядят такими счастливыми, словно за их спинами вовсе не было того ужаса, что пережили воины, на руках не было человеческой крови, в голове не звенят предсмертные крики товарищей, а впереди ещё долгие годы такой безмятежной жизни. И Ханна вдруг задумалась: что она будет делать, когда их не станет? А ведь это неизбежно, и тот самый момент стремительно наступает...